Если бы не лошади, она смогла бы победить в этом бою. Но лес был недостаточно густ, чтобы пеший мог убежать от конного.
- Бросай лук, если не хочешь, чтоб я эту мелюзгу живьем выпотрошил!
Мужчина говорил на языке Годвара еще хуже, чем Сигрит. Но она поняла бы и без слов. Высунувшийся из-за толстого, в два обхвата, ствола хоканец держал перед собой связанного Альга, приставив к ребрам острие кривого длинного ножа. И Катину схватили - девчонку на миг вытолкнули из-за соседнего дерева, демонстрируя. Охотница скрипнула зубами. Если даже сумеет сейчас всадить стрелу в рожу узкоглазого, девочке тут же каюк И мальчишке не сбежать со спутанными ногами, прикончат.
Она опустила лук
- Дай слово, что отпустишь детей!
Значило ли что-то слово чести по ту сторону Медира? Сигрит не знала. Но что оставалось делать? Хоканцы могли растерзать детей и уйти, отступиться от слишком опасного противника Сохранить свою жизнь ценой жизни детей? У девушки и мысли такой не возникло. Она ведь сказала: "Не бойтесь, я с вами!"
- Ты еще ставишь условие?! Бросай лук!
- Слово!
Хоканец зло выкрикнул что-то на своем гортанном наречии. И вдруг выступил из-за дерева, опустил нож
- Клянусь всеми матерями улуса, эти детеныши останутся живы, если ты сдашься.
Девушка с легкостью могла положить его. Хоканец не боялся смерти. Значит, клятва чести была для него не пустым звуком.
Сигрит бросила на землю лук, сняла колчан. Отодвинув тяжелую еловую лапу, шагнула на открытое место. Она готова была к тому, что черноперая стрела тут же пробьет ее сердце. Но хоканцы оказались слишком кровожадными для этого.
- Отпусти детей.
- Я не обещал отпустить их, - усмехнулся желтолицый, с интересом разглядывая охотницу. - Я поклялся оставить их в живых. Не для того я пришел в эти гребаные леса, чтобы убивать собственных рабов. За пацана и девчонку я получу хорошую плату от купцов Сима… А за тебя я смог бы выручить еще больше. Пожалуй, ты стоишь дороже всей этой жалкой деревушки. Никогда не видел женщин с такими белыми волосами… Но ты убила трех моих воинов, заставила меня произносить клятву! Позор, если я не отомщу за это! Честь Хамиза дороже любых денег!
Из всего сказанного девушка поняла меньше половины. Детей уведут в рабство, а ее ждет смерть. Что ж, тогда остается биться до конца!
Она выхватила из-за пояса нож, готовая прыгнуть на врага… Поздно. Два хоканца уже подкрались сзади, навалились, выкрутили руки. Повинуясь команде вождя, подтащили к старой толстостволой сосне, принялись прикручивать веревками.
- Раз не можешь одолеть меня в честном бою, убей так, Связанную.
- Убить тебя? - Хоканец захохотал. И вслед засмеялись его спутники. - Ну уж нет! Я поджарю тебя на медленном огне и оставлю расклевывать это блюдо падалыцикам.
Жарить живьем? Сигрит подумала, что неправильно поняла. Но желтолицые и впрямь швыряли хворост к ее ногам. А когда куча поднялась выше колен, один чиркнул кресалом, дунул на трут, заставляя искорки превратиться в огненные язычки. Следом радостно затрещала сухая хвоя, веточки. Костер обдал голени сначала теплом. А затем стал жалить. Пламя побежало по штанине, лизнуло голую кожу ниже раны.
Теперь занялись и толстые сучья. А хоканцы все подбрасывали и подбрасывали ветки в огонь. И выжидающе смотрели на девушку. Ждали, когда завоет, закричит, умоляя прекратить пытку? Никогда! Сигрит стиснула челюсти, не позволяя вырваться наружу даже стону. Главное, чтобы не заорала та, внутри нее. Ей ведь тоже больно!
