На этот раз на экране показалась студия звукозаписи, в ней - известный певец, какой-то мужчина в костюме и человек в наушниках.
"Полное говно! - воскликнул Ронни, дослушав какую-то мелодию. - Отлично! Это и было нужно. Жуткий отстой для дебилов и дебилок! Это станет хитом! Только вот сделай, - обратился он к человеку в наушниках, - еще посопливее, и там, где припев, побольше трагедии, прям чтоб надрыв был, - девки будут плавки выжимать…"
- Вас ждут, - позвала Машу с Ильей девушка - та, которая приносила напитки.
Они встали и отправились за ней, стараясь не замечать полностью открытых ягодиц. Дошли до высокой двойной двери, из-за которой пахло серой.
- Прошу, - махнула рукой девица, и двери открылись.
В едком пару они не сразу разглядели, где находятся. Но едва туман развеялся, показались мраморные черные стены, черные же мохнатые ковры, зеркала и, наконец, бассейн с вонючей водой. В бассейне, развалившись на надувных подушках, блаженствовал мужчина. Волосы у него были высветлены до белизны и уложены в пучок на макушке. Он был не первой молодости, но держался в отличной форме. Руки у него были мускулистые, жилистые, а торс - гладкий и подтянутый. Нос немного загибался к потрескавшимся чувственным губам, а черные бездонные глаза смотрели пронзительно.
- Ну что, мой дорогой Илайа, - начал он, презрительно усмехнувшись. - Наконец-то ты вспомнил о брате своем Марате.
- Вы что, братья? - шепнула Маша.
Илья кивнул.
- Прекрати паясничать, - сказал он хозяину. - Ты сам обо мне не каждый год вспоминаешь.
- Но ты же младший брат. - Марат поднял бровь с шрамом посредине. - Ты должен меня уважать.
- Ой-й… - поморщился Илья. - Я боюсь твоего дурного влияния. Слушай, как ты купаешься в этой вонище?
- Сера омолаживает, - пояснил Марат, поднялся и вышел из бассейна.
Маша смущенно отвернулась. Марат был хорош, как все греческие боги, вместе взятые. И он был без всего. То есть без одежды.
- Ты по делу? - спросил Марат, шурша какой-то тканью.
- Разумеется, - ответил Илья. - Когда я последний раз приходил к тебе просто так?
- Кажется, - задумался Марат, - на мой двухтысячный день рождения. Помнишь эту рыжую дьяволицу…
- Ш-ш-ш… - Илья покосился на Машу, все еще смотревшую в другую сторону. - Нам нужен "Мэджик-плюс".
- Зачем это? - поинтересовался Марат. Он уже облачился в нечто шелковое, черное. - Можешь поворачиваться, - сказав он Маше. - А если тебе так интересно, можем попробовать.
Отвернувшись, Маша рисовала в воображении неприличные картины, связанные с обнаженным братом Ильи. В ответ на его слова она лишь покраснела.
- Мы… - замялся Илья. - Будем… Хотим…
- Мы хотим заставить богатых делиться с бедными, - объяснила за него Маша.
- Да? - расхохотался Марат. - И как же?
Он улегся на кушетку, подложив одну руку под голову, а второй поглаживая себя по животу. Поза была вызывающая, но Маша велела себе не робеть и держаться своей линии.
- Мы будем запугивать их видениями. Будем напоминать об их тайнах. А взамен спокойствия требовать пожертвований на благотворительность, - протараторила она. - Только вот Илья немного… не в форме.
- Благими намерениями дорога в Ад вымощена, - изрек Марат. - А вы хоть знаете, что это запрещено? Это же вымогательство с применением магии…
- Кто бы говорил!.. - начал было Илья.
- Мы хотим справедливости! - прервала его Маша. - И я лично не знаю, как ее еще в этом мире добиться. Наши помыслы чисты, а вымогать мы будем только у тех, кто этого заслуживает. Вы дадите нам этот… "Мэджик-плюс"?
Марат задумался. Маша и Илья во время его размышлений шумно и нервно дышали. Наконец он сказал:
- Дам! Хотя бы ради того, чтобы узнать, что там у вас получится. Не волнуйся, братец, не обижу. Все-таки мы почти родственники.
