Всех смутьянов ссылали на остров Кезан в Великом море. Сбежать с острова было тяжело, а содержать преступников в городских тюрьмах - обременительно. Со временем на Кезане возникла особая каста гоблинов, не согласных с политикой Хитрой Шестеренки. Туда-то и попал Триззик. Фактически, гоблины Кезана давно уже отделились от Шестеренки в свое отдельное мини-государство и теперь звались Картелью Трюмной Воды.
Вот Триззик и звал ее на Кезан. Говорил, на тюрьму совсем и не похоже. Хороший климат, красивая природа, полноценный обжитый город даже с театрами. Но Кайю что-то держало в Кабестане.
Проглотив без особого аппетита уху, она вышла прогуляться. Стройная, с курносым носиком и тихим характером, Кайя отчего-то так и не нашла своего женского счастья. Пыльные тропинки города сами вывели ее к дому Лиззарика, торговцу оружием. Она хотела пройти мимо, но хозяин дома появился на пороге. При виде ее, Лиззарик явно смутился.
- Добрый вечер, Кайя, - тихо сказал он.
Кайя тепло ему улыбнулась.
- Куда держите путь? Я хотел размяться перед сном. Ветер с моря разогнал жару.
- Я тоже хотела прогуляться, - снова улыбнулась Кайя, чего-то стесняясь.
Из дома вышел Джорб, огр-телохранитель Лиззарика, молчаливой горой следовавший за гоблином по пятам.
- Привет Джорб, - поздоровалась с огром Кайя.
Огр улыбнулся как можно приветливее. Получилось все равно устрашающе. Повисла тишина. Гремела рок-группа в таверне. Шумно вздыхал огр, словно чувствовал возникшую неловкость.
- Весело сегодня в таверне, - сказала Кайя.
- Да, - поддержал разговор Лиззарик.
- Я пойду? - зачем-то спросила девушка.
- И мы пойдем, - невпопад ответил торговец оружием.
Этой ночью Кайя твердо решила, что настала пора паковать вещи для путешествия на далекий Кезан, и с утра заказала два добротных чемодана из кожи кроколисков у Миззи. Взяла самое необходимое и написала письмо брату, чтобы ждал ее.
С раннего утра пристань Кабестана наполнялась рыбаками, их уловом и скупщиками. Кайя со своими чемоданами с трудом протиснулась сквозь толпу к рейсовому кораблю до Пиратской Бухты. Знойный и душный воздух был пропитан солью, рыбой и криками: "Свежая! Лучшая! С островов Эха!". Маленькие шустрые гоблины скупали у рыбаков рыбешку, крабов, черепах, морские цветы и водоросли, ракушки и сундучки со дна морского, - словом, все, что только могло представлять хоть какой-то интерес и имело товарный вид. Десятки разных тележек ждали своего часа на холмах Кабестана, и к вечеру, когда спадала жара, направлялись к городам Орды или Альянса.
В сумерках Кайя, измотанная дорогой, вступила на грязную, заполненную всеми расами Азерота пристань Пиратской Бухты. И почти сразу же в Тернистой Долине разразился такой шторм, что деревянные сваи Бухты заскрипели и жалобно выли до самого утра. Кайя повезло и она нашла себе комнатку в таверне.
Тем же вечером на Кабестан опустилась удивительно тихая ночь. Тишина, как болото, поглотила все звуки. Смолкли псы, попрятавшись в будках. Музыка, доносившаяся из таверны, где гуляла команда "Девичьего каприза", походила на раскаты грома. Из-за непогоды в Пиратской бухте, "Капризу" пришлось отложить ночной рейс. А в Кабестане море оставалось спокойным.
Торговец оружием Лиззарик вышел на балкон своего дома. Огр-телохранитель давно спал на первом этаже, откуда доносился его не менее громогласный, чем барабанная музыка, храп. Лиззарик вдохнул полной грудью вечернюю прохладу… и закашлялся.