Запах сожженной плоти ударил в ноздри. Ноги от ступней до колен пылали, а пламя ползло выше, подбиралось по тлеющим лосинам к бедрам, животу. Сигрит терпела до конца. Терпела, пока спасительная тьма не пришла на помощь, отгоняя боль…
Туронская охотница в конце концов потеряла сознание. Отключилась, уступая свое тело Дали. Боль действительно становилась невыносимой, что-то они перемудрили с обратной связью. Пора было прекращать зашедшую слишком далеко игру… Но как? Отключиться, вынырнуть из вирт-мира? Легко. Но жуткое действо на этом ведь не остановится. Сигрит поджарят, а детей угонят в Хокан. Ввести код, перейти в режим отладки? Да, тогда она станет неуязвимой, сможет добавить себе сколь угодно здоровья и силы… Но детям это опять-таки не поможет! Силой и ловкостью нужно уметь распорядиться. А так… Хоканцы прикончат детей, едва заподозрят, что ситуация меняется не в их пользу. И получается, что она, одна из создательниц этого мира, совершенно беспомощна в нем.
"Уходи, это всего лишь игра. Здесь все ненастоящее, придуманное", - пищал где-то на краешке сознания здравый смысл. Ли отмахнулась досадливо. Какой там "ненастоящее"! Здесь все настоящее, и жизнь, и смерть. "Но ты ничем не можешь помочь. Сюжет вышел из-под твоего контроля!" Черт, кажется, в самом деле… Нет, не время об этом думать. Детей нужно спасать и себя. Тьфу, не себя, конечно. Эту девчонку-охотницу. Эх, магия бы пригодилась сейчас в самый раз. Только нет в мире Дарины магии… Или уже есть?
"Лунный Зверь появляется там, где нужно восстановить справедливость. Где зло побеждает добро". Решение созрело мгновенно. Ли даже не вспомнила, во что превратила свое создание!
Хоканцы удивленно уставились на очнувшуюся пленницу.
- Что ты там бормочешь, белобрысая сучка?
Эти слова стали для их вожака последними. Едва с губ слетел звук заветной команды, как костер вздыбился радужным фейерверком. А дальше - мир вокруг пошел колесом…
Он пропал так же неожиданно, как и появился. Сигрит удивленно смотрела на свои ноги. В память о только что пылавшем костре осталось лишь пятно превратившейся в пыль золы. Да истлевшие чуть ли не до срамного места лосины. Но само тело ее было невредимо. Ни одного ожога, даже рана на голени исчезла. И боли нет. Девушка расправила плечи, дернулась. Обгоревшие путы лопнули, словно гнилые нитки.
Сигрит огляделась вокруг. Ни хоканцев, ни их лошаденок Катина и Альг сидят, прижавшись друг к другу. Глаза выпучены, рты раскрыты. Охотница сделала шаг, другой. Осторожно, стараясь не задеть повисшие на смятых стеблях травы сгустки крови, подняла с земли длинный кривой нож главаря.
- Сигрит, кто это был? - громко икнув, просипела Катина.
Стало быть, не привиделось. Зло, принесенное хоканцами, оказалось настолько чудовищным, что сам демон мрака явился за ними.
- Не знаю.
- А это правда не ты? - Дети смотрели на нее подозрительно. - Он ведь из костра выскочил.
Так и есть, Сигрит и сама вспомнила. Было мгновение, когда она и монстр являлись одним целым. Показалось даже, она и есть этот монстр. Но в следующий миг они разделились. Зверь прыгнул. Чудищем оказалась не она. Та, другая, наблюдательница. А дальше… Сигрит довелось как-то видеть охотника, разорванного полярным медведем. Рядом с тем, кто обрушился на хоканцев, медведь выглядел бы щенком.
Девушка отрицательно покачала головой.
- Не я. - И добавила: - Пойдемте скорее отсюда. Колдовское здесь место.
Это она сказала так, для детей. Место было ни при чем. Лунного Зверя можно вызвать где угодно. Сигрит не знала, осмелится ли сделать это когда-нибудь. Но в том, что страшное заклинание, оставленное в памяти наблюдательницей, будет помнить до самой смерти, не сомневалась.
