- Ну что вы, - сказал Шорна. - Мысли никто читать не может, успокойтесь. Просто-напросто можно будет видеть ваши сновидения, словно картину в галерее… А кроме этого, с вами так-таки ничего и не происходило? Странного, непонятного?
- Как вам сказать… - пожал плечами поручик. - Имело место чуточку странное событие…
Он кратенько рассказал о своих ощущениях при столкновении с загнавшими мамонта кентаврами - о том, что испытывал сначала, о том, что нахлынуло потом. Ему показалось, что Шорна слушает не так уж и внимательно, больше из приличия.
Первые впечатления не подвели: когда он закончил, Шорна покачал головой, заметил равнодушно:
- По правде говоря, ничего достойного внимания. Интересно, конечно, но для моих дел как-то даже и неприменимо…
- А вот я слышал… Сиятельный Кабари утверждает, что…
Шорна искренне расхохотался:
- И вы туда же, Аркади? Ну, вы человек посторонний, не знаете нашей жизни… Сиятельный Кабари, в общем, достойный и не глупый молодой человек, но эта его страсть к плетению изощренных фантазий… Во дворце к этому давно привыкли, никто не принимает всерьез…
Из какого-то смутного чувства противоречия поручик не смолчал:
- Но мало ли какие вещи возможны…
- Аркади, вы же серьезный человек… - с досадой воскликнул Шорна. - Вы не знаете всех историй принца Кабари, а я-то, как все, с ними знаком добрых десять лет… Ну рассудите сами логично и здраво… Нет ничего удивительного в том, что вы, карн, воспринимаете эмоции и чувства мамонтов. Подобного прежде не случалось, но я не усматриваю тут ничего необычного. На нечто подобное порой способны и простые люди, не обладающие вашими способностями: псари, охотники, лошадники… Но одно дело - эмоции, чувства, и совсем другое - словесные долгие беседы, которые принц якобы вел со своей подружкой, маленькой девочкой-мамонтенком… Вот в такое ни один здравомыслящий человек не поверит ни за что. Мамонты - не более чем животные, Как у всяких животных, у них, разумеется, есть развитые эмоции, которые, как мы только что убедились, в некоторых случаях способен воспринимать человек с необычными способностями. Такое в истории не раз происходило. Но вот осмысленные словесные беседы… Фантазии высочайшего полета. Это животные и не более того…
- Но вы ведь сами рассказывали, что мамонты уходят и загадочным образом пропадают неизвестно куда, и кто то якобы утверждает, что они способны путешествовать меж мирами…
- Ну и что? - пожал плечами Шорна. - Честно сказать, я бы не особенно и удивился, окажись, что так и есть. Вы плохо знаете наш мир. На юге, на островах обитает интересный зверек наподобие нашей лесной куницы. Совершенно неразумная тварюшка, как и положено мелкому зверьку. Вот только он наделен интересной способностью: при явной опасности каким-то образом ухитряется мгновенно перенестись в другое место, не особенно и далеко, шагов на полсотни, но тем не менее… Те, кто это видел, говорят, что зрелище захватывающее. Только что сидел на ветке и вдруг будто в воздухе растворился… Никто не понимает, как он это делает, ученые пожимают плечами. И тем не менее с ним все так и обстоит. Притом, что разума у этого зверька нет ни на ломаный грош. В животном мире немало таких загадок, если хотите, можете посмотреть книги об этом. Так и с мамонтами.
- А вдруг… Что, если принц - карн?
Шорна расхохотался - искренне, весело.
- Ох, благородный Аркади… - сказал он, так и не согнав с лица улыбку. - Порой общение с вами мне доставляет вовсе уж несказанное удовольствие… и выгоду. Вы только не обижайтесь, умоляю вас, но вы порой - источник ценнейших сведений о вашем мире, старый проныра из тайной полиции, уж не посетуйте, этим беззастенчиво пользуется - как же иначе, если вы сами все выкладываете…
- Я? - сердито сказал поручик. - Ничего я вам не выкладывал!
