– Не вопрос, – повеселел Павлик. – Так даже проще.
– А я? – Юрист отдувался – видно, много воды в себя влил.
– А ты – мой зам по общим вопросам, – вроде бы и в шутку, но жестко объяснил ему я. – Или ты против?
– За, – махнул рукой Трифон. – Всю жизнь в замах хожу.
– Но за каждым оставляю право голоса, – демократично отметил я. – Одна голова – хорошо, а три… Слушай, Павлик, а чего у тебя голова такая ушастая?
И впрямь, уши у парня были загляденье – оттопыренные, большие. Прямо как у маленького слоненка.
– Небось с редактором поигрался? – прозорливо отметил Трифон. – Поигрался, а?
– Да ладно вам, – зло отмахнулся от юриста Павлик. – Я, когда отражение в воде увидел, чуть не заплакал!
– И это еще не предел? – посочувствовал парню я, тот мотнул головой, подтверждая, что моя догадка верна.
– Ну не грусти. – Я потрепал Павлика по голове. – Хорошо хоть уши увеличил, а не нос. Или какой другой орган, тут вообще была бы катастрофа.
– Да ладно, – засмеялся Трифон. – Прямо катастрофа!
– А ходить как? – постучал по лбу я. – По лесу, например? К ноге привязывать, что ли? Так что, Павлик, не печалься. Уши – вещь такая, не смертельная. Слушай, а тебе система вот так просто дала зарегистрировать имя "Павлик"?
– Да нет, меня так на самом деле зовут, – снова смутился юноша. – А тут я… Ну, там набор букв, я разозлился…
– Детский сад, – вздохнул Трифон.
Идти я решил в противоположную от равнины сторону. Возможно, что за ней будут сады с яблоками, а также большая река, и мое решение не является верным. Очень может быть. Но я не вижу, где эта равнина кончается. Вдруг она тянется километров сто или больше? Ну и самое главное – там может не быть воды, так что риск неоправданно велик.
Лес я тоже не рассматривал как вариант – там был и я, и Павлик, который, похоже, шел со мной параллельным путем.
Мы напились на дорожку и снова обогнули холм, идя фактически по своим же следам.
– Пойдем по кромке леса, – сказал я спутникам. – Если что, в него всегда можно нырнуть и там затаиться.
– А если что – это что? – Павлик шмыгнул носом.
– Люди – они разные бывают, – уклончиво ответил ему Трифон. – Мы вот гуманисты, а иные… Такие сволочи!
Видно, не хотел он рассказывать пареньку, как его гоняли двое ненормальных и потом еще чуть не придушили. Ну, оно и правильно, чего парня раньше времени пугать?
Мы шли в выбранном направлении уже часа два, когда солнце начало клониться к закату. Пейзаж был однотипным – слева лес, справа – то поле, то какие-то холмы. Ни реки, ни селений – ничего. Неосвоенная земля, по-другому не скажешь. Фигня выходит. Заявок на общение с админами от людей было столько… Семизначная цифра. И где все эти админы?
– Вечереет, – отметил Трифон. – И вот что интересно. Выходит, местное время не совпадает с физическим.
– Почему? – не согласился с ним я. – Может, и совпадает.
– На земле смеркалось, когда нас сюда переместили. – Трифон зевнул. – Сейчас, по идее, светать должно, а не темнеть.
– Откуда ты знаешь, по какому времени админы Ковчега живут? – на пару с ним зевнул я. – Что если систему в какой-нибудь Австралии клепали или в Японии, вот тамошнее время и установили?
– Надо бы место для ночлега найти, – робко предложил Павлик.
– Ночлег – это прекрасно, – согласился с ним я. – Но вот какое дело… Мы спим, желудок – нет. Время уходит.
– А если мы не отдохнем, то выносливость резко пойдет вниз, – сообщил Трифон. – Отдых напрямую с ней связан. Не знаю, как у вас, а у меня она на пределе.
Я как-то на выносливость и не смотрел, а зря. Надо себе такую привычку завести – проверять показатели, это не шутки вовсе.
– Ну, раз такое дело, тогда во-о-он там остановимся. – Я показал своим спутникам на небольшую лесную бровку, находящуюся примерно в километре от нас. – Там вроде холмы, стало быть, и вид оттуда будет хороший, и обзор славный.