Дали очнулась, судорожно перевела дыхание. Втянула полные легкие воздуха. Выдохнула. Повторила эту процедуру несколько раз. Потянулась, чтобы снять шлем. И застыла. Да не было на ней никакого шлема! Сидела перед монитором, тупо таращась на панораму вирт-мира. Но как же тогда?.. Как она смогла погрузиться? Да с такой реалистичностью…
Теперь она очнулась полностью. Ясно осознала, что минуту назад была в облике Лунного Зверя. Рвала зубами человеческую плоть, жадно глотала теплое, еще трепещущее мясо. Наелась до отвала. Сколько их было? Пятеро? Плюс лошади. Привкус крови до сих пор во рту.
Привкус крови и сырого мяса… Дали быстро провела тыльной стороной ладони по губам. Жирная алая полоса… Внутренности судорожно сжались от резкого приступа брезгливости. Женщина, взвыв, метнулась в туалет, к унитазу. Не удержавшись, рухнула на колени. И тут ее вывернуло. Рвало снова и снова. Много раз. Ли старалась не смотреть чем.
Выползла из туалета через час с лишним. Добралась до кровати, растянулась бессильно. Некоторое время могла только лежать, бездумно, почти бессознательно. И лишь затем заставила себя вернуться к недавно пережитому. Заставила себя размышлять.
Мир Дарины изменился. Он давно начал меняться, но, занятая поисками пути на запретный остров, Дали не отдавала себе в этом отчета. Сегодняшняя сцена будто сдернула пелену с глаз. Нет, это уже не добрая красивая сказка. Ее переделывали, подгоняли под жестокий стандарт современных игр. Наполняли привычной геймерам неограниченной жестокостью. Кто-то продолжал работать над проектом?
Чушь! Если бы это была тестовая сборка, лежащая в общедоступном хранилище, в такое поверить можно было бы. Но Ли запускала свою собственную копию игры! Скомпилированную месяц назад, еще до смерти Дани. И с тех пор неизменную.
А точно ли неизменную? Что если кто-то из "соратников" пробрался на ее комп и оставил подарочек - подменил ресурсные файлы?
Мысль показалась настолько здравой, что вопрос "Зачем это кому-то могло понадобиться?" у Ли не возник Вскочила с кровати, бросилась к компьютеру.
В логах операционки следов вторжения не было.
Могли они это как-то обойти? Наверное. Значит, придется делать сборку заново. А перед этим проверить исходные модули, нет ли и в них подвоха.
Ночь минула незаметно. За окном началось мутное ноябрьское утро. Затем - день. Дали все сидела за компьютером, тщательно перелопачивала исходный код, пытаясь найти незнакомые модули. К вечеру голодная, уставшая, с покрасневшими от напряжения глазами, она отключила сеть - для чистоты эксперимента - и запустила компиляцию…
Глава 13 Рембрандт
Рембрандт был уверен, что никогда больше не увидит ту женщину. Вычеркнул ее из своей жизни решительно и бесповоротно. Даже мысленно не называл по имени. "Та женщина" и никак иначе. И вдруг…
Звонок в дверь. Открыл.
- Ты?!
- Здравствуй. Нужно поговорить. Это очень важно.
- Ты еще посмела прийти? После того, что сделала?
- Я же говорю, мне нужно рассказать тебе очень важное. Касающееся не только нас двоих. Всех.
В душе Рэма боролись два желания. Первое - сказать что-то едкое, жестокое и резкое, как пощечина. Чтоб отшатнулась, убежала. Второе - надменно скривить губы. Захлопнуть дверь, не проронив больше ни звука. Слишком долго колебался, выбирал. А Дали не ждала. Шагнула в квартиру, отодвинув бывшего мужа плечом. Рембрандт не ожидал подобной напористости, посторонился. Тут же опомнился, кинулся следом.
Ли стояла посреди гостиной. Смотрела на карандашный портрет, висевший на стене.
- Такой ты ее, значит, видел…
Рэм нетерпеливо хмыкнул. Обошел женщину, стал так, чтобы спиной загородить рисунок
- Быстрее выкладывай, что у тебя, раз пришла.
- Спешишь?
- Спешу.
Теперь Дали увидела комнату целиком, а не только портрет соперницы. Зачехленная мебель, голые стены, какие-то обрывки на полу. Удивленно посмотрела.
- Ты что, переезжаешь?
- Да.
- Далеко?
- Далеко. Очень. - Рембрандт хотел этим и ограничить ответ. Но затем все же пояснил: - Предложили работу за океаном. Хорошую работу. Пока контракт подписал на пять лет, а там видно будет. Сегодня улетаю. Самолет через два часа, так что поторопись.
