- Это не береговой городок, Удод, чтобы допытываться, куда местные казну спрятали… Что они тебе смогут даже под пытками рассказать? Как у них глиняные горшки на солнце высыхают? - Она остановилась, повернулась к своему капитану. - Не ожидала от тебя такой глупости.
- Да, я понимаю, мем-сахиб, - промямлил капитан работорговцев, - это в городках найдется что-нибудь, что нам за поживу сойдет, а тут… Но для удовольствия, госпожа, ребятам ведь повеселиться хочется после драки.
- Загрузишь детей, а с остальными - поступай как вздумается.
В голову архимагички вдруг пришла та простая мысль, что ей еще тащиться над безлюдным и опасным морем больше двухсот лиг, и даже для Таби-Скум это может оказаться трудным делом после того, как мантикора только что, за прошедшие двое суток, доставила ее сюда, на этот безымянный остров. Ведь Таби не очень-то умеет спать в полете, а значит, может и заартачиться, и что тогда делать?… Конечно, Сара знала, что она будет делать, но вот насколько это получится?
- Я осмотрюсь тут еще немного и полечу назад. - Она с удовольствием обвела взглядом продолжающееся сражение. - А ты вот что, Удод, ты набери мне из этих нунов свежатины, чего-нибудь помускулистей, ноги там или руки, да побольше, я с собой возьму… И предупреди своих, я спущу мантикору с поводка, пусть девочка подкрепится нунятиной, как сама захочет.
Капитан работорговцев даже застыл на месте, представив такую перспективу.
- Мем-сахиб, да как же мы сумеем… с ней, с мантикорой твоей, совладать? Она же моих бойцов тоже драть станет, если ты ее отпустишь просто так себе мясо искать… - Он задумался по-настоящему. - Мы вот что сделаем: навалим трупы краснокожих на берегу, а она пусть сама выбирает, что сожрать, а от чего отвернуться… Так сгодится?
- Ладно, наваливай убоину, как с последними краснокожими справишься… А я, пожалуй, поблизости поброжу, пока Таби-Скум обедает, - усмехнулась Сара. - А нарубленную, как тебе приказано, свежатину упакуй сюда, да не жалей. - Она отстегнула пару седельных сумок и бросила их на траву под ногами. - Только кровь сливай, чтобы не дышать вонью, когда я через море полечу. Понятно?
- Еще как понятно, госпожа, - с заметным облегчением согласился Удод и поспешил исполнять порученное.
Таби снова взрыкнула ему вслед, ей не нравился этот капитан, он вызывал у нее желание проверить, кто из них сильнее, но этого разрешить ей Сара не могла. Да и не за что было пока Удода казнить… И Таби-Скум нужна ей здоровой, полной сил и без единой царапины.
Спереди, из ряда теснимых к центру деревни нунов, прилетел небольшой, но пущенный умелой и сильной рукой дротик. Он воткнулся в песок шагах в пяти от Сары, она остановилась. Ближе подходить не следовало. Бой, несмотря на то что все было уже ясно, еще не прекращался.
Из одной хижины какой-то здоровенный верзила в доспехах, судя по всему из орков, пусть и не чистопородных, вытаскивал детей, которых пыталась удержать краснокожая старуха. Воин обернулся, не понимая, что ему так упорно мешает… Проткнул старуху мечом, та обмякла, упала на песок, не выпуская ручки детей из сцепленных мертвой хваткой пальцев. Воин отбил руку старухи крепкой ногой, зашнурованной в высокую калигу, и уже без этого якоря выволок детей на открытое пространство.
Сара оценила их, да, они будут хорошими рабами, жестокими, сильными… Только чуть непослушными. Рабы в первом поколении всегда мечтают о свободе, об острове, где они родились, об охоте, о рыбалке на узких, быстрых местных лодчонках, о славных войнах с соседними племенами с других островов… Три девчонки и один насупленный мальчишка лет десяти с татуировкой на плече. Значит, он уже выходил в море, уже прошел первые испытания, чтобы стать мужчиной. С такими возни иной раз больше, чем со взрослыми.
