Мои брови сами собой поползли на лоб. Что творится в этой семье, хотелось бы знать? Биридий, когда нанимал меня разыскать самозванца, и словом не обмолвился о том, что его дочь от потрясения перестала общаться с окружающими. Интересно, что еще он скрыл от меня?
- Я просто была не в настроении разговаривать. - Стеша как-то устало усмехнулась и отставила в сторону опустевшее после пирожных блюдо. - Начались бы скандалы, ругань, клеймение меня позором. Не хочу. Мне и так было очень тяжело, чтобы еще терпеть всю эту суету.
- Простите, - мягко сказал я, - наверное, я лезу не в свое дело, но… Вы очень любили… хм… так называемого барона Вулдижа?
- В действительности его звали Харус, - поправила меня девушка. - По крайней мере именно так он представился мне, когда понял… Ну, как бы так сказать… когда он признался в любви ко мне.
Я отставил в сторону бокал, постаравшись не расплескать его. Все равно пить какой-то сомнительный и наверняка очень крепкий напиток мне совершенно не хотелось. После чего откинулся на спинку кресла и перевел взгляд на купца, ожидая его реакции.
Она последовала незамедлительно. Биридий сначала побледнел, потом побагровел, рванул ворот рубахи и сипло переспросил:
- Он признался в любви тебе? Хочешь сказать, это было тогда, когда он соблазнял тебя, спрятавшись под чужим именем?
- Отец, по-моему, я сказала ясно, - твердо отчеканила Стеша, с вызовом вздернув подбородок. - Харус не был таким мерзавцем, как ты его любишь представлять. Он практически сразу же открылся мне. Назвался настоящим именем и предложил стать его женой. Мы должны были бежать вместе из этого дома, но ночью, накануне задуманного, Харус исчез. И я боюсь даже думать, что с ним произошло.
- Ничего не понимаю, - с таким искренним недоумением и какой-то детской обидой протянул Биридий, что на миг мне его стало жалко. Конечно, подчас очень тяжело осознать, что твой ребенок вырос и решил вступить в мир взрослых, делая собственные ошибки и не спрашивая более советов у любящих родителей.
- Чего тут непонятного? - с глухой яростью рявкнула девушка, - Да, я знала, что Харус обманом проник в наш дом. Да, я была в курсе, что на самом деле он не принадлежит к знатному роду. Но это нисколько не помешало мне полюбить его.
- Но… - потерянно забормотал Биридий. - Почему ты скрыла это от меня? Почему не призналась, а поддержала его обман? Ты же знаешь, я всегда желал тебе только добра. Пусть этот самый Харус был не из знатной семьи. Ну и что? Мой отец тоже родом из простых крестьян, а все же прожил с моей матерью долгую и счастливую жизнь. Зачем вам было так торопиться? Я бы справил для тебя пышную свадьбу, взял бы зятя к себе в помощники. Он же весьма ловким и хватким типом был, уж не сочти за грубость. К чему вся эта ложь и какая-то затея с побегом?
- Ты все прекрасно понимаешь! - огрызнулась Стеша. Встала и принялась метаться по каминному залу, подметая пушистый напольный ковер подолом длинного платья. - Неужели ты не видишь, что твой дом превратился в склеп? Мы гнием в нем заживо. Каждую ночь засыпаем и проваливаемся в могилы, кишащие червями и личинками. Каждое утро встречаем со слезами радости на глазах, потому что кошмары пропадают с лучами солнца. И каждый вечер замираем в тревожном предчувствии, понимая, что придется пережить все заново. Дарий почти спился, не в силах терпеть этой пытки. Зильга боится собственной тени. Для Хельги смертельная болезнь матери - благословение, поскольку это хоть на время, но вырвало ее из плена дома. Только ты и Чария наслаждаетесь происходящим. Хотя в последнее время даже в твоих глазах я начала замечать страх. Но гордость, непомерная гордость, погубившая в свое время мою мать, мешает тебе признать собственные ошибки.
Стеша остановилась напротив отца. Ее зрачки теперь сузились от ярости до размеров булавочной головки. Щеки раскраснелись от гнева, а губы постоянно кривились.
