Кашап, должно быть, отправил обещанную маляву - на этапе ко мне с любопытством приглядывались не только зэки, но и конвойные. А в Т-ой ИТК Љ 75, куда прибыл через неделю после суда, даже какой-то подозрительный вакуум образовался. Казалось бы, человек с гражданки, полон новостей, историй нерассказанных, но ко мне не подходили с вопросами, не справлялись об имени-отчестве, не объясняли лагерных порядков - кто есть кто, кого следует гонять, а кого бояться. В столовой трапезничал в гордом одиночестве.
Да и чёрт с ними! Вот делов-то - зэки не берут в компанию.
При ИТК функционировал завод ЖБИ, обеспечивающий ближайшие стройки фундаментными блоками, стеновыми плитами и плитами перекрытий, бетоном и раствором. Меня определили в бригаду цементников, коих задача была - бесперебойная подача цемента в производственные цеха. Подавался он из силосов по трубам и имел вредную привычку распыляться в воздухе. Нам, конечно, выдавали респираторы - раз в неделю - но хватало его на полдня: пот и пыль цементировали марлевую ткань так, что она становился непроницаемой для воздуха. Дальше кто как мог, защищал свои лёгкие. Я просто не дышал, а коллегам доставалось - приходили с ужина, падали в кровати и надсадно кашляли, сплёвывая кровяные сгустки.
Бесчеловечно? Ну, так, братцы мои, на то и тюрьма, чтобы через страдания плоти к очищению души.
Полуочищенные души с недельку меня не замечали. А потом…. Старик седой, щетинистый, сутулый вдруг, проходя, цапнул мою чашку с баландой.
Что-то новенькое!
Поднял голову, проводил взглядом - изголодался бедолага? Нет, тут другое, подсказывала интуиция, началась проверка на вшивость.
Догнать, отнять, набить морду - продемонстрировать себя? Это со стариком-то? Да пусть не подавится. Мне не жалко, мне тюремная пища поперёк горла. Молил Билли - избавь, а он - терпи, коза, а то мамой станешь.
Так и остался сидеть, склонив голову над опустевшим столом. А на меня поглядывали….
На следующий день старик остановился у моего стола. Благодарить пришёл, деда? Бери, ешь, не стесняйся…. А он, стервец щербатый, взял и плюнул в мою чашку с недоеденной кашей. Ну, это уже откровенный вызов!
Опешил на мгновение, а потом ухватил его за стриженный затылок и мордой расплющил алюминиевую чашку о столешницу. У хрыча лопнула кожа над бровями, изо рта и носа потекла кровь, а на щеках желтела пшёнка. Ко мне подскочили два охранника и под белы руки увели в карцер. Начальник режима наутро срок определил - десять суток.
По возвращению в команду ждал сюрприз - со мной заговорили тюремные авторитеты.
- Вопрос остался незакрытым. Вечером в курилке….
Вечером в курилке жалкий дедок затравленно посматривал на меня и с мольбою за мою спину, откуда неслись реплики:
- Не дрейфь, Гандыба, врежь ему! Первым бей, первым!
А я миролюбиво:
- Дед, если хавала не хватает, подходи, не стесняйся - мы же русские люди - поделюсь. Плевать в еду грех - за это в церкви осуждают, а в приличном обществе по морде бьют.
- Дай ему, дай! - понукали сзади. - Да врежь ты.
Я обернулся:
- Это вы что ль приличное общество?
Азарт тотчас угас, лица посуровели. Меня пригласили в каптёрку на толковище.
- Говорят, ты с Кудиярчиком в корешах? Ну-ка, черкани ему маляву, мы перешлём.
Передо мной клочок бумаги, огрызок карандаша. Что написать? "Помнишь, дорогой, как звонницу на Волге ставил, а тут я приплёлся?" Разве вспомнит то, чего не было?
Послюнявил карандаш и написал: "Хочу сорваться, помоги укрыться. Алекс".
Записку мою прочли, ухмыльнулись, хлопнули по плечу.
- Жди ответа.
