Гиппарх наклонился над Аретой, чтобы накинуть на нее свой плащ, но девушка, не открывая глаз, подняла руки и обхватила его за шею. От неожиданности Левкон застыл. А Колоксай потерлась лицом о его небритую щеку, укололась и опять захныкала, ища губами на лице спутника мягкое, не покрытое щетиной место. Он хотел отстраниться, но меотянка вдруг так часто задышала у него возле шеи, что по спине побежали мурашки. Арета не сознавала, что делает. Ее тянуло к теплу и запаху - мужскому запаху, исходившему от него. Так и не открывая глаз, она нашла его губы и припала к ним не жадно, а жалобно, продолжая скулить, как слепой щенок. Ее опущенные ресницы щекотали ему лицо. Левкон почувствовал, что не владеет собой.
Арета вцепилась в его пояс и бессмысленно дергала до тех пор, пока гиппарх не взял дело в свои руки. Было ли потом хорошо? Этого он не успел понять. Сначала им овладела лихорадочная торопливость, потом громадное облегчение. Он лежал на полу, обняв одной рукой Арету, а другой тер лицо, пытаясь прийти в себя. Колоксай дремала, пристроив голову у него на плече, и изредка вздрагивала. Сам Левкон заснуть не мог. Все события последнего времени спрессовались в огромный ком и давили на него, выталкивая из прежней осточертевшей жизни. Раньше время шло медленно-медленно. Теперь неслось галопом.
Арета пошевелилась и открыла глаза.
- Какого черта? - это было первое, что она сказала, отодвигаясь от него. На ее лице застыло крайнее удивление.
В довершении ко всему она еще и ничего не помнила!
Колоксай сбросила со своего плеча руку гиппарха и с возмущением уставилась на него.
- Арета… - Она хочет объяснений, она их получит. - Что ты помнишь? - Левкон сел и нарочито долго стучал пряжкой, застегивая пояс.
- Я еще в своем уме! - вспылила меотянка.
- И все же?
Женщина наморщила лоб:
- Ну ручей…
- Ты ушла перед рассветом. Одна, - обвиняющим тоном заявил он. - Дальше сама расскажешь?
- Тавры, - выдохнула Колоксай. - Там были тавры. Они… они меня чем-то поили. Потом, после драки. - Арета подняла на спутника глаза, явно требуя, чтоб он подстегнул ее память.
Так, значит, его героического прыжка через камни на целую толпу мирных поселян она не помнит? Жа-аль! Теперь труднее будет объяснить и все остальное.
Колоксай провела ладонью у себя по ногам и поднесла пальцы к лицу.
- Ты хочешь сказать, что мы…
Левкон вообще ничего не хотел говорить. Он поморщился, понимая, как дико для нее произошедшее, и развел руками.
- Не смеши меня! - Арета раздраженно фыркнула. - Я? С тобой?
Он молчал.
- С рабом?
- Я тебе не раб! - взвыл гиппарх, вскочив на ноги, и тут же треснулся головой о стену.
- Я что, Ясина? За кого ты меня принимаешь?
- Ты как все бабы! - заорал он. - Сначала пристанешь - не отцепишься! А потом корчишь из себя недотрогу! - Левкон был взбешен. Ведь он ее даже не хотел! До определенного момента.
- Ну ладно, - неожиданно успокоилась Колоксай. - Рано или поздно это должно было случиться. Никто не виноват, что ты воспользовался моей беспомощностью.
- Послушайте ее, люди! - Левкон не в силах был больше сдерживаться. - Я воспользовался! Да ты сама… - Он смолк, слыша, как она покатывается в темноте со смеху.
- Надо поискать выход, - раздраженно бросил гиппарх. - А то до смерти замерзнем.
Дыра в своде пещеры была слишком высоко, и спутники не дотянулись бы до нее, даже если б Левкон поставил Арету себе на плечи. К тому же этот выход располагался слишком близко к поселку тавров, и было опасно соваться через него наверх.
Какое-то время спутники на ощупь двигались вдоль стены.
- Мне кажется, там вода, - сказала Колоксай. - Слышишь, капает?
- Я уже час как слушаю, - огрызнулся Левкон. - Над нами ручей. Наверное, пробивает откуда-то сверху.