Если хотя бы ночью в городе не пахло рыбой, то воздух должен был испортить твой собственный сосед, который взял моду у троллей курить кальяны. И сам же кашляет, чихает, но курит каждый вечер и читает одно и то же "Изгнание эльфов", даже не переворачивая страниц. И Джаззика, соседа, совершенно не волнует, отчего сегодня в городе такая тишина, словно всех его обитателей под покровом ночи вырезали пираты Кровавого Паруса. Его волнует судьба высокорожденных эльфов. Чтоб его…
- Джаззик! - закричал Лиззарик. - Эй, Джаззи, не делай вид, что ты увлечен книгой. За прошедшие полчаса ты ни разу не перевернул страницу.
Перестал булькать кальян, поспешно зашуршали страницы книги. В темноте замаячила физиономия Джаззика, застигнутого врасплох. Их дома находились совсем рядом и, даже не обладая острым зрением ночного эльфа, с балконов можно было отлично разглядеть соседа.
- О, Лиззарик, - весело ответил Джаззик, - думал, спишь уже. А где Джорб? - и, не давая соседу опомниться, продолжил. - Ну, а что, правильно. Постройки у нас старые, не всякий балкон выдержит такого откормленного огра…
- Джаззик, я не об архитектуре с тобой хотел поговорить.
- Так ближе к делу, мой друг. "Эльфы" ждать не любят. И угли тлеют.
- Тебе ничего странным сегодня не кажется? - задал мучавший его вопрос Лиззарик и трижды, нет, четырежды пожалел о том, что это все же сорвалось с его губ.
Сосед пристально посмотрел на него.
- Видел, как Кайя Румпельшнукер сегодня ни свет, ни заря по пристани с чемоданами разгуливала, - хитро сказал Джаззик.
Непостижимым образом торговцу оружием Лиззарику этот тихий вечер опостылел до тошноты.
- Понятно, Джаззик. Ладно, не буду тебе мешать.
- Спокойной ночи, - гоблин ушел в темноту своего балкона, откуда незамедлительно раздалось тихое бульканье кальяна.
Лиззарик вскоре ушел в спальню, крепко заперев все двери, потому что странное ощущение беды не покидало его, а как от него защититься, гоблин не знал.
Гуляли, как последний раз в жизни, члены экипажа "Девичий каприз" в таверне неподалеку. Раскатисто храпел Джорб на первом этаже.
В сизых предрассветных сумерках, когда стало еще тише, чем в могиле, море с шорохом откатилось далеко в залив, обнажив берег сильнее обычного. Но когда вернулось - это были черные, вспенившиеся волны, которые с грохотом, одна за другой, обрушились на спящий город.
Глава 18. Противостояние
Глубокой ночью Тралл, наконец, добрался до Оргриммара. На отвоеванных Островах все еще продолжалось веселье. Находчивые гоблины подвезли крепкие напитки, жители городка Сен’Джин переправили еду и столь любимые троллями кальяны. Танцы не утихали, безудержное веселье завлекло солдат, и когда Вождь отбыл в столицу, праздник только разгорелся.
В столице было тише обычного. У крепости Громмаш маячил один из корк’ронских гвардейцев. Тралл спрыгнул с белоснежного волка, потрепал по загривку и поблагодарил за службу. Волк протяжно взвыл. Работник стойл увел уставшего волка, шепотом расписывая ему кролика, специально для него пойманного.
- Вождь, - козырнул гвардеец. - Вас ждут, - добавил он, многозначительно показывая в сторону входа на границе со Степями.
- Гонец? - на ходу спросил Тралл.
- Так точно.
Действительно, на другом берегу Строптивой, где любил рыбачить Вол’джин, в черных одеждах топтался человек. "А этот с лошадью", - мельком подумал Тралл.
- Вождь, - шепотом сказал тераморский гонец, протянул конверт и тут же запрыгнул в стремена.
- Стой, человек, - сказал ему Тралл. - В прошлый раз письмо передавал какой-то Тарион… Знаешь такого?
- Никак нет, Вождь, - немного подумав, ответил он. - Среди гонцов леди Праудмур нет такого.
- Леди Праудмур вернулась в Терамор?
- Нет еще, - ответил гонец. - Пора! Рассвет скоро.
Если Джайна не вернулась, то от кого же письмо? Тралл прочел письмо и так и замер. Ведь еще несколько дней назад он чувствовал неладное, но отмахнулся от этого наваждения.
- Вождь! Вождь!
На всех порах на взмыленном лесном волке к нему мчался орк.
