- Давайте посмотрим, насколько он злой, - предложил полицейский. Сириус был очень рад, что понимает человеческий язык, потому что, когда полицейский внезапно направил сильный удар кулаком ему прямо между глаз, он был готов только моргнуть и отступить. Кулак остановился, не ударив Сириуса.
Сириус показал ему, какой у него мягкий характер, помахав хвостом и извинившись перед полицейским за то, что тот хотел его ударить.
- Я бы этого пса злобным не назвал, - сказал полицейский, почесывая его за ухом. - У него красивая шкура. - Сириус начал надеяться, что с небольшими усилиями ему удастся перетянуть полицейского на свою сторону.
Отец мальчиков, вероятно, подумал так же.
- А как насчет тех горящих глаз? - агрессивно потребовал он. - Мои парни сказали, что они пылали, как факелы. Они сказали, что из них исходили два луча света. Это неестественно.
- Конечно, неестественно, - сказал Бэзил. - Это неправда.
- Мальчики действительно склонны преувеличивать, - сказал полицейский, увидев, как сердито отец потерпевших смотрит на Бэзила. - Я только могу сказать, что сейчас у него глаза не горят. - Он встал. - Но в полицию поступила жалоба на этого пса, - официально сообщил он. - Я должен предупредить вас, что если мы получим еще одну жалобу, нам придется принять меры.
- Не беспокойтесь, - сказала Даффи. - Завтра я позабочусь об этом.
- О, сейчас ничего не нужно делать, мадам, - сказал ей полицейский. - Я вас просто предупредил. Я знаю, что этот пес совершенно безвреден. Он игривый, как большой щенок. Однажды он заставил меня, нашего водителя, Его Превосходительство Мэра, двух секретарей городского совета и Бог знает сколько еще народу пробежаться следом за ним по Хай-Стрит, пытаясь его поймать. И он думал, что мы с ним играем.
Все были изумлены.
- Когда это было, черт возьми? - спросил мистер Даффильд.
- Где-то пару месяцев назад, - сказал полицейский.
Так жир оказался в огне. Все знали, что Сириус должен был быть во дворе. Кэтлин громко рыдала. Даффи сердито обернулась к Бэзилу, и Бэзил был вынужден признать, что задвижки на калитке, ведущей во двор, этим вечером были открыты.
- Хорошо! - сказала Даффи. - Я привыкла к тому, что Кэтлин хитра и лжива. Я этого ожидала. Но ты! Мне стыдно. Любой мог войти и взять все, что угодно!
Отец мальчиков принял самодовольный вид, убедившись, что все-таки можно выдвинуть обвинение против Кэтлин и ее злобной твари.
- Эта девчонка отодвинула задвижки, - сказал он.
- Я в этом уверена, - сказала Даффи.
- Я не открывала, клянусь, - всхлипнула Кэтлин. - Клянусь Святой Библией.
- Тогда эта тварь сделала это сама, - сказал отец. - По телевизору показывали псов, которые могут открывать калитки. Отведите его туда. Вы увидите.
Так все пошли во двор. Полицейский осветил калитку факелом, и Сириусу предложили отодвинуть задвижки. Ромул, Рем и Тибблс нервно смотрели со стены. И Сириус устроил такое представление, рядом с которым его попрошайничество было ничем. Он весь выражал глупое желание угодить. Он прыгал вокруг. Он махал хвостом и с готовностью навострял уши. Но когда мистер Даффильд попытался показать ему, что от него ходят, двигая туда-сюда верхнюю задвижку, Сириус превратился во взволнованного идиота. Пират и Рыжеухий показались бы гениями рядом с ним. Очевидно, открыть что-либо было совершенно за пределами его возможностей. Долгими уговорами его убедили встать на задние лапы и опереться передними лапами на калитку, но он поднялся с таким усилием, и так далеко от задвижки, и выглядел так по-идиотски довольным собой, что он туда добрался, что всем стало ясно, что он никогда в жизни не делал ничего подобного.
- Так что, похоже, кто-то открыл ему калитку, - сказал полицейский.
- Кэтлин, - сказал холодный голос Даффи сзади.
- Не говори ерунды, - сказал мистер Даффильд. - Скорее уж эти злобные мальчишки.