…. Цемент шёл непрерывным потоком, и можно было перекурить. Бугор опустил респиратор на шею, сунул сигаретку в рот.
- А по мне, не тянешь ты на Алекса, Студент - нормальное погонялово.
- Пусть будет. Просто Кудияр знал меня под Алексом.
- Ну-ну.
А через неделю:
- Алекс, тебе ответ с Кагалыма.
На клочке бумаги незнакомым почерком два слова: "Уйди добром".
- И на словах велено передать, - продолжил бригадир. - Явишься в город Н-ск, найдёшь Смотрящего, вручишь послание и займёшь его место. Легенду и ксиву на месте спроворишь.
- Чёрная метка?
- Надо полагать.
Кудиярово послание спрятал в ножку тумбочки и начал готовиться к побегу.
- Билли.
- Уймись, а. Работаю над темой, работаю. Всё будет сделано законным путём, без криминала. Потерпи.
Через два месяца после этапа вызвал начальник ИТК.
- Характеристику на тебя затребовали, Гладышев, из Минюста. Носом чую - условно досрочное. Так бывает при судебной ошибке, чтоб кафтан не запачкать. Что писать-то - усердно трудишься, режим не нарушаешь, а? Карцер за что? Правое дело? Напишу, напишу, как надо - небеспохлёбся. Неужто мы не понимаем? Восстановишься в университете, академиком станешь - меня вспомнишь.
Нормальный майорик.
На мне гражданская одежда. Последний и напрасный шмон - Кудиярова грамотка надёжно спрятана в куске мыла. Гремят за спиной стальные двери. Свобода!
В кармане справка об освобождении и немного денег - мой скудный заработок. До Москвы добраться хватит.
- Билли, ну что, финита ля комедия?
- Ты о чём?
- Студента пора отпускать - пусть наукой занимается, а в Н-ск поеду я, в своём естестве.
- Что-то новенькое.
- Ну, не его это судьба. Зачем парня тянуть в преступный мир?
- Сам-то не боишься?
- А вот и проверим.
…. Очнулся заполночь на диване флаера, и первая мысль:
- Отправил двойника в Москву?
Билли:
- За меня не переживай - дело своё туго знаю. И в Москву отправил и об арбузной семечке надоумил - будет из опыта результат, а из парня толк. Ты о себе побеспокойся - точно знаешь, чего хочешь? И понимаешь, куда лезешь? Криминал, он, брат, своими законами живёт - понятиями называют. А ну, как попадёшь в жернова, и затрещат твои косточки, и мозг воспалится от несправедливости и жестокости людской.
- Хочешь закончить фразу: "…. да поздно будет"?
- Хочу сказать: нужен тебе такой негативный опыт?
- Поднять Россию из дерьма и не запачкаться?
- Что-то слышится родное….
- Да пусть будет. Пусть. Этот эксперимент я посвящаю своей законной жене - Любови Александровне Гладышевой, женщине и президенту.
- Э, да ты, видать, настроился…. Нельзя, Создатель, к творческим изыскам относиться с таким надрывом - помни, у науки масса тупиковых путей.
- В этом плане как раз спокоен - ты же рядом. Только сейчас покури - дай слезу пустить прощальную.
Снял оптимизатор и вышел в духоту тропической ночи. Безлунно и безоблачно. Над головою Южный Крест. На западе горит багряный Марс - земной поклон, торнадо Ипполит. На востоке звёздочка Венеры пылает ненавистью к Земле. Но пройдут годы - тысячи, миллионы лет - и дикий охотник, плоть от плоти моей, проложит первую тропу в девственных зарослях прекрасной планеты.
Весь звёздный калейдоскоп отразился в лагуне - а говорили, нет края у вселенной. Песок хранит зной ушедшего дня и высиживает черепашьи потомства. Штиль. Пальмы поникли тёмными гривами - с ветрами спорить веселей. Пахнет морем. Хотя скептики утверждают, что это запах йода.
Таков мой мир, прекрасный и неповторимый. Мир звуков и запахов, красок и чувств, любви и утрат. Мир укрощённых стихий и счастливых людей, где правит всеобщий Разум.
