- Это кто же в наши дни дает такое приданое?! Все-таки теперь не Средние века! - Эдуард знал, что говорил. Его родная сестрица считалась богатой невестой, хотя в приданое ей был назначен один-единственный приграничный городок, и то небольшой. - И вообще, мой папаша, к примеру, похитителю бы в приданом отказал вовсе! Назло! "Не женился бы, - сказал, - против моей воли!"
- Ну, твой папаша далеко не показатель, - усмехнулась Энка. - Он у тебя, уж извини… Короче, всем известно, что король Бонавентур совсем не таков. И в приданом у нынешних принцесс, может, и не полкоролевства… однако на жизнь наверняка хватит.
- А не проще было бы, чем затевать всю эту возню с принцессой, просто напасть и отвоевать желаемое? Тем более что Кнусс не представляет собой серьезного противника… - Меридит, как истинная диса, не любила сложных обходных путей, предпочитала действовать прямо, грубой силой.
- Нет, не проще, - не согласился рыцарь. - Всякий, кто нападет на Кнусс, будет иметь дело с Оттоном. У нас гласный союзный договор.
Ильза слушала и морщилась. Ей было скучно.
- Зачем вы все про политику да про политику? А вдруг это вообще любовь?
- Что?! Какая любовь? - На нее посмотрели с непониманием.
- Ну как же? Вот представьте: бедную девушку против ее воли, чисто из-за политики просватали за совершенно незнакомого человека. А вдруг у нее уже был возлюбленный? Молодой, красивый, не как наш…
- Гм! Спасибо тебе, конечно, на добром слове! - хмыкнул Рагнар.
Щеки девушки залились краской. Она поняла, какую бестактность брякнула, не подумав.
- Ой, прости! Я не нарочно! Ты тоже совсем не старый!
- Да ладно, чего уж там! - махнул рукой жених. Он и сам знал, что до Аполлона Аполидийского ему очень далеко. Так стоит ли обижаться на правду?
Тем более что предположение Ильзы было не лишено смысла. То, что выглядело как похищение, на деле могло оказаться банальным побегом из-под венца. Мало ли дев решалось на такой шаг из страха разлуки с любимым? А принцессе Мальвии сделать это было проще простого, ведь именно в ее покоях висел заветный портрет. Она вполне могла быть осведомлена о его магических свойствах.
- Ну хорошо, - сказал Хельги важно. - Мы пока не будем опровергать ни одну из версий. Надо только все записать и систематизировать. Это поможет в дальнейшей работе. Всякая наука любит точность и обстоятельность.
Последние три фразы были чистейшим плагиатом с его стороны. Именно такими словами профессор Донаван поучал своего не слишком-то точного и обстоятельного, а порой и вовсе легкомысленного ассистента Ингрема.
- Валяй, - одобрила сестра по оружию, - систематизируй.
За неимением в доме другой бумаги Хельги пришлось выдернуть лист из собственного дневника. Он по-прежнему таскал сей увесистый фолиант с собой, поскольку других распоряжений от мэтра Донаван получить не успел, а самовольно нарушить приказ профессора не решался. Писал карандашом, поскольку чернил у председателя тоже не водилось.
- И как он ухитряется вести дела? - разворчался Орвуд. - Немудрено, что здешние края столь запущены!
Рагнар на это спокойно возразил:
- Просто он держит канцелярские принадлежности в управе. Зачем их домой-то тащить?
- Помолчите хоть минуту, - попросил Хельги. - Вы меня с мысли сбиваете, сосредоточиться не могу.
- Ладно, сосредотачивайся, - милостиво разрешил гном.
Хельги сосредоточился. В результате у него получилось четыре графы. Озаглавлены они были так: "Меркантильные мотивы", "Территориально-политические мотивы", "Амурные мотивы", "Иное".
В первую графу попала версия Эдуарда насчет выкупа. В третьей стояла запись: "Тайный возлюбленный". Четвертая осталась пустой. Вторая же оказалась самой длинной. Сюда Хельги отнес и эттелийцев, и танатидов (правда, с натяжкой: их земли, как известно, лежат далеко от кнусских; но, возможно, как предположил демон, им захотелось таким образом расширить сферу своего влияния). Потом, немного поразмыслив, Хельги приписал государства, имеющие с Кнуссом общие границы - сухопутные, водные либо подземные - или свой интерес в этом регионе. Таким образом, в число подозреваемых попали: маленькое горное королевство Квирр как непосредственный восточный сосед, Дольн как извечный противник Оттона, а также Сильфхейм и Даан-Азар.
- С ума сошел?! - возмутился Орвуд. - У гномов-то какой может быть интерес в человечьем Кнуссе?!
- Откуда мне знать? Может, разведали в его недрах залежи руды и решили наложить лапу путем получения наследства? - Хельги оказался очень скор на предположения и версии.
- Во-первых, ни один добропорядочный гном никогда не возьмет в жены самку человека. Во-вторых, мы, как всегда, прекрасно обошлись бы и без наследства. Подобрались бы к месторождению под землей, тайно. Кнуссцы даже не заметили бы!
- Самку! Поди ж ты! - обиделась Ильза. - Тебя бы так обозвали! Что ли, мы скотина?!
А Рагнар нахмурился:
- Ага! Тайно, значит? Как всегда? Так-то вы, гномы, ведете дела! Так-то чтите территориальные права соседей!
Тут Орвуд заметно побледнел. Он понял, что в запале выдал важнейшую государственную тайну.
- Смотри, никому не проговорись об этом! - велел он рыцарю строго. - Не то, если в Даан-Азаре узнают, меня казнят за измену родине!
Тот изменился в лице. Праведное негодование сменилось искренней тревогой.
- Ты серьезно?! Неужто казнят?!
- Непременно казнят! Путем замуровывания заживо! - мрачно подтвердил гном.
- Ох! Вот страсти! Ладно, я буду молчать как орк, не сомневайся! - Ради жизни дорогого друга Рагнар был готов пожертвовать хоть всеми богатствами оттонских недр.
Тут и дочь сенатора Валериания решила вступиться за честь родины.
- Не знаю, как насчет Даан-Азара, а уж Сильфхейм точно можешь вычеркнуть, - сказала она. - Он абсолютно вне подозрений. Ни одного мотива невозможно измыслить!
- Еще чего! - завопил гном. - Оставляй Сильфхейм! Чем он лучше других?! Ты, Энка, сто лет дома не бывала, а судишь! Мало ли что! Вдруг у ваших берегов вся рыба перевелась, и сильфы захотели в Кнуссе поживиться?!
- Дурак! - пожала плечами сильфида, но вопреки обыкновению спорить не стала. Не так уж она любила Сильфхейм, чтобы ради него надрываться. Вместо этого она взяла из рук Хельги список, пробежала глазами…
- Эх! А ведь мы с вами совершенно забыли про колдовство!
- Оно-то тут при чем? - удивился демон.
- Ну как же! Кровь девственницы, особенно королевского рода, очень ценится в качестве ингредиента для составления зелий. Дороже золота идет!
- А ты откуда знаешь? - не поверила диса.
- Лекции слушала! Иногда! А ты только меня горазда попрекать, а сама тоже хороша!
Орвуд был потрясен. Он даже представить не мог, что подобная дрянь может так цениться.
- Неужели дороже золота?! И насколько?
- Намного. Один к пяти по довоенному курсу. А теперь уж и не знаю как.
- Надо же! Кто бы мог подумать… Между прочим, - тут он нехорошо покосился на Эдуарда, - это только к принцессам относится? А принцы-девственники не котируются? - И добавил в качестве оправдания своих кровожадных интересов: - Это я так… На всякий случай полюбопытствовал. Про черный день. Мало ли как обстоятельства сложатся…
- И думать забудь! - отчеканил наследник ольдонского престола. - Не то прямо сейчас пойду на село и сниму первую встречную шлюху!
- Да ладно, - хихикнула Энка. - Ни к чему такие жертвы. Профессор Перегрин говорил только о принцессах. О принцах даже не упоминал.
- Ах, трагедия какая! Если бедняжку Мальвию пустили на кровь, значит, ее и в живых уж нету! Вот горе! - принялся причитать Рагнар, но в тоне его явственно проскальзывало облегчение.
- Не обольщайся! - еще сильнее развеселилась девица. - Похитителю невыгодно сцедить всю кровь зараз. Свернется, да и новую взять негде будет. Разумнее держать принцессу в заточении и брать понемногу, по мере надобности, чтобы источник не иссякал.
- Короче, я не буду отводить для колдовства отдельную графу. Отнесу его к "Меркантильным мотивам", - решил Хельги.
Итак, версий уже на самом раннем этапе расследования имелось хоть отбавляй. И каждую из них предстояло проверить. Но как осуществить это на практике - никто из доморощенных детективов представления не имел. Пришлось взять на вооружение очередную народную мудрость: война план покажет.
Лекарь в председательском доме объявился только под вечер. Приковылял, донельзя утомленный - ему в тот день досталась-таки работенка! Шутка ли, столько покалеченных разом! Немудрено, что треть не выжила.
Но важных иноземных господ он, невзирая на усталость, пользовал старательно. Тех, кто сам не отказался от помощи. Потому что один красивый зеленоглазый парень, к примеру, шарахнулся, как упырь от осины, и заявил, что здоровее пещерного тролля. Хотя внешний вид его свидетельствовал обратное. А светлая широкоплечая девица неразборчиво пробормотала что-то вроде: "И я, пожалуй, обойдусь".
Зато Ильза помощь приняла охотно и спустя несколько часов уже бодро помахивала зажившей рукой.
- Ну вот! - радовалась она. - А эти шарлатаны говорили: три месяца! Тьма сехальская! Ничего не смыслят в своем деле!
На следующий день председатель лично проводил героических иноземцев к Драконьему Кряжу. От окраин Гавеции до назначенного места было около получаса ходьбы в восточном направлении. Узкая извилистая тропа вела через неглубокий перевал. Участками она исчезала, перекрытая языками осыпей, потом возникала вновь и опять пряталась под грудами камня. Очевидно, что пользовались ею редко - немного находилось желающих посетить места боевой славы кнусского рыцарства.
Монумент в честь драконоборца Леварта представлял собой прямоугольную, не слишком гладко обтесанную глыбу черного камня, высотой примерно в два человечьих роста. Издали он здорово смахивал на надгробие. На одной из сторон его, обращенной к Океану, простыми рунами и буквами языка латен была выбита памятная надпись - витиеватая, длинная и не вполне грамотная. Разобрать ее нижнюю часть было невозможно - символы поистерлись, заросли густым мхом. Сам обелиск стоял, покосившись, - того и гляди завалится.
- Ай! Ай! - принялся долго и нудно сокрушаться председатель. - Непорядок! Подправить бы надо! Да денег в казне кот наплакал… Разве татей из темницы пригнать? Так ведь не ровен час разбегутся… Эх, как же быть, как же быть…
Трудно сказать, были это просто размышления вслух, или он ждал от иноземцев сочувствия. В любом случае получил он много больше, чем рассчитывал. Рагнар повздыхал из вежливости, дескать, и впрямь незадача. А потом полез в карман и протянул председателю несколько крупных золотых монет. Как-никак, а своему брату-рыцарю памятник, надо уважить.
Растроганный такой невиданной щедростью председатель истово поблагодарил благодетеля, даже попытался приложиться к руке. А когда он, наконец, удалился, Орвуд долго отчитывал Рагнара, упрекая в расточительстве:
- Неужели ты не понимаешь, что этот прохвост и не подумает пускать твое золото на ремонт памятника?! Прикарманит его - и дело с концом!
- Да наплевать! - отмахнулся рыцарь. - Пусть делает, что хочет, лишь бы отвязался!
Но гном не мог мириться с подобным легкомыслием:
- Ты, Рагнар, лицо государственное. Должен сознавать, что негоже потакать казнокрадам и вводить чиновников в искушение. Если уж ты такой не в меру щедрый, надо было оформлять пожертвование документально. А теперь председатель и твои денежки приберет, и еще из королевской казны получит компенсацию за наш постой. Может, вам и плевать, а лично я терпеть не могу, когда на мне наживаются.
