Очень богатый человек, господин Рикульф вытаскивает вольного наёмника Туризинда из под виселицы. Но, конