Они попробовали вместе. Кирка вонзилась в грудь правого, под необычным углом – снизу вверх. Бодор чуть присел на левую ногу, чтобы удар молота сверху вниз не был остановлен низким потолком. Голова призрака раскололась, на миг вспыхнув зеленым магическим светом. И сразу запахло гнилью. Трупный запах почти не давал дышать, и Бодор отступил еще на пару шагов, успев выдернуть кирку из груди первого. Больше ему отходить пока не хотелось – не хотелось оставлять свечу, единственный источник света, который позволял ему видеть тени.
Гном развел и свел плечи, напрягая и тут же расслабляя все мускулы. Не на того напали. Основной силой теней был страх их жертв, а Бодор был уже взрослым гномом, иногда он даже считал себя старым, хоть и крепким. Он не испугается. А магический ужас, который сопровождает тени узников, был ему вообще нипочем. На любую магию, направленную на него, он плевал с высокой скалы.
Еще одна тень метнулась вперед, загребая просвечивающей рукой в попытке дотянуться до Бодора. Он использовал молот как таран, чтобы отбросить ее обратно. Тварь не подохла, но и не могла встать, мешая остальным двигаться вперед.
Бодор заглянул в коридоры. Сейчас, когда тени проявили себя и он понял, на что смотреть, можно было прикинуть количество врагов.
Он подпустил еще одного нападающего поближе, встретился с ним почти грудь в грудь и вбил острый конец кирки тени чуть ниже горла, потом отступил и пнул тварь ногой, так что она тоже отлетела назад, останавливая идущих следом за ней.
Твари были слабы по сравнению с Бодором, но он только сейчас понял, насколько их много. Тенями были забиты оба коридора. По всей вероятности, немало их было и дальше.
Бодор выбрал нужный ему камень и несильно ударил по нему молотом. Этот камень звенел, что сейчас и нужно было гному. Звон пошел по коридору, возвращая разные звуки. Громкие, тихие, глухие или чистые. Судя по звукам, коридор дальше снова соединялся в один. Судя по звукам, на тысячи шагов коридор был заполонен тенями узников.
Сильная черная магия, о которой гномы не слышали века, подняла из подгорных могил целые пласты умерших. Наверное, целую шахту, в которой в древние времена трудились тысячи заключенных. Трудились и умирали. И хоронили их прямо там, под камнями.
Возможно, они уже сотни лет бродили во тьме подземелий, но Бодор в это не верил. Эти коридоры были не центральными, но и не совсем уж заброшенными. С этими порождениями кто-нибудь из рудокопов встретился бы раньше.
Бодор быстро зацепил кирку за пояс. Перехватил молот в правую руку и схватил левой свечу. Теперь он мог, хоть и с одним только молотом, но постепенно отступать, не оказавшись в темноте.
Гном отступил на несколько мелких шажков назад, заставляя двух новых нападавших провалиться вперед, теряя равновесие. Сильно мешало то, что тени были как прозрачные, за счет той же магии, что подняла их из могил. Бодор не всегда успевал уследить за началом новой атаки. Одна тень повалилась на колени, вторая зацепилась призрачной рукой за стену коридора, чтобы не упасть. Бодор помог ей прижаться к стене еще сильнее. Удар молота был очень коротким – в таком узком коридоре особо не развернуться, но это все равно был удар гнома – он вдавил тень в камни, после чего тварь начала сползать по стене вниз, упокоенная окончательно.
Не давая второму узнику подняться, Бодор наступил на его голову и добил ударом молота сверху.
Без толку. Он упокоил полдюжины, но впереди коридор был запружен желающими добраться до гнома.
Твари не ели, не пили. Не имели желаний и цели. Твари только убивали. Все живое, все, что ходило или ползало. Согласно легендам, иногда, лишь иногда, некоторым из них черный маг мог оставлять душу – и теням с душой давалось задание. Количество врагов, которых они должны были отправить на тот свет, прежде чем найдут покой.
Бодор отступил за злополучный завал, который разобрал незадолго до этого. Теперь он знал, что делать дальше.