Скорее всего, решила Сара, вглядываясь в неясные переживания мальчика, придется его отдать в гладиаторскую школу, ни на что другое он не годен. С таким - жди беды, ведь как бывает, годы проходят, а потом… такой вот, казалось бы, уже смирившийся со своим положением раб вдруг протянет кубок с отравленным вином или вовсе, чтобы самому почувствовать сладость мести, пырнет кухонным ножом под лопатку…
Загорелась первая хижина, Удод подавал знак, чтобы корабль подходил ближе. Бой, а еще вернее - убийство, уже заканчивался, дрались еще только на площади в центре деревушки, перед самыми большими и высокими хижинами. Рядом с ними на кольях, воткнутых в утоптанную десятками босых ног глину, торчали для славы племени какие-то истлевшие и вонючие, выбеленные солнцем и обгрызенные птицами головы. Может, это были головы врагов с соседних островов, а может, они принадлежали когда-то заплывшим в эти места купчишкам или охотникам за жемчугом.
Сара еще разок осмотрелась. То тут, то там среди убитых или раненых нунов лежали и ее солдаты, их было немного, не больше дюжины, но ведь это только здесь… Наверняка за хижинами или на подходах к деревне полегло столько же, итого с четверть сотни. Допустим, что краснокожие не подготовились к бою, не успели напитать свое смешное деревянное оружие ядом, значит, оставалась вероятность, что половина солдат выживут. Придется, конечно, кому-то, если раны не будут заживать, ампутировать руку или ногу, сделать из нормального солдата калеку, без этого не обойтись… Да ведь на корабле всегда найдется работенка и для таких. Даже еще лучше может получиться, если таких прибавится, они окажутся как бы живым свидетельством, что и таких вот неудачников сразу не приканчивают, не сбрасывают в море, не хоронят на этом берегу в холодном и сыром песке… Или все же проще будет их сразу же тут и кончить? Зачем кормить тех, кто не сумел справиться с противником даже в таком вот почти игрушечном набеге?
Загорелись и самые большие постройки деревушки, теперь дым поднимался сплошным грязным столбом в безоблачное небо, залитое солнцем. Его можно было увидеть, пожалуй, на расстоянии в два десятка лиг, если бы хоть кто-то тут находился, кроме других таких же островитян, которые, очень может быть, к вечеру прибудут сюда, чтобы поживиться в разгромленной деревне тем, что после ее людей останется, решила Сара.
Она наклонилась, не выпуская из рук повод Таби, которая рвалась вперед, хотя уже не так решительно и сильно, как вначале, когда они только увидели эту деревню и кипящий бой. Подняла странный и длинный для местных недоросликов, чуть не в локоть, деревянный меч. Он был искусно вырезан из тяжелого черного дерева, крепкого настолько, что на нем почти не было зазубрин от ударов о мечи солдат. Вероятно, это и есть знаменитое железное дерево. Нужно будет взять эту штуковину, этот дикарский меч с собой, тем более что он как-то легко лег ей в ладонь. Меч был изумительным, по режущему своему краю он был усилен еще и мелкими осколочками камня, искусно вставленными в дерево, будто сросшимися с ним. Вот только краснокожему, которому он принадлежал, этот меч не помог.
Детишек на том месте, которое случайно выбрал здоровенный орк в калигах, становилось все больше. Теперь их насчитывалось, пожалуй, около трех десятков. Среди них каким-то образом оказались две женщины. У одной под плотными черными волосами расплывалось кровавое пятно, но она все утешала детей, жавшихся к ней, не обращая внимания на рану, а ведь у самой чуть глаза не закатывались от боли и слабости… Да и знала она, чем окончится эта ее попытка утешить ребятню - это Сара видела очень хорошо. Солдаты и матросы, месяцами не видевшие женщин, сделают с ней такое, по сравнению с чем даже пытки, которым, возможно, Удод подвергнет мужчин, покажутся милостивой смертью… Но она все же пробовала утешать детей, не думая ни о чем, кроме как о них, их слезах и их безрадостном будущем.