– Обзор? – Павлик непонимающе поднял бровь.
– А ты как думал? – осадил я его. – Места незнакомые, кто тут шарится – неизвестно. Дежурить будем, по очереди, чтобы нас во сне не перебили.
– Я так думаю, что компенсация от компании-производителя должна быть немалой, – сказал неожиданно Трифон. – Если честно, мне обещали комфорт и удовольствия, вместо этого я чувствую себя партизаном каким-то.
– Партизанам было лучше, – ответил ему я.
– Чем? – печально спросил меня юрист, у которого, надо отметить, уже здорово подобрался живот и расширились плечи. Да и у Павлика уши прибавили в размерах, они уже напоминали небольшие лопухи.
– У них спички были, они могли костер разжечь.
Стемнело резко, так что Павлик оказался большим молодцом, подняв вопрос о ночевке. Не было сумерек, темнота наступила сразу, вдруг, поэтому до планируемого места мы добрели уже в ночи. Надо отметить – довольно-таки густой, потому как луны не было видно вовсе. А она здесь вообще есть? Впрочем, в двух-трех шагах видимость была нормальной, скажем так – приемлемой.
– И смысл в дежурстве? – спросил Павлик нейтральным тоном. – Я все равно ничего не вижу.
– А ты слушай, – предложил ему я. – С такими ушами и зрение ни к чему.
Павлик, видно, хотел мне что-то ответить, но не стал. "Потихоньку учится субординации, – порадовался я. – Выйдет из него толк. Или, в крайнем случае, локатор!"
– Плохо без костра, – вздохнул Павлик. – Холодно и жутковато. А вот в пещерные времена дикие люди трением огонь добывали!
– Триш, дай ему палку. – Я лег на спину. – Давай, бери, три.
– Так я не знаю, чем обо что! – возмутился Павлик.
– Тогда и не предлагай изначально невыполнимые идеи, – наставительно произнес я. – Сначала про трение вспомнил, потом камнями постучать друг об друга предложишь…
– Там специальные камушки нужны, – присоединился к беседе Трифон. – Кварц… Или гранит? Я в детстве читал про это.
– И этот туда же! – Я не сдержал смешка. – А еще можно с помощью лупы огонь развести, как у Жюля Верна. Увы и ах, это все не наши варианты.
– Жрать охота, – сменил тему юрист. – Вот ведь, реальность виртуальная, а брюхо крутит, как в настоящей жизни.
– Это да. – Некий дискомфорт в желудке наличествовал. – Но и еды нет, так что будем спать. Первым дежурит Павлик, часа через три меня разбудишь.
– А как я пойму, что три часа прошло? – робко поинтересовался юноша.
– Считай, – посоветовал ему я. – Переводи секунды в минуты, а те – в часы.
– Давай я первый подежурю, – предложил Трифон. – Все равно не усну, кишка кишке стучит по башке. Не привык я на голодный желудок спать.
– Так а вы ягод поешьте, – раздался из темноты девичий голос. – Они сытные.
– Опа. – Я подобрался. – Барышня, спасибо за совет. А вы где там?
– Я тут, – ответил все тот же звонкий голосок. – В лесу.
– Так идите сюда, – предложил я. – Будете нам сестрицей названой. Мы люди смирные, спокойные, мы вас не обидим.
– Не могу, – помолчав, ответила девушка. – Я не одета.
– Мы тоже, – грустно отозвался Трифон. – Но по нынешним временам это уже норма вещей.
– Ну, я не знаю… – протянула девушка.
– А ягоды эти где? – плюнул на переговоры Трифон. – Далеко?
Девушка помолчала, а после сказала нам:
– Только вы на меня не пяльтесь, ладно?
– И не подумаем, – заверил ее я. – Мы и сами стесняемся, поверьте.
Из темноты появилась стройная девичья фигура и подошла к нам.
– Вот, угощайтесь.
В руках у девушки был армейский защитный шлем, заполненный желтыми ягодами. Эту вещь я даже в местной темноте ни с чем не спутаю.