- Да, выкладываете. Сами того не зная. Тут, понимаете ли, дело не в том, что вы говорите, а в том, чего вы не знаете. Полицейские ухватки… Теперь я совершенно убежден, что в вашем мире способности карнов не используются совершенно и не изучены толком. Иначе бы вы не говорили порой такие вещи, такие… Ну при чем тут - я говорю о принце - способности карна? Они, да будет вам известно, относятся исключительно к цвергам. Понимаете? На карна не действуют насылаемые цвергом видения, он не поддается влиянию цверга, зато сам может цверга, в противоположность большинству обычных людей, распознать под любой личиной, выследить цверга и так далее. Конечно, порой у карна обнаруживаются и другие способности, но они, без малейших исключений, мелкие, побочные. Вроде умения пугать зверей мысленным посылом, сбрасывать взглядом яблоки с дерева и опрокидывать, не прикасаясь, кубки на столе. Мелко, право… И кубков не сбросит больше пары-тройки, и зверей если и напугает, то никак не большую стаю и не особенно крупных… Главный дар отчего-то неразрывно связан с цвергами. Принц никогда не проявлял способностей карна. Он талантливый фантазер… и благодаря своему дару сказочника пользуется большим успехом у придворных девиц и дам. Я-то его знаю с младенчества. Вот ваши сны - вещь гораздо более интересная, ими для порядка следует заняться всерьез. Как-никак небо… - он вновь произнес это слово едва ли не с почтительным придыханием.
- А при чем тут небо? Или это какая-то государственная тайна?
- Ну что вы, - сказал Шорна, - какие тут тайны… О сути, правда, мало кто знает, но многие внешние проявления у всех на глазах. Вы, насколько я знаю, видели Сторожевые Поля? Я имею в виду, скопища башен, увенчанных чем-то вроде огромных металлических ежей?
- Да, приходилось…
- Понимаете ли… - сказал Шорна, - большинство людей в том числе образованных испокон веков привыкли считать, что Великий Змей - этакое мифологическое воплощение некоего вселенского зла. И относятся к нему именно как к мифологическому персонажу - ну, правда, с почтением, уважая традиции и верования предков… Однако вот уже чуть ли не сотню лет другие люди, более прагматичные, вели себя несколько иначе… Нашлись ученые, которые всерьез задумались: а не связано ли это с какой-то реальной угрозой с небес? Точнее говоря, из космоса? Изучили практически все древние пророчества и старинные трактаты. Их множество. Большинство, конечно, как это у пророков водится, изложены крайне туманно и велеречиво, их нельзя привязать к реальности никоим боком. Вот, извольте, - он повернулся и привычным движением снял с полки небольшой томик в черном кожаном переплете. - Классический пример: пророк Горша. "В самые печальные времена Великий Змей обрушится с потемневших небес, и настанет самый короткий день…" Ну к чему тут можно привязаться? Подобных неопределенностей полно. Сами пророки относились к ним крайне серьезно, пытались вдалбливать всем и каждому, рвались к правителям - отчего порой кончали дни самым печальным образом: рационально мыслящие люди, знаете ли, плохо верят туманным пророчествам, как и я сам… Или вы другого мнения?
- Не знаю, - пожал плечами поручик. - Я как-то с пророками не сталкивался да и не особенно в них верю…
- И правильно. Однако есть другие высказывания, заставляющие задуматься. У вас знают что-нибудь о небесных камнях, порой обрушивающихся на планету?
Поручик старательно попытался припомнить гимназические времена:
- Ну да, конечно. Падают порой камушки…
- А иногда глыбы, - серьезно сказал Шорна. - Весьма впечатляющего размера, способные принести неисчислимые бедствия. Ученые заверяют, что подобное уже случалось и здесь, и на Планете-Прародине, правда, в незапамятные времена, к счастью для человечества. Они нашли следы ударов, сделали расчеты - последствия могут оказаться страшными. Для всей планеты. И потому, как я уже говорил, люди давно задумались: а не являются ли все древние пророчества о Великом Змее попытками предостеречь об угрозе, исходящей от огромного метеора? Нельзя исключать, что кому-то еще в старинные времена удавалось видеть грядущее в форме смутных образов, как это с ясновидением чаще всего и бывает. И наши предки добросовестно пытались изложить свои впечатления - коряво, туманно, сами не способные осознать и описать толково то, что им открылось… Но в основе-то некая реальность, к которой следует отнестись серьезно… Что думаете?