Несмотря на то что гиппарх провел в пещере уже много времени, его глаза так и не привыкли к темноте. Он смутно видел только очертания фигуры Ареты, двигавшейся впереди него. Дальше вытянутой руки ничего разглядеть было нельзя. Обычно в таких подземных щелях полно змей. Может быть, хорошо, что они ничего не видят. Под ногой у Колоксай что-то затрещало, словно она наступила на большое яйцо.
- Ты не видишь, что это? - В панике женщина отшатнулась от стены, и тут же раздался похожий хруст. - Здесь кости. Только очень старые, - севшим голосом сообщила Арета. - Кучи костей.
- Ты на череп наступила, - ответил Левкон. - Я иду по его остаткам.
- Кто покидал сюда столько скелетов? - Девушка жалобно взвизгнула. - Здесь что-то ползает. В костях.
"Да уж известно что". Гиппарх выругался.
- А если это те люди, которые упали сюда, как мы, а потом умерли, не найдя выхода?
Ему это уже приходило в голову.
- Нет, не думаю, - вслух ободрил он спутницу. - Слишком много. Скорее их сюда скинули. Те же тавры. Это объясняет, почему они сразу успокоились, когда мы рухнули в щель.
- А какая разница? - еще жалобнее произнесла Арета. - Их скинули, мы упали. Но никто не выбрался. - Она шагала по колено в черепах, и вокруг уже раздавался не хруст, а стук ударяющихся друг о друга костяшек.
- Их могли предварительно убить, - размышлял Левкон. - Недаром все тела лежат в одном месте. Ты бы вот стала умирать верхом на чужом скелете?
- Разве что на твоем, - огрызнулась девушка.
Левкон вдруг угодил ногой в пустоту, но успел отшатнуться назад. А Арета, шедшая чуть впереди и, вероятно, наступившая сначала на твердую каменную кромку по краю невидимой дыры, поздно почувствовала опасность. Ноги девушки заскользили вниз, руки беспомощно плеснули в темноте. Это гиппарх скорее почувствовал по волне воздуха, долетевшей до его лица, чем увидел собственными глазами. Он застыл на месте, не дыша.
Левкону показалось, что целую минуту ничего не было слышно. И только потом раздался слабый плеск где-то далеко внизу. Сомнений не было: Колоксай угодила в каменный колодец. И возможно, разбилась.
- Арета! - срывающимся голосом крикнул Левкон. - Арета!!!
Ответа не последовало. Снизу вообще не доносилось никаких звуков. Гиппарх осторожно ощупал края дыры и вгляделся вниз. В глубине земли мрак слегка поблескивал, что было явным признаком воды. Более того, подземная влага улавливала слабый свет, шедший неизвестно откуда. Иначе ей нечем было отливать в темноте. Если девушка от удара об воду потеряла сознание, то сразу же пошла ко дну. Левкон не горел желанием прыгать в темные дыры. Но, прикинув, что в общем-то совершенно все равно: подыхать здесь, на краю разлома, в одиночестве, или ломать шею внизу - он выбрал последнее.
Соскользнув в пустоту, гиппарх летел гораздо меньше минуты. Удар об воду оказался болезненным, но не лишил его сознания. Колоксай-то рядом не было. Это в стоячей воде, которая никуда не текла. Значит, девушка на дне. При падении он погрузился довольно глубоко, но не достиг твердого грунта. Левкон вздохнул и снова нырнул, но, как и в первый раз, безуспешно. Его вытянутые в темноту руки не наткнулись ни на тело спутницы, ни на дно. "Проклятая дыра! - выругался про себя гиппарх. - Бездонная бочка!"
Его тело начинало замерзать. Левкон снова глубоко вдохнул и ушел под воду, раздумывая над простеньким вопросом: "Ну хорошо, дна здесь нет. А берега-то хоть есть? Или я так и буду болтаться, как дерьмо в речке?" Его руки привычно схватили пустоту и вдруг наткнулись на что-то твердое и скользкое. "Слава богам!" Сначала он подумал, что это мокрая кожаная куртка Ареты. Но когда это заскользило у него под ладонью, движение громадного невидимого тела было нечеловечески плавным, длинным и могучим.