Другая женщина тоже Сару заинтересовала, но меньше. С ней все было понятно, это была семейственная и тихая наседка, способная лишь производить потомство и ничего больше… Ее тоже можно было взять с собой на корабль, а значит, трогать не следовало, она позаботится о детях самым лучшим образом.
Сара подозвала стоящего рядом солдата, тот подбежал, глаза у парня еще были бешеные, а физиономия говорила о том, что он был туповат и вряд ли способен понять все быстро и сразу, но архимагичка решила не церемониться.
- Ты вот что, служивый, ты передай Удоду… Разыщи его и передай, чтобы он этих вот двух женщин, что с детьми остались, не трогал, ни сейчас, ни потом, на корабле уже… Мне нужно, чтобы детей побольше до моих владений доставили, их и так не слишком много… Понял?
Она еще посмотрела на бугая, которому отдавала приказ. Нет, решила, он ничегошеньки не понял, у него соображения хватает только на то, чтобы жрать и драться.
- Ладно, сделаем иначе, позови мне капитана, - приказала она.
Это распоряжение служивый понял, бросился исполнять. Когда Удод, еще больше запыхавшийся и заляпанный кровью, снова появился перед ней, Сара повторила ему приказ. И даже немного усилила, добавила, что неплохо бы еще пару женщин, молодых, сильных, умеющих обращаться с детьми, переправить на корабль.
- Трудненько это будет, госпожа… - почесал щеку Удод.
- Что? - удивилась Сара Хохот. - Ты осмеливаешься спорить, капитан? - Она чуть не разозлилась от такого его нахальства. - А вот если тебя вздернуть на рее, чтобы не спорил?… Полагаю, у тебя найдутся на судне помощнички, которые давно уже считают, что ты зажирел на капитанских харчах?
- Нет, нет, мем-сахиб, не то я сказал… Ты не подумай, что это невыполнимо… Будет исполнено как ты хочешь. - Он склонился в поклоне. Не разгибаясь, еще проговорил: - Я имел в виду, что все тебе преданы, но хотели бы получить и этих женщин, раз уж ничего другого в деревне не нашлось.
- Выполняй приказ, Удод, а с женщинами… Твои охламоны получат всех, кто еще уцелел. А этих и двух, которых ты выберешь, может, сам получишь, когда детей сдашь на материке моим управляющим. А может, и нет, я еще подумаю. - Она хмыкнула, но тут же переспросила: - Все понял?
Не разгибаясь, Удод попятился от Сары, смешно и глупо зачерпывая песок ногами. Неужто он получил еще одну рану, вот олух, рассердилась Сара.
- Ты вторично ранен? - Несмотря на то что умела прочитать это в его сознании и сама, она решила получить подтверждение.
- Нисколько, госпожа, я просто запыхался больше обычного… От жары это у меня, мем-сахиб, и пить хочется.
- Где мясо для Таби-Скум?
- Мы рубим, мем-сахиб, скоро ребята понесут его к берегу, как ты велела… - Он, по-прежнему не выпрямляясь, попробовал оглянуться. - Сейчас прикажу, чтобы поторапливались. И чтобы в сумки набили, сколько поместится, я помню твой приказ, госпожа.
Пока мантикора наедалась человечины перед дальним полетом, а в седельные сумки набивали кормежку для нее на обратный перелет, Сара немного прикорнула в тени местных низкорослых пальм. Когда-то, в юности, она могла во время походов не спать сутками или спать в седле, не отставая от самых сильных и выносливых своих солдат. Но сейчас, особенно в начале перелета, ей следовало быть сильной и очень, очень умной… Поэтому она и решила отдохнуть.
Ей даже приснилось, что этой вот свежей убоиной не Таби-Скум будет кормиться, а она сама… Сон ее повеселил, тем более что когда-то такое уже было, Сара оказалась после шторма посреди океана в лодке с двумя своими подручными… Как же их звали? Нет, теперь не вспомнить, даже во сне, когда нежданная память просыпается, бывает, что и в исключительно ярких образах. Один был орк, он оказался жестким, и сырым жевать его было противно, зато другой был помесью птицоида и гнолла, кажется. Вот его они с еще живым тогда орком глодали неделю почти с удовольствием.