Глава 4
– Какой интересный у вас горшочек, хочу отметить, – сказал я. – И как же зовут нашу прекрасную избавительницу от голода?
– Настя, – откликнулась миниатюрная девушка, почти девочка, судя по немного угловатой фигуре и кое-каким иным особенностям. Она протянула мне шлем и очень быстро отошла назад, в темноту, где села под дерево, при этом как-то хитро сплетя ноги и руки, как могут делать только женщины. То есть было видно исключительно коленки, локти и глаза.
– А мы не потравимся ими? – опасливо спросил Трифон, глядя на ягоды голодными глазами.
– Нет, – прозвенел Настин голосок. – Я их уже ела и жива до сих пор. Да мне сразу было понятно, что они съедобные.
– С чего бы такая уверенность? – Я протянул шлем Трифону – пусть все-таки он попробует ягоды первым. Не то чтобы его было совсем уж не жалко, но если бы пришлось выбирать между ним и Павликом, я бы выбрал Павлика. Из мальчишки еще может выйти толк, Триша же вряд ли будет полезен в ближайшем будущем. Юристы здесь не понадобятся еще долго, а других способов рационального применения этого человека я пока не видел.
Трифон запихнул в рот горсть ягод и жадно начал их жевать.
– Вкуфно, – сообщил он нам и зацепил из шлема добавки, даже не подумав спросить, чего мы сами не едим. – Ошвежает.
– Ошвежает – это хорошо. – Я поймал взгляд Павлика и легонько отрицательно помотал головой. Не знаю, понял ли меня Павлик, но он кивнул и уставился на силуэт Настеньки. Ну а что вы хотели – ночь и луна, он и она. Хотя нет, луны пока не видать. А жаль.
– Тут много ягод, – подала голос кормилица и даже немного поилица, это было понятно по хлюпающим звукам, которые издавал Триша. Ягоды, видимо, были очень сочные. – Я видела пять разновидностей, две из них, правда, меня смутили – есть косвенные признаки их ядовитости.
– А вы разбираетесь в растениях? – заинтересовался я.
– Ну да, я же на втором курсе биофака учусь, – как-то даже немного обиженно сказала Настя. – Я биоэкологом буду, поэтому у нас ботаника – в обязательных дисциплинах. Ну и физиология растений – тоже. С вот этими ягодами мне все сразу было ясно. У них хотя и не самый правильный цвет для съедобных ягод, зато все остальные признаки благоприятные. Ягоды расположены кучно, сквозь кожицу видны обильные семена, на кустарнике есть шипы…
– Стоп-стоп, – остановил я биоэколога, которая явно оседлала своего конька. – Я не понял. То есть вы догадались о том, что они съедобные? Вы этих ягод в земной жизни не встречали?
– Нет, – помотала головой Настя. – В учебниках я таких никогда не видела. Да что в учебниках – даже в ботаническом саду. Но это не показатель, знаете сколько видов ягодных кустов есть на свете? А гибридные сорта? Хотя тут и все остальное не слишком мне знакомо. Или немного по-другому выглядит, или пахнет не так.
О как. Стало быть, патроны здесь натовские, унитарные, наркотики афганские – все чин по чину. Зато ягоды местные, невиданные, так сказать, самосейка. Все чудесатее и чудесатее.
– Ну ты как? – спросил я у Трифона, алчно смотрящего на каску.
– Хорошо, – ответил тот и облизнулся. – Голод отступил, прошу прощения за каламбур.
– Ну и славно. – Я тоже отправил в рот горсть ягод и протянул полупустую тару Павлику. – Девушке спасибо скажи, не забудь.
– Да, спасибо вам, – пробормотал Триша, еще раз облизнувшись.
– Да не за что, – в голосе Насти прозвучали смешливые нотки. – Такова наша женская доля – кормить мужчин.
– Ну да, вот такие мы никудышные добытчики, – посетовал я. – Но есть абы чего тоже не хотелось, кто знает – что за ягоды, что за грибы? Вот вы говорили про все остальное, что выглядит не так. А что именно – "все"?
– Ой, давайте перейдем на "ты", – попросила Настя. – Так оно привычней будет. Ну, или я к вам на "вы", а вы ко мне на "ты", а то как-то странно – немолодой человек мне "выкает".