Он позвонил по внутреннему телефону, а спустя пару минут вошла третья девушка - та, что без глаза, - и отдала Илье пакет с порошком.
- Это то, что надо? - подозрительно спросил Илья. - А то в прошлый раз ты мне вместо оборотного зелья подсунул слабительное. Меня три дня несло…
- Не волнуйся… - ухмыльнулся Марат. - То, что надо. Полуторная доза.
- Мы тебе что-то должны? - с опаской осведомился Илья.
- Пока нет, - улыбнулся брат.
Они попрощались и быстро выбрались с чердака. Заговорили только на улице.
- Он правда твой брат? - Маша взяла Илью под руку.
- Почти, - буркнул он. - Названый. Вообще-то он Марут. Давным-давно он отказался участвовать в решительной битве между Добром и Злом. Сказал, что все это - фигня, никто никого никогда не победит. В то время такие заявления считались предательством. Эх, любили мы тогда двором на двор - кто не с нами, тот против нас… Молодые были. Марута отвергли, сослали на Землю. Позже выяснилось, что он был прав. Поэтому на его темные делишки закрывают глаза. У него здесь процветающий бизнес - торгует "мгновенным успехом в делах", "страстной любовью", "неудачами", "продлением молодости"…
- А-а-а… - застыла Маша. - Как это можно сделать? Ну, успех или любовь?
- Иллюзии… - пожал плечами Илья. - Человек выходит из собственного мира и оказывается в мире заблуждений. Влюбляется в кого не следует, неожиданно втягивается в грязные аферы… О последствиях Марут не предупреждает - он лишь дает то, что человек желает получить. За ту цену, которую тот готов заплатить.
- А кто покупает эти… средства? - с сомнением поинтересовалась Маша.
Илья расхохотался:
- Желающих хоть отбавляй! Знала бы ты, какие за это деньги платят! Я тебе могу такие имена назвать…
Илья вынул порошок и прочитал на этикетке: "Размешать в стакане водки, добавить три столовые ложки перца, довести до кипения и выпить залпом".
- Проверим? - с неохотой предложил Илья.
Маша вытянула руку, и желтое такси рвануло к тротуару.
НАТАША
29 марта, 17.00
"Йескафе" был триумфом. Начальство приказало загнать всех сотрудников в зал для переговоров и торжественно сообщило, что Наташу в срочном порядке назначают первой заместительницей Клима.
"Гадюка!" - думала любовница Клима. Дамочке было лет сорок. Она возглавляла творческий сектор. Сотрудники от нее волками выли - все идеи ей казались либо чересчур смелыми, либо слишком молодежными. Больше всего она боялась потерять клиентов. Из-за этого одна реклама "Сити-смарт" была похожа на другую. Синяки под глазами и желтые виски дамочка прятала под таким густым загаром из солярия, что казалось - ее обмазали гуталином.
"Убью!" - мрачно фантазировал Наташин коллега в дешевом костюме, который он выдавал за "Поль Смит". Коллега всегда был полон рабочего энтузиазма и вечно занят, но когда надо было сдавать проект, выяснялось, что ничего не сделано.
"С кем она переспала, чтобы получить эту должность?" - завистливо гадала художница. У художницы было вытянутое лицом, прическа "ежик" и красные волосы. Она всегда замечала, если между коллегами вспыхивали романтические отношения. А заметив, непременно ожидала, что роман закончится крахом и страданиями влюбленной дурехи.
"Она приходит ко мне в плаще, под которым ничего нет, распахивает его и падает на колени… Она сгорает от страсти и умоляет меня взять ее…" - воображал заведующий юридическим отделом. Это был типчик без шеи, у которого была нервная привычка резко дергать головой вправо. Таким образом он поправлял длинную прядь, закрывавшую лысину.
Единственная, кто не желал Наташе смерти, не мечтал с ней переспать или послать ей конверт с сибирской язвой, была Ира. Она вспоминала, каким хорошеньким был вчера Клуни в "Скорой помощи". И представляла, как бы все случилось, если бы он был врачом, а она - пациенткой…
"Хороши! - восхитилась Наташа. - Ну, держитесь! Сейчас я вам покажу!"