Здесь родился, жил, творил и стал теперь никому не нужным. Я выложился весь, и дальнейшее существование превратилось в бессмыслицу. К чему бессмертие, если нет перспектив? Ухмылка судьбы!
Зазеркалье - вот спасение. По крайней мере, там есть проблемы и ситуации достойные внимания и участия. Нашего с тобой участия, Билли.
Так вздохнём последний раз полной грудью восхитительный аромат тропической ночи и вперёд - в криминальные жернова России.
Да сбудутся мечты Билли и Алекса!
Вернулся в "тарелку", сел в кресло пилота, нацепил оптимизатор.
- Объявляем курс?
- Объявляй, - это Билли.
- Да ты его и так знаешь - Зазеркалье, Россия, город Н-ск.
И флаер совершил прыжок через время и пространство.
Городишко понравился - улицы прямые, зелёные, на окраинах многоэтажки, центр в традициях середины прошлого века, с Ильичём на площади. Частный сектор - остатки казачьей станицы - вдоль берега речушки. "Порт" называется.
Зашёл в какую-то забегаловку, подозвал официанта с блокнотиком:
- Я от Хозяина. Мне нужен Смотрящий за городом, и пока жду - кружечку живого.
Малый ушёл в растерянности, ничего не записав. Тут же явился хозяин, суетливый субъект кавказской наружности.
- Чем могу быть…?
Я повторил.
- Наверное, дорогой, ошибся - у меня приличное заведение.
- А если не ошибся, у тебя, курносый, будут неприятности.
- Подожди, брат, - нацмен сделал знак, и передо мной поставили кружку пенного.
Его не было с полчаса, но я не спешил.
- Придётся поскучать часок-другой - сказали, заняты, но будут обязательно.
Мне принесли ещё два пива и шашлык.
Примерно через час в заведение явился худощавый малый, присел за крайний стол у двери, прощупал меня пронзительным взглядом, пошушукался с курносым и удалился.
Ещё час прошёл. Вваливается толпа такого вида молодцов, что немногочисленные посетители дружно потянулись к выходу. Ребята расселись за столы, а трое ко мне.
- Ты чей? - средний задаёт вопрос. Скулы крепкие, нос сплюснут, уши прижаты - типичный боксёр.
- Ты за городом смотришь?
- А разве не видно? - повернул табло влево, вправо - взгляд неподвижный.
- Тогда тебе письмо от Кудияра, - и подаю бумажку.
Он прочёл, лицом побагровел да как саданёт ногой столик, за которым я сидел. Пустые кружки на пол, четырёхногий перевернулся, и два бойца кинулись его пинать. Если бы этот удар достался мне, они с таким же остервенением катали моё тело по полу. Недоумки, но как выдрессированы на жесты хозяина!
Столику пришёл конец. Приговорённый Смотрящий успокоился.
- Как кличут?
- Алекс.
- Макс, - представился он и протянул руку для пожатия.
- Где устроился?
Я пожал плечами.
- Деньги есть? Ксива? На блатхате почалишься.
Мы вышли из заведения.
- Садись к ребятам, - кивнул на чёрный джип.
Меня не устраивала инициатива в его руках.
- Макс, город сдашь мне. Завтра с общаком на доклад.
Он взвыл от огорчения, ринулся к серебристой Ауди, выхватил из салона автомат и запустил в небо над моей головой салют из трассирующих пуль.
- Это мой город!!!
Стоящая в полуквартале милицейская машина стремительно стартовала с места и скрылась на перекрёстке. Я проводил её взглядом и сел в джип.
- Поехали.
В частном жилом доме, где оставили меня Максовы бойцы, умирали со скуки три полуодетых типа и две полураздетых девицы. Хозяева - полупьяный старик и пронырливая старушка.
- Свежак, - заявила брюнетка и цапнула меня за пах.
- Может, в карты, мужик? - предложили мужики. - Бабло есть?
- Мне отдохнуть, - обратился к хозяйке.
- Что, и не выпьете с компанией? - поинтересовалась та, застилая простынею диван на веранде. Принесла подушку, кинула плед.