Ну да, с полета ее восемнадцати лет я уже несвежий дядька. Обидно, что уж.
– Давай на "ты", – порадовал Настю я. – В конце концов, мы тут почти как в бане, а в ней чинов нет. Кстати, мы ведь так и не представились тебе. Я Сват, это Трифон, а вон тот юноша – наш воспитанник Павлик.
– Очень приятно, – вроде как даже кивнула Настенька. – Правда. Я так рада, что встретила нормальных людей.
Нормальных. Стало быть, были ненормальные? Ладно, всему свое время.
– И все же – что здесь не так? В смысле с флорой.
Вообще-то меня больше занимала каска, но в лоб спрашивать не хотелось. Да и растительная тема – дело полезное. Это вопрос питания и рациона.
– Флора – это растения, – назидательно сказала девушка. – А я говорила про грибы. Они здесь как земные, у них гименофор или трубчатый, или пластинчатый. При этом виды – вообще другие. Я одни осмотрела – по всему похоже на болетовые, но это не они. И потом – мне кажется, что большинство из них ядовитые. Эта осыпь на шляпках, этот цвет. Не могут быть грибы изумрудного цвета.
– Я почти ничего не понял, – пожаловался Павлик и, икнув, протянул мне каску. – Сват, я там тебе оставил маленько ягод.
– А что вы не поняли? – обратилась к юноше Настя. – Я заумно говорила?
– Ну… это… – Павлик помялся. – Гимен… Чего-то там.
– Гименофор, – засмеялась Настя. – Это та часть гриба, которая…
– Павлик, не морочь голову нашей гостье и запомни одно: грибы без спросу не жрать. Этого пока достаточно, – прервал я познавательную, но несколько преждевременную лекцию нашего биолога. Ну да, нашего. Такого полезного человека я упускать не собирался, пускай с нами идет дальше, если сама захочет. А она захочет, я найду нужные аргументы. Мнение же моих спутников по этому поводу меня вовсе не интересует. Пока я иду впереди – я решаю, кто с нами, а кто нет. По крайней мере до той поры, пока сам не найду того, за кем пойду, после этого решения будет принимать кто-то другой.
– Ну, – бодро продолжила Настя, – про ягоды я рассказала. А, вот еще что – тут есть плодовые деревья.
– Да ты что? – удивился я. Грибы видел пару раз, ягоды – тоже, когда с вяза падал, но вот яблонь или груш не заметил.
– Есть, – снова закивала Настя. – Я три вида насчитала. Одни точно трогать нельзя, там такой запах от них, что караул. А вот два других – вполне вероятно, что съедобны, одни на наши груши очень похожи. Только я добраться до них не могла – больно высоко. Лезть побоялась, а стрясти – сил не хватило, ствол толстый очень у дерева.
– Ну вот, Триша, тебе на завтра и задание, – бодро сообщил я юристу. – Пойдешь груши околачивать.
– Боюсь спросить – чем? – неожиданно язвительно сказал Трифон. – Неужто…
– Надо будет – им околачивать и будешь, – жестко осек его я.
– А почему не Павлик? – сбавил обороты юрист. – Почему я?
– Потому что, – дискуссии разводить не было ни времени, ни желания. – Просто ты – и все. Тема закрыта.
Ну да, выглядит это жестко, но по-другому с ним никак. По сути, мне в его лице достался балласт. Добротный такой и бесполезный балласт. Все то время, что мы шли по кромке леса, мне было интересно – догадается он выломать себе свою палку или так и будет тащить мою. Не догадался, даже намека на это не было. Ну, казалось бы, простая логика – в три дубинки потенциального противника валить проще, чем в одну, так пойди и обзаведись. Нет. Так мою и тащил. И уверен: случись что, мне бы ее в руки пихать стал – давай, это же твое оружие, ты им и орудуй, а я тебя с тыла прикрою.
С Павлика спрос другой, он зеленый еще совсем. Восемнадцать лет, чего уж… Вон сидит, глаза в сторону от Насти отводит и ногами шерудит, складывая их потеснее. Оно и понятно, хотя завтра… Завтра я ему не завидую… А что палку не выломал – это оттого, что думалка еще не на полную работает, но тут дело поправимое.
