– Ну, это-то как раз проще простого, – усмехнулся Звездочет. – Мы сейчас полетим в его апартаменты, посмотрим, чем он у нас занимается, не пришел ли в себя, часом. А если захочет вылезти из своего паутинного угла раньше времени, мы его еще припугнем – мало не покажется. И до утра подежурить останемся. На всякий пожарный случай.
– Он у нас там жить останется, кровопийца! – задорно выкрикнул Конюх.
– Будет знать, как кухарских обижать! – воинственно потряс кулачком гордый
успехом карательной операции Повар. – Отлились кошке мышкины слезки! У-у, кат!..
– Ага, точно – гад!.. – радостно поддержал Толстый Стражник.
– Ну, я на вас рассчитываю, – улыбнулась царевна. – Когда наш живодер в таких надежных руках, я могу спокойно пойти досыпать.
– Спокойной ночи, царица Елена!
– Спокойной ночи!..
– Спокойной ночи!..
Никем не разбуженная, Серафима в первый раз за девять дней проспала до обеда, во время него и еще пару часов после.
Приоткрыв в районе трех часов на долю миллиметра левый глаз, она выглянула из этой щелочи на свет белый и удивленно пришла к выводу, что почти выспалась.
Царевна начала было всерьез обдумывать возможность продолжить самое приятное времяпрепровождение за неделю с лишним в том же духе, но вдруг ей пришло в
голову, что пока она тут прохлаждается, обитатели замка и ее суженый-ряженый вот уже несколько часов поспешно, впрок наслаждаются жизнью без ее драгоценного
руководства. Кроме того, перед глазами как по заказу предстала ночная кутерьма с
фейерверками и массовым сжиганием книг, всплыли слова привидений о внуке Костея, и царевна пришла к вполне определенному выводу, что если она немедленно, в течение получаса не выяснит, что же все-таки там произошло, то ее просто разорвет от любопытства.
И что много спать – вредно.
Осторожно, стараясь не шуметь, чтобы не спровоцировать Находку на очередное
предложение помочь ее царственному величеству в загадочном и непостижимом "утреннем туалете"1, она оделась, поплескала холодной водой в лицо, на ходу причесалась, нахлобучила жемчужный венец и, потерев руки в предвкушении жареных (а местами и пережаренных, и подгорелых) новостей, целеустремленно, как торпеда к линкору, двинулась в люди.
Во дворце воняло гарью, подмоченной магией и было подозрительно тихо.
Подумав, Серафима решила не льстить себе, приписывая временное затишье лишь своему отсутствию, а разыскать хоть того же приторно-мерзкого Зюгму, зажать его в уголке, пригрозить вокально-струнным концертом и все выведать.
Она нашла Зюгму скорее, чем ожидала.
Прямо перед выходом во двор из Царицы стояла виселица, а на ней болтались три тела.
Справа от Зюгмы – Кукуй. Слева – Резак.
– Эй, полковник, – окликнула она спешившего куда-то мимо нее незнакомого офицера с тремя серебряными черепами горкой на левой стороне груди черных кожаных доспехов. – Как вас там. Не будете ли вы так любезны остановиться? Я, ваша будущая повелительница, хочу задать вам несколько вопросов.
Офицер с таким выражением лица, как будто накануне вражеская армия вломилась в замок и разобрала его вместе с его обитателями на части исключительно по его
вине, обреченно остановился, повернулся четко на месте и промаршировал к царевне.
– Генерал Кирдык прибыл по вашему приказанию, – вытянулся он в струнку в трех шагах от нее.
– Генерал? – задумчиво повторила за ним Серафима. – Еще один?
– Никак нет, ваше будущее величество, – отчеканил Кирдык. – Генерал как военачальник в войсках его величества всегда только один.
– Ага-а… – протянула царевна. – А скажите тогда, пожалуйста. За что был… разжалован… ваш предшественник?
– За неудовлетворительную организацию несения караульной службы на вверенном ему объекте, – четко отрапортовал Кирдык, как будто учил слова всю ночь.