Старушка ушла, погасив свет. Я разделся и лёг. Явилась блондинка.
- Подвинься, - пристроила кругленький задок на край дивана. - Деньги есть - минет сделаю.
Я улёгся поудобней, подпёр щёку ладошкой:
- Лучше расскажи о себе.
- Ты же из тюряги - голодный должен быть.
- Больше по общению.
И она поведала историю, в которой была пьющая мать, отчим-насильник, бегство из села, интернат ПТУ, заводская общага.
- Теперь вот здесь.
- Пьёшь? Куришь? Колешься?
Она замотала локонами Мэрилин Монро:
- С наркотиками ни-ни.
- А ты красивая. Принеси гитару - я спою для тебя.
- Меня Наташкой зовут, - она упорхнула, а я встал и натянул брюки.
Она умела слушать - полуоткрыв рот, склонив голову, с детской верой в сказку в наивном взгляде. Всплакнула на беду с зелёными глазами. Потом притихла и уснула в углу дивана. Я отложил гитару и примостился в другом. Спать не хотелось.
- Билли, она прелестна.
- Идеализируешь. Это проститутка.
- И, стало быть, не человек?
- Любая профессия накладывает отпечаток.
- Например, на меня….
- Сибарит.
- Повторяешься. А на неё.
- Все сопутствующие пороки - враньё, воровство, стервозность.
- Не верится.
- Проверь.
Утром за мной заехал джип. Водитель представился:
- Славик.
Натали застыла в дверях с полуоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами.
Что сказать?
- Работай над собой - курить бросишь, в жёны возьму.
- А я уже бросила.
Никто меня за язык не тянул.
- Тогда поехали.
В джипе:
- Где станем жить, дорогая?
- Не знаю.
- А где хочешь?
- В "финских домиках".
Славик пояснил:
- Новый микрорайон - сплошь крутые коттеджи.
Я ему:
- Меня доставишь, поможешь леди выбрать дом.
Меня доставили на городской стадион к административному корпусу. За столом в одном из кабинетов восседал Макс, на стульях вдоль стен его молодчики. На полках кубки, вымпелы на гвоздиках, в рамочках похвальные грамоты. На столе видавший виды чемодан с потемневшими стальными уголками.
- Твоя резиденция? - вместо приветствия. - Замечательный стиль классического примитивизма. Ладно, ни в подвале.
- Общак? - открыл чемодан, полный российских дензнаков разных достоинств. - Сколько здесь?
Тишина.
- Казначей есть?
Молчание и сопение.
- Бухгалтер? Понятно. Уступи-ка дяде место.
Макс пересел к бойцам.
Я нашёл в телефонном справочнике городскую службу занятости и набрал номер.
- Мне нужны кассир и бухгалтер с опытом работы на самостоятельном балансе. Прямо сейчас. Да, конечно, пусть будут женщины. Обзвоните, подготовьте адреса, за ними уже едут.
Положил трубку.
- Кто на колёсах? Дуй в Центр занятости, и чтобы через час дамы сидели здесь.
- Теперь с тобой, - поднял тяжёлый (я так думаю) взгляд на Макса. - Долги перед Движением есть?
- В том-то и дело, - тот подскочил с места.
- Сидеть.
Я выдержал паузу, сверля виновника взглядом.
- Это не хорошо. Надо исправляться. Бери людей, сколько надо, и вперёд - за баблом. Сначала с недоимщиков, потом с неохваченных. Объясни народу популярно - платить должны все. Нас Президент уполномочил навести в стране порядок, и мы его наведём. Всё ясно? Вперёд!
Бойцы дружно поднялись и потопали за Максом.
- Стоять! Я сказал, сколько надо.
Макс отобрал двух горилл и скрылся за дверью.
- Рассаживайтесь, господа, беседовать будем.
Снисходительно поглядывая на плечистых и рукастых слушателей, я говорил, что наступило время, когда бабло надо не выколачивать, а зарабатывать - в цене будут те, кто в ладах с головой.