Проход через завал оставался нешироким. Первой же твари, полезшей за ним, Бодор размозжил череп, заперев остальных за завалом, после чего огляделся. Он искал камни, те камни, которые помогли бы ему. Он не был магом, но был гномом и мог заставить воевать за себя гору.
Сначала преследователи пытались протолкнуться вперед, но Бодор остановил еще одну тень, окончательно завалив проход гниющими останками. Хорошая идея, только эти трупы были так стары, что, как только лишались магической подпитки, расползались прямо на глазах. Превращались в жижу, утекающую сквозь камни. Каждая остановленная тень позволяла загородить проход на десять-двадцать вздохов, не больше.
Работа его ждала ювелирная, если он хотел сделать ее правильно, поэтому гном не торопился. Еще четыре тени истаяли в проходе, прежде чем он ударил по стене коридора в выбранном месте. Чуть приостановился и ударил еще, на этот раз послабее. После чего отступил назад, сразу на десяток шагов, давая теням возможность тут же заполонить оставшееся пространство.
Он отступал, убивая призраков одного за другим, только тех из них, которые слишком уж сильно рвались вперед. Время от времени находил нужные ему места и ударял по ним молотом.
Большинство призраков были выше гнома. Но в какой-то момент в относительно длинной и прямой части коридора он оказался на небольшом пригорке. Это позволило ему глянуть вперед, рассмотреть своих преследователей чуть сверху. Коридор был запружен. Он видел сотни теней, пытающихся до него добраться. Он должен был ощутить ужас, но вместо этого почувствовал гордость. Представил себя, когда легенда об этом дне будет рассказываться кем-то из его родичей, а он будет сидеть, молчаливый и солидный, лишь иногда кивая и говоря: "Да, так и было". Именно таким он запомнил своего прадеда, ныне покойного, когда рассказывалась легенда о Семи Волшебных Самоцветах. Так и надо будет рассказывать. Высокий гном на пригорке, выставивший свой боевой молот навстречу тысячам тварей, мечтающим добраться до поселений его рода, его клана, его короля.
Три твари дернулись вперед одновременно. Одна из них споткнулась, повалившись на пол, однако это не остановило остальных. Они просто использовали своего подельника в качестве настила и кинулись на гнома. Бодор успел остановить одну резким тычком молота.
Ему пришлось выставить руку со свечой, чтобы не позволить второй тени взгромоздиться на него. Огонек свечи ткнулся в клочья одежды тени и потух. Бодор тут же отступил еще на несколько шагов назад. Он помнил место, тот кусок гранита на стене, который был его следующей целью. Поэтому он вслепую ударил молотом по стене, почувствовал по звуку, что попал, и только после этого отступил еще дальше.
Нащупал на поясе кирку и взял ее, на сей раз в левую руку.
Подогнул колени и набычился, теперь в полной темноте. Он не пытался что-то увидеть, но пытался услышать. Малейший шорох помог бы ему при отсутствии света.
Ему нельзя было больше отступать. Ему придется стоять здесь и ждать. Это место было самым удобным для схватки, так что ему повезло.
Заслышав шорох, он вслепую махнул киркой. Он не стремился достать до врага. Кирка ударила в тот кусок стены, у которого он специально остановился, выбив из него сноп ярких искр. В короткой вспышке Бодор увидел ближайшие тени и пошел вперед. Сделал три коротких удара и снова отступил на несколько шагов назад, как маятник.
Вновь ударил по стене, оценил обстановку в короткой вспышке и снова качнулся вперед.
Ему пришлось повторить этот маневр несколько раз, прежде чем из глубин горы, от того места, где он в первый раз ударил по стене, донесся звук.
Гора вздохнула, на этот раз всерьез.
Обвал начался ровно там, где Бодор его и планировал. Он не мог это видеть, но он чувствовал камень, чувствовал родную гору и ощущал, что обвал начался там, у завала.