Я нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла, не рискуя пока вмешиваться. Именно подобные вспышки ярости лучше всего рассказывают об истинных отношениях между родственниками. Однако стоит признать - купец мне очень многого не рассказал. Понять бы еще - случайно или намеренно.
- Именно поэтому я легла в постель с Харусом до свадьбы, - выплюнула в лицо отцу девушка. - Не потому, что думала, будто он из знатного рода. И не потому, что влюбилась в него без памяти. Я надеялась - слышишь? - надеялась, что он заберет меня из этого проклятого дома. Что пожалеет своего еще не родившегося ребенка и избавит его от участи каждый вечер умирать в своих снах от безысходности и ужаса. Наверное, зря надеялась, раз он сбежал, оставив меня здесь наедине с кошмарами. С другой стороны, глупо было ждать от него иного, раз ты поступаешь со мной так же.
Биридий сидел настолько красный, что я невольно забеспокоился. Как бы удар не хватил беднягу. Однако я зря переживал. В следующий миг купец встал и с чрезвычайно упрямым видом подбоченился.
- Никто не выгонит меня из дома! - тихо, но отчетливо проговорил он. - Никакие проклятия, хотя я в них и не верю. Я родился здесь пятьдесят лет назад и здесь же и умру. Кто-то хочет, чтобы мы бежали отсюда, словно трусливые шакалы. Но не бывать этому! Пусть даже здесь поселился демон - ему придется изрядно потрудиться, чтобы вершить свои темные дела без лишних свидетелей. И я не верю в проклятие. Это все чушь и глупости. Наверняка что-то вроде тех фокусов, которые показывают балаганные шуты. Верно ведь, барон?
И он обернулся ко мне, молчаливо взывая о помощи.
- Как давно начались ваши кошмары? - спросил я, проигнорировав надежду и мольбу, застывшие в глазах купца. - Когда сюда явился этот самый Харус, не так ли?
- Не так. - Стеша горько усмехнулась. - Я понимаю, к чему вы клоните, но Харус в наших бедах не виновен. Это все началось много раньше - примерно полгода назад, когда Чария, моя прабабка, устроила ритуал вызова духов.
- А с этого места поподробнее! - приказал я, хищно подавшись вперед, будто гончая, почуявшая след. - В чем заключался этот ритуал?
- Да ни в чем! - взорвался от негодования Биридий. Слепо зашарил рукой за собой, подхватил бутылку и сделал несколько громадных глотков прямо из горла. Меня передернуло при виде этого зрелища. Как он может так спокойно пить это пойло? Поди, этот самогон такой крепости, что подожги его - заполыхает синим пламенем.
Однако выпивка помогла купцу успокоиться. По крайней мере он уткнулся носом себе в рукав, несколько раз глубоко вздохнул и продолжил более ровным голосом:
- Чария вбила себе в голову, что дух моего отца не приняли на землях мертвых. Мол, всех, сгинувших в морских пучинах, забирает на вечное рабство некое чудище - что-то вроде гигантского осьминога. И несчастные обречены вечность драить ракушки на дне океана, вымаливая пощаду. Я уже говорил, что старушка впала в детство. Около года назад ноги окончательно отказали ей, и болезнь стала прогрессировать. Она целые дни проводила за чтением старинных книг, вот где-то и наткнулась на эту легенду. Сначала Чария просто доводила нас разговорами и перечислением тех ужасов, которые вынужден терпеть мой отец в загробной жизни. Потом решила провести ритуал, чтобы освободить душу моего отца из плена.
- И вы согласились?
Биридий как-то неуверенно пожал плечами. Опустил голову и прошептал:
- Подумал, что хуже все равно не будет. Знаете, как говорят: чем бы принцесса ни тешилась, лишь бы в пасть дракону не лезла. Ну вот.
- Что дальше? - поторопил его я, когда мужчина окончательно сник и замолчал. - Что-то пошло не так?