– За… что? – сделал круглые глаза Серафима. – Мы, женщины, военному делу не ученые, генерал, и не соблаговолите ли потому изъясняться… на штатском языке?
– Генерал Кукуй необъективно допустил оставление объекта вверенными ему под охрану объектами, – тут же пояснил он.
– Объектами?.. Объекта?.. – захлопала еще боле округлившимися очами царевна. – Это такая военная загадка? Или скороговорка? Что произошло, генерал? Я, между
прочим, ваша почти повелительница, не требую от вас чего-то сверхъестественного! Я всего-то хочу узнать, что за шум и световые эффекты имели место быть… тьфу ты!.. поговоришь с вами… были сегодня ночью!..
-начало сноски-
1 – Который, как она знала совершенно точно, занимал, к примеру, у матери Ивана и Елены Прекрасной не менее полутора часов, а у нее – десять минут, включая еще
пять минут в кровати поваляться. Чем заполнить оставшиеся восемьдесят минут, она не могла предположить и под пытками.
-конец сноски-
– Сегодня ночью очередной переполох устроили демоны, ваше величество, – раздался холодный ровный голос за спиной царевны.
– Ах, это вы, ваше величество, – обернулась она. – Доброе утро.
– Утро?.. Доброе?.. – невозмутимое спокойствие царя мгновенно исчезло, как шестерка в рукаве шулера. – Но уже четвертый час дня!..
– У меня утро наступает тогда, когда я просыпаюсь, – снисходительно проинформировала его Серафима. – Ну, а насчет того, что оно доброе… Это я и пытаюсь выяснить. Что же все-таки произошло? Это, – она указала на место казни,
– тоже проделки демонов?
– Н-нет, – слегка замявшись, ответил царь. – Это было сделано по моему приказу. Не переношу людей, которые не справляются со своими обязанностями.
Под многозначительным взглядом Костея свежепроизведенный генерал вытянулся еще
больше, хлопнул кулаком себя в грудь, ломко повернулся на девяносто градусов как
заводной солдатик, и быстро замаршировал прочь. Серафиме показалось, что если бы он придумал, как можно маршировать на бегу, он помчался бы во весь дух.
– Зюгма? Кукуй? – изобразила растерянность царевна. – Это еще можно понять. Но ваш любимый шеф-повар?!.. Конечно, я не стану утверждать, когда-либо стану скучать по его блюдам, но они были и не настолько плохи, что…
– Не в еде дело, – поморщился как от лимонной дольки размером с арбузную, царь.
– Он, как и эти двое, просто решили, что меня можно ни во что не ставить и не
исполнять моих приказов. Как видите, ваше величество, они ошибались. Кроме того,
я не понимаю вашей реакции, – он, испытующе прищурившись, впился взглядом в лицо Серафимы. – Я помню, что вы испытывали… симпатию… к покойному Кукую. Но сожалеть по поводу смерти моего первого советника… и повара… Я этого от вас не ждал.
– Я не сожалею, – пожала плечами Серафима и отбросила дипломатические изыски. – Я удивляюсь. Что такого могло случиться ночью, что стоило жизни этим троим? Обратите внимание, ваше величество, ваш замок в последнее время превратился в вертеп! Днем и ночью, утром и вечером грязь, пыль, суета, стук, крик, шум, истерика, глупые слухи!..
Костей натянуто улыбнулся.
В его случае это выглядело, скорее, как оскал.
– Ну, вот вы сами и ответили на ваш вопрос, ваше величество, – развел руками он.
– Видите, как я ценю ваш покой.
"Ну, тихушничай, тихушничай," – ответила кислой улыбкой на корявую любезность царевна. "Все равно вечером я буду знать, что у тебя тут за приключение ночью было. Интересно, стоит спросить про внучка, или как?.. Нет, наверное. Я же, по идее, не должна еще знать… Ладно, подождем, пока представит сам. Чего он еще задумал, змей? Как будто одного вражины нам было мало…"
– А, кстати, царица Елена, – Костей сделал вид, что только что вспомнил. – Я искал вас, чтобы сообщить преприятнейшее известие. Через полторы недели мы с вами вылетаем в Лукоморск. Начинайте упаковывать сундуки.
