"Я - пленник. Но мне нельзя больше здесь оставаться, потому я и доверяюсь тебе. Ты должен вытащить меня отсюда".
Император повернулся к нам, набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул: "Нет, Корбилиан. Я прочел его мысли. Да, знаю, вы оба этого не ожидали. Но я уже не раз давал понять, что обладаю кое-какой силой. Этот человек не лжет. Его видение открыло твое истинное лицо: властолюбца, задумавшего овладеть моим городом и моей короной. Пора начать называть вещи их подлинными именами".
"Я не враг тебе, - отвечал Корбилиан устало, как будто эти самые слова ему уже приходилось повторять множество раз. - Я пришел тебя предостеречь". Меня, конечно, тут же охватило любопытство, но он не стал вдаваться в подробности.
Император, однако, только махнул рукой. "Друг мой, - обратился он ко мне (почти отечески, надо сказать) и сделал знак приблизиться. Я, робея, подошел. - Убить тебя? Какая чепуха. Ловушка? Ни за что. Лучше расскажи мне о нем. Кто он такой? Зачем пришел сюда? Твой сон поможет выяснить все, что он скрывает".
"Этот сон, мой Император, он был таким путаным и бессвязным…"
"Неважно. Излагай. Твой Император разберется". Он положил руку мне на плечо (хотя я предпочел бы объятия удава) и закрыл глаза в предвкушении неизвестно каких откровений. Но я решил избрать путь наименьшего сопротивления и пересказал ему несколько снов (выдуманных от первого до последнего слова), вложив в них все, что могло породить мое воображение по части мрачных фантазий, и густо сдобрил их разнообразными символами и таинственными событиями. Когда моя сумбурная исповедь подошла к концу, Император кивнул и снова принялся мерить комнату шагами. Потом взглянул на Корбилиана с загадочной улыбкой. "Ты многое от меня скрыл, - заявил он. Думал, я никогда не узнаю".
"Все это бред от начала до конца", - отрезал Корбилиан. Как вы понимаете, он был совершенно прав. Однако Кванар Римун привык не верить ни единому его слову и толковать все, что он говорил, абсолютно превратно. Немного погодя я понял, что причиной тому была обыкновенная зависть.
"Каков же смысл моего видения? - невинно поинтересовался я. Правильно ли я поступил, решив сообщить о нем Вашему Императорскому Величеству?"
"Разумеется! - расхохотался тот. - Да, разумеется! Теперь мне ясно, что этот человек явился сюда с целью отравить меня, захватить мой престол, отстранить мою законную Администрацию, посадить на все посты своих людей (которые, как показывает твой сон, уже шныряют вокруг городских стен) и развязать войну со всеми землями Омары. Что, станешь отрицать?" - бросил он Корбилиану.
Корбилиан смерил его холодным взглядом. Его спокойствие меня поразило. "Кванар, - произнес он наконец, - этими самыми словами ты приветствовал меня, когда я впервые предстал перед тобой. Я отрицал твои обвинения тогда, отрицаю и теперь. Я пришел служить тебе".
Император повернулся ко мне. "Расскажи ему! - воскликнул он, смеясь. Расскажи, расскажи!"
У меня от неожиданности отвисла челюсть. "Мой господин?"
"Сон - последний сон! Расскажи этому выскочке свой последний сон, итог твоего проникновения в будущее! Поведай, какая судьба его ждет".
Мысли заметались в моем мозгу, точно крысы в трюме тонущего корабля. Вдруг меня осенило. "О, мой Император! - воскликнул я, театрально опускаясь на одно колено. - Это Вы, Вы послали мне видение! Как можно сомневаться в Вашем могуществе! Это Вы послали мне все мои видения!"
Он скорчил такую грозную гримасу, словно держал в руках меч, - и, будь это действительно так, он наверняка раскроил бы мне череп. Затем улыбка вновь вернулась на его лицо. "Ну конечно, - произнес он негромко. - Ты все понял. Это я послал видение. Не стану объяснять зачем: тайна слишком глубока для тебя".
"И последнее видение - о судьбе Корбилиана - тоже было послано Вами. Вы показали мне, что решили не убивать чужестранца, но обречь его на медленную, мучительную пытку, более жестокую, чем смерть".
Улыбка Кванара Римуна померкла. Неужели я переиграл? "Разве чужака не казнили? - возмутился он. - Разве куски его тела не разослали во все концы Империи, по одному на каждый остров?"
"Ваше Величество слишком мудры и дальновидны. - Я отвесил поклон. - Вы сослали его в восточные земли, мой господин, наложив на него проклятие, чтобы он скитался по их безжизненным пустошам тысячу лет". Это было первое, что пришло мне в голову; до нас, обитателей столицы, доходили лишь отрывочные слухи о том, что творится на востоке.
"Ты все вспомнил правильно, кроме одной детали, - согласился Император. - На сто тысяч лет".
"О, вот как". - Я вновь поклонился.
Корбилиан выслушал все это не моргнув глазом, но я чувствовал, что ему смешно. "Приветствую твой гений, - обратился он к Кванару Римуну. - Убей ты меня - и мои люди повылезли бы из всех щелей, как тараканы. Но ты решил меня сослать. - Он вздохнул. - Умный ход. Теперь им никогда меня не найти, хотя ты, конечно, объявишь о моем отъезде. Правда, не скажешь куда, не так ли?"
"Ты ошибаешься. Я оповещу всех, что под охраной отослал тебя работать в каменоломнях западного архипелага. Пусть твои приспешники поищут тебя там".
Корбилиан поклонился, словно признавая его превосходство над собой. "Правду не будет знать никто, кроме тебя, - сказал он Императору. - И этого человека, конечно". У меня внутри все похолодело. Почему-то я вообразил, что мы с ним союзники, так как сражаемся против общего врага - нашего безумного властелина. Но больше я не был в этом уверен: истинные цели чужеземца по-прежнему были мне неведомы. "Если, конечно, ты не убьешь его, как я и предлагал", - добавил он.
"Сколько удовольствия получит ваш враг от моей смерти, о властелин! - поспешно вмешался я. - Как радостно видеть гибель того, кто разоблачил твои намерения".
Кванар Римун нахмурился: "Но тебе будет известно настоящее место его ссылки. Одно неосторожное слово, и его пособники ринутся туда. Нет, я не могу так рисковать. Ну конечно! Мы просто вырежем тебе язык. И отрубим руки".
"Тогда мне лучше умереть, мой господин!"
"И пусть предатель торжествует? Я этого не допущу!"
"Тогда я должен пойти и на другую жертву, - залопотал я. - Намек на нее содержался в одном из моих снов, но в тот момент я не понял, какое отношение к делу он имеет, однако теперь ясно вижу, что…"
"Что-то не помню, чтобы я посылал тебе еще какие-нибудь сны, возразил Император, и под его взглядом я сжался, как сухой лист. - Но о какой жертве ты говоришь?"
"Служа Вам, о мой Повелитель, я совершил то немногое, что было в моих силах. Теперь я превратился в обузу для Вас. Так позвольте же мне уйти. Позвольте мне покинуть Цепь Золотых Островов не для того, чтобы скитаться в изгнании, но чтобы найти пристанище в таком месте, где секреты, известные мне, никогда не попадут в руки врагов Вашего Величества".
"Теперь я вспомнил сон, о котором ты говоришь, - ответил Император. Да, определенно помню. Удаленные берега восточных островов".
"А для меня?" - переспросил я.
"Я уже сказал".
"Но разве эту судьбу Вы уготовили не для него, Ваше Величество?"
"Конечно. Но теперь я вспомнил некоторые детали. Раз уж я должен послать какое-нибудь судно к берегам восточных островов, то нужно отправить на нем своего представителя, иначе люди будут недоумевать, куда направляется корабль. Ты и будешь этим представителем. Мы придумаем тебе какую-нибудь небывалую миссию: например, обращение жителей восточных земель. Организация восточного форпоста Империи. А этот злодей поедет в трюме. Когда прибудете на место, можете, разумеется, разойтись в разные стороны. Не в этом ли заключался истинный смысл твоего сна?"
"До мельчайших деталей", - немедленно согласился я, хотя меня такой поворот событий отнюдь не устраивал.
ГЛАВА 3
Могущественные руки
Какая бы сила ни помогла Гайлу пережить шторм, а потом еще и рассказать свою историю собравшимся в трактире жителям деревни, действие ее, по-видимому, подходило к концу: он выглядел все более и более изможденным. Когда первая часть его рассказа завершилась, Брэнног воспользовался наступившей паузой, сделал шаг вперед и, опершись о стол, предложил:
- Может, расскажешь остальное потом, когда отдохнешь? Гайл прерывисто вздохнул и откинулся назад - на этот раз отнюдь не ради театрального эффекта.
- Рассказывать уже нечего. Кванар Римун посадил нас на корабль, и мы покинули Цепь на следующий день. Матросы испытывали к нам не больше симпатии, чем к прокаженным, и, едва только на горизонте показался ваш континент, дали нам лодку и отправили в открытое море. Шторм уже начался. Думаю, они надеялись, что мы утонем. - Тут он протяжно зевнул и размазал по лицу соль - следы высохшей морской воды. - М-да. Неплохо было бы поспать.
- Я дам тебе постель.
- Не надо. Мне и этого хватит. Как хорошо, когда под ногами твердая земля. Я мог бы выспаться и на мраморной плите!
С этими словами он направился к одной из стоявших у очага скамей, свернулся на ней калачиком, точно кот, и тут же уснул. Сон его был глубоким, как у одурманенного каким-нибудь зельем человека. Едва он уснул, соседи Брэннога тут же принялись обсуждать его рассказ.
- Истории плести он мастер, - проворчал Гронен, один из старейших рыбаков деревни. За последние несколько часов страх избороздил его лицо морщинами сильнее, чем все прожитые им годы. - Но как-то все это сомнительно. Ты, Брэнног, как хозяин, скажи, что думаешь?
Брэнног пожал плечами.
- Его рассказ - неоконченная вышивка. Вопросов в нем больше, чем ответов. Император, о котором он говорил, возможно, и вправду сумасшедший. Если он и в самом деле верит, что обладает силой - магической силой, - то это прямое доказательство его безумия. Но этот человек, Корбилиан, тоже претендует на магическую власть. Все видели, что произошло сегодня на море?
Утреннее солнце уже полностью вступило в свои права, и буря неожиданно прекратилась. Лишь редкие порывы ветра, проносившиеся время от времени за окном, напоминали своим шумом о былой ярости моря.
- Тут много говорили о снах, - подал голос Хенгром, ровесник Брэннога. - Может, то, что мы видели сегодня утром, нам просто приснилось?
- Я знаю, когда я сплю, - протестующе фыркнул Ярнол, и остальные с ним согласились. Все они испытали одно и то же.
Однако Хенгром не сдавался.
- Этот Гайл рассказывал нам о видении, которое якобы послал ему Император. Конечно, это была всего лишь уловка, причем совсем неплохая, но вот что мне хотелось бы знать: может ли один человек заставить другого видеть что-то определенное во сне или наяву?
Гронен издал звук, который должен был передать презрение:
- Я слыхал о странах, где за одни эти слова тебя казнили бы на месте.
- Но подумайте, - почтительно, но все так же настойчиво продолжал Хенгром, - если то, что мы видели сегодня утром, не было иллюзией, то как же тогда объяснить разделение волны надвое? Ведь она смыла бы всю нашу деревню до последнего камня.
- Я тоже полагаю, что нам следует придерживаться наиболее правдоподобного объяснения, - поддержал его Брэнног. - Иначе все, во что мы верим с самого рождения, рассыплется в прах прямо у нас на глазах. И потому я думаю, что лучше всего считать, будто этот человек, Корбилиан, нашел новый источник силы, о котором мы до сих пор не слышали. Прежде чем выносить окончательное суждение, мы должны узнать его часть истории.
Гронен кивнул:
- Не думаю, что мы вообще имеем право его судить. Быть может, нам лучше дать ему и его компаньону (я, впрочем, думаю, что этот Гайл скорее его слуга или даже раб) спокойно уйти отсюда. Пусть отдохнут и отправляются восвояси.