Он специально как можно больше растянул расстояние от первого обвала до того места, где сейчас стоял. Надеялся, что в его подгорной ловушке останутся все тени узников. Негоже им разгуливать по владениям его короля.
Первый обвал породил второй. Второй только ждал дополнительного толчка. Потом третий, четвертый, пятый.
Бодор ударил киркой по стене и во вспышке искр отметил, как замерли тени, грохот заставил испугаться даже неживых.
Обвал превратился в непрерывную волну, неумолимо приближающуюся к гному. Опасный момент, но Бодор знал, что не ошибся. Ему нельзя было отступать. Последние тени должны быть остановлены именно здесь.
Еще сноп искр. Тени бежали, бежали на него всей лавиной, подгоняемые сзади оседающим потолком, падающими камнями и грохотом. Одна за другой исчезали под завалами. Магических тварей с каждым мгновением становилось все меньше.
Его достал самый кончик этой лавины, последняя дюжина теней. Падение камней остановилось лишь в нескольких шагах от него, но гном оказался погребенным под копошащимися телами немертвых. И тогда ему впервые подумалось, что этот бой может оказаться его последним.
Он колотил руками, ногами, бил коленями и локтями, обливался трупной жижей упокоенных теней, захлебывался от зловония.
Прошла вечность, прежде чем он сумел выбраться из-под последних трупов и зажечь запасную свечу. Его битва закончилась, его легенда дописана.
В принципе размен получился неплохой. Название легенды сменилось с "Как Бодор, строитель лестницы тысячи ступеней, нашел гнездо с драгоценными камнями" на "Как Бодор, строитель лестницы стражей Девятой крепости, обрушил гору на мертвецов". Или по-простому: "Бодор – запиратель чудовищ"?
Окрестности бухты Туманов. Одномачтовая
рыбацкая шхуна "Перышко"
Мугра радовался, что наконец-то сумел выбраться в открытое море. Много времени прошло, прежде чем ему удалось вообще вновь добраться до южного берега. Да и в предыдущий раз было не до морских прогулок. Все как-то ограничилось шнырянием по прибрежным лесам.
Поэтому, когда в этом сезоне Локо повернулся к нему лицом и его послали с инспекцией в крепость бухты Туманов, Мугра действительно обрадовался. Давно он не был на море, очень давно.
В итоге, прибыв сюда ранней весной, воин Мугра по кличке Волк неожиданно понял, что на море он попадет не скоро. Не то чтобы крепость была в запустении. Однако, по мнению воина, прошедшего несколько серьезных осад, участвовавшего во всех сражениях королевства от западных до восточных его границ, – да, оборона крепости нуждалась в серьезном улучшении.
За лето он успел поработать с каменщиками. Полностью перекроить верхушки двух башен – тех, что смотрели на море. Башни строили уже без присмотра мастера Урцилла, и это сразу чувствовалось.
Успел полностью перетрясти подвалы замка, сильно изменив содержимое запасов продовольствия, которые там находились. С ним пытались спорить, но спорить с личным посланником короля было сложно. Тем более на предмет того, что важнее хранить в "военных" погребах – вино или зерно и муку. Чувствовалось, что люди, занимающиеся заготовкой, ни разу не находились в осажденной крепости. Не в тот момент, когда начинала заканчиваться еда и казалось, что осаждающие могут брать оголодавших защитников голыми руками.
Дел было по горло. Но в какой-то момент стало понятно, что со дня на день придется возвращаться. Ему дали только один сезон, чтобы разобраться с обороной бухты Туманов. Не больше. Именно тогда он и решил все же выйти в море, хоть на денек. Боевых кораблей в бухте не было, только торговые начали заходить, пока еще с опаской, в новый порт.
Но торговцы, если уж отчаливают от пристани, то уходят далеко, так что ему это не подходило.
Вместо этого Мугра вышел в море с рыбаками. Хоть ненадолго – всего на день, но он хотел почувствовать качающуюся палубу под своими ногами и увидеть, как ветер надувает парус над ним.
Рыбацкая шлюпка была та еще развалина. На ней умещалась дюжина рыбаков, но и это был перебор. Лодка скрипела, раскачивалась, и даже Мугре, привыкшему к морю, все время казалось, что она вот-вот начнет разваливаться прямо под ними. "Перышко" было то еще. Ведь надо же было придумать название для такой развалины.
Они вышли в море затемно. Улов был так себе, Мугра видел, что рыбаки не очень довольны, но и не расстроены. Средний улов. И не похвастаешься особо, но и жаловаться вроде как не на что – вполне достаточно рыбы, чтобы не стыдно было возвращаться.
Один раз они видели хороший косяк, рыба выпрыгивала из воды – так много ее было. Но косяк шел с подветренной стороны, да и ветер был не ахти. Поэтому, пока они делали галс за галсом, рыба ушла.
Теперь они возвращались. Берег еще только намечался на горизонте, в дымке ничего было не разглядеть, да и начинало постепенно темнеть. Но рыбаки были спокойны. Шлюпка медленно приближалась к берегу, рыбаки как будто ждали чего-то.
– Сейчас зажгут маяк, – пояснил капитан Волку. – Они его всегда зажигают, как только темнеет. Идти будет проще. Где-то там.
Старик показал на одному ему ведомую точку берега, где, как он был уверен, скоро должен был проявить себя маяк.
Шлюпку закачало.
Мугра удивленно огляделся. Волны слабо бились о шлюпку. Да и не наблюдалось больших волн, наступило вечернее затишье.
Казалось, что в шлюпку ударилась большая аморфная рыба, недостаточно твердая, чтобы развалить посудину на части, но достаточно большая, чтобы серьезно ее встряхнуть.
Капитан озирался вместе с ним, из чего легко было сделать вывод, что старик тоже ничего не понимает.
Шлюпку качнуло снова, на этот раз резче. После повторения стало понятно, что ничего общего с волнами эти качки не имеют. Что-то схватило их снизу, схватило и трясло.
Рыбаки озирались по сторонам. Кто-то схватился за багор, кто-то разворачивал парус резче к ветру, чтобы разогнать суденышко.
Капитан лишь крепче схватился за штурвал.
– Зацепились за водоросли? – чуть ли не с надеждой спросил он.
И в этот момент шлюпку дернуло по-настоящему сильно. Несколько рыбаков вылетело за борт. Кто-то кинулся на помощь. В воду полетели спасательные круги.
Мугра осматривался, не участвуя в суматохе. Именно поэтому он первым заметил щупальце, лишь ненамного высунувшееся из воды. И тут же рыбак, барахтающийся среди волн, беззвучно ушел под воду. Он даже не успел вскрикнуть – настолько быстрым был рывок.
– Это спрут! – крикнул Мугра остальным. – Или осьминог. Какая-то огромная тварь под нами. Быстрее из воды!
Рыбаки, и в лодке, и в воде, засуетились еще сильнее. Но их старания пропали даром – шлюпку всколыхнуло еще раз, почти так же сильно, как и в предыдущий. За борт полетели еще несколько людей – теперь почти половина оказалась в воде. Мачта подломилась и начала заваливаться набок, еще больше раскачивая шлюпку.
– Течь в трюме! – крикнул один из рыбаков.
Только сейчас, когда лодка начала тонуть, чудовище показалось на поверхности. Из воды на несколько мгновений вынырнул глаз, находящийся на длинном змеином теле. Хуже того, вокруг этого глаза, расположенного, похоже, прямо около рта подводной твари, шевелилось множество щупалец. Достаточно больших, чтобы утащить человека под воду – поближе к жадному рту.
Исходя из размеров глаза, можно было только догадываться, какой длины была эта тварь. Но, в любом случае, достаточной, чтобы внушать ужас.
– Зрячий Глубинник, – отрешенно сказал старик. – Тот самый, кого Нелимидиус, наш покровитель, убил однажды в самой глубокой морской пучине.
– Если Нэл его убил, то что эта тварь делает здесь? – зло спросил Мугра.