- Кого вы называете злобными? - сердито спросил отец потерпевших.
- Мы будем приглядывать за этим местом, - успокаивающе сказал полицейский. - Если мы заметим, что кто-то ведет себя подозрительно, мы разберемся. А пока, похоже, инцидент исчерпан. Но, сэр, позаботьтесь о том, чтобы в будущем этот пес был как следует заперт.
Полицейский и отец потерпевших мальчиков ушли, но это было еще не все. Когда совершенно вымотанный Сириус повалился на коврик у камина, мистер Даффильд заставил Даффи надуться, сказав, что он уверен, что Кэтлин не открывала калитку, и что нельзя обвинять лошадку в том, что она помчалась хозяйке на помощь. Потом он опять довел Кэтлин до слез, сердито спросив у нее, почему она раньше никогда не рассказывала ему про злых мальчишек. Кэтлин не рассказывала ему ничего просто потому, что он не стал бы ее слушать, но не могла же она ему так ответить. После этого мистер Даффильд повернулся к Бэзилу и Робину и прочитал им длинную лекцию насчет того, что проще всего стоять на другой стороне дороги и смотреть, как чужие мальчишки издеваются над Кэтлин. Девочка была так смущена, что убежала в кухню. Робин заплакал. Бэзил надулся, как Даффи, и пробормотал, что треклятых мальчишек было шестеро, и что он тоже не любит треклятых ирландцев.
- Я бы и слова не сказал, если бы Крыс не заполучил проблемы, - прорычал он. - Я больше никогда ничего не буду делать для этого треклятого пса!
Сириус вздохнул, поднялся с коврика и побежал в кухню за Кэтлин. Мистер Даффильд хотел только добра. Но он был слишком занят собой, чтобы понимать, что чувствуют другие люди. Понадобился полицейский, чтобы заставить его заметить, что что-то не так, и теперь он, казалось, только ухудшал положение. Он был самым эгоцентричным существом, которого знал Сириус - кроме Даффи, конечно.
Он обнаружил, что Даффи загнала Кэтлин в угол на кухне и вымещает на ней свой гнев, тяжело ходя туда-сюда по кухне и читая ей лекцию. Кэтлин молчала, ее лицо было в слезах. Сириус подошел, прижался к ней и попытался отвлечь ее взгляд от толстых волосатых икр Даффи, топавших туда-сюда.
Даффи закончила свою лекцию примерно через двадцать минут.
- Я терплю тебя и Это Существо, - закончила она. - И ты вознаграждаешь меня тем, что выпускаешь его со двора, чтобы оно набрасывалось на невинных детей. Ну, я тебя предупреждаю, Кэтлин, что он это делает в последний раз. Если я еще раз найду его на свободе, ему конец. - К этому времени Сириус весь дрожал, потому что очень сильно хотел вырвать кусок из одной из этих топающих икр. - Ты правильно дрожишь! - сказала Даффи, указывая на него. - Ты дошел до предела. Еще один случай - один! - и я отправлю тебя к ветеринару.
Кэтлин вытерла слезы, когда пора было ложиться спать. Но она не стала играть или читать. Девочка села на кровати и обняла Сириуса.
- Лео, - прошептала она, - пожалуйста, не открывай больше эту калитку. Я понимаю, что во дворе скучно, но, пожалуйста, не надо. Я знаю, что это ты ее открыл. Ты гораздо умнее, чем притворяешься. Но если Даффи отправит тебя к ветеринару, я не смогу этого выдержать. - Она прижимала Сириуса к груди до тех пор, пока у него не заболел позвоночник. - О, как я хочу, чтобы нам не надо было жить у Даффильдов! - сказала она.
Сириус раньше никогда не слышал, чтобы Кэтлин это признавала. Он понял, что проблема действительно очень серьезна. Он очень ласково лизнул Кэтлин в лицо, и она обняла его крепче, чем когда-либо раньше.
Он знал, что на следующий день ему надо быть очень осторожным. Когда он сидел во дворе на веревке, Даффи трижды лично выходила из дома и проверяла, здесь ли он. Его присутствие, похоже, разочаровывало ее.
- Я не смею выходить, - сказал Сириус Солнцу. - Что я могу сделать?
- Жаль, - сказал Солнце. - В конце концов ей надоест за тобой следить, но я боюсь, что у тебя осталось мало времени. В Ирландии происходят разные события. И чем дольше ты тянешь с этим Зоаи, тем больше вероятность, что его найдут не те люди. А я не могу этого допустить. Оно уже и так наделало много бед. Я хочу, чтобы ты пошел искать его вверх по реке.
Сириус почувствовал, что со стороны Солнца очень любезно не ругать его за то, что он напрасно тратил время раньше, когда мог свободно уходить со двора.
- Если ты думаешь, что Зоаи действительно там… - сказал он. - Но я в этом не уверен. Расскажи мне о белых собаках с красными ушами - о холодных собаках.
- Об этих? - спросил Солнце и мрачно, грозно запылал голубоватым светом, разлившимся из самого сердца. - Я ничего не имею против этих псов, - сказал он. - Ты знаешь, что один из них - твой отец? Но их Хозяин - темная тварь. Он - один из тех, у кого в руках я категорически не хотел бы видеть Зоаи. Слушай, я дам твоей Даффи кое-над чем подумать, если ты пообещаешь мне отправиться на поиски вверх по реке, как только окажешься снаружи.
Сириус вздрогнул. Ему не хотелось говорить о своих подозрениях насчет того, что какая-то темная тварь уже наложила руки на Зоаи. Он еще раз вздрогнул при мысли о миссис Партридж.
- Хорошо. Обещаю.
- Спасибо, - сказал Солнце. - Потерпи день-другой.
Потерпеть! - подумал Сириус. Когда Солнце сказал, что времени мало, времени стало мало. Когда Зоаи, вероятно, был не в тех руках, и он нашел ключ к нему, и потерял его, когда он привязан в этом дворе, когда Кэтлин страдает, как он может терпеть? Ему не хватало прогулок по городу. Он хотел увидеть мисс Смит, мистера Гамбла и других своих кормильцев. Он улегся и подумал о мороженом. Он был ужасно голоден.
- И правда, начинаешь голодать, - сочувственно сказал Рем, - когда привыкаешь ходить на охоту. Я помню, как меня заперли в ванной.
Кошки о чем-то договорились. Сразу после обеда прибежал Ромул и спрыгнул на крышу будки, таща в зубах мышь.
- Вот, - ласково сказал он. - Пусть она немного побегает, прежде чем ты ее съешь. Они от этого вкуснее становятся. Но не следует есть хвост. Он жилистый.
Он прыгнул прочь, оставив Сириуса уставившимся на крохотное перепуганное существо, сжавшееся между его большими круглыми лапами. Он немного двинул правой лапой. Мышь бегала туда-сюда, пища от страха. Сириус ее понюхал. Она пахла не очень съедобно и запищала еще хуже. Он понял, что не может ее съесть. Он не привык к живой и перепуганной еде. Но он не хотел обижать кошек.
- Убегай, глупая, - сказал он мыши. - Я тебя не съем.
Мышь была вне себя от страха и ничего не поняла. Сириус оглядел все стены и крыши, чтобы убедиться, что никого из кошек поблизости нет. Затем он принялся подталкивать мышь в дальний угол своей будки, где она просидела до самого вечера, слишком испуганная, чтобы двигаться. Кэтлин нашла мышь, когда пришла отвязать Сириуса. Она подняла крохотного зверька и осторожно посадила в сарай, где Даффи держала свою глину.
- Сиди тут, а то кошки тебя найдут, - сказала она мыши. Мышь ее тоже не поняла, но больше не появлялась.
- Я съел хвост, - сказал Сириус Ромулу. - Было очень вкусно. Большое спасибо. - Тем вечером он съел только полбанки консервированного собачьего корма и остатки ужина, и так до конца недели. От голода он помрачнел. Но он был рад, что Кэтлин вроде бы выглядела поспокойнее. Насколько он мог сказать, мальчишки больше не осмеливались к ней приставать.
В выходные, к его ужасу, Клайв зашел к Бэзилу, и они опять отправились искать Зоаи. Они пошли вверх по реке и взяли с собой Робина, чтобы он нес сэндвичи. Робин был так горд и польщен, что его взяли с собой, что, когда они вечером пришли домой, он говорил, что и сам будет собирать Ископаемые.