Левкон успел понять только, что существо движется по спирали, обвивая его огромным кольцом. Гиппарх не знал, сожалеет ли, что не видит врага. Он чувствовал лишь: ему не справиться. Сила, исходившая уже от одних вращений твари, затягивала жертву на дно. Что же будет, когда она сожмет кольца? Или откроет рот? Лучше не смотреть - не успеешь испугаться. Как назло, именно теперь глаза начали кое-как различать очертания колодца. Все-таки сюда, в отличие от верхних этажей пещеры, проникал свет.
Сначала гиппарх увидел свои руки, вскинутые наверх, потом понял, что инстинктивно успел выдернуть меч, даже не отфиксировав это движение в голове. И наконец… Гидра! Это была гидра! Если, конечно, люди не напутали с ее описанием. Две там головы или четыре, Левкон не знал. Темно, да и не до счета. Может, у него в глазах рябит. Зато шея - длинная, толстая, с гребнем, выгибалась над водой, как у лебедя. А гигантский плавник, похожий на дельфиний, плескал у самого носа жертвы, нагоняя волну. Боги, да это была целая гора мяса, отделившаяся от каменной толщи и нацелившаяся на жалкое существо, бултыхавшееся рядом.
- Нет, ну надо же было… - В этот возглас Левкон вложил всю свою досаду на опасный путь, который привел его не домой, не к свободе, а в брюхо к подземной гадине. - Ее и мечом-то… - Гиппарх безуспешно тыкал вперед акинаком, но шкура существа была попрочнее слоновьей. - Вот из чего панцири делать!
Если б гидра не была столь медлительна, она бы уже давно проглотила человека и ушла на дно. Но вероятно, ее громадные размеры компенсировались крайней слабостью реакции. Она уловила вибрации в воде и поднялась на поверхность, но тычок мечом почувствовала только через несколько секунд после того, как он был произведен. Левкон даже не был уверен, видит ли гидра его самого. У живущих в темноте свои способы распознавать добычу.
Гиппарх повертел головой в разные стороны и заметил, что блестящая темнота справа кончается. Значит, там вода упиралась в твердый берег. Он осторожно скользнул мимо бока чудовища и, слабо шевеля ногами, поплыл в ту сторону. Какими бы легкими ни были колебания, гидра мгновенно заворочалась, поднимая вокруг себя мощную волну, которая подхватила Левкона и шмякнула его о каменный край колодца. Он огляделся и с ужасом понял, что теперь тварь нацелилась именно на него. Ее громадная голова потянулась вперед, и тут гиппарха кто-то схватил за рукав, рванул наверх, помогая выбраться.
Арета стояла на краю водоема, отчаянно вцепившись в его куртку, и расширенными от ужаса глазами глядела на чудовище. За ее спиной Левкон различил темный туннель. Оскальзываясь на каждом шагу, он побежал туда, волоча за собой девушку. Спутники успели оказаться в каменном коридоре, прежде чем гидра хрястнула головой о берег и потянулась в их сторону. У туннеля были низкие своды, и тварь только потыкалась в них носом, как кошка в мышиную норку.
Грудь гиппарха высоко вздымалась. Одной рукой он все еще держал меч наготове, другой прижимал к себе дрожащую Арету.
- Почему ты не отвечала, когда я звал?! - срывающимся голосом прокричал он. - Очень нравилось смотреть, как я ныряю? Или опять заснула? - Левкон не сдерживал раздражения.
- Меня оглушило, - оправдывалась Колоксай. - Вода в уши залилась. Я ничего не слышала. Выбралась на твердое и лежала. Услышала только, как оно тут плещет. И увидела тебя.
- Нашла где отдыхать! - по-прежнему злобно оборвал Левкон. - Меня могли сожрать и не подавились бы!
- Я ведь тебя вытянула! - возмутилась Арета. - Почему ты на меня кричишь?
Она уже второй раз за сегодняшний день скинула его руку и побрела в глубь коридора.
- Стой! - Левкон догнал ее. - Больше ты одна никуда не пойдешь. - Он вцепился спутнице в плечо. - Тавры! Гидры! Я устал.
- Отпусти. - В ее голосе послышалась угроза. - Ты делаешь мне больно.
