Эйслинн сделала несколько шагов вперед. Кинан не отставал. За ними последовали и несколько стражей; остальные рассредоточились по залу - хотя в такой толпе толку от них будет немного. Бананак была не единственной угрозой: в зале находились Ли Эрги, несколько глайстиг, Ищейки и фейри-кошка. Эйслинн вздрогнула от ее вида. Подобно Великому Сфинксу в пустыне, та только наблюдала.
Почему она водится с Темным Двором?
Эйслинн и Кинан обменялись взглядом, увидев фейри, сидящих в присутствии Ниалла. Нашептывания Бананак о войне казался еще более устрашающим, когда они стояли в логове, полном обещаний страха и насилия.
Ниалл развалился на троне и следил за ними с выражением забавы и насмешки на лице.
- Зачем пожаловали?
- Мне надо знать, что случилось с Сетом, где он, почему ушел. - Эйслинн не знала, как ей поступить. Сделать ли реверанс, как положено перед другими правителями, когда приходишь искать их милости? Она бы сделала. Она бы умоляла, если бы это помогло отыскать Сета. - Я думала, у Бананак могут быть ответы.
Фейри хрипло рассмеялись.
- У моей Бананак? - усмехнулся Ниалл. - Милая? Как думаешь, сможешь ли ты ответить на вопросы Летней Королевы?
Фейри-ворон внезапно оказалась рядом с Темным Королем; она обхватила его за шею, словно хотела задушить.
Ниалл не среагировал.
- У них есть вопросы.
- Х-м-м? - Бананак пустила ему кровь и смотрела, так струйка течет по шее Ниалла.
- Вопросы, - повторил он.
Все в комнате застыли, когда Бананак обернулась и произнесла:
- Приближается моя война. Войне нужны ягнята и пепел.
На глазах у всех ее крылья стали осязаемыми.
- Если ты все не разрушишь, мы там, где и должны быть. - Бананак поцеловала Ниалла и прошептала: - Мы истечем кровью, мой король. Если нам повезет, ты даже можешь погибнуть ужасной смертью.
И она исчезла. Эйслинн схватила Кинана за руку, когда Бананак пронеслась мимо них размытым силуэтом.
Когда ворон исчезла, Ниалл сделал рукой жест, будто отпускал слуг.
- Вы получили единственные ответы, на которые можете здесь рассчитывать. Проваливайте.
Но это явно были не все ответы. Эйслинн была в этом уверена. Ниалл знал нечто большее. Он слишком заботился о Сете, чтобы теперь быть таким безразличным, если только он уже не выяснил то, что ей было нужно. Он не был бы так спокоен, если бы Сет был мертв.
Ее сдержанность улетучилась.
- Скажи, что ты знаешь, - взмолилась она. - Пожалуйста.
Взгляд, брошенный Ниаллом, напоминал то презрение, с которым он смотрел на нее во время стычки в "Вороньем гнезде". Спокойствие под стать безумному бормотанию Бананак. Темный Король нарушил молчание:
- Я знаю, что он ушел из-за тебя, и не думаю, что ты заслуживаешь его возвращения.
- С ним хотя бы все в порядке?
- Он жив и физически невредим, - заверил Ниалл.
- Но… - Эйслинн стало и хуже, и лучше. Сет в безопасности. Оставалась одна боль, та, которая терзала ее. Сет бросил меня и ушел добровольно. - Ты знаешь, где он. Ты знал…
Все фейри в зале таращились на нее, а она пыталась не сломаться и не поддаться горю или гневу. Фейри облизывались, словно пробовали ее чувства на вкус. Вульгарные и омерзительные - она боялась их. Они были так не похожи на ее фейри.
Кинан напрягся рядом с ней. Он протянул ей руку, и Эйслинн взяла ее.
- Ты передашь ему, что я…
- Я не мальчик на побегушках. - От презрения Ниалла можно было задохнуться. Его фейри захихикали и зашептались.
Эйслинн пошла было к Темному Королю, но Кинан потянул ее назад.
- Нет-нет. Подойди ближе, Эйслинн, - поманил Ниалл. - Встань передо мной на колени и моли Темный Двор о милости.
- Эйслинн… - начал Кинан, но она уже шла к Темному Королю.
Приблизившись к Ниаллу, она упала на колени у его ног.
- Ты скажешь, где он?
Ниалл наклонился и прошептал достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие:
- Только если он меня попросит.
И на это Эйслинн нечего было ответить. Стоя на коленях на грязном полу, она опустила глаза и уставилась на ботинки Темного Короля. Если Сет не хочет быть в этом мире, какое право она имеет принуждать его? Любить кого-то - значит, позволять ему быть самим собой, не связывать его.
Возможно, он не попрощался со мной, потому что знал, что я попытаюсь заставить его остаться. В его последнем сообщении говорилось, что он позвонит, а не придет к ней.
Она так и стояла на коленях, пока Кинан не увел ее прочь.
Глава 29
Сорча предпочла бы остаться в саду со своим смертным, но Девлин настоял на разговоре. Они шли по залам, но не бок о бок - Девлин отставал едва ли на полшага. Это была дистанция, которую могла заметить только Сорча. Никто из других фейри не заметил бы этого. Шелест юбки Сорчи и размеренность шага были так предсказуемы, что Девлин мог подстраиваться под ее шаги. Вечность, проведенная вместе, давала ему возможность предугадать каждое движение Неизменной Королевы. И я это просто ненавижу. Хотя она бы не стала говорить об этом в их мире.
Ее брат существовал почти столько же времени, сколько она и Бананак. Он был гранью между сестрами, советником Порядка, другом Войны. Из них троих он оказался в наименее выгодном положении, но Сорча с радостью поменялась бы с ним выпавшим ей жребием. У него была свобода выбора, которой не было нее. У Бананак была свобода, но не было рассудка.
- Прости мне мое любопытство, но какая выгода в том, чтобы позволить ему уйти отсюда? Оставь его или убей. Он всего лишь смертный. Его уход все осложнит. Другие Дворы перессорятся.
- Сет теперь мой, Девлин. Он принадлежит моему Двору, он мой поданный, мой.
- Я могу это исправить. Из-за него мы серьезно рискуем. Твоя забота о нем… нечиста, моя королева. - Девлин говорил ровно, но это не означало, что он не подразумевал угрозы. Его приверженность порядку была зачастую замешана на крови: убийство - всего лишь разновидность поддержания порядка.
- Он мой, - повторила Сорча.
- В земле он тоже будет твоим. Позволь залу поглотить его. Твоя привязанность побуждает тебя поступать странно. - Девлин перехватил ее взгляд. - Из-за него ты забываешь о своих обязанностях. Ты проводишь с ним все свое время, а потом он уйдет в их царство, и ты не последуешь туда за ним. Если он не вернется к тебе, если Война убьет его, боюсь, ты станешь иррациональной. Есть решения. Ты все еще можешь контролировать ситуацию. Убей его или оставь здесь, где он в безопасности.
- А если это то, что нужно Бананак? - Сорча сделала паузу и взглянула на Оливию. Звездные пейзажи, которые она создавала, были совершенны - равноудаленные пятна света со случайными проблесками. Нота хаоса в порядке - этого требовало искусство. Именно поэтому истинные фейри Высшего Двора не умели творить.
Девлин молчал, пока они смотрели, как Оливия нанизывает звезды на голубую паутину, плетет оболочку, в которой можно ненадолго удержать мгновения вечности. Если бы зависть не была столь нечестивой мыслью, Сорча подозревала, что в такие моменты испытывала бы именно это чувство. Девлин же взирал на все это с благоговением. Его привлекала всепоглощающая страсть, а Оливия была полностью погружена в свое творение. Тончайшая нить связывала ее с миром, в котором она была подобно ветерку. Она разговаривала, но только не во время работы и очень редко, когда думала о работе.
Сорча вошла обратно в зал.
Девлин последовал за ней, и она произнесла:
- Я хочу, чтобы у Сета была свобода, но чтобы он был в безопасности. Хочу, чтобы за ним приглядывали, когда он не со мной. Мне это нужно, Дев. Я не просила ни о чем подобном целую вечность.
- Что ты видишь?
Сорче не хотелось говорить об искажениях, которые она видела в нитях жизни. Их редко можно было предсказать, они были верными лишь иногда и почти всегда - нестабильными. Каждый совершенный выбор менял всю структуру и сам менялся. Как и Бананак, Сорча видела то, что может случиться при определенных условиях, и то, что в принципе возможно. Бананак интересовало лишь то, что могло помочь ей в достижении ее целей; Видение Сорчи было гораздо шире.
- Я вижу, что его нить переплетена с моей, - прошептала она. - И она бесконечна, нет ни узлов, ни изгибов… и она меняется, даже когда я говорю. Она мерцает с колебаниями и душит мою нить; она заполняет мою нить собой целиком, и кажется, что я умерла. Сет важен.
- Если убить его прежде, чем эти эмоции затуманят твою логику, то это все облегчит.
- Или уничтожит.
- Ты что-то скрываешь от меня, - нахмурился Девлин.
Сорча открыла рот, чтобы ответить, но Девлин предупреждающе поднял руку:
- Знаю. Ты Высшая королева. Это твое право. У тебя есть право на все. - Какой-то странный миг он, казалось, смотрел на нее почти с любовью, но затем снова заговорил: - Я буду охранять его там, но ты должна отбросить это чувство. Оно неестественно.
Фейри, который был ее советником дольше, чем оба могли припомнить, казалось, был единственным, кто помнил о нуждах Двора.
А это должно быть моей обязанностью.
Но, возвращаясь к делам, она думала о том, понравится ли Сету ее личный сад, и что он сотворит для нее перед уходом.
Каждый день Сорча приходила к Сету и слушала его, а когда он не был занят работой, часами показывала ему столько из всего многообразия Фэйри, сколько успевала за отведенное им короткое время. Когда он уйдет, то будет скучать по ней. Узнав, что Линда уходит, он чувствовал то же самое: тупую боль при мысли о том, что предстоит месяцами жить без нее. Это была горькая правда, но он подозревал, что, тем не менее, с ней придется смириться.
Сегодня, когда она пришла, на лице Королевы было задумчивое выражение; глаза, подобные лунному свету, сверкали холодным блеском, так непохожим на солнечный свет в глазах Эйслинн.
Скоро я снова увижу этот свет. Он улыбнулся при мысли о том, что будет с Эйслинн, расскажет ей, что видел, признается, что нашел способ быть с ней всегда. Он хотел привести ее в Фэйри. Может быть, Сорча согласится и позволит Эш оставаться здесь со мной этот месяц в год. Или навещать меня. Он не знал, готов ли спросить об этом; не раньше, чем поговорит с Эйслинн, но даже если этот вопрос не удастся уладить, один месяц в году был ничтожной платой. Он получил вечность с Эйслинн в обмен на несколько коротких месяцев.
Сорча молчала. Она просто подошла к окну и распахнула створки, впуская лунный свет и аромат жасмина. Был день, но в Фэйри небо меняло цвет по желанию Сорчи: очевидно, она решила, что сейчас должна быть ночь.
- Доброе утро, - пробормотал Сет.
Он засиделся допоздна за очередной картиной. Это было неправильно, но так было нужно. Картина преследовала его, как и желание ухватить нечто совершенное, нечто идеальное и передать ей - в дар одной королеве как плату за возвращение к другой. Его чувства к Сорче странным образом напоминали чувства к Линде. Он хотел, чтобы она была им довольна. Чтобы с гордостью смотрела на него.
Но в этот самый момент Сорча протянула руку, и он, как положено, предложил ей опереться на него.
- Манеры, Сет. Женщины всегда ценят мужчину, который вежливо обращается с ними. - Отец стоял перед зеркалом, застегивая жесткий форменный белый воротник.
Военная форма превращала отца в другого человека: спина становилась прямее, движения резче. А Линда превращалась в другую женщину. Мать Сета сидела рядом, рассеяно поглаживая его по волосам и с обожанием глядя на мужа.
- Манеры, - послушно повторил Сет, уютно устроившись в объятиях матери. Он был уже в четвертом классе, но не собирался упускать редкие моменты материнской ласки. Она, без сомнения, любила его, но нечасто выражала свои чувства.
- Постоянно делай что-то, чтобы показать: ничто и никто во вселенной не имеют большего значения, чем она, когда ты смотришь на нее, - сказал отец, отвернувшись от зеркала. Он протянул Линде руку, и она с улыбкой поднялась. Мама по-прежнему была в домашнем платье, но макияж и прическа были уже готовы.
И Сет смотрел, как отец целует ей руку, словно она - королева.
Жизненные уроки отца не всегда были понятны Сету в то время, когда отец учил его, но они были бесценны. Сет подавил тоску по семье.
Сорча молчала. Она провела его в другой зал и приблизилась к одному из бесчисленных гобеленов, висящих на стенах. Выцветшие нити делали всю палитру более приглушенной, чем она, вероятно, была изначально, но время не стерло красоту сцены. Сама Сорча была изображена на полотне в окружении членов Двора в разных позах. Пары танцевали, кажется, какой-то официальный танец. Играли музыканты. Но было совершенно ясно, что абсолютно все смотрели на Сорчу, сидящую при всех регалиях и наблюдавшую за развернувшейся перед ней сценой. Настоящая Сорча - очень похожая на свое изображение на гобелене - сдвинула в сторону тяжелую ткань. За ней скрывалась еще одна дверь.
- Здесь прямо настоящая кроличья нора. Ты понимаешь, - Сет отворил старую деревянную дверь, - что это совсем не похоже на отель?
Смех, похожий на перезвон хрустальных колокольчиков, сорвался с губ Сорчи.
- Отель теперь часть Фейри. Он не подчиняется законам смертного мира, только моим. Все в мире смертных будет подчиняться мне, если я захочу.
За дверью находился еще один обнесенный стеной сад. Посередине проходила тропинка, словно зовущая в другой мир. Стена, окружавшая сад, была сложена из камней, уложенных друг на друга без цемента. Цветущие побеги увивали эти осыпающиеся стены; из трещин буйно росли цветы.
- Похоже, немного хаотично на твой вкус.
- Не совсем, - покачала головой Сорча. - Это мой личный сад, где я медитирую. Сюда никто не заходит, кроме меня, моего брата… а теперь и тебя.
Пока они шли, камни тропинки у них под ногами меняли форму, но цветы оставались на месте. Все это казалось нереальным, даже после того, что Сет уже увидел.
- Мы уже не в Канзасе, да?
- Канзас? - Сорча наморщила лоб. - Мы и не были в Канзасе. Этот штат…
- Здесь все такое странное, - признался Сет, обходя расшатавшийся камень.
- На самом деле, здесь все имеет смысл. - Сорча провела пальцами по невзрачным цветам расцветающего ночью жасмина. - Внешность обманчива.
- Я почти закончил свою работу. - Он волновался, понравится ли Сорче.
Осталось всего несколько дней.
- Жду с нетерпением, когда смогу ее увидеть. - Ее тон был беззаботным, но в нем явно проскальзывало удовольствие. - Открытия всегда интересны. Это момент истины.
- Сорча? - Сет перехватил ее взгляд. - В чем дело?
- Мне необходимо объяснить тебе, в чем заключается подвох нашей сделки.
Нервы Сета еще не звенели, как струна, но он был близок к этому.
- Я надеялся, что все продумал.
Она сжала его руку.
- Я заключала сделки еще до того, как история смертных начала свой отсчет. Ты знал, что это опасно, но настоял на своем.
- Так я сглупил?