Бэзил и Клайв не нашли Зоаи. Но у них было несколько римских устричных раковин, современная раковина, кусок кремня, похожий на наконечник стрелы, и кость, которую Бэзил считал частью скелета ихтиозавра. Сириус ее понюхал. Она пахла бараниной.
Бэзил дал ему затрещину.
- Убирайся, Крыс! Я на тебя в полицию заявлю.
- Пожалуйста! - сказала Кэтлин. Это у нее было больное место.
- Плохо то, что ты готова поверить чему угодно, - сказал Бэзил.
В выходные случилось что-то странное с горшками, которые стояли у Даффи на окне магазина. Они были выставлены в художественном порядке. Но на той стороне, которая выходила на солнце, глазурь расплавилась и потекла, а глина под ней рассыпалась в пыль. В воскресенье вечером Даффи нашла на окне нечто вроде сот, состоявших из двадцати половинок горшков, склеившихся глазурью. Она принесла их в дом и торжественно взмахнула ими. Она топала с ними по всему дому и злилась. Она злилась на изготовителей глазури. Она тыкала сотами в лица людей и злилась на поставщиков глины. Ей бы хотелось позлиться и на Кэтлин с Сириусом, но они постарались ей не попадаться. Поэтому Даффи пришлось злиться на низкосортную современную продукцию.
- Мне кажется, что ты могла бы с тем же успехом обвинять солнечные лучи, пока они на тебя светят, - заметил мистер Даффильд, спрятавшийся за воскресной газетой.
Сириус открыл пасть и высунул язык в широкой усмешке. Утром в понедельник он спросил Солнце, как тот это сделал.
Солнце лучезарно улыбнулся.
- Нужная концентрация соответствующих частиц. Но теперь ты можешь выходить. Я вижу через окно, что она делает новые горшки. А я организовал несколько дней хорошей погоды, потому что в такие дни к ней приходит множество покупателей. Сегодня она вряд ли будет думать о тебе.
Сириус весело встал, стащил ошейник с ушей и отодвинул задвижки на калитке.
Глава 11
Мисс Смит была очень рада его увидеть.
- Я боялась, что тебя заперли навсегда, - сказала она и дала ему миску сырого фарша. Мистер Гамбл дал ему кость и пончик. Два старика на скамейках дали ему пирожок с мясом и гамбургер. Чувствуя себя сытым и довольным, Сириус побежал по солнышку к пустырю, на котором исчез Йефф. Он сказал себе, что вовсе не избегает миссис Партридж: просто сначала надо еще раз проверить это место.
Там не было ни малейших признаков Зоаи. Но Сириус еле узнал этот пустырь - так он изменился за последнюю неделю. Стояло начало мая. Трава была густой и зеленой. На кустах распускались листья, а крапива так выросла, что доставала ему до брюха. Зеленеющие кучи щебня были так усеяны одуванчиками, что Сириус почувствовал тоску по дому. Цветы были похожи на светила, а зелень была похожа на его собственную сферу. Земля была очень красивым местом.
Он так затосковал по дому, что решил пойти навестить Пятнашку. Он не был уверен, зачем. Просто ему одновременно было и радостно и грустно, и это казалось подходящим настроением для визита к Пятнашке.
Подойдя к улице, на которой она жила, Сириус понял, что непреодолимое влечение к Пятнашке исчезло. У ее калитки больше не было никаких псов.
- Привет-привет! - сказали Пират и Рыжеухий, когда он бежал мимо. Брюс был очень занят - тянул защелку своей калитки зубами.
- Я уже почти понял, как с ней справиться, - сказал он. - Я работаю над новой системой. Вот увидишь - скоро я буду, как и ты, бегать где хочу.
- Здорово! - сказал Сириус. Он подбежал к калитке Пятнашки и сунул нос в отверстие сетки. Пятнашка, казалось, его не замечала. Она равнодушно почесывалась.
- Привет, - сказал Сириус.
Пятнашка оглянулась. Увидев его, она встала на напряженные лапы и ощетинилась.
- Уходи. Я не хочу тебя видеть.
Очень обиженный и удивленный, Сириус сказал:
- Я только пришел посмотреть, как у тебя дела.
Пятнашка испустила резкое рычание и подошла к сетке.