- Вождь! Кабестан накрыли морские волны! Высотой, наверно, с башню дирижаблей. Беженцы бросились в Степи. Из Перекрестка выслали отряд к ним на встречу. Но волны, Вождь… Они не утихают!
- Мага ко мне!
Через несколько минут перед Траллом стоял сгорбленный тролль. Мага шатало из стороны в сторону, кривая ухмылка не сходила с его помятого лица.
- Это кто? - спросил Тралл.
- Все хорошие маги на Островах, - сконфуженно ответил гвардеец.
- Ладно, в Кабестан телепортировать сможешь? Уверен?
Пьяный тролль фыркнул.
В одно мгновение оглушающий рев стихии поглотил их. Маг, стараясь угодить Вождю, телепортировал их прямо на причал Кабестана, сейчас стонущий под ударами волн. Тролль, так близко увидевший буйство шторма, замер в немом ужасе. С грохотом и пенящейся шапкой на город мчалась волна. Доли секунды хватило Траллу. Он схватил оцепеневшего мага, дернул гвардейца, которого зачем-то тоже перенесли, и одним прыжком преодолел расстояние до ближайшей пальмы. Руками и ногами орки обвили ее ствол, зажав тролля где-то между ними. И тонна бурлящей воды обрушилась на их головы.
Сметая на своем пути строения Кабестана, волна ворвалась в городской банк, стоящей неподалеку от причала и принимающий удары стихии на себя. На обратном пути волна с корнем вырвала почтовый ящик и унесла в море.
- Ушла, - сказал Тралл, сплевывая соленую воду, - но вернется опять. Забирай мага, - сказал он гвардейцу, - бегите, как можно быстрее отсюда. Быстрее! - крикнул Вождь замешкавшемуся гвардейцу.
Огни факелов мелькали в горах, окружавших город, туда-то и припустил гвардеец, схватив за руку тролля-мага. Тралл надеялся, что многим удалось спастись. Брошенные хозяевами деревянные домики стояли перекошенные, будто опирались друг на друга. В Крепости Северной Стражи, принадлежащей Альянсу, было светло, как днем, и было видно, что крепость не пострадала.
Море снова зашипело. Зашуршала галька. Тралл опустился на колени, сжимая в руках душистые травы, необходимые для общения с духами. Он всегда носил их с собой в специальном мешочке на поясе.
- Посмотрите! Посмотрите туда! - сначала тихо, а потом все громче завопил кто-то из беженцев в горах. - Это Вождь Тралл!
Гоблины, тролли и таурены, люди и дворфы обратили свое внимание на застывшую фигуру на причале. Море волновалось, готовое поднять волну сильнее прежних.
- Это безумие, - покачав головой, сказал человек.
- Тралл могущественный шаман Азерота, - гордо вскинув голову, ответил ему молодой таурен.
- Таким мы его и запомним, - ответил человек со вздохом.
"Дух Воды, услышь меня", - шептал Тралл. - "Жители города не сделали ничего плохого, что могло бы объяснить твои разрушения. Успокой бушующие волны, приносящие смерть. Смени свой гнев на милость. Я стою один пред тобой, мои помыслы чисты, я чту тебя, Дух Воды, и восхваляю. Ничего не прошу для себя. Помоги невиновным, стань помощником и другом".
Волны вздымались, но не решались пойти в наступление, казалось, они просто демонстрировали свою силу, чтобы проверить, хватит ли мужества у этого орка глядеть в лицо гневной стихии.
"Дух Воды, услышь мой голос. Если жители прогневали тебя, дай знать. Я уверен, они могут исправиться".
"Что тебе до этих никчемных созданий?", - прогремел в сознании Тралла голос Духов Воды. - "Мы не трогаем твой клан и твой народ, мы не нарушаем соглашения".
Духи никогда не говорили с таким презрением к живым.
"Любая жизнь ценна", - ответил ему шаман. - "Я чту духов Жизни, и никогда не отберу жизнь у невиновных или безоружных, с силой или жестокостью, какой не заслуживают дети, женщины и старики. Это мирный рыбацкий город, у него нет своей армии и некому вступиться за него".