Да, бывало в ее юности и такое, надо же, вспомнилось. Хотя и неожиданно - во сне.
Корабль уже стоял в бухте, которая мягким и почти правильным полукругом плещущейся воды подходила к деревне дикарей. Это был неплохой двухмачтовик, с острыми обводами и косыми парусами на длинных реях. С такой оснасткой вообще-то ходить в открытом море было непросто, прочности у этого парусного вооружения судов все же не хватало против свежих-то ветров, но вот Удод со своей командой как-то выкручивался… Зато эти косые паруса позволяли идти круче к ветру и резко галсировать, если приходилось, допустим, удирать от более сильного корабля с прямой парусной оснасткой.
Детей Удод отобрал всего-то около трех десятков, маловато, если считать, что деревня издавна, как Сара про нее прознала, слыла зажиточной и многолюдной. Но и ради этих вот… краснокожих зверенышей все же стоило пригнать корабль и устроить резню, потому что за каждого из них можно было теперь выручить… Впрочем, Сару не интересовали цены на невольничьих рынках, потому что она не собиралась детей продавать. Она хотела использовать их по собственному усмотрению, в своих поместьях или гладиаторских школах, для разведения новых рабов или для опытов, которые с таким вот экзотическим материалом всегда бывали интересными.
Перед тем как отправиться в обратный путь, она прошлась по горячему от солнца песку к кромке прибоя, чтобы и на детей посмотреть, и ноги размять. Таби, как выяснилось, тоже спала, в тени, уронив тяжеленную голову на лапу, как она любила, расправив крылья в обе стороны. Огромная и спокойная, сытая и ленивая, умная, страшная даже для солдат, которые удерживали ее на трех арканах в сорок футов, хотя в этом архимагичка не видела сейчас никакой необходимости. Мантикора, наевшись и напившись еще свежей крови, отнеслась к присутствию вокруг себя незнакомых людей вполне равнодушно, может, потому еще, что видела Сару, видела, как ее хозяйка и сама прикорнула под пальмами.
Пока Сара разглядывала зареванные личики краснокожих выродков, ставших уже вполне ее собственностью, к ней опять подскочил Удод. На этот раз за ним притопали еще трое бойцов. Мужики были потными, усталыми, злыми, но по-прежнему почтительно-послушными. Архимагичка оглядела Удода, тот держался еще, хотя было видно, что от ран, полученных в драке, заметно ослабел и очень бы желал избавиться от присутствия хозяйки. Все же он спросил с поклоном, который дался ему нелегко, отозвался болью во всем его большом теле:
- Мем-сахиб еще чего-то желает?
- Детей не портить, Удод, - приказала Сара. - Я после проверю. Мне они нужны чистыми и готовыми для собственных моих забав. Ты понял?
- Как же, обязательно, все понимаю, госпожа… Так и будет. - Внезапно он решился: - Еще осмелюсь предложить - не забежать ли нам на остров Кахор, там тоже можно будет и детьми разжиться, а кроме того, там деревни побогаче будут, команде перепадут какие-никакие побрякушки…
- Приказываю иди прямо на Басилевсполь, - перебила его Сара Хохот. - И без того переход займет недели две, не меньше.
- Если бы ты, о благороднейшая и щедрейшая, помогла нам ветром, мы бы и управились с новым набегом, и не вышли бы из указанных тобой двух недель.
- Ты опять споришь, Удод? - сдвинула брови Сара. Ее капитан склонился ниже и уже не смотрел на нее. - Иди прямиком, и без выкрутасов. - Нужно было еще что-то сказать, и архимагичка добавила, уже направляясь к своей мантикоре, через плечо: - Да не забудь выдавать краснокожим вдоволь воды, кормежки и одеял. Если они будут после перехода в плохом состоянии, я с тебя спрошу.
- Понял и во всем повинуюсь… - затараторил Удод, но в его голосе слишком явно слышались нотки разочарования и при том при всем - облегчения, что Сара на этот раз отбывает. - Но ты ведь сама знаешь, мем-сахиб, что треть, а то и половина все равно умрут в пути.