– Через полторы недели?.. Вылетаем?.. На чем, позвольте поинтересоваться? На этих ваших летающих тряпочках, на которых перемещаются ваши… покойники?..
– Умруны, если вы не против.
– Если вам действительно интересно мое мнение, против. Покойник, как его не назови, должен лежать в земле.
– Покойник – да, – снова растянув бесцветные губы, согласно кивнул царь. – Но бывают покойники, бывают не покойники, а бывают беспокойники. Но лично я предпочитаю слово "умрун".
– И не надо пытаться увести меня от темы нашего разговора, – строго нахмурилась Серафима и скрестила руки на груди. – Вы так и не сказали мне, на чем мы собираемся лететь?
– Не на чем. На ком. На Змее, котор…
– НИ!!! ЗА!!! ЧТО!!! – Серафима топнула ногой и воткнула руки в боки. – Ни за
какие блага мира я больше и близко не подойду к этой зеленой чешуйчатой твари!!!
"Прости, Змиулания. Я так совсем не думаю, но это мой единственный шанс – сбежать по дороге. Прости", – мысленно обратилась к Змее она, и снова быстро переключилась на Костея:
– Моя тонкая душевная организация получила неизгладимую психическую травму, когда это отвратительное существо похитило меня среди бела дня без предупреждения и намека! Вы знаете, что я пережила, что передумала, пока она несла меня в своих жутких когтях!.. Какие терзания, какие мучения раздирали мое сердце, пока я со слезами на глазах взирала на землю с высоты змеиного полета и прощалась с ней навеки!.. Какой апофеоз катарсиса испытало мое бедное сердце!.. Если бы дорога была немного длиннее, вы бы получили к вечеру хладный труп!
– Но ваше величество, – просительно вскинул узкие ладони Костей. – Перелет Змеей
– для вашего же блага!..
– Если уж вы задумали меня куда-либо перемещать, то для моего блага – путешествие верхом! А еще лучше – в карете!
– Но дорога отсюда до Лукоморья по поверхности займет больше недели, может, даже две, а по воздуху…
– Лучше провести семь недель в тряской карете, чем семь часов в лапах этого чудища!
– Но она вас не тронет…
– Еще не хватало, чтобы она меня трогала! Бр-р-р!!! Гадость!
– Но… но… но… – обнаружив, что все аргументы путешествия по воздуху незаметно кончились, Костей со вздохом развел руками. – Ну, если вам уж так хочется трястись в карете, то воля ваша. Но тогда, чтобы мой план не пошел прахом, чтобы действия всех его компонентов были точными и согласованными, вы должны выезжать в дорогу немедленно.
– Прямо сейчас? – и Серафима подарила ему один из своих коронных взглядов на поражение "как-тебе-только-совесть-позволяет".
– Н-нет, что вы. Я совсем не это имел ввиду, – смутился Костей. – У вас есть остаток дня и ночь, чтобы собрать все необходимое в дорогу. И возьмите с собой вашу прислугу – горничную и этого глупого мальчишку с кухни. Насколько я знаю, готовить он умеет хорошо, значит, станет вашим поваром в пути. А больше портить слуг и рушить стройную систему ради вашего каприза я не намерен. Безопасность –
прежде всего. Отправление я назначу на завтра, на десять часов утра. Вас устроит?
– Вы едете со мной? – пропустив все сказанное мимо ушей, как бы невзначай задала она вопрос и замерла в ожидании ответа.
– Вы же отказались от Змеи, – развел руками царь. – А у меня тут еще много дел. Поэтому вы поедете одна…
Царевна не успела толком обрадоваться, как последовало продолжение:
-…в сопровождении штандарт-полковника Атаса и его личной беды.
Серафима скроила скорбную физиономию.
– Ну, не будьте таким бесчувственным, ваше величество. Стоит ли его куда-то посылать, если у вашего Атаса личное горе… неприятности…
– Беда, – деревянно хохотнул Костей. – Это пятнадцать… гвардейцев… и сержант.