- Все пошло не так, - злобно прошипела Стеша, с настоящей ненавистью глядя на отца. - Абсолютно все. Сперва мы все с радостью включились в предстоящую забаву. Здесь же в глуши скучно. Одни и те же лица каждый день, одни и те же разговоры. А тут хоть какое-никакое, да разнообразие. Вырядились, словно на шабаш колдунов. Черные наряды, распущенные волосы. Собрались в библиотеке, поставили два зеркала друг напротив друга. И две свечи около каждой рамы, чтобы человек видел свои многократные отражения. Как и положено, дождались полночи.
На этом месте Стеша неожиданно поперхнулась и побледнела, словно воочию представив подробности того страшного вечера. Попятилась к ярко зажженному камину и щедро подбросила туда еще дров, заставив пламя взметнуться ввысь.
- Мы взялись за руки меж зеркал, - дрожащим голосом подхватил ее рассказ Биридий. - Зильга зажгла свечи, специально не глядя на отражение. По задумке мы должны были одновременно открыть глаза, когда Чария позовет моего отца по имени. И…
Тут он запнулся, устало опустился в кресло и принялся с приглушенным стоном растирать виски.
В комнате повисла настолько плотная, осязаемая тишина, что казалось, будто ее можно есть ложками, как кисель. Стеша не торопилась прерывать затянувшееся молчание, отсутствующим взглядом глядя в камин. Отблески огня плясали на ее мокрых от слез щеках. Боги, да что они увидели в зеркале-то, раз до сих пор напуганы до полусмерти?
- Вам явился призрак? - рискнул я помочь им с рассказом.
- Не совсем, - протянула Стеша, зло сморкаясь в маленький носовой платок. - Мы сначала подумали, будто ритуал не удался. Ничего не происходило - с небес не ударил гром, свечи не задуло сквозняком. И лишь через пару секунд сообразили, что не видим отражения пламени в зеркале. Это было очень странно. Мы смотрели в темноту, а она словно изучала нас. Внимательно, неспешно, выискивая самые слабые стороны. И нашла, как видите.
- Что было дальше? - сухо спросил я, весьма заинтригованный этим рассказом.
- Да ничего особенного. - Стеша пожала плечами. - Было как-то глупо продолжать стоять и пялиться в кромешный мрак. И мы разомкнули цепь. Едва только наши руки расцепились, как одно из зеркал жалобно зазвенело, едва не разбившись на тысячи хрустальных осколков. Я… Я страшно испугалась, что это нечто, скрывавшееся в темноте, пытается ворваться в комнату. Кто-то закричал. Заполыхала скатерть из-за опрокинутых в суматохе свечей. И… И все стихло. Зеркало выстояло. Маленький пожар быстро и сам собой потух. Мы не обсуждали произошедшее. Быстро разошлись по комнатам, немало смущенные. Словно дети, знающие, что поступили дурно, и пытающиеся скрыть свою шалость.
- Все началось этой же ночью?
Я провел языком по пересохшим губам, страдая от жажды. С сомнением покосился на почти пустую бутылку, одиноко стоявшую на столе, но не рискнул промочить ее содержимым горло. Эх, вина бы сейчас. Пусть даже той кислятины, которая хранится в подвалах моего замка. Не люблю крепкие напитки, особенно когда рядом с тобой происходит нечто странное и зловещее.
- Пейте, - радушно предложил мне Биридий, угадав мое желание, и подтолкнул поближе бутылку. - Честное слово, лучше вам выпить. Тогда кошмары не так пугают.
- Ну да. - Стеша недовольно хмыкнула. - Сам каждый вечер напиваешься до невменяемого состояния, а над Дарием и Даном издеваешься. Думаешь, будто никто не замечает, сколько пустых бутылок каждое утро выбрасывает Хельга.
- Меня все игнорируют? - мягко поинтересовался я, прекращая едва не начавшуюся перепалку. Дождался, когда внимание собеседников обратится на меня, и задал повторный вопрос: - Все началось этой же ночью?
- Не уверена, - с некоторым смущением отозвалась Стеша. - По-моему, в первый раз я увидела во сне, как меня зарывают заживо, через неделю. Когда Чария окончательно слегла.