- Через два часа… - эхом повторила Дали. И, будто очнувшись, воскликнула: - А как же Даня?!
Губы Рембрандта сжались в узенькую полоску. Процедил:
- Дарина умерла. А ее мир, ее мечту поганят. Благодаря тебе, между прочим!
Дали опустила глаза.
- Я была не права. Я не знала…
- Не знала, что такое подлость? Да ну вас всех к черту! - Рэм махнул рукой, развернулся, шагнул к ведущей в спальню двери. - Все. Уходи. Мне пора такси вызывать.
- Рэм, подожди!
- Что еще?
Он все же оглянулся. Недовольно кривя губы, уставился на женщину.
- Рэм, работу над проектом нужно прекратить. Вообще никому больше нельзя входить туда…
- Поздно ты спохватилась…
- Не перебивай! - взвизгнула Ли. - Дослушай сначала! Этот мир - не игрушка! Он не менее реален, чем тот, в котором живем мы. Я не знаю, когда и как он возник, но он существует независимо от нашего желания. Мы лишь проделали двери в него. Мы вламываемся в чужой мир и ведем в нем себя как боги. Меняем его правила, законы. Считаем его жителей аватарами, входим в их сознание, управляем их поступками…Пока! А если они обнаружат нас, научатся управлять нами? Придут в наш мир, что будет тогда?
Дали выпалила все на одном дыхании. И замолчала, шумно глотая воздух.
И Рембрандт молчал. Словно другими глазами посмотрел на гостью. Увидел наконец не прежнюю Ли, сильную, уверенную, рассудительную. А стоящую перед ним женщину. Мелко дрожащие губы, заострившиеся черты лица, глубокие тени под глазами. В самих глазах какой-то нехороший, лихорадочный блеск Плечи то и дело нервно дергаются, пальцы не найдут себе места, тискают друг друга. Из-под рукава не по сезону хлипкой курточки выбилась марлевая повязка на левом предплечье.
Спросил:
- Что у тебя с рукой?
Ли сразу не поняла вопроса. Крепко зависла на своей волне. Лишь проследив за его взглядом, ответила:
- А… Это оттуда. Там война везде идет. Я вывалилась прямо в гущу боя. Выскочить не успела, задело.
Сомнений не оставалось, она больна. Так иногда случается с теми, кто слишком много времени проводит в вирт-мире. Сознание перестает замечать грань между реальностью и фантазией. Но чтобы такое случилось с Дали… Теперь Рэм смотрел на гостью с жалостью. По-хорошему нужно бы ее брать за руку и тащить к врачу. Мания далеко зашла, раз уж виртуальные раны бинтовать начала… Но время, время!
Он заговорил, стараясь быть убедительным:
- Ли, ты слишком много работала последнее время. Нужно отдохнуть, расслабиться. Может быть, стоит сходить к психоаналитику? К Крамеру, например. Он отличный специалист и нашу специфику знает. Поговоришь с ним, сразу спокойнее станет.
Дали едва не взвыла.
- Ты считаешь, что я все это выдумала?! Что у меня крыша поехала, да?! Так проверь! Ты давно заходил в Мир Дарины?
- Не заходил после… - не смог выговорить "после ее смерти". - И не собираюсь этого делать.
- Так зайди! - Окончания фразы Ли не услышала. - Проверь, в твоей копии мир изменился. Он такой же, как у меня, как у Винча, Микеланджело, остальных. Это один и тот же мир! В наших компах лишь двери в него.
Рембрандт шагнул к девушке. Осторожно обнял за плечи.
- Ли, я слышу, не нужно кричать. - А в голове вертелось: "Нужно попросить кого-то, чтобы отвели ее к врачу. Но кого?" - Мир Дарины так же реален, как наш, а программа - двери в него.
- И их нужно закрыть…
- Да. Только сначала нужно сходить к Крамеру.
Обещай, что поговоришь с ним. А потом, с новыми силами, ты закроешь дверь.
- Я пробовала, Рэм, у меня не получается!
- Пробовала просто стереть игру? Нет игры - нет дверей.