Ярнол шумно выразил свое одобрение:
- Пусть. Гайл заявляет, что его Император сумасшедший. Но, может быть, его просто взбесили претензии этих двоих на власть и могущество. Может, они сбежали с Цепи Золотых Островов, чтобы спастись от гнева Императора. В таком случае прятать их у себя глупо. Но Хенгром продолжал стоять на своем:
- Но раз уж они спасли нашу деревню от разрушения, разве мы не в долгу перед ними?
Спор разгорался. Послушав некоторое время, Брэнног решил положить ему конец:
- Самое меньшее, что мы должны для них сделать, - это выслушать. По-моему, они еще не сказали нам всей правды. Только когда узнаем все, будем решать, что делать. Гайл сказал, что в их планы входит поведать нам все без утайки. Можно сказать, они доверились нам. Проще простого было бы убить их сейчас, пока они спят, разве нет?
- Согласен, - произнес Гронен и прокашлялся с таким видом, будто хотел сказать, что именно это и предлагал с самого начала.
Люди начали потихоньку расходиться, зная, что, как только путешественники проснутся и будут готовы продолжать свой рассказ, Брэнног пошлет за ними. Заперев дверь на тяжелый засов (хотя теперь никакой необходимости в этом не было) и повернувшись лицом к комнате, Брэнног увидел Эорну, которая наблюдала за ним. Она предложила ему поесть, и он согласился, присаживаясь рядом со спящими.
- Спасибо, - тихо сказал он, глядя в огонь. Эорна не уходила. Он знал, что она слышала каждое слово, сказанное здесь сегодня, но не переживал из-за этого. В конце концов, женщины деревни тоже имели право знать, что происходит. Когда девушка наконец скрылась, его охватила дрожь. Сны. Легко им рассуждать о снах да о видениях, ниспосланных другими. Он снова с тревогой вспомнил кошмары Сайсифер. Она знала, что Корбилиан придет. Почему же он не сказал об этом односельчанам? Почему не признался? Они бы поверили. Но он знал почему: ему было страшно. Он боялся, что они тоже сочтут ясновидение его дочери проклятием. Рыбаки не верили в подобные вещи и потому боялись всего необычного, старались как можно быстрее его уничтожить. Вдруг новая мысль поразила его: Эорна. Он резко обернулся, но ее уже не было. Что она подумает? Поняла ли она истинный смысл слов Сайсифер? Теперь он злился на себя за то, что позволил ей присутствовать при разговоре.
- Эорна, - окликнул он двигавшуюся в полумраке фигуру, но, когда она выступила вперед, он увидел перед собой свою дочь. Чувство вины немедленно охватило его.
Она подошла и легко коснулась его плеча, словно залечивая какую-то рану. Он обнял ее одной рукой.
- Она твоя любовница? - полушутя спросила дочь. Он тут же ощетинился, и девушка пожалела о сказанном.
- Нет, - ответил он, но потом все-таки улыбнулся: - Зачем ты встала, спала бы еще.
- Выспалась. Я слышала голоса. Кто эти люди? - Она рассматривала фигуры спящих безо всякой тревоги, но с видимым изумлением. Путешественники в Зундхевне были редки, особенно зимой.
- Их забросило сюда штормом. Повезло еще, что живы остались. Мы пригласили их отдохнуть.
Он встал с намерением увести ее из комнаты, но она выскользнула из его объятий и подошла к очагу. Бросив беглый взгляд на Гайла, который, по-видимому, не произвел на нее особого впечатления, она всмотрелась в лицо Корбилиана и отпрянула.
Брэнног немедленно оказался рядом с ней.
- Не часто встретишь человека с таким измученным лицом, - начал он, уже зная правду.
- Отец, я видела его! Это ужасное лицо! В моих снах…
- Глупости, девочка. Это все твое воображение.
Он привлек ее к себе и почувствовал, как она дрожит.
- Нет. Почему-то я знала, что он придет к нам.