- Все очень рады… энергичная… под руководством… - бубнил Клим. - Ну, кто-нибудь хочет поздравить?..
К собственному удивлению, любовница Клима встала, вымученно улыбнулась, откашлялась и произнесла:
- На мой взгляд, единственным достоинством этой, так сказать, заместительницы являются чересчур вольные, больше сказать - неприличные наряды… - Судя по выражению лица, дамочка не очень понимала, почему с губ срываются именно эти слова. - А также толстая задница. И вот этот многообещающий взгляд, которым она смотрит на мужчин… Я считаю, что таким нахалкам место на панели, а не в приличном заведении! Да ее взашей нужно гнать, чтобы она на чужих мужиков рот не разевала! Если тебе под сорок и у тебя - хочешь не хочешь - грудь уже лежит, а не торчит, как у некоторых, то всех таких молоденьких сучек хочется передушить! Никто не знает, как это тяжело - делать вид, что тебе плевать, и верить, что он, - она ткнула в Клима, - давно со своей женой не спит… А-а-а! - Она упала в кресло и разревелась.
К ней бросились, поднесли стакан с водой. Едва все оправились от выступления истеричной любовницы, вскочил юрист:
- Я совершенно с вами не согласен! У меня жена такая же психопатка! - Он ткнул пальцем в Климову любовницу. - Она всеми днями зудит, что у меня секретарши молоденькие и хорошенькие и не прочь с начальником-то… Она меня так затюкала, что у меня на нее третий год не стоит. Я вынужден обращаться к проституткам! Поэтому когда я вижу такую сексуальную женщину, как Наташа, я представляю, как она врывается в мой кабинет, ложится на стол, раздвигает ножки, а на ней нет трусиков, и…
Юриста кое-как оттащили. Брызнули ледяной водой, но он, отфыркиваясь, все еще продолжал нашептывать о своих фантазиях. Собрание было безнадежно испорчено. Сотрудники хихикали, шушукалась, сплетничали… Неожиданно слово взял коллега, мечтавший занять новое Наташино место.
- Спокойно! Господа, опомнитесь, мы же не на базаре! - рассудительно начал он. - Не надо устраивать балаган из-за того, что на руководящие должности назначают хитрых и расчетливых прошмандовок, готовых лечь под кого угодно, лишь бы добиться…
- Да! - завопила вдруг на всю комнату художница. - С кем, с кем здесь нужно трахнуться, чтобы запомнили, как тебя зовут, а?
На все это представление Наташа смотрела не без удовольствия. Упреки и оскорбления ее, казалось, веселили. Наконец она взяла сумку и, посмеиваясь, пошла на выход.
- Полезно услышать, что о тебе думают друзья и соседи, - прошептала она, склонившись над Ирой.
Та открыла было рот, но тут же захлопнула.
- Вот и умница, - похвалила Наташа и выскользнула в коридор. - Останься, сейчас начнется самое занятное. Они начнут ссориться друг с другом. Только молчи, никому не отвечай. Позвонишь мне вечером, расскажешь, чем дело кончилось.
МАША
29 апреля, 22.46
- Ну! - настаивала Маша. - Пей же давай!
- Не тормоши меня! - огрызался Илья. - Ты что, думаешь, это сливовый компот?
- Почему сливовый? - удивилась Маша.
- Ну клубничный! - буркнул Илья. - Какая разница? Сейчас, - произнес он добрее, заметив несчастный Машин взгляд, - наберусь храбрости…
Напиток был темно-коричневый, с сопливыми комками, кружившимися по стенкам стакана. От снадобья разило спиртом. Илья взял стакан в руку, понюхал, дунул, поморщился. Наконец с залихватским криком "И-ии… опс!" залпом выдул две трети и тут же повалился на пол. Вены на его теле вздулись, а одна, особенно заметная - на виске, часто-часто билась. Маша бросилась к нему, но Илья выставил вперед руку, пробормотал: "Всехршо" - и отключился.