- Секундочку! - Я поднял палец, обрывая ее рассказ. - Как это - "окончательно слегла"? Насколько я понял, ноги отказали ей много раньше - еще год назад.
- Тогда ей отказали ноги, а теперь отказал и разум. - Стеша криво усмехнулась. - Почти сразу после ритуала она заявила, будто ей семнадцать лет. Ну да ладно, многие в старости в детство впадают. Но потом… Понимаете, Чария всегда была бойкой и живой старушенцией…
- Стеша! - укоризненно проворчал Биридий, перебив дочь. - Что за выражения? Имей уважение к прабабушке! Она не старушенция, а леди Чария из знатного и древнего рода.
- Неважно, - отмахнулась от замечания отца Стеша. - Так или иначе, но крови она из нас много выпила. Особенно из отца, конечно. Старушен… - Биридий на этом месте грозно хмыкнул, и девушка поспешно исправилась: - Леди Чария то есть, моего отца всю жизнь терпеть не могла. Уж очень он на вид напоминал Пакия, моего деда. А того она вообще ненавидела лютой ненавистью. Обвиняла, что он леди Циции всю жизнь поломал. Мол, где это видано, чтобы девушка из знатного рода вышла замуж за простолюдина. И всегда при этом напрочь забывала о том, что ее род разорился в стародавние времена, и моя бабушка, ее дочь, была бесприданницей. А Пакий к тому времени уже владел торговой лавкой в столице и медленно, но верно поднимался к вершинам благосостояния.
- Стоп-стоп-стоп! - взмолился я, чувствуя, что совершенно запутался во всех этих объяснениях и родственных взаимоотношениях. - Если леди Чария настолько не любила вашего прадеда, Стеша, то почему она тогда так переживала о его душе, что даже пошла на вызов духа?
Стеша лишь развела руками и вопросительно посмотрела на отца.
- Спросите что полегче, - хмуро бросил тот, с настоящей мукой во взоре поглядывая на бутылку, на дне которой еще плескались остатки недопитого самогона, и мученически облизываясь. - Разве женщин поймешь? Особенно когда они, почитай, в маразме. Вчера ненавидели, сегодня любят. Я спрашивал ее об этом. Она сказала, что перед смертью хочет отмолить грехи. Будто бы осознала какую-то свою вину перед моим отцом и собирается вызволить его душу из плена морского чудовища, чтобы хоть этим получить его прощение.
- Занятно, - почти не разжимая губ, проронил я и забарабанил пальцами по колену.
- Впрочем, мы отвлеклись, - продолжила Стеша, терпеливо дождавшись окончания небольшого отступления в прошлое семьи. - В общем, через неделю после ритуала Чария… как бы поточнее выразиться… Она уснула. И спит до сих пор. Приходит в себя лишь на пару часов в сутки. Поест, обведет всех мутным взглядом, в очередной раз заявит, будто всех переживет, и вновь отключается.
Девушка завистливо вздохнула и чуть слышно прошептала:
- Я ей даже завидую. Раз она так сладко спит, то наверняка не видит кошмаров.
Биридий, все же не удержавшись, одним глотком допил остатки самогона и уставился на меня взглядом побитой собаки.
- Вернемся к Харусу, - попросил я, с трудом припомнив имя соблазнителя Стеши. - Перед его исчезновением в доме что-либо странное произошло? Ну, кроме того, что он узнал радостную весть о своем скором отцовстве.
Биридий и Стеша переглянулись. Мне весьма не понравилось молчание, которое последовало после молниеносного обмена взглядами. Словно каждый из них знал что-то важное, но боялся начать первым.
- Я не знаю наверняка, видел ли Харус эти жуткие сны, - наконец выдавила из себя девушка. - Но предполагаю, что нет. Иначе на его месте я бы и лишней секунды в доме не осталась. Он всегда с огромным недоверием относился к моим рассказам о проклятии. Я просила его бросить все и бежать, но Харус лишь смеялся. Говорил, что глупо оставлять привычную жизнь ради погони за иллюзорным счастьем. Однако когда он узнал о моей беременности, то согласился увезти меня из дома. Сказал, что мои кошмары могут повредить ребенку, поэтому он найдет тихое и спокойное место для нас. А потом…
Девушка всхлипнула и замолчала. Яростно скомкала в руках носовой платок и оглушительно в него высморкалась.