- Я даже и не знаю… - сказал поручик. - Вполне возможно…
- В свое время задумавшиеся всерьез люди обладали к тому же достаточной властью. И потому появилось Министерство Небес, к нынешнему дню являющее собою нешуточную силу. Большинство людей так ничего и не знают об истинном назначении Сторожевых Полей. Мы не стремимся держать их предназначение в тайне, мы попросту не кричим о них на каждом углу и не рассказываем об этом в школах и университетах. Так что я не открываю вам никаких государственных тайн, - скупо усмехнулся Шорна. - Тайна - это подробности и технические детали… Наблюдения за небом ведутся постоянно. Поля успеют вовремя отклонить любой опасный камень… Еще при дедушке нынешнего императора…
В дверях возник неброского вида человек и сделал многозначительное лицо. Шорна поднялся:
- Пойдемте, мастер Рупи приехал…
Идти пришлось недолго, они всего-навсего спустились на этаж ниже и вошли в первую же дверь справа. Обширная комната вся заставлена диковинного вида устройствами, сиявшими полированным металлом, мерцающими разноцветными огоньками, стеклянными дисками, пляшущими в окошечках цветными зигзагами и прочей ученой премудростью. На каковую поручик взирал без особого интереса и уж, безусловно, без страха: после посещения медицинской части батальона он как-то приобвыкся к самой необычной машинерии…
Мастер Рупи, оказавшийся осанистым седобородым стариком, вроде бы не проявлял желания засунуть поручика в недра самых причудливых приборов - попросту пригласил сесть за небольшой стол, на котором стояло нечто напоминавшее обычное "зеркало", разве что от него тянулись сверкающие кольчатые шнуры.
- Значит, вы и есть пришелец из соседнего мира… - сказал Рупи, глядя на него с нескрываемым любопытством. - Шорна, когда вы, наконец, закончите с вашими закулисными полицейскими играми? Я с удовольствием побеседовал бы с молодым человеком о его мире, столько вопросов возникает…
- Да помилуйте, мастер, в любой момент, - развел руками Шорна. - Мы не так уж и заняты…
- Отрадно, отрадно… - старик взял пару шнуров, развернул их кольца и протянул в сторону поручика: - Вы не будете так любезны подставить запястья? Это абсолютно безопасно, уверяю вас…
- Только разверните зеркало так, чтобы его видел и наш друг, - с улыбочкой сказал Шорна. - Он всерьез опасается, что вы прочтете его мысли.
- Я вовсе не… - начал было поручик и замолчал.
Шорна усмехался чуточку печальной улыбкой знатока как человеческой природы, так и шпионских игрищ. Старик тем временем защелкнул на запястьях Савельева блестящие обручи, которыми шнуры заканчивались, надел ему на голову обруч, к которому тянулись еще три шнура, повернул пару рычажков на столе и сказал вежливо:
- Постарайтесь сосредоточиться, молодой человек. Вспомните то, что видели во сне, как можно ярче…
Поручик старательно сосредоточился, косясь на обращенное к нему вполоборота зеркало. Какое-то время с ним ничего не происходило, потом зеркало засветилось изнутри, мелькнули странные образы (словно с десяток написанных на листах тончайшего стекла акварелей наслоились друг на друга, образовав настоящую фантасмагорию), растаяли, будто смытые наплывшей справа полосой угольно-черного мрака, усыпанного сверкающими огоньками… Появился увитый белоснежными спиралями диск… И наконец в зеркале предстало точнейшее подобие того, что мерещилось поручику каждую ночь. Он непроизвольно пошевелился - и картина в зеркале застыла. Рупи спросил:
- Вы именно это и видели?