Перепуганная девушка схватила стакан, обвела изнутри пальцем. Попробовала на вкус. Воровато оглянулась на бездыханного Илью и допила остатки. Ей почудилась, что она хлебнула раскаленного подсолнечного масла. Горло обожгло и защипало так, что на глазах выступили слезы. Жар неожиданно сменился холодом - в животе покалывало так, как это бывает с отмороженными ногами, если их подставить под горячую воду. После чего на Машу обрушилась слабость, ноги подкосились, и она упала, опрокинув помойное ведро.
- Не надо было этого делать, - было первое, что она услышала, приоткрыв глаза.
- Это еще почему? - Маша села на полу, одной рукой опершись на груду окурков, вылетевших из помойки. - Тьфу!
- Потому… - задумался Илья.
Она заметила, что выглядит он иначе. Вместо сутулого, испитого и неряшливого типа перед ней стоял могучий, подтянутый мужчина с пылающим взглядом и решительным лицом.
- Ну как? - спросила она.
- О-о-о! - Илья воздел руки. - Славься, брат мой Марат, повелитель бесов! Я - это снова я! Понимаешь? - Илья сел на корточки и от радости так тряхнул Машу за плечи, что ее чуть не стошнило. - О! Мы на пороге великих деяний! - Он вскочил и стал ходить по комнате. - Ну что, - он так стремительно бросился к Маше, что ома шарахнулась в сторону, - ты готова к тому, чтобы основательно встряхнуть эту планетку? А?
- Я… - смутилась Маша. - Вообще-то…
- Смотри! - торжествующе вскрикнул Илья.
Он указал на окно, из которого ни с того ни с сего повеяло холодом. Маша широко распахнула глаза - на дворе бушевала метель. Завывая и стеная, кругами носился ветер. Толстые снежные хлопья били в стекло. Сквозь мглу, туман, морозную пыль не было видно ни зги. Покрытые льдом деревья гнулись и хлестали друг друга ветвями.
- Мама! - Маша рванула с места и кинулась к выходу.
- Эй! - окликнул Илья.
Она обернулась и увидела там, где только что бушевала метель, яркую огромную луну, бесконечное синее небо, горы..
С улицы повеяло морем. Маша осторожно, шаг за шагом приблизилась к окну, выглянула и справа - вместо желтого кирпичного дома - увидела набережную, холм, рифы и бесконечную воду.
- Э-э-э… - обернулась она к довольному Илье. - Как это?
- Не боись, - оскалился тот. - Это всего лишь оптический обман.
- А… Но как? - воскликнула она.
- Я тебе уже говорил… - С профессорским видом Илья встал рядом с ней и засунул большие пальцы за ремень. - Чудо - это всего лишь иллюзия. Надо просто внушить другому, что это есть на самом деле. У заурядного человека мозг работает на три… самое большее на пять процентов. Гипнотизируя, ты как бы заполняешь собой свободные клеточки. Людям не остается ничего, кроме как видеть твоими глазами. Ну а все остальное зависит от силы твоего воображения.
- А у меня… на сколько работает? Мозг.
- Пока нинасколько, - съязвил Илья.
- Слушай… - заинтересовалась Маша, не обращая внимания на иронию, - а это… Ну, Иисус, когда кормил всех рыбами и хлебом, тоже… гм… внушал?
- Сравнила! - усмехнулся Илья. - Каждому по возможностям. Он потому и Он, что у него Власть. Сила. Он может то, чего не может никто.
- Очень доходчиво, - ухмыльнулась Маша.
- Ты все равно не поймешь… - вздохнул Илья. - Просто запомни; до поры до времени ты способна, так сказать, только давить на сознание.
- Ладно, - вздохнула Маша. - И что мне надо делать? Чтобы давить.
Илья недоуменно задрал брови.
- Я же тоже выпила, - объяснила Маша.
- А-а, да! - Он хлопнул себя по лбу. - Точно. Тебе надо учиться. - Илья нахмурился. - Попробуй вообразить что-нибудь простенькое… Ну… Сделай так, чтобы все стены стали красными.
- А что надо делать-то? - растерялась Маша.
- Напрягись, - посоветовал Илья. - Представь что-нибудь очень красное… Кровь или томатный сок… И будь уверена, что у тебя получится - тогда все выйдет. Главное - не сомневаться.