- Вот вам первый тест на сообразительность - мне нужен офис в центре города, где не стыдно людей принимать. Кто угодит - премирую.
Бандиты шумною толпой отправились за премией.
Женщин звали Нина Васильевна и Лидия Васильевна. Они и похожи были, как сёстры. С одинаковой настороженностью поглядывали на меня и молодца, их доставившего.
Я не стал выяснять, кто из них кто, а откинул крышку чемодана:
- Деньги надо пересчитать, отсортировать, упаковать.
И молодцу:
- Поможешь.
Впорхнула Наташка:
- Мы нашли дом. Замечательный. Поедем, посмотришь.
В машине водителю:
- Мне нужна ксива. Где у вас паспортный стол?
В коридоре у каждой двери толпился народ. Не было очереди в кабинет начальника. Туда мы со Славиком и направили стопы. Пышногрудая блондинка в погонах майора округлила зрачки за линзами очков:
- Вам чего?
Я положил перед ней справку об освобождении и сел без приглашения:
- Паспорт нужен.
- Пишите заявление. Есть установленный порядок - там, на стенде в коридоре, всё расписано.
- Ты, курица, не поняла, с кем говоришь? Славик объясни.
- Легко, - сказал верзила и извлёк из кармана отвёртку.
- Я поняла, - майорша подхватилась куда-то с моей справкой.
У отвёртки - я потом узнал - в этом городе своя история. Её вставляли в ухо провинившемуся, и он исправлялся. Если не понимал - протыкали барабанную перепонку. Приговорённому пронзали череп. В кармане таскать опять же безопасно - не оружие.
Майорша скоренько притопала.
- Сфотографироваться надо.
- Там очереди.
- Я провожу.
С новеньким паспортом гражданина Российской Федерации продолжили путь.
Домик был чудесный - двухэтажный, с лоджией, встроенным гаражом - манил и радовал глаз цветными крышей, стенами и евроокнами с решётками. Асфальтированный подъезд и зелёный газон за чугунною оградой.
- Ещё не заселён, - сообщила Наташа и сложила ладошки на моё плечо. Она и подбородок хотела пристроить, но не хватило ростика.
Я легко поднял её одной рукой и понёс к калитке. Заперто.
- Чьи дома?
- Рамкулов строил, частный предприниматель.
- На чьи деньги?
Славик не знал.
- Найти сможем?
- У него тут база неподалёку.
- Поехали.
Джип миновал распахнутые ворота строительной базы и подрулил к административному корпусу. Ломая ноги, следом нёсся охранник, запоздало выскочивший из будки:
- Куда прётесь, сволочи! Вот я вам колёса попротыкаю.
Славик без лишних слов нокаутировал его отличным апперкотом.
- Тебе лучше остаться в машине, дорогая.
И мы прошли в корпус.
Господина Рамкулова на рабочем месте не оказалось - рыскал где-то по объектам.
- Ищите, - приказал перепуганной секретарше.
Это был симпатичный татарин - круглолицый, улыбчивый, с превосходным чувством юмора. Достал коньяк из секретера:
- Да хоть завтра вселяйтесь, только с Главой согласуйте - он инвестор или его друзья с северов.
- Завтра согласуем, а вселяться будем сегодня. Ключи дай.
В джипе Славику:
- Отвезёшь меня на стадион, и прокатитесь с Натахой по мебельным магазинам. Счёт с доставкой оформите на охранное агентство "Алекс". Запомнил?
Нина Васильевна с Лидией Васильевной работу исполнили, томились в неведении и ожидании. Денежные купюры, упакованные и подписанные, рядочками уложены в родной чемодан. Сверху листок ведомости.
- Сколько? - Я пробежался глазами по столбцу цифр до графы "итого". - Отлично.
Дамам:
- Вы приняты на работу и немедленно приступайте - мне нужны учредительные документы на частное охранное предприятие "Алекс".
- Здесь? - Нина Васильевна обвела растерянным взглядом кабинет, больше похожий на "тренерскую". - Можно я дома на компьютере?
- Можно, но документы утром должны быть в налоговой.
До конца дня пришлось решать ещё одну проблему.