Так что Трифону доверия нет – случись что, на него надежды – как на газетку во время грозы: и воду пропустит, и рожу залепит. А стало быть, если идет с нами, пусть хоть какую-то пользу приносит. Например, груши околачивает.
– А чего вот этим головным прибором не покидалась? – перевел я разговор на предмет, так меня интересующий. – Тяжелый, если попадет куда надо – только собирай!
– Я бы не добросила, – бесхитростно ответила наша новая знакомая. – Я слабенькая.
– А где ж ты такую красоту нашла-то? – вкрадчиво спросил я. – Вещь-то нестандартная.
– Недалеко отсюда, вон там, – смутно видимая в темноте рука ткнула куда-то вправо. – Там интересное такое место, жуткое только немножко. Такое ощущение, что там бульдозерами когда-то землю рыли, она вся в колдобинах, но старых уже, они все травой заросли. Вот я в одной ямке и заметила краешек этой каски. Ну, подкопала, вытащила, обрадовалась сначала жутко – на ней материя была.
Настя замолчала и завздыхала.
– И чего? – осторожно подтолкнул ее я к продолжению рассказа.
– Ничего, – печально ответила Настенька. – Она прямо на моих глазах слезла с этой каски, как кожа со змеи. Истлела или распалась – даже не знаю, как сказать правильней. И осталась я без хоть какой-то одежды. Это меня так бесит, так бесит!
– То, что с каски материя исчезла? – осторожно поинтересовался Павлик.
– То, что хожу в костюме Евы, – буркнула Настя. – Эх, ну чего я на кружок плетения не ходила? Можно было бы хоть что-то из веток сплести. С моей фигурой – и голяком бегать!
– Стоп, – остановил я и ее, и Павлика, собиравшегося сказать что-то вроде: "Да нормальная у тебя фигура". – Самобичевание – штука хорошая, но расслабляющая. Расскажи мне лучше еще про это место.
– Так а больше нечего, – пожала плечами биолог, глаза привыкли к темноте, и этот жест можно было разглядеть. – Я же говорю: жутковато там.
– А больше ничего не нашла? – настырничал я. – Ну, может, видела чего еще? Из того, что тебе не нужно?
– Гильзы видела, – помолчав, ответила Настя. – Много, зелененькие такие. Ну, медь со временем такой становится. Еще там железки гнутые были, длинные и не очень.
Я погладил стеклопластик шлема. Странно – грузовик в труху разлетелся, материя на глазах истаяла, а стеклопластик цел. А ведь в глине он не больше сотни лет пролежать может, ну полторы. А потом – все. И очень жаль, что тряпочка сгнила, по расцветке можно было бы попробовать понять, откуда родом была голова, которую этот шлем защищал.
Надо завтра это место посетить. "Гнутые железки". Длинные железки – это очень хорошо само по себе, любой металл и в таком состоянии лучше деревянной самопальной дубинки. А если вспомнить о гильзах, то становится ясно, что это за железки. Может, если поискать, там и негнутые найдутся, а то и в исправном состоянии? С автоматическим оружием жить куда веселее. Мечты, мечты…
– Ну, вот тебе, Триша, и ответ, где завтра будет Павлик, – сказал я насупившемуся юристу. – Павлик будет копать, искать нам каждому по такой каске. Мы же тогда ягод куда больше сможем унести с собой, да, Настенька?
– Конечно, – подтвердила та. – Только вы меня совсем за ребенка не считайте, ладно, не надо сюсюкать. Вы же оружие будете искать?
– Будем. – Ну что ж, если человек претендует на право быть взрослым, это надо уважать и приветствовать. – Обязательно будем. И вроде мы договорились на "ты" обращаться друг к другу?
– Привычка, – трогательно смутилась Настя.
– Извиняюсь, что вмешиваюсь в беседу. – Трифон заерзал на месте. – Но мне надо спросить. Настя, ты в каком из миров должна была оказаться? В Нормалити?
– Нет, – замотала головой биолог. – В Мэджик Дрим.
– Два-два, – засмеялся я.
– Тьфу ты, – опечаленно хлопнул ладошами юрист. – Господи, на что он тебе-то, биологу?