Левкон только еще сильнее сжал руку. В следующую минуту он почувствовал, как пол делает поворот над его головой и с размаху впечатывается в лицо.
- Я все еще Колоксай, - без всякого выражения сказала девушка. - Убийца Тиргитао. Не стоит об этом забывать.
Не сказав больше ни слова, Арета скрылась в темноте. Левкон лежал на животе. Зачем он на нее орал? Совсем ополоумел? Что она ему сделала? Ответ был неприятным: криком вышел страх от пережитого в воде. Разве Колоксай виновата, что подвернулась ему под руку?
Гиппарх поднялся на ноги и поспешил по коридору, отлично слыша впереди шаги спутницы. Вскоре стала заметна ее спина.
- Арета, постой! - окликнул он, чувствуя, что посадил голос. - Я был не прав. Прости.
Она не ответила. И тут Левкон с ужасом увидел, что подземный туннель раздваивается и по обоим рукавам от него уходит Колоксай.
- Арета! - закричал он. - Обернись!
Ни звука.
- Арета, я не знаю, где ты!
Одна из фигур застыла, потом медленно повернулась к нему и начала манить рукой. Левкон сделал шаг, в смятении чувствуя, что ошибается, что настоящая Арета упрямо идет вперед, не обращая на него внимания. Но вид стоявшей в коридоре женщины, ее протянутая рука помимо воли затягивали человека в гору. Гиппарх поспешил к ней, забыв о втором образе. Он ушел уже довольно далеко, когда сзади послышались торопливые шаги и в плечо Левкону впились чьи-то пальцы.
- Ты что, не видишь, нас водит! - раздался над ухом сердитый голос меотянки. - Мы же под землей!
Она вернулась. Левкон обеими руками вцепился в ее ладонь.
- Арета, слава богам! - Пальцы девушки были теплыми. - Не исчезай никуда. - Он повернулся в сторону миража, но призрачная фигура уже растаяла. - Если мы отсюда выберемся и дойдем до моего поместья, я зарежу пять быков в честь Иетроса, покровителя странствий, - чистосердечно пообещал гиппарх. - Как мне здесь осточертело!
Колоксай тихо захихикала и ткнулась лбом ему в грудь.
- Я дурака свалял. Извини.
- Я тоже.
Они двинулись в глубь коридора. К огромному облегчению Левкона, его глаза с каждой минутой видели все больше и больше. Впереди темнота стала сереть. Вскоре гиппарх уже мог хорошенько разглядеть спутницу. Какая же она была грязная! Зря купались.
- Вон, смотри! - Арета тыкала рукой вперед. - Свет из-за поворота. Поэтому мы и не видели выхода. Он там, за стеной!
Колени у Левкона подкосились. Именно этого он боялся, когда бежал из захваченного скифами лагеря к скале. Сознание несется впереди, а ноги остались сзади. Они сильней тебя.
- Э-э, держись. - Арета успела подхватить его. - Меня тоже с голодухи ведет.
Она подтолкнула спутника вперед. За поворотом перед ними открылся выход из пещеры. Это была кривая щель. Чтобы залезть в нее, Левкону пришлось подсадить спутницу, а ей - протянуть ему руку. Дыра выводила в сосновую рощу на склоне холма, вроде той, что они миновали, поднимаясь в гору от стойбища скифов. Поселок тавров, видимо, остался далеко наверху. Впервые за время блуждания по горам перед спутниками открылись не окрестные хребты, а широкая, уходящая вдаль степь, колеблемая ветрами с близкого побережья.
- Интересно, кто попытается оторвать нам голову на этой стороне? - Левкон глубоко вздохнул и закашлялся. Воздух со степи шел с пылью.
- Смотри, вон ручей, - устало сказала Колоксай. - Вытекает из-под скалы.
- Едва ли это не продолжение того колодца, в котором я уже купался, - неодобрительно буркнул гиппарх. - Ты и тут хочешь поболтать ногами?
- Это мое дело. - Арета направилась к воде. - Я хочу пить.
Вокруг никого не было, и Левкон не стал мешать спутнице. Женщины не любят ходить грязными. Их это бесит. Колоксай потрогала рукой воду, покорчила рожи: де холодная, бр-р-р - и начала раздеваться. Гиппарх слегка отстал. Теперь он смотрел на нее совсем другими глазами, чем на море во время купания лошадей или у ручья по ту сторону холма. Сейчас это была его женщина, и Левкону стало любопытно, что он взял.
У Ареты оказались маленькая грудь и легкие бедра. Как раз такие, какие ему всегда нравились. И вот это самое тело он когда-то разминал по косточкам? Ничего не заметив! "Спал, спал, проснулся! - хмыкнул гиппарх. - А я не староват для нее?" Арета уже вошла в воду по щиколотку, но окунуться целиком не решалась. Ее бил озноб.
- Мы не можем, как в прошлый раз? - жалобно попросила она, обернувшись через плечо.
- Как в прошлый раз не можем, - отозвался Левкон, сзади обхватив ее обеими руками за талию и разом прыгнув с берега на глубину.
Вихрь ледяных брызг охватил их с ног до головы. Колоксай завертелась, пытаясь вырваться.
- Пусти! Сердце же может остановиться!
- Будешь еще драться? - Он хохотал, не разжимая ладоней и изо всей силы болтая ногами, чтоб не уйти на дно.
Когда они выбрались на берег, Арета, чуть дыша, стала обтираться своим грязным шерстяным плащом, стараясь разогнать по телу кровь. Ее кожа горела огнем, и Левкон подумал, холодно или горячо будет руке, если дотронуться до плеча спутницы. Колоксай подошла к нему и застыла в нерешительности. Он мог отобрать у нее плащ и вытереться сам. Но не стал. Девушка стояла перед ним, приподнявшись на цыпочки и приложив шерсть к его груди. Она повела рукой, и Левкон немедленно накрыл ее ладонь своей.
- Думаешь, стоит?
Это был запоздалый вопрос. Оба знали, что хотят и будут заниматься этим, даже если потом очень пожалеют. Арета наклонила голову и коснулась губами его смуглой кожи, слизнув две большие холодные капли, катившиеся посередине груди. Левкона уже не раздражало, что она всегда начинает первой. Он подхватил спутницу на руки и отнес ее в сторону от ручья.
На этот раз они любили медленно, сдерживая себя и наблюдая за каждым движением друг друга. Ни одного слова не было произнесено, ни одного звука издано. Только дыхание то учащалось, то становилось глухим и усталым.
Пеан 4
БОГИ-ИЗГНАННИКИ
Северный ветер кидался комьями снега. Боги брели по колено в сугробах, и обледеневшие волосы Аполлона постукивали друг о друга в такт мерному тяжелому шагу. Арес, согнувшись, нес на себе Афродиту. Из-под грубой бараньей шкуры свисали ее покрасневшие от мороза босые ноги.
- Нас приговорили к смерти, - тихо всхлипнула женщина.
- Мы бессмертны, - возразил Феб.
- Тем хуже, - буркнул Арес и поудобнее подкинул любовницу на закорках. Он тоже устал, а этот болтун только и знает, что молоть языком! Подбадривает их, когда все так плохо!
После гибели Трои побежденные боги были сосланы на север. В туманные степи Киммерии, где дыхание Аида белым холодом стелилось по земле. Лишь пустынный борей с его дождями и морозами был отдан под управление нежной Афродите, ее вспыльчивому кровожадному любовнику Аресу и солнечному неудачнику Аполлону. Время снова сделало круг и вернуло Феба в ту точку, из которой он так старался вырваться.
- Можно взглянуть на дело с другой стороны. - На губах лучника мелькнула робкая улыбка, и тут же в затянутом белой пеленой небе сквозь просветы туч показалось солнце. - Во всем можно найти свои преимущества. Мы свободны.
- Мы свободны, потому что потеряли все, - возразила Афродита. - Даже дом.
- У нас будет новый дом, - не унимался гипербореец. - К тому же теперь ты можешь быть вместе с Аресом совершенно открыто. Ведь твой муж не последовал за тобой в изгнание.
Любовники переглянулись. В словах Аполлона был резон.
- Зевс знал, что мы с Афродитой нравимся друг другу, - сказал Арес. - И нарочно отдал ее Гефесту. Чтоб досадить мне.
- Распри - удел богов, - кивнул лучник. - Мир между нами не нужен Громовержцу.