С тихим рычаним море вспенилось. Волна появилась из ниоткуда и выросла в считанные секунды. Почернев, она с неистовым ревом помчалась в сторону Тралла.
Два таурена-шамана в рядах беженцев рухнули на колени. Их сила была несравнимо слаба со способностями Тралла, но свои горячие воззвания они тоже обратили к Духам. Человек отделился от представителей Альянса, державшихся обособленно, и подбежал к ним. Он тоже был шаманом, и он взывал к духам Жизни, моля защитить этого безрассудного Вождя орков.
"Нет!", - рычал дух Воды. - "Эти создания пользуются водами, как их собственностью. Мы не заключали с ними соглашения! Мы терпим, но не можем помогать каждому! Вас стало слишком много! Вас надо уничтожить!".
Дух Воды наполнял сознание Тралла слепой, безумной ненавистью.
"Да будет так", - неожиданно согласился Тралл. - "Я не могу силой или угрозами влиять на вас. Духи помогают, когда хотят этого и считают нас достойными этой помощи. Духи, вы сильнее и мудрее нас. Я обращаюсь только за помощью, ведь я не могу приказывать Вам. И никто не может".
Толпа закричала. Вспенившийся гребень навис над орком, готовый обрушить свою мощь. Но гигантская волна замерла, будто натолкнулась на невидимое препятствие. Ее черные воды с ревом повернули вправо и со всей силы ударили в невзрачную рыбацкую лачугу на берегу. Домик разнесло в щепки; море будто обрадовалось этому, и волны стали расти быстрее.
"Духи Жизни защитят тебя, шаман", - проворковал спокойный голос.
Тралл вознес благодарность духам Жизни. Он не понимал, как произошло, что одна стихия пошла против другой.
Воды залива чернели, волны пенились. Будто играя, они били причал, на котором стоял Тралл, неожиданно возвышаясь с разных сторон и прячась под него, закручивали водовороты. Старые подгнившие сваи, облепленные водорослями, глухо скрипели, но им удавалось выдержать атаку стихии.
Шаман опять воззвал к духу Воды, но злым, раскатистым смехом наполнилось его сознание. Слабо задрожала земля, и без того напуганные беженцы с криками попадали на колени. Красные горы Дуротара, обнимавшие кабестанский залив с северо-востока, неожиданно стали ссыпаться валунами и песком в бушующее море.
"Духи Земли на твоей стороне, шаман", - прогрохотали голоса.
В ответ на предательство стихий-собратьев решительные волны стали биться о каменную твердь дуротарских скал. Земля гудела. Тяжелейшие куски скал откололись и рухнули в море, подняв столпы брызг. И в одно мгновение, когда казалось, что стихии вот-вот разнесут окружающий мир, море забурлило, вспенилось, и его темно-синие волны хлынули не в город, а прочь из залива, прямо в океан.
"На сегодня битва окончена", - едва слышно сказал Дух Жизни.
"Успокой этих существ", - тихим рокотом прошептал Дух Земли. - "Мы не причиним им вреда. Но мы не можем обещать этого за других".
"Кто эти другие, мудрый дух Земли?".
"Наши стихии несут равновесие. Мы заключаем соглашение со смертными и стремимся соблюдать его. Если беззащитный шаман просит защитить его от врага, мы помогаем ему. Если просит уничтожить мирный город, мы больше не приходим на его зов".
"Но наши братья, духи-близнецы, несут разрушительный хаос", - нежным голосом говорил Дух Жизни. - "Тысячелетия назад Великие Титаны заключили их в Подземье - элементальном плане. Тогда война стихий утихла в Азероте. И мы восстановили хрупкое равновесие".
"Мы всегда боролись с нашими разрушительными порождениями, шаман", - неожиданно заговорил и теплый голос духа Огня. - "Но теперь заключенные духи едва сдерживают свою разрушительную силу. Они озлобленны своим заточением. Они хотят мстить".
"Кому?".
"Тем, кого защищали Титаны, из-за кого они оказались в заточении".
"Существам Азерота", - прошептал Тралл.
"Да, шаман", - отозвался дух Огня, - "Мы поможем, но их силы множатся. Могущественные голоса стали взывать к ним. Наши братья зовут их Лейтенантами".