У Брэннога не хватило сил отрицать правду. Если уж она и впрямь могла предсказывать будущее, то лучше было попытаться вызвать ее на разговор. Он ласково провел ладонью по ее волосам.
- Сайсифер, что тебе о нем известно? - очень тихо спросил он. - Он принес нам зло?
Медленно, точно одурманенная, она покачала головой. Взгляд ее словно пытался проникнуть сквозь какой-то занавес.
- Думаю, нет, отец. Но я уверена, что он пришел говорить с нами о зле. По-моему, он хочет предупредить нас.
Он вздрогнул, и она тотчас заметила его волнение:
- Что случилось, отец?
Ее пальцы впились в его руку, но он поспешил ее успокоить:
- Его спутник утверждает, будто он обладает большим могуществом. Но ты ведь знаешь, что это невозможно.
Она неуверенно кивнула:
- Я ничего в этом не понимаю. Но у меня предчувствие, что мы должны ему помочь.
- О чем же он хочет нас предупредить? О каком зле?
- Это известно ему одному. Но, отец, я думаю, это зло не принадлежит нашему миру. Да, я знаю, ты все еще считаешь меня ребенком, которого преследуют детские фантазии, но иногда я чувствую правду. Этот человек искренен. - Она ожидала, что он рассердится, но встретила неожиданное понимание. - Я сошла с ума?
Он мрачно усмехнулся:
- Нет. Ты не сумасшедшая. В твоих словах есть доля истины.
- Но откуда я могу знать об этом?
На этот раз он не поддался.
- Это тайна, - солгал он. - Мы с тобой должны сохранить ее. Пусть он сам говорит за себя, когда настанет время. Соседи придут его послушать.
- Хорошо, отец. А где Эорна? Я умираю с голоду.
Было уже далеко за полдень когда чужестранцы наконец пошевелились. Брэнног решил послать за соседями попозже, чтобы не подвергать путешественников расспросам немедленно. По какой-то причине - может быть, из-за слов Сайсифер - он не ожидал от них ничего дурного.
Корбилиан проснулся первым, немного погодя Гайл тоже сел на скамье. Брэнног был поблизости.
- Есть хочешь? - спросил он.
- Ты очень щедр, - отозвался Корбилиан. - Я отблагодарю тебя за любые крохи от твоего стола, которые ты сможешь нам уделить. - С этими словами он полез в карман и выложил на стол кучку золотых монет.
Гайл сдавленно хихикнул:
- Деньги Кванара не имеют здесь хождения! Это даже мне ясно. Или я не прав, хозяин?
Брэнног отмахнулся от предложенного золота:
- Мы - рыбаки. Излишек своего продукта обмениваем на то, в чем нуждаемся. Я мог бы использовать твои монеты, когда поеду на юг, но все равно платить мне не нужно.
- Эта зима была тяжелой, - сказал Гайл, желая, видимо, сообщить информацию своему спутнику. - Вряд ли у вас много еды.
- Это правда? - переспросил Корбилиан.
- Ешь спокойно. Всем хватит.
Брэнног взглянул чужеземцу прямо в глаза и едва сдержал возглас удивления, граничившего с испугом. Это было лицо человека, преждевременно состарившегося от тяжких испытаний. Он был истощен, измучен, и все же во взгляде его нет-нет да и сверкала искра упорства, упрямого сопротивления некоему тяжкому знанию, которое он постоянно носил в себе. Он был похож на человека, знающего, что завтра умрет, но продолжающего надеяться на отсрочку казни.
- Что тебе нужно в Зундхевне? - спросил его рыбак.
- Ну, раз уж ты спрашиваешь, - ответил Корбилиан, - мне нужны карты.
- Карты? Какие? - Брэнног был удивлен его ответом. В комнате вновь появилась Эорна и теперь тихонько хлопотала по хозяйству, стараясь не привлекать внимания. Увидев ее, Брэнног почувствовал злость, и выпроводил девушку из зала, послав за едой и питьем.
- Цель моего путешествия находится к востоку от этих мест, почти в самом сердце континента, - объяснил Корбилиан. - Но я должен точно знать, куда идти. Есть у вас карты?