Я попросился с ребятами, которые должны были отнести им заранее приготовленные ящики. Капитан вначале не хотел меня пускать ("мало ли, что взбредет в голову этим диким тварям", а если он потеряет следопыта, его разжалуют, и это еще при условии, что караван не собьется с пути), но я сказал, что надену куртку механика и замотаю лицо шарфом, тогда он скрепя сердце разрешил.
Мне хотелось посмотреть на них вблизи. Вдруг там Хэтэсси? То, что у нас с ней было, это, конечно, не совсем любовь, мы оставались чуждыми друг другу существами, но привязанность, взаимный интерес, опьяняющая телесная страсть - всего этого в наших отношениях хватало.
Инициатива принадлежала Хэтэсси. Я так и остался в неведении, нарушила ли она тем самым какой-нибудь запрет своего племени, и подозревали об этом или нет остальные кесу, в том числе ее мать. Не знаю также, зачем ей это понадобилось. Благодарность за то, что я спас Беалдри? Любопытство? Склонность к экспериментам? Для меня, шестнадцатилетнего мальчишки, видевшего женщин человеческой расы только на картинках (пожилая Ганна не в счет), это было таким подарком, что я в то время никакими вопросами не задавался - я просто был счастлив.
Мы устроили себе укромный уголок в заброшенных норах суслагов, натащили туда звериных шкур, кесейских ковровых подушек и хвороста для огня. Хэтэсси еще бросала в костер какие-то высушенные травы, от их аромата мы совсем теряли голову. Потом, когда я стал работать в Трансматериковой, у меня были девушки из тех, что занимаются этим ради заработка, но ни с одной из них не было хотя бы вполовину так же замечательно, как с Хэтэсси.
Я люблю Вир - и все-таки даже сейчас испытываю отголосок того желания, вспоминая Хэтэсси. В пещере, озаренная светом пляшущего пламени, она была похожа на гибкую длинноногую циркачку в сером бархатном трико и такой же маске. В рубиновых глазах горят огоньки, в ушах покачиваются длинные блестящие серьги. Прямой нос, точеный треугольный подбородок, груди - два небольших холмика, увенчанных заостренными темно-розовыми бутонами. Ага, конечно, "отголосок"… Если бы это еще хоть раз повторилось! Так что Вир поделом хотела залепить мне по физиономии.
По колено проваливаясь в сугробы, мы потащили под сень деревьев двадцать ящиков с данью. Сбоку у ящиков ручки, чтобы удобнее нести. Караванный менеджер по контактам с кесу шел рядом налегке, и я спросил у него:
- Что там внутри?
- Как обычно, дешевый шоколад… Залман, ты? Это не твоя работа. Что ты здесь делаешь?
- Я попросился, какая разница? А вы что-то перепутали, шоколад не может столько весить.
- Значит, сгущенка.
- В чугунных банках?
Он повернулся, глаза на худощавом небритом лице сердито сверкнули.
- Я же сказал, это не твоя работа! - менеджер почти шипел, как змея. - Ты следопыт, а не грузчик, не привык таскать тяжести!
Я сильный, и вовсе я не жаловался, только хотел предупредить об ошибке: ни плитки шоколада, ни сгущенка не могут быть такими тяжеленными. Не слушая меня больше, он обогнал процессию и первым вступил под сень узловатых переплетенных ветвей, выбеленных изморозью.
Здесь ожидали кесу. На них были меховые плащи, надетые поверх пушистых шапок бронзовые шлемы, куртки и штаны из выдубленных шкур, с нашитыми металлическими пластинками. Ножны мечей и кинжалов богато украшены - это говорило о высоком ранге их обладательниц.
Из-за деревьев доносилось фырканье грыбелей. Над нами возились птицы, изредка оттуда сыпались снежинки. Приятные мелодичные голоса кесу контрастировали с их угрожающим видом, а голос менеджера по контактам напоминал трепыханье рыбы, выдернутой из проруби. Хэтэсси здесь не было.
Нам велели поставить ящики в ряд на расчищенной от снега площадке.
- Ты посмотри на этого, Яранса. На этого, у которого лицо закрыто до самых глаз.