– Пятнадцать? – округлила глаза царевна. – Так м…
– Хотя, нет, – перебил ее царь. – Вы правы. Пожалуй, одной беды будет недостаточно для сопровождения моей будущей супруги. А вот две беды – в самый раз. Скромно и достойно.
"Да уж…" – тоскливо подумала царевна. "Беда не приходит одна…"
После обеда, плавно перешедшего в ужин под демонстрацию эскизов моделей нарядов будущего повелителя мира закаменевшему от ужаса Костею, десять зайцеголовых посыльных внесли за ручки в покои царевны пять большущих деревянных сундуков, обитых по углам железом, не проронив ни слова, поклонились до пола и торопливо ушли, оставив свою ношу у порога.
"Пять? Почему пять? Не больше, не меньше?" – походя подивилась Серафима, а вышедшей на шум Находке объявила:
– Завтра мы уезжаем в Лукоморье. Если ты хочешь проститься с кем-нибудь из друзей или родственников…
Горничная медленно покачала головой:
– Нет, ваше царственное величество. У меня здесь друзей нет. И родичи мои все дома. Не с кем мне прощаться в замке.
– Но ты не против, того чтобы поехать со мной?
– Нет, ваше царственное величество, не против я, – поклонилась она. – Куда вы – туда и Находка пойдет. Хоть на край Белого Света. Хоть дальше. Куда надо будет, туда и пойду для вас.
– Ты когда-нибудь дальше вашего царства-то была? – усмехнулась Серафима.
– Не была, ваше царственное величество. Единственный раз меня мать сюда, в город с собой взяла, так меня тут же и заловила замковая стража…
– Ну, ладно. Завтра предпримешь вторую попытку. Может, больше повезет. А сейчас давай паковаться будем, что ли?
Находка посмотрела долгим напряженным взглядом на свою повелительницу, но ничего не сказала и пошла к шкафу.
– Находка, – окликнула ее царевна.
– Слушаю, ваше царственное величество, – она тут же повернулась и покорно склонила голову, прижимая молитвенно руки к груди.
– Ты сейчас хотела меня спросить, чем занимается первый советник Зюгма, так? – Серафима сочувственно заглянула служанке в лицо.
– Н-нет, нет, что вы, совсем нет… – поспешно опустила та глаза, чтобы скрыть прилив слез и страха.
– Я так и подумала, – кивнула царевна. – Так вот. Я его сегодня видела. Он висит между Кукуем и Резаком во дворе, почти прямо напротив входа в эту башню, где мы живем… как она там называется… Если интересно – сходи, погляди. Или ты и сейчас его боишься?
"Нет", – затрясла головой горничная, и, не говоря больше ни слова, стала дрожащими руками доставать из огромного, как комната, шкафа царский гардероб Серафимы.
А сама она, уже не прячась, поспешила наверх попрощаться со Змиуланией.
Когда вещи со множеством колебаний, размышлений и сомнений были, наконец,
уложены1, и Находка отправлена в свою комнатку высыпаться перед дальней дорогой, настало время ее виртуальных союзников и помощников.
– Царица Елена! Наконец-то! – едва она надела кольцо, комната как будто наполнилась туманом от десятков полупрозрачных тел бывших обитателей замка. Увидев кольцо-кошку на ее пальце, они радостно загомонили и бросились к ней, но всех опередил Звездочет, а уж за ним – весь командный состав ее верной призрачной армии. – Мы всё узнали!..
– Почти всё, – тут же уточнила Матрона.
– Что вчера случилось!.. Что случилось!..
– Что?
– Ты помнишь пожар в библиотеке и взрывы, которые уничтожили Паука?
– Ну, так вот! Это сбежали внук Костея и его приятель!
– Мы нашли одного призрака, Слепого Отшельника, которого с нами вчера здесь не было – он не любитель шумных компаний…
– …Ну, так он видел почти все!
– Он заинтересовался вчера этим внуком сразу, как только случайно наткнулся на него, пролетая мимо, и остался наблюдать за ним в библиотеке, куда его поселил Костей…
– В библиотеке? – удивилась царевна. – Поселил? Странное место для проживания… А где был его приятель, что вы его сначала не заметили?