- Я не астроном, - сказал поручик, по знаку мастера отщелкивая с запястий браслеты. - Совершенно не разбираюсь в звездном небе. Но очень похоже. Вот эта синяя звезда… ну да, она на том же месте, и вон то созвездие, представления не имею, как оно зовется… и вон та звездная россыпь…
- И что же, мастер? - осторожно спросил Шорна.
- Ну, я тоже не астроном, Шорна… - сварливо отозвался старик. - Тем более не бывал в космосе и планету нашу со стороны не наблюдал. Будем искать…
Он проделал какие-то манипуляции - и на изображении возникла ажурная сетка из изогнутых алых ниточек. По всему овалу зеркала начали выскакивать алые и зеленые иероглифы, сменяя друг друга так, что в глазах от них рябило. Это затянулось на несколько минут.
- Ну вот, никакой особенной загадки, - сказал мастер Рули. - Сухая звездная математика. Это, как вы, возможно уже догадались, наша планета, видимая с расстояния примерно в триста пятьдесят фарнунгов… я полагаю, Шорна, вас не интересуют сейчас более мелкие меры длины? Отлично. Такой наша планета, как докладывает аппарат, предстала бы взору наблюдателя, приближающегося со скоростью примерно две тысячи галенов в секунду с направления, в системе космических координат определяемого как…
Он вроде бы говорил внятно и громко, но разобраться в этом потоке слов оказалось решительно невозможно - разве что порой поминались числа. Поручик увидел, что высокий Шорна уставился на безмятежно излагавшего эту абракадабру старика с тем же самым оторопелым, даже туповатым выражением.
- Мастер Рупи! - воззвал он едва ли не умоляюще. - Не будете ли вы так любезны изложить все это на бумаге? Не по моему скромному уму…
- Извольте. Совершенно неинтересная задача, собственно, это и не задача вовсе… Куда же вы?
- Тысяча извинений, - торопливо сказал Шорна, увлекая поручика за собой. - У нас как раз настало время закулисных полицейских игр… Потом, я вам обещаю…
Он шагал по коридору без всякой поспешности, со своей обычной деловитостью, временами поглядывая на исписанный ученой цифирью листок бумаги в руке, похмыкивая и вертя головой. Когда они вернулись в кабинет, уселся за стол, коснулся квадратиков с цифрами перед одним из "зеркал".
Очень быстро раздался мужской голос:
- Слушаю, высокий Шорна.
Поручик сидел так, что говорившего не видел, но ему этот незнакомец был и неинтересен.
- Как дела, Тагари? - спросил Шорна спокойно.
- Все, как обычно.
- Это хорошо… - сказал Шорна безмятежно. - Это хорошо… Тагари, у меня пустяковое, но неотложное дельце. Вы сейчас где? Ага, сам вижу, что у счислителей… Меня интересует, что там у нас творится в секторе восемьдесят семь, направление - Баярк Водопада, космические координаты… - он поднял перед собой листок и принялся старательно зачитывать эту абракадабру.
- Я записал, высокий Шорна.
- Отлично. Посмотрите немедленно. Я остаюсь на линии.
- Слушаю, высокий Шорна…
Должно быть, собеседник отошел от аппарата, Шорна отвел взгляд, откинулся на спинку кресла.
- Это будет быстро, Аркади, - сказал он преспокойно. - Там отличная быстродействующая аппаратура… кстати, у вас такая есть? Вы вообще следите за небом? Мне бы… да, Тагари?
Вновь послышался бесстрастный голос:
- Высокий Шорна, наблюдение за этим и шестью прилегающими секторами в последний месяц не велось.
Показалось поручику или в глазах Шорны что-то метнулось? Как бы то ни было, его голос звучал спокойно и ровно:
- Это обычная практика, Тагари?
- Разумеется, высокий Шорна. Нет смысла наблюдать за бесперспективными секторами. Список перспективных подлежит ежедневному пересмотру и утверждению высоким министром Небес. Сегодня с утра в нем снова не был указан тот сектор, о котором вы говорите.