- Сделанного не воротишь. Смирись с неизбежным, - велел гному Хельги. - Хватит отвлекаться, пора сосредоточиться на поисках улик.
- На поисках чего? - не поняла сильфида. Ей, чрезвычайно далекой от дела сыска, столь узкоспециальный термин показался незнакомым.
- Corpus delicti - пояснила Меридит на языке латен. - Помнится, кто-то хвастал высоким баллом по юриспруденции!
- Юриспруденция - дело давнее! - огрызнулась Энка. - Не могу же я всю жизнь помнить подобную ерунду! Эдак никакой головы не хватит!
Друзья долго шарили вокруг памятника в надежде отыскать хоть какой-нибудь след, хоть самую малую зацепку. Но напрасно. Ни намека на улики, только козий помет!
- Подождите! Ведь мы, ослы сехальские, не там ищем! - сообразил Хельги.
- Почему? То самое место, Драконий Кряж. Вон они, те горы, что на портрете, я хорошо запомнил! - Рагнар простонародным жестом ткнул пальцем на восток. Там, шагах в пятистах, высились две огромные скалы, формой напоминающие окаменевших троллей.
- То, да не совсем! На картине в этой точке, - Хельги указал на обелиск, - находится рыцарь Леварт. А на местности - памятник. Изображение не совпадает с натурой. Значит, воспользоваться им нельзя. Похититель не мог переместиться именно сюда. Надо искать у подножия скал.
- А почему тогда не на самих скалах? Глянь, какие приметные!
- Потому что надо быть совершенно слабоумным, чтобы взгромоздиться на такую кручу, да еще вместе с похищенной принцессой! Как бы они оттуда спускались, по-твоему?
Путь до скал вышел втрое дольше, чем казалось издали. В горах видимость обманчива, трудно оценивать расстояния на глаз. Идти было нелегко - над обрывами, по коварным осыпям, через заросли гадкой колючки. "Дурные места! - ворчал гном, тщетно пытаясь привести в порядок бороду. - Только драконам и гнездиться. Нормальному смертному существу тут делать нечего!"
Орвуд ошибался. На самом подходе к западной скале им встретилось оно - нормальное смертное существо. Благообразного вида дедок, плотненький, седенький, опрятный. И дело у него имелось - он пас коз. При нем была большая собака совершено невиданной породы: длинная густая шерсть ее не лежала гладко, а свисала волнистыми прядками-сосульками. Хельги пришел в полный восторг при виде такого чуда природы, и собака ответила взаимностью. Положила передние лапы ему на плечи, лизнула в лицо, потом повалилась на спину, подставила упитанное брюхо, дескать, чеши. Демон с воодушевлением принялся чесать. Пожалуй, они еще долго наслаждались бы обществом друг друга, если бы Энка не призвала спутника к порядку:
- Вообще-то мы сюда за делом шли, а не с собаками лизаться!
- Ладно, - вздохнул Хельги, неохотно поднимаясь с колен, - приступим к допросу свидетеля.
Свидетель, видно, польщенный вниманием к его любимице, а может, просто от скуки, на все вопросы отвечал охотно и обстоятельно.
Давно ли тут коз пасет?
- Да почитай, всю жизнь.
- А в конце мая пас?
- Само собой! Они ведь, козочки, каждый день кушать просят.
- Не видал ли чего странного?
- Как не видать! Во-он тамочки, у камня, появились вдруг двое! Прямо из воздуха, ну чисто демоны!
- Как выглядели?
- Чудно, не по-нашенски. Важный господин с ног до головы в сером, плащ - не плащ на нем был, рубаха - не рубаха. Сам не молодой, не старый, человек, нелюдь ли, - не поймешь. При нем девица, хорошая такая, в теле. Одета богато, по-столичному.
- Что делали, что говорили?
- Да ничего. Господин только зыркнул страшно, посохом замахнулся да прошипел: "Прочь с дороги, старик!" А дева и вовсе ни словечка не проронила. Вид у нее дурной был: глаза вроде смотрят, а сама будто спит.