– На крыше Пальца.
– Его там тоже… поселили?
-начало сноски-
– "Так. Шубу я надену. Шаль и шапка идут в сундук. Одно платье – тоже. Или два? Так на что мне такую кучу? Ладно, одно. Что еще? Две подушки… нет, три. Три одеяла. Хотя, лучше шесть. Не май месяц на улице. А еще лучше – двенадцать. Под себя нам подстелить тоже чего-нибудь надо будет. Не знаю, с какой целью бывший первый советник навалил мне тут столько одеял, но хоть за это ему спасибо. Так, что еще? Сапог пару. Не знаю, зачем. На всякий случай, наверное. Или две пары? Или еще туфли взять? Или лучше платье? Так куда мне столько платьев? А столько туфлей куда? И – самый главный вопрос. Что складывать в остальные три с половиной сундука?.."
-конец сноски-
– Нет, его там приковали. Но Агафон…
– Агафон?
– Да, внук Костея…
– …Он перебил стражу, сбросил с крыши капитана гвардии и освободил его!
– Хм… – с невольным уважением и завистью к человеку, осуществившему ее мечту, покачала головой Серафима. – А как они сбежали из замка? Ведь они сбежали, вы сказали?..
– Да, утекли, как вода сквозь пальцы!
– Как ветер из дырявой трубы!
– Как рыбки из аквариума!
– ???!!!..
– Кхм… Это у нас дома, когда я был маленьким, был такой обычай, – смутился под общими взглядами Звездочет. – На праздник схода снега, как один из символов освобождения – земли из-под сугробов, реки ото льда, весны от зимы – у нас было
принято покупать рыбок в аквариумах и выпускать их на волю… А что тут такого?..
– А по-моему, ты что-то путаешь, Астролог, – постучал пальцем по лбу Конюх. – Потому что, например, у нашего народа была традиция по этому же поводу покупать птичек в клетках и выпускать их в небо.
– Какая нелепая традиция, – снисходительно пожал плечами Звездочет. – Странные же все-таки люди еще попадаются…
– А мне прабабушка рассказывала, что у моего народа был обычай на этот же
праздник покупать медведей, волков, кабанов, снежных барсов, тигров в клетках…
– вступил Толстый Стражник.
Все заинтересованно повернулись к нему.
– …только все боялись их выпускать, – растеряно закончил тот. – Так появился первый зоопарк.
С некоторым усилием Серафима вспомнила, о чем у них тут вообще шла речь и деликатно свернула поток фольклора в нужное русло:
– Так что с этим Агафоном и его другом? Вы думаете, что они поссорились с Костеем после того, как приехали к нему…
– Это не они приехали, – поправил ее Тощий Стражник.
– Их привезли умруны, связанными по рукам и ногам, на ковре-самолете! Так сказал Слепой Отшельник! – закончил Повар.
– И приятеля внука сразу затащили на Палец, а его самого сначала отвели в библиотеку, потом за ним пришел Костей и забрал его к себе в Проклятую башню, а потом его без памяти умруны притащили обратно!
– А потом он нашел потайной ход в стене, и через кухню выбрался во двор!
– И изрубил весь караул в Пальце!
– А потом улетел вместе с другом, которого освободил!
– Как – улетел? – снова не поняла царевна.
– Как птица улетел, говорит Отшельник. Он же колдун. Внук самого Костея. Ему это раз плюнуть, – пожал плечами Конюх. – Взял того под руку, и улетел.
– А по дороге еще разгромили Паука….
– …И сожгли там все запасы магических предметов, которые Костей складывал туда, копил к началу войны!
– Сапоги-скороходы, мечи-саморубы, ковры-самолеты, тарелки, луки-самострелы…
– ЧТО?! – сердце Серафимы подпрыгнуло и радостно заплясало джигу. – И все всевидящие тарелки тоже?
– Да, душечка!
– Всё-всё-всё!
– Мы же тебе говорим!
– Ну, может, у него в Проклятой башне только что осталось…