- Уходи. Ты мне не нравишься. Я тебя не хочу. Убери свой нос, или я его откушу.
Более обиженный и удивленный, чем когда-либо, Сириус убрал нос.
- В чем дело? На прошлой неделе я тебе нравился.
- Нет, не нравился. У тебя ужасные глаза. Мне не нравится никто, кроме Пирата.
- Пират! - воскликнул Сириус, глубоко раненый. - Он глупый.
- А ты еще хуже, - сказала Пятнашка, - если думаешь, что мне нравишься ты. Уходи.
Сириус встал и ушел, а вслед ему неслось рычание Пятнашки. Он еще никогда не чувствовал себя таким обиженным или униженным. Он не мог заставить себя снова встретиться с братьями. Он пошел другим путем, к грязной серо-зеленой реке, и удрученно потащился по берегу, опустив голову и свесив хвост.
- Не кисни, - сказал Солнце. - Они часто так себя ведут, когда у них заканчивается течка. А Пират ей всегда нравился больше всех.
Сириус повернулся и зарычал на него через плечо.
- Ох, заткнись!
Солнце ответил вспышкой, которая ослепила бы любое другое существо.
- Прекрати! Она же тебе даже не нравится. Ты знаешь, что она глупа, даже для собаки.
Это была правда.
- Да, - болезненно сказал Сириус. - Да, я думаю, ты прав.
- Я прав, - сказал Солнце. - А теперь ты пойдешь к этим питомникам, или мне придется устроить так, чтобы тебя туда доставили?
- Хорошо, хорошо, - сказал Сириус. - Я пойду. В любом случае, все без толку.
Он повернулся и пошел по берегу в другом направлении. Сначала он еле тащился. Грязная река наводила уныние. На ее берегах находились маленькие вонючие заводики, которые ее еще сильнее загрязняли. А за ними проходили железнодорожные пути. Сириус пошел немного быстрее. Впервые увидев железную дорогу, он заинтересовался длинными громыхающими поездами. Железная дорога сменилась земельными участками, где черные живые изгороди были забрызганы ярко-зелеными почками. Сириус почувствовал себя веселее и перешел на бег. Потом на бег вприпрыжку. И неожиданно оказался на том самом лугу, куда Кэтлин водила его гулять. Луг полыхал зеленью, одуванчиков и маргариток на нем было больше, чем звезд на небе. Здесь река была мягкого, чистого голубого цвета - соперница Млечного Пути, и кусты боярышника по ее берегам были пронзительно-молодого зеленого цвета, словно их недавно подожгли зеленым огнем.
Сириус весело помчался вперед. Он забыл о своей раненой гордости и резво поскакал вдоль реки, вокруг пары излучин, под высокими деревьями с черной корой и желтовато-зеленым пламенем листвы, пока не дошел до луга, где было мало цветов, но присутствовал интересный собачий запах. Идя на запах, он поднялся вверх по лугу и прошел через калитку в недавно высаженной живой изгороди. Здесь были бетонные дорожки. Сириус смутно припоминал бетон. Пересекающиеся бетонные дорожки вели вокруг круглых низких домиков с сетчатой оградой.
Сириус остановился на одном из перекрестков и понюхал воздух. Никакого Зоаи тут не было. Сириус был уверен, что Солнце ошибся. Оно не здесь. Но здесь были собаки. Повсюду. И человек. Очень сильный запах миссис Партридж. Сириус его терпеть не мог. Его спина слегка приподнялась. Присутствовал и еще один запах, похожий на смесь жасмина и озона. По какой-то причине этот запах был Сириусу хорошо знаком, но он не мог вспомнить, где и когда он его чувствовал. Он только знал, что этот запах не совсем подходит к остальным запахам - травы, бетона, собаки или миссис Партридж. Сириус призадумался об этом запахе, задумчиво подходя к ближайшей проволочной ограде и поднимая лапу. Запах мог нести в себе покалывание Зоаи. Или нет? Сириус не знал.
Собака за оградой подбежала познакомиться.
- Доброе утро, - вежливо сказала она. - Я Бесс.
Она была красивым желто-белым лабрадором с ярким черным носом и мягкими карими глазами. Несколько полновата, но больше у нее недостатков не было.