- Зачарованная! - понимающе переглянулись Энка и Меридит. - Хельги, вычеркивай "Тайного возлюбленного".
- Не вычеркну. Тайный возлюбленный тоже мог увести принцессу против воли. Может, она сама никак не решалась на побег, поэтому ему пришлось применить чары?
- …А потом что было? Ушли они оба, во-он туда, по старой кудианской тропе. Да, дева сама шла, ножками перебирала, но опять как во сне. Господин ее за руку волок. Тропа куда ведет? А боги ее знают! Это ведь только говорится так - кудианская. На деле ее задолго до того проторили, как в эти места люди да кудиане пришли - в древности дремучей, позабытой, когда жил тут совсем другой народ. О нем ныне и преданий не осталось… Нехорошая это тропа, так я вам скажу. Не ходят по ней добрые твари. Козы и те стороной обойдут, ни одним копытцем не наступят. Козы - они хитры, умеют зло чуять. А Милочка моя иной раз, в непогоду, повернется в ту сторону, смотрит и воет, воет, словно по покойнику - аж жуть берет! И вам туда ходить не надобно, коли жизнь дорога!
- Как раз нам-то, дед, и надобно, - удрученно молвил Рагнар. - Долг, вишь, зовет! Не поминай лихом! - И он уверенно и размашисто зашагал по зловещей тропе, вот только на душе у него стало совсем муторно. Дело, казавшееся едва ли не забавным, вдруг начало оборачиваться какой-то иной, нехорошей стороной… "Во что я втянул своих друзей, - думал рыцарь. - Не грозит ли это бедой?"
Позади скорбно и тоскливо завыла Милочка. Старик глядел им вослед, сняв шапку с седой головы - будто провожал в последний путь. И как отклик на тяжкие мысли рыцаря, прозвучали слова сильфиды:
- Интересно, во что мы опять вляпались, да?
Но что же Аолен? Где был благородный эльф, когда родные и близкие его ступили на неизведанный и опасный путь? А был он далеко. В тот самый час как раз выезжал из ворот Буккена на скрипучей торговой телеге.
Эльфы - народ чувствительный, склонный к поэзии и прочим искусствам, но и рационализм вкупе со здравым смыслом им не чужды. Аолен рассудил логически: те, кому приходится разыскивать без вести пропавших, обычно прибегают к услугам хорошего колдуна - от классической магии в таком деле проку мало. Сильных колдунов в Оттоне нет. Нанимать со стороны - поскупится Орвуд. А может, и некого нанимать-то, после памятных событий минувшего года. Остается одно - звать на помощь Балдура Эрринорского, Значит, именно в Буккен должны отправиться друзья после Оттона. И он, Аолен, если не встретит их по дороге, то будет спокойно дожидаться у Балдура. Или они оба выйдут им навстречу - как уж получится. Конечно, есть опасность разминуться, но она, если подсчитать сроки, не столь уж велика…
Такой вот план был у Аолена. Очень разумный. Одного он только не учел: что друзья его далеко не всегда склонны следовать законам логики.
Кстати, Орвуд в свое время предлагал им то же самое. Но понимания не встретил. У Балдура, сказали ему, дом лежит едва не в руинах, куча хозяйственных проблем. Зачем беспокоить по пустякам? Ладно бы о спасении Мира речь шла. А то подумаешь - какая-то невеста. Чисто семейное предприятие. Не обойдутся разве своими силами? Тем более Хельги так хорошо разбирается в сыскном деле…
Так вот и получилось, что разошлись Аолен и друзья его в разные стороны - один на запад, другие на восток.
Балдура в Буккене, кстати, не оказалось. Ушел в Эрринор, как услужливо доложили соседи. Там, в Эрриноре, остались без присмотра чуть ли не десяток колдовских лабораторий - с ними надо было что-то делать, пока не вышло большой беды. Так что до собственных проблем у мага руки еще не дошли - занимался общественными. Отвлекать его от них ради одной-единственной девицы даже Аолен не решился. Переночевав в дрянном буккенском трактире, двинулся в обратный путь ни с чем.