- А остальные копии? У тебя, Мика…
- Я свою стер перед тем, как продать компы. Винч, уверен, давно освободил место под новые игрушки…
В голове сверкнуло: "Эль! Рафаэль можно попросить отвести Ли к Крамеру. Они вроде всегда неплохо ладили. Да и женщина с женщиной быстрее договорится". И Рэм с нажимом закончил:
- Так что осталась только команда Микеланджело.
- Думаешь, он согласится?
В голосе Ли было сомнение. Но и немного надежды. То, что нужно для начала.
- А ты попробуй уговорить Рафаэль. Если она станет твоей союзницей, то и Мика уломать легче будет. Жаль, уже не успеваю с тобой. Я сейчас позвоню Эль! Пока ты ехать будешь, успею ей все объяснить.
- Ага. - Ли улыбнулась. - Я побежала?
- Давай. Счастливо!
Он проводил ее до двери. Затем стоял у окна, ждал, пока выскочит из подъезда. Спешит, будто от каждой секунды зависит спасение мира! Когда Дали исчезла в притормозившем такси, достал из кармана телефон, начал набирать номер Рафаэль. Внезапно иголочкой кольнуло сомнение, правильно ли он поступает? Или стоило послать самолет к черту, задержаться на несколько дней, на месяц? Как бы там ни поступила Ли, но они ведь были близки не один год до этого… Не успел додумать, в телефоне раздался удивленный женский ГОЛОС:
- Да, Рэм?
Глава 14 Микеланджело
Мику еще никогда не было так хорошо. Это поистине божественное ощущение неудержимо накатывающего триумфа. Славы. Признания. Ну и кой-какого богатства, само собой. То, что из пустышки, вздорной идейки Рембрандта может вырасти дойная коровка, он понял не сразу. Далеко не сразу! Когда услышал первый раз, чуть не поперхнулся со смеху. Надо же, у взрослого, вполне разумного человека эдакая блажь в голове! Нет, благотворительность тоже вещь полезная, рейтинговая. Но лишь там, где ее можно как следует пропиарить. Разумеется, Микеланджело предложение участвовать в глупом прожекте отверг сразу же.
Но какая-то зацепочка не дала выбросить разговор из головы. И едва отключившись, он пересказал его Рафаэль. Не за тем, чтобы посоветоваться. Спрашивать совет у жены - нонсенс! Хотелось повторно услышать изложение идеи. В своей интерпретации.
"Но мы же на этом ничего не заработаем. Я имею в виду не деньги, а… - Эль посмотрела на мужа выжидающе. - А кто еще будет в проекте?"
Молодец, самую суть ухватила! Кто из Мастеров будет в проекте? Уникальная возможность подворачивается - заглянуть на чужие кухни, увидеть вещички, на которые не успели наложить лапу интеллектуальной собственности гиганты вирт-индустрии.
Микеланджело набрал номер Рембрандта и сказал, что принимает предложение. И не пожалел об этом. Уже прогон первой сборки превзошел самые смелые ожидания. Над проектом стоило работать. И Мик работал. Вкалывал! И ждал, когда обстоятельства изменятся.
Когда благотворительность начнет приносить дивиденды.
Взять разработку под свой контроль оказалось нетрудно. Но дойная коровка сама собой не вырастает. Ее нужно пестовать. Мало найти деньги, нанять исполнителей, лабающих программный код. Новую игрушку нужно суметь правильно ПРЕПОДНЕСТИ гейм-сообществу. И тут его главным козырем станет неожиданность. Никто не ждет от безвестной, свежеиспеченной фирмочки такого дебюта. Проект Микеланджело буквально выстрелит! Ослепит и оглушит всех вокруг.
А для этого пока что вся работа должна вестись в строжайшей тайне. "Негры" лабали свои куски втемную. Что получалось в результате сборки, видели лишь Микеланджело с Рафаэль. Плюс Пикассо - куда ж теперь от него деться? И "бету" тестировать им втроем придется. Хотя до "беты" еще работать и работать…
- …Кто звонил?
Мик оторвал взгляд от мониторов, выстроившихся полукругом по краю столешницы. Подозрительно уставился на вернувшуюся в кабинет жену. Как бы ни был сосредоточен на работе, всегда замечал происходящее вокруг.
- Рембрандт.