Она его уже не слушала. Подошла к мантикоре, кивнула едва заметно солдатам, что удерживали арканы, стянула три ослабевшие петли с львиной головы Таби, отшвырнула их подальше. Взялась за поводья. Мантикора потянулась, отставляя назад поочередно то одну, то другую ногу, напрягая мощные мускулы на спине, вытягивая и крылья так же, как ноги, чтобы ощутить каждый мускул и нерв, каждое перышко. В целом, как бы придирчиво Сара в нее ни всматривалась, пришлось архимагичке признать, что мантикора отлично отдохнула и была рада, что они убираются отсюда.
Сара взобралась в седло, поправила кинжал на поясе, без него она бы могла и обойтись, но почему-то не желала избавляться от такого вот знака своей вооруженной воли, как она ее понимала. Нашла стремена, подобрала поводья, дала Таби-Скум направление и… Мантикора сначала попробовала бежать, потом чуть подпрыгнула, подняла крылья почти до предела своих возможностей, прыгнула раз… И тогда песок, все же слишком вязкий для нормального разбега, качнувшись, ушел вниз, крылья сильно и слаженно опустились, потом заработали быстрее, уже удерживая мантикору и наездницу в воздухе.
Разгоняясь и потому чуть чаще, чем нужно, взмахивая ими, чтобы утвердиться на набранной высоте, Таби прошлась над пляжем, потом Сара заставила ее развернуться и пролететь через все еще дымный от пожаров воздух над деревней. Сверху тела убитых, распластанные на песке, выглядели мелкими и совершенно ничего не значили. Затем, поднявшись уже выше той горы, которая теперь во всем блеске послеполуденного солнца возвышалась на востоке, мантикора пролетела над кораблем. Он тоже казался едва ли не щепкой, брошенной на мелководье, подчерченном разводами зеленых и голубоватых водорослей под прозрачным стеклом воды…
И тогда они обе - Сара Хохот и Таби-Скум - развернулись к северо-северо-западу, к материку. Перед ними лежало двести семьдесят морских миль пути над водным пространством Южного океана, а затем, как Сара знала, они могли передохнуть перед следующим рывком, уже чуть покороче, миль в двести, и чуть в другом направлении - строго на север.
2
Вообще-то быстро летать мантикоры не умели никогда, даже Таби-Скум, такая удачная и неожиданная для Сары, что магичка и сама не знала, сумеет ли когда-либо еще вырастить такую же, - не могла развивать скорость выше пятнадцати - восемнадцати узлов. Однако у Сары имелся в запасе давно и хорошо отработанный трюк. Она гораздо эффективнее, чем это получалось у остальных архимагов, управлялась с погодой. Особенно ей удавались ветры, а когда-то она и с настоящими бурями работала, вот только снега не любила… Конечно, Джарсин лучше ее вызывала дождь, иногда за считанные минуты Наблюдательница устраивала настоящий ливень с грозой, так что и небольшой потоп на каком-то выбранном ею месте возникал. Зато в работе с ветром Сара определенно могла заткнуть ее за пояс.
Фокус был в том, чтобы заставить воздух складываться плотнее в одном месте и расходиться, вроде как веслом разгоняют ряску на поверхности пруда, в другом, куда ветер и должен дуть по ее задумке. Конечно, сил это требовало немало, и не всегда получалось так, как Сара планировала, порой собственное течение ветров накладывалось на ее магию, и тогда выходило… нечто трудновообразимое даже с ее чувством воздуха, всей этой огромной, малопонятной стихией.
И все же сейчас, она могла признать это с гордостью, ее мастерство в этом виде магии было действительно выдающимся. Сказались все те полеты, которые она совершила, когда тренировала Таби.
Поэтому, спокойно расположившись в своем седле-креслице, Сара принялась искать возможности, которые должны были помочь мантикоре в этом дальнем перелете. По идее, все было просто. Нужно было подтащить пару зон с высоким давлением чуть ближе к тому острову, с которого она только что улетела… Сара заставила Таби сделать небольшой вираж и взглянула назад, через плечо.