"Власть Лейтенантов сильна над разрушительными стихиями. И даже мы в какой-то мере подчиняемся им", - говорил Дух Жизни.
"Берегись их, шаман", - заключил Дух Земли.
Растерянный и сбитый с толку, Тралл смотрел, как сначала нерешительно, а потом с криками и песнями во славу шамана с гор спускались гоблины и путешественники, застигнутые стихией в Кабестане. Они ликовали. Ордынцы обнимались с членами Альянса. Некоторые люди с безграничным уважением, без тени страха на лице пожимали Траллу руку. А он понимал, что, в общем-то, ничего не сделал для этого, и что подвиг, который ему приписывают, это междоусобная война Стихий. Тралл проедал глазами других шаманов, но не видел в их лицах ничего, кроме восторга, а значит, они не слышали слов Духов. Тролль-маг весь светился, хвастая, что это он телепортировал Вождя.
Прибыли солдаты из Крепости Северной Стражи, за ними и орки из Перекрестка. Добровольцы остались охранять разрушенный стихией город. Часть женщин и детей увезли в Крепость, других - в Перекресток.
В Оргриммар Тралла опять телепортировал счастливый и слегка протрезвевший от пережитого шока маг. Но оказавшись в городе, тролль козырнул Вождю и со словами: "Отметим?", - вразвалочку направился к ближайшей таверне.
В крепости Громмаш Тралл подкинул несколько поленьев, и спящий, едва мерцающий огонек с жаждой накинулся на дрова, освещая комнату. Могущественный орк-шаман то мерил шагами свою комнату, то замирал и падал на колени, а губы его шептали обращения к стихиям. Он не хотел верить, он не мог смириться. И Духи снова приходили к нему, они дарили ему видения в подтверждение своих слов. И от того, какие картины открывались шаману, его голубые глаза становились темнее, губы сжимались, костяшки пальцев белели.
В изнеможении, вспотевший и дрожащий будто от холода, Тралл рухнул на кровать. Рукой он нащупал смятый лист бумаги. Орк поднес его к глазам и зарычал. Письмо Эгвинн, как он мог забыть. Джайна…
"Найди ее".
Он собрал свои силы по крупицам, и мысли в его разуме свелись к одной-единственной: "Малфурион Ярость Бури, приди…. Приди в мой сон, мне нужна помощь, Ярость Бури".
Его пальцы ослабли, бумага тихо опустилась на пол; Тралл уснул.
Глава 19. Не быть никогда
Мир разом, словно вылили ведро зеленой краски, стал одноцветным. На яркий шар изумрудного солнца наползали неповоротливые нефритовые облака. Их причудливые, темно-зеленые тени ложились на ковер из мягкой травы под ногами. Просторные и пустые луга простирались далеко вперед, плавно исчезая в клубах густого тумана, светло-салатного от солнечных лучей и болотно-мрачного в тени. Туман клубился у подножия покатых гор, разливаясь зеленой гущей среди сосен на склонах. Во всем, что было кругом - и в траве, и в далеких соснах, и даже в медленном движении облаков, - угадывалось тысячелетнее величие и умиротворение.
Звуков не было. Ветер, как заигравшийся котенок, налетал бесшумными порывами и снова прятался в горах.
С тоской Джайна поняла, что, наконец, ей удалось заснуть.
- Привет Малфурион, - обреченно сказала она.
Он плавно возник из этого изумрудного воздуха прямо перед ней, и призрачно-размытые очертания его фигуры стали отчетливыми. На голову выше нее, широкоплечий и с невероятно темной бирюзовой кожей друид Малфурион Ярость Бури глядел на нее мудрым, внимательным взором. Его голову венчали ветвистые и тяжелые оленьи рога, малахитовая пушистая борода спускалась на обнаженную рельефную грудь. Он был неотделимой частью этого величественного пейзажа, мудрость и сила исходили от него.
Созданный Титанами, Изумрудный Сон был особенным пластом реальности, который показывал, каким прекрасным и совершенным мог быть мир Азерота без вмешательства рас, технологий и войн. Заснув, почти все создания Азерота могли попасть в Изумрудный Сон, и Джайна, так привыкшая к своим бессонным ночам, успела забыть о такой возможности, а ведь это упущение значительно сокращало время ее поисков.