- Нет, ты всего лишь поступил так, как зачастую поступают все смертные, - принял решение, ослепленный страстью.
Она выпустила его руку и приблизила лицо к цветам жасмина. Жасмин зашелестел, словно потянулся ей навстречу. Лунный свет освещал ее кожу изнутри.
- Так в чем подвох? - Сердце Сета стучало, как сумасшедшее, когда он стал прокручивать в уме слова. Он предупреждал Эйслинн о сделках с королем фейри, а потом поступил точно также. Страх сдавил его грудь, пока он ждал ответа, и испарился, когда Сорча повернулась взглянуть на него.
Она использует чары, чтобы успокоить меня.
Он понял это, когда спокойствие вернулось к нему подобно холодному бризу, овеявшему горячую кожу. Сорча улыбнулась и снова повернулась к жасмину.
А он ждал, глядя на нее - на мою совершенную во всем королеву, - наслаждаясь простотой ее сада.
- Не делай этого. Не влияй на мои чувства.
Успокаивающий бриз улетучился.
Сорча выпрямилась и снова ступила на тропинку.
- Месяц в Фэйри со мной - вот на что ты подписался.
- Так и есть. - Он снова предложил ей руку.
Сорча взяла его под руку и пошла по тропинке.
- Время здесь и в мире смертных движется по-разному.
- Насколько?
Ритм ее шагов не изменился, когда она сказала:
- День здесь - шесть там.
- Так меня не было больше пяти месяцев? - медленно проговорил он, пытаясь осознать слова Сорчи: он был вдали от Эйслинн почти полгода, пока Кинан был рядом с ней. Они были вдвоем - а она и так уже была наполовину очарована Кинаном - дольше, чем Эйслинн и Сет официально встречались.
- Да.
- Понятно.
- В самом деле? - Сорча замолчала и снова остановилась. - Она будет чувствовать твое отсутствие гораздо дольше, чем ты сам.
- Ясно. - Сет подергал кольцо в губе, раздумывая.
Его захлестнула новая волна страха. Не подумала ли она, что я оставил ее навсегда? Волновалась ли она? Будет ли злиться? Неужели я ее потерял? Он не собирался сдаваться, только не теперь, когда он настолько близок к тому, чтобы получить все.
Сорча бросила на него взгляд, исполненный сомнения.
- Ты мог бы остаться здесь? Я могу защитить тебя. Здесь ты счастлив…
- Я мог бы остаться при том, что там творится черт знает что? - Он улыбнулся. - Я бы не зашел так далеко, чтобы отказаться от того, чего хочу. Удача любит храбрецов, верно?
- Кинан знает, что ты здесь. Ниалл говорил тебе.
Сет был не так спокоен, как ему бы хотелось; в том, что обман Кинана раскроется, было какое-то мрачное удовлетворение. Но оно не облегчало боли от мысли, что Эйслинн могла влюбиться в Кинана.
- Ему придется ответить за это, когда Эш узнает. Ведь так?
От одной мысли, что Эйслинн с Кинаном, его затошнило. Но у нас есть целая вечность. У него оставался один-единственный шанс.
- Если она оставит тебя, ты мог бы вернуться домой. Со мной у тебя всегда будет дом. - Сорча не стала развивать эту тему, но Сет знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что ее предложение - не пустяк для нее самой.
Он никогда не думал, что у него когда-нибудь будет нечто подобное, и теперь это стало для него утешением. Единственный другой человек, на которого, как ему казалось, он может рассчитывать, отдалялся от него. Рискнуть любовью Эйслинн - это не та цена, на которую он бы сознательно согласился, но он и не думал, что столько приобретет взамен. Мир Фэйри оказался абсолютно неожиданным.
- Я буду скучать по тебе, - сказал Сет. Он не хотел скрывать свои чувства, только не от нее. - Даже если я не вернусь, все равно буду скучать.
Тем же привычным жестом, какими были большинство ее движений, Сорча отпустила его руку и притворилась, что внимательно разглядывает усыпанную цветами лозу.
- Этого следовало ожидать.