Маша напряглась, и вдруг стены растеклись алыми потоками. С потолка закапало, а на полу забурлили лужи…
- Стой! - крикнул Илья. - Прекрати! Ты слишком сильно представила.
Маша испуганно таращила глаза на возвращающиеся к обычному цвету обои.
- Давай что-нибудь поскромнее, - предложил Илья. - Цветок какой-нибудь. Да, сделай мне вот на этом столе цветочек в горшке.
Маша сосредоточилась. Воображение нарисовало пустыню. Как будто она, Маша, на последнем издыхании бредет по бескрайнему песчаному простору. В горле все ссохлось, ноги горели от раскаленного песка. Она мечтает о воде, хотя бы о, глотке воды, и представляет - как прекрасно, когда вокруг все зеленое, листья блестят от пота, трава освежает ноги, везде - цветы, кусты, заросли крапивы, чертополоха…
Когда Маша осознала, что за одну-единственную травинку отдаст жизнь, на кухонном столе появился горшок с красно-коричневым толстым крокусом.
- Ух ты! - Маша потрогала листья. Они были как живые. - Неужели все это мне кажется? - недоверчиво спросила она у Илья.
- Кажется. - Он удовлетворенно нагнулся над цветком. - Но хорошо кажется! Молодец! - похвалил он. - Только ты не злоупотребляй. Кстати, когда начнем?
- Что начнем? - не сообразила Маша.
- Как что?! - обиделся Илья. - Подвиги!
- Да хоть сейчас! - спохватилась Маша.
- Вот и отлично! - Он протянул руку, и к нему в ладонь влетел список бывших Машиных любовников. - Та-ак… Громеницкий Владимир…
НАТАША
29 апреля, 23.40
Наташа лежала на матрасе и листала каталоги мебельных дизайнеров. Днем она побывала в огромном мебельном магазине. Она сообщила продавцу, что собирается целиком обставить квартиру, причем только лучшими произведениями самых модных дизайнеров. Убедившись, что она готова потратить на обстановку целое состояние, продавец вызвал управляющего, и они вместе нагрузили ее журналами, каталогами, брошюрами. Сейчас Наташа пыталась во всем этом разобраться. Когда рассматривала сложную диванную конструкцию от какого-то финского дизайнера - пыталась уместить ее в гостиную, сзади неожиданно послышался голос.
- Ну, вы понимаете… - мямлил мужчина. - В рамках закона, но чтобы как можно моложе…
- Я вас прекрасно понимаю, - отвечала женщина. - Тринадцатый размер подойдет?
- Тринадцатый размер? - опешил мужчина. - Какой такой…
- Три-над-цать… - с нажимом проговорила женщина. - Тый… Размер. Размер возраста, - недовольно дополнила она.
- А-а! - расслабился мужчина. - Да-да-да! Конечно-конечно!
Наташа вскочила и уставилась на стену общую с соседом - пухлым, лысым коротышкой. Она так старательно протирала стену взглядом, что перегородка вдруг начала таять. Стена становилась все прозрачнее, пока совсем не исчезла. Наташа бросилась сквозь нее, но со всех сил ударилась о кирпичи.
- Та-ак… - пробормотала она, считая разбегающиеся фейерверки.
За прозрачной стеной она увидела соседа. Лысого невысокого мужчину она встречала по утрам у лифта. Как правило, он щеголял хорошим костюмом, дорогим клубным галстуком и кожаным портфелем от "Дюпон". А сейчас сосед облачился в васильковый шелковый халат с драконами. Мебель в квартире была черно-белая, окна закрывали металлические жалюзи, а все мелочи и светильники были из хромированной стали.
- Какая пошлость, - скривилась Наташа.
Сосед спешно убирался - прятал лекарства, витамины, "Виагру", рассовывал по ящикам носки и трусы, вытирал пыль и накрывал стол. Его компьютер был подключен к Интернету - на экране мигала надпись: "Горячие подростки - только у нас круглые сутки".
"Ну-ну… - Глаза у Наташи мстительно заблестели. - Сейчас повеселимся".