- Мы договорились встретиться в прихожей, - глухо проговорила она. - Я всю ночь, как полная идиотка, прождала его внизу. Сумку до этого спрятала во дворе, чтобы не привлекать лишнего внимания. Однако Харус так и не появился. Наутро оказалось, что его вообще нет дома. И я не понимаю, как такое могло произойти. Разве только он выбрался из окна, не желая видеться со мной.
У меня было и другое объяснение этому загадочному факту, но я не стал его озвучивать. Не стоит волновать девушку предположениями о самом худшем, ей и так тяжело сейчас.
- Насколько я помню, вечером перед своим исчезновением Харус наведывался в библиотеку, - медленно, осторожно подбирая слова, начал я. - Собирался купить у вашего отца печально известное зеркало…
- Что?! - Стеша вспыхнула от негодования, оборвав меня. С возмущением взглянула на отца. - Ты позволил ему это? После того, что пережили я и все мы? Я же твердо и четко сказала, что он войдет туда только через мой труп. И упросила тебя запереть библиотеку. А ты пустил его туда! Как ты мог?
- Просто надоели ваши ежедневные истерики, - несколько смущенно отозвался Биридий, - Понадеялся, что Харус убедится, что за зеркалом не скрываются демоны, и поставит тебе мозги на место. Кто же знал…
Тут он запнулся и лишь безнадежно махнул рукой, показывая, как ошибался.
В каминном зале повисло молчание. Стеша гневно буравила взглядом отца, вряд ли обрадованная известием о его участии в исчезновении жениха. Я же пытался систематизировать полученные факты. Ой-ой-ой, без листка бумаги точно не обойдусь. Все в голове перемешалось.
- Ну так как, господин некромант, - первым рискнул нарушить затянувшуюся паузу Биридий. - Теперь вы знаете все. Простите, что я скрыл от вас некоторые детали. Боялся, что вы откажетесь искать Харуса, когда услышите про проклятие.
- Значит, вы все-таки верите в него? - поинтересовался я, несколько удивленный последней фразой.
Вместо ответа Биридий неопределенно пожал плечами. Проговорил, глядя в огонь:
- Понимаете, я как-никак глава семейства. Должен служить для остальных примером и образцом для подражания. А что я им покажу, если сам стану трястись от страха и биться в истерике? Поэтому я до последнего предпочитал делать вид, будто ничего не происходит.
Стеша презрительно фыркнула, сползла с кресла и бухнулась передо мной на колени.
- Вы что? - Я вскочил на ноги и бросился ее поднимать. - Встаньте!
- Прошу вас, - прошептала Стеша, хватая руками меня за колени. - Пожалуйста. Помогите! Я больше не вынесу этой пытки. Вы хоть представляете, что нам приходится каждую ночь переживать? Уж лучше бы проклятие убило бы нас, чем жить так - без малейшей надежды что-либо изменить. Вы ведь некромант. Вы справитесь. Только не отказывайтесь от нас.
- Не откажусь, - твердо пообещал я и осторожно приподнял девушку с колен, - Честное слово, я никуда не уеду и не брошу вас, пока не разберусь с этим делом.
Я разбирал вещи у себя в комнате. Давно закончились невеселые посиделки в каминном зале. Биридий ушел первым, украдкой прихватив из шкафа еще одну бутылку самогона. За ним последовала и Стеша со столь обреченным выражением лица, словно этой ночью ей предстояло погибнуть. Впрочем, с учетом всего рассказанного в ее настроении не было ничего удивительного.
Я аккуратно выложил на покрывало несколько черных тонких свечей, присовокупив к ним огневую палочку. Немного подумав, надел на шею амулет, отводящий дурной глаз. Затем тихонечко позвал:
- Тоннис!