- Хорошо, бдите дальше…
Судя по всему, Шорна прервал разговор с собеседником. Барабаня пальцами по столу, он задумчиво сказал:
- Все вроде бы спокойно… Ни малейшей угрозы, Но вы ведь карн, вы ведь у нас карн, одна Великая Бездна знает, как с вами обстоит… Ну, для очистки совести…
Он поиграл пальцами по квадратикам:
- Кетранк? Вижу, вижу, что всю ночь старательно бдили, вон как зеваете… Что там наш подопечный?
Послышался усталый, четкий голос:
- Министр Небес все еще имеет честь пребывать в доме госпожи Зортарт. У меня были инструкции только наблюдать, как обычно, так что мои люди остаются на местах…
- Так, - сказал Шорна, - но ведь он давно должен был уехать в обсерваторию утвердить ежедневные регламенты…
- Вот именно.
- Подобная небрежность нашему педанту вроде бы несвойственна? По нему часы можно сверять…
- Вы, как всегда, правы, высокий Шорна. Но у меня, как обычно, инструкции о рутинном наблюдении…
Поручик видел, что Шорна откровенно колеблется. Наконец начальник тайной полиции явно принял решение. Он чуть подался вперед:
- Кетранк, рутинные инструкции побоку. Идите в дом. Если понадобится, вытащите его из постели очаровательной вдовушки. Скажите, что я просил немедленно со мной связаться. Скажите, что речь идет о каких-то государственных делах, о которых вам в силу служебного положения и знать не полагается… Живо! - барабаня пальцами по столу уже чуточку более нервно, он поднял на поручика глаза: - Ничего, придумаем, что соврать. Лучше один раз выглядеть нелепо, чем…
- Здорово, - сказал поручик. - И это вы, стало быть, таким образом… за всеми надзираете?
- Ну, далеко не за всеми, - небрежно, с некоторым самодовольством ответил Шорна. - Однако кое за кем - постоянно. Доверие доверием, а контроль контролем. Или у вас обстоит иначе? Ох, как интересно было бы мне поболтать с моими коллегами из вашего мира, вы и не представляете. У ученых мужей свои интересы, а у меня, убогого, свои. И если…
- Высокий Шорна! - на сей раз голос звенел от напряжения. - Его в доме нет… Ни его, ни вдовы… Никого нет… Пусто…
- То есть как это - нет? - рявкнул Шорна. - Как это - никого?
- Ни единой живой души, высокий Шорна, - зачастил голос. - Там и обыскивать-то особо нечего… Комнат мало… Мои ребята быстренько весь дом обежали…
Ледяным тоном Шорна спросил:
- Вы хотите сказать, что они оба, а заодно и трое слуг каким-то образом ускользнули из дома у вас под носом?
- Они бы не смогли… Мои люди были расставлены грамотно… Но дом пустой… Разве что в подвале глянуть…
- Вот и гляньте! - заорал Шорна. - Живо! Оттолкнувшись обеими руками от крышки массивного стола, он отодвинул кресло вместе с собой. Глядя на поручика, но словно бы его не видя, протянул:
- Если они все в подвале, живые - это предельно странно… Если мертвые, тем более… А если их там вообще нет… Если их вообще нет…
- Высокий Шорна! - говоривший уже был перепуган насмерть. - Их нет в подвале! Их нигде нет! Дом пустой… Но мои люди никак не могли…
Яростное движение руки - и голос оборвался. Тяжелое лицо Шорны на глазах налилось бледностью, уголок левого глаза задергался. Он прянул к столу, застучал по квадратикам:
- Тагари! Немедленно велите развернуть Большое Зеркало на указанный мною сектор. И плевать на регламенты. Это приказ, ясно? Сошлитесь на Огненный Сполох, на мой приказ… Бегом!
- Слушаю, высокий…
Шорна уже был бледен как смерть. Теперь не только лицо, но и губы у него дергались. Мертво глядя перед собой, он процедил каким-то чужим голосом:
- Говорят же, что слабое место самого сложнейшего устройства - люди, люди, чтоб их всех… Ну где он там? Где он там?!