Шлюпка тонула все быстрее. Чудовище то и дело выныривало из воды, но только для того, чтобы схватить щупальцами еще одного рыбака и подтащить его поближе ко рту. При этом оно как будто смаковало свою еду – каждый рыбак удостаивался долгого внимательного взгляда огромного глаза, прежде чем быть отправленным в пасть.
– Боги бессмертны, – бесстрастно сказал капитан. – И их враги тоже. Их можно лишь выкинуть из нашего мира на какое-то время.
– Посмотрим, – хмуро ответил Мугра.
Он был единственным, у кого было настоящее оружие на тонущем судне, и наступило время об этом вспомнить.
Последний моряк, оказавшийся у пасти чудовища, все еще пытался сопротивляться. В его руке сверкнул большой рыбацкий нож. Щупальце, которое только что подтаскивало парня на рассмотрение глазу, оказалось почти полностью перерубленным. В какой-то момент рыбак оказался в воздухе, свободным.
Но храбреца это не спасло. Он даже не успел коснуться воды, как его перехватили два других отростка. На этот раз чудовище не растягивало удовольствие – щупальца разорвали парня пополам, глаз лишь бегло посмотрел на каждую оставшуюся часть – и остатки рыбака отправились туда же, куда и все предыдущие, – в жадную разинутую пасть.
Судно тонуло. Пятеро рыбаков, удержавшихся на борту, даже не пытались что-либо сделать. Капитан и Волк по-прежнему стояли у штурвала.
– Хорошее было суденышко. Долго кормило семью. – Старик ласково погладил штурвал. – Уходи, воин. Сейчас мы уйдем под воду, и посудина потянет за собой всех, кто окажется поблизости.
– А ты? – машинально спросил Мугра.
– А я капитан. Да и не уйти мне. Возраст не тот. Даже до берега не дотяну, хотя до него и рукой подать. Уходи, я сказал.
Мугра лишь кивнул, тронул ладонью штурвал тонущего судна и рванулся вперед. Слегка, насколько позволила палуба, разбежался и прыгнул.
Глубинник не торопился. Судя по всему, чудовище решило дождаться, когда судно утонет само, чтобы затем неторопливо, смакуя, доесть свою добычу.
Мугра, резко загребая, поплыл к берегу. Еще пара рыбаков последовали за ним, оставив судно. Шлюпке оставалась минута-другая – не больше, и надо было скорее убираться от нее подальше.
Чудовище то и дело на короткое время выныривало на поверхность, чтобы проверить, как обстоят дела с его добычей. Поэтому попытка побега была замечена моментально. К сожалению, в планы Одноглазого не входило кого-либо отпускать.
Судя по всему, Глубинник поднырнул посильнее, разогнался и лишь после этого напал. Одного из рыбаков подбросило высоко в воздух. Упал он сразу в широко разинутую пасть. Зрячий, по всей видимости, не любил однообразия при поглощении пищи. Этого рыбака он сожрал даже без помощи своих щупалец.
Мугра приготовился. Их было всего двое – он и последний плывущий рядом рыбак, так что шансы, что ему придется оказаться следующим, были велики.
Глубинник потерял скорость, поэтому заглотить следующий кусок столь же эффектно, как предыдущий, у него не получилось. Он зацепил Волка щупальцем и немного приподнял над водой.
Это было ошибкой. Возможно, глаз Зрячего лучше видел в воздухе, чем в воде, что было странно. Но почему-то он предпочитал рассматривать жертв именно над водой. Кто знает, о чем думали боги, создавая это чудовище.
Хотя возможно, даже боги здесь были ни при чем. Таких отвратительных существ не стали бы создавать наши боги, Мугра был уверен. Наоборот, боги могли на них только охотиться.
Тем не менее поднять воина надо водой было ошибкой. В воздухе тут же свистнула катана, и змея лишилась еще одного щупальца. Трюк с перехватом не прошел. В тот самый миг, когда оказался в воздухе, Мугра успел метнуть два стилета прямо в надвигающийся огромный глаз.
Промахнуться было трудно.