Кесу говорила на сескаде, и я понял, что речь идет обо мне.
- Враг? - спросила другая, самая рослая в этой компании, ее ножны были особенно роскошными, а широкий кожаный пояс украшали изысканные серебряные узоры.
- Он не похож не врага. Остальные смотрят на нас со страхом и отвращением, даже тот, кто у них командует, хотя он старается это скрыть. А этот - не боится, и отвращения, как другие, не чувствует. Может быть, он слуга Наргиатага?
- Мне не ведомо, так ли это, - отозвалась ее собеседница. - И если так, почему он прячет от нас лицо? Что еще ты можешь о нем сказать?
- Теперь он забеспокоился, - отметила первая. - Давай убьем его и узнаем, каковы на вкус его сердце и печень!
Я напрягся и сунул руку в карман, где лежал пистолет.
- Видишь, он меня понял! - засмеялась кесу.
Они перешли на незнакомое мне наречие, но Наргиатага, упомянули еще несколько раз. Я слышал об этом их божестве от Беалдри и Хэтэсси. Или это не бог, а какое-то вполне реальное существо? Однако эти мысли едва мелькнули. Я приготовился к драке. Желающим попробовать на вкус мое сердце придется дорого заплатить за это удовольствие.
Тут нас позвал менеджер, и мы по протоптанной тропинке потянулись обратно.
- Эй, человек с закрытым лицом, я пошутила! - прозвенел позади серебристый голос - кесу снова говорила на сескаде. - Если ты служишь Наргиатагу, тебе нечего страшиться. Мы расскажем Наргиатагу, что мы тебя встретили.
Менеджер по контактам полиглотом не был, но заметил, что я нервничаю, и всю дорогу меня распекал: и ящик с шоколадками для меня неподъемный, и кесу я испугался так, что чуть не дошло до конфликта, поэтому на будущее я должен заниматься своим делом и не мешать другим; разве как мне, следопыту, понравится, если мне в помощники начнут набиваться грузчики и повара? Еще и капитану пожаловался, тот меня тоже обругал.
Я слушал их рассеянно. Весь этот эпизод похож на ребус, в котором сразу три непонятных элемента (пудовые шоколадки, пресловутый Наргиатаг и разговор кесу), и даже то, что я, сам того не желая, не остался в долгу и подсунул этой Ярансе и ее проницательной подружке встречный ребус - слабенькое утешение.
Она вернулась, но мы опять поссорились. Я люблю Вир, и все-таки не могу согласиться на ее условие.
Лучше все по порядку. Мы целовались в комнате с камышами на обоях, Вир стянула трикотажную солдатскую фуфайку и разрешила целовать свою грудь. Я надеялся, что теперь мы пойдем в постель, однако вместо этого она попросила меня сварить какао.
Пока я выполнял ее поручение, она снова надела фуфайку и с ногами забралась в одно из старых плюшевых кресел с деревянными подлокотниками. Стали пить какао и обо всем болтать. Вир пожаловалась, что гостиница переполнена, в Танхале сейчас много беженцев с окраинных островов, где участились нападения автохтонов, и к ней того и гляди кого-нибудь подселят, если она не согласится платить за свою комнатушку вдвое больше прежнего. А домой она не хочет, вся ее семейка - тупорылые обыватели, лучше жить с кем угодно, чем с ними.
Вот он, мой шанс! Я предложил ей переселиться ко мне.
- С одним условием, - такое впечатление, что Вир ждала этого и заранее обдумала, что скажет дальше. - Сначала выгони Кенао.
- Чем он тебе мешает?
- Он не сможет защитить ни себя, ни других, если это потребуется. Из таких получаются предатели. Если на вас нападут, он струсит, и в драке ты напрасно будешь на него рассчитывать.
- Да я не дурак, чтобы рассчитывать на него в драке! Я же знаю, что драться он не умеет. Он этого не скрывает, а предатель - тот, кто говорит одно, делает другое.
Теперь у меня с речью все в порядке, натренировался за год. Вот только в разговорах я нередко лезу за словом в карман, а собеседник, понятно, ждать не будет.
- Предатель - тот, на кого нельзя положиться, - впившись в меня своими светлыми ореховыми глазами, сердито возразила Вир. - Слабость - это предательство.
- Неправильно. Когда мы жили в Лесу, Герман, Фархад и Ганна были слабее меня, не могли охотиться - так они, что ли, предатели? Я охотился за четверых, они делали другие полезные вещи - это разделение функций. С Дэнисом так же. Я его защищаю, а он научил меня грамотной разговорной речи, объясняет всякие моменты из окружающей жизни. Я четыре года был натуральным дикарем, ты даже не представляешь, как я за последний год изменился!
- Не знаю, каким ты был год назад, но сейчас ты, по-моему, в опеке не нуждаешься.
- Пожалуй, - подумав, согласился я.
- Вот и избавься от этого Дэниса, тогда я перееду к тебе жить. Он ведь больше тебе не нужен.
- Нужен, потому что мы за этот год подружились. Кроме того, ему нельзя отсюда уходить. Если приятели тех бандитов решат, что я его больше не защищаю, они его убьют.
- Залман, ты должен сделать так, как я говорю.
- Нет, Вир, не должен.
- Если хочешь, чтобы я с тобой жила, ты это сделаешь. Или я, или Кенао. Он отлынивает от военных сборов, и тренироваться дома ты не можешь его заставить - какие там нормативы экстерном!
- Это точно, проще будет дать военным еще одну взятку, чем заставить его тренироваться.
- Ага, сам признаешь! - Вир хватила кулаком по подлокотнику так, что ее чашка подскочила. - Он не солдат, покажи ему на дверь!
- Вир, все люди разные. И мне нужен не солдат, а друг.
- И ты еще хочешь, чтобы я вам тут компанию составила! А знаешь, что про вас думают? Сказать?
- Скажи.
- Что вы с ним… - она замялась. - В общем, спите в одной кровати!
- Какая ерунда, - я рассмеялся. - Нет, конечно, кровать у каждого своя. Здесь полно старой мебели, я все лишнее со второго этажа стащил на первый, в нежилые комнаты. И даже если бы у меня дома не хватало мебели, кому какое дело?
- Издеваешься? - прищурилась Вир.
- Я никогда не издеваюсь. Я только хочу сказать, что мебели у меня целая куча, есть четыре лишних кровати, и ты для своей комнаты выберешь, какую захочешь…
Я подался в сторону, и чашка пролетела мимо. По нарисованным камышам растеклась коричневая клякса какао.
Вир вскочила, натянула гимнастерку и джемпер цвета хаки (вначале - задом наперед, так она злилась и торопилась), при этом бормотала сквозь зубы, что, если мать-природа кому-то недоложила в голову мозгов, это хроническое, хоть в Лесу живи, хоть в городе. Я топтался рядом и пытался выяснить, что ей не понравилось, даже рискнул обнять, но она меня оттолкнула и убежала, как вчера. Наверное, она все-таки прочитала в той тетрадке между строк, какими были мои истинные отношения с Хэтэсси.
Через полчаса после ее ухода мне позвонили из компании и вызвали к самому Слейгрицу из Совета Директоров. Он похож на мумию - тощий, бледный, кадык и скулы выпирают так, что того и гляди прорвут сухую истончившуюся кожу. Несколько лет назад он заболел раком, а потом вдруг выздоровел, на такой стадии, когда уже никакой надежды, но вид у него с тех пор остался, как у завтрашнего покойника. Я слышал, он ни разу не проговорился, кто его вылечил. Наверное, эта знахарка, или этот колдун, или этот непризнанный врач-экспериментатор велели ему хранить тайну.
Разговор со Слейгрицем был скользким и вроде как беспредметным. О том, что я, по его мнению, переутомился, но скоро начнется весенняя распутица, и тогда смогу отдохнуть. О том, что в Танхале я натворил достаточно подвигов, чтобы меня пожизненно упекли на каторгу, и спасти меня может только Трансматериковая - при условии, что я проявлю благоразумие и не полезу не в свое дело. О том, что вокруг происходит много такого, что рядовому человеку может показаться странным, но все имеет свою цель и все к лучшему.
Потом Слейгриц вручил мне толстенную пачку денег - "неофициальную дополнительную премию", и спросил, все ли я понял.
Я ответил, что да, все - чтобы поскорее отделаться, хотя, если честно, не понял ни черта. И тут же, пользуясь случаем, попросил три билета на состязания претендентов. Слейгриц рассмеялся болезненным суховатым смехом: "Я рад, что мы с тобой так хорошо договорились!" - и черкнул записку к секретарше насчет билетов.
Они лежат у меня в кармане. Лишь бы помириться с Вир, а то третий билет пропадет".
* * *
- Значит, мы с ней все время то ссорились, то мирились? - спросил Залман. - Какие странные отношения…
- А уж я-то как удивлялась! - с сарказмом, как ему показалось, хмыкнула Сандра. - Знаешь, кем стала Вир? Первым советником Осеннего Властителя по воспитанию молодежи. Они создали Общество Юных Пехотинцев, и туда собирают всех подростков поголовно, с двенадцати лет, в добровольно-принудительном порядке. Пламенный Легион теперь элитная молодежная организация, для самых достойных. Веселые настали деньки, такого на Долгой Земле никогда еще не было!
Глава 5
"Вернулся Дэнис. Я рассказал ему об эпизоде в пути.
- Тебя еще не вызывали в компанию для приватного разговора с угрозами и намеками?
Я так и поперхнулся кофе.
- Ага, вызывали. Откуда ты знаешь?
- Это продолжение истории с шоколадками.
Тогда я пересказал беседу со Слейгрицем.
- Он припугнул тебя каторгой и заплатил за молчание, - расшифровал эту абракадабру Дэнис.
Жаль, я не понял вовремя, что Слейгриц меня запугивает, а то бы огрызнулся.
- Может, угадаешь заодно, что было в тех ящиках?
- Оружие.
- Зачем? - его предположение показалось мне сумасшедшим. - Это не в интересах компании, кесу и так опасны. Помнишь, я рассказывал, что они вытворяют с мечами и ножами?
- Даже показывал, - Дэнис кивнул. - У тебя это тоже выглядит устрашающе. Но допустим, Трансматериковая заключила с ними сделку: они не трогают караваны - и взамен получают оружие, которое позволит им эффективно противостоять лесной пехоте. Как я понимаю, ваша компания заинтересована не в войне с кесу, а в мирном сосуществовании, иначе может получиться так, что ни один караван не дойдет до места назначения. Вот и согласились на компромисс. Но это не обязательно оружие, могло быть что-нибудь другое, тоже запрещенное - например, буровой инструмент. Известно, что в Кесуане полно полезных ископаемых.
О войне за Кесуанские горы время от времени пишут в газетах. Она продолжается уже полторы тысячи лет, и лесной пехоте никак не удается там закрепиться.
- А насчет Наргиатага что скажешь?
- Ничего, - Дэнис усмехнулся. - О кесу я ничего не знаю.
Нас прервал звонок в дверь, это пришла Доротея с домашним тортом. Я пригласил ее в холл на первом этаже, где мы пили кофе около растопленного камина.
- Я вчера видела, как от вас выскочила Виринея, - сообщила она торопливой тревожной скороговоркой. - Разве вы с ней не поладили?
Виринея - это полное имя Вир. Та его не любит: "Слишком женственное, сразу приходит на ум всякая жеманная дребедень, полуопущенные ресницы, платья с рюшами, а мне нужно имя короткое и жесткое, как удар".
- Я пригласил ее жить здесь, но она не захотела.
- Вот-вот, Виринея - девушка сложная, еще неизвестно, какая из нее хозяйка, а в доме нужна женская рука, - подхватила Доротея. - Разве два молодых человека могут содержать дом в порядке? Вы посмотрите, как у вас тут все запущено! Пыль не вытираете, пол не метете…
- Я перед отъездом подметал, - попытался оправдаться слегка струсивший Дэнис.
- А надо каждый день, и два раза в неделю - влажную уборку! - увядающее остроносое лицо Доротеи разрумянилось, голос зазвучал тверже. Уборка дома - одна из ее излюбленных тем. - А что у вас на кухне творится? Вон какой кавардак!
Кухня как раз напротив холла, по другую сторону коридора. Обе двери были открыты. Ну да, беспорядок, потому что мы там еду готовим: я жарю мясо на вертеле, по-охотничьи, как привык в Лесу, а Дэнис делает бутерброды.
- Вам нужны помощники по хозяйству, - подытожила Доротея. - У меня есть кое-кто на примете. Люди честные, добрые, работящие, не какие-нибудь мошенники. Семья беженцев, им негде жить. Залман, им хватит одной-единственной комнатки. Петр и Ева Янари, она будет стряпать и все тут до блеска отмоет, а он у себя на Ваготе был автослесарем и вдобавок плотничать умеет, золотые руки, сделает вам ремонт. Никак не могут найти жилье, их несколько раз выбрасывали на улицу. Жалко, очень порядочная семья, кого попало я бы вам не порекомендовала.
Замолчав, она торопливо отхлебнула кофе.
- Если они такие прекрасные люди, почему их отовсюду выгоняют? - с подозрением спросил Дэнис.
От нападок Доротеи он растерялся, но уже овладел собой и даже заметил подводный камень, на который я не обратил бы внимания.
- Бывают люди, которые не любят маленьких детей, - вздохнув, объяснила Доротея. - У Петра и Евы есть восьмилетний ангелочек, вам эта крошка мешать не будет, вы же на втором этаже, а им выделите комнатку на первом. Залман, вы здесь хозяин, и если что не так - всегда сможете их выселить, но это честнейшая семья, посмотрите на них сами. Давайте, я завтра утром приведу их? Если не понравятся - не пускайте, кто же вас неволит…
Я согласился. Она еще некоторое время расхваливала Петра и Еву Янари, потом ушла, оставив нам торт.
- Доротея похожа на мою маму и бабушку, - сказал Дэнис. - Они такие же суетливые и придирчивые, постоянно из-за чего-нибудь беспокоятся. Я их люблю, но не могу долго выдерживать, хочется смыться. Обе очень красивые, бабушка - подвид С и еще не состарилась, но дед и отец от них сбежали, - он неприязненно сощурился. - Я ни того, ни другого мерзавца ни разу не видел. Когда Доротея начала насчет уборки, меня передернуло - совсем как у нас дома, тема номер один.
- Они только об этом и говорят? - ужаснулся я.
- Не только. Еще о проблемах со здоровьем, о ценах на продукты и о том, хорошо ли я учусь.
Он провел ребром ладони по горлу и откинулся в кресле.
- От меня Вир ушла, - поделился я своим несчастьем. - Надеюсь, еще вернется.
- Наверное, - сдержанно отозвался Дэнис.
Видно было, что ему совсем не хочется, чтобы она вернулась, однако он держал свои эмоции при себе. Ну, почему Вир так не может?
Второй запавший мне в душу дорожный эпизод не имеет никакого отношения к передаче кесу партии контрабанды. Я познакомился с одним из пассажиров, Кирсаном Новашеком, магаранским колдуном. Он ездил по своим делам на Лаконоду, а после решил посетить Кордею.
Мы разговорились, я немного рассказал о себе, а он рассказал мне о Высших. Вир ими интересуется и восхищается, вот я и привязался к нему с расспросами. Кирсан утверждает, что Высшие - вовсе не маги, выучившиеся какому-то особому волшебству, как считает Вир. Высшие - это люди, переставшие быть людьми. Простым постижением тайных наук тут ничего не добьешься, для того чтобы стать Высшим, надо как бы заново родиться.
Во время ночной стоянки мы с ним сидели вдвоем у костра, он угощал меня травяным чаем с огненно-сладким целебным бальзамом собственного изготовления. Вокруг россыпь других костров, в черном небе - слепяще-белый рогатый месяц, машины в темноте похожи на больших дремлющих животных. Искрится снег, из Леса доносится потрескивание - там все время что-нибудь растет, даже зимой, почему здесь и не проедешь без таран-машины.
- Залман, если тебе доведется столкнуться с Высшими, не верь им. Они игроки, играют и с людьми, и друг с другом. Соврать, чтобы выиграть - это для них обычное дело. Ты парень неглупый, но молодой и наивный, а они любят головы людям дурить. По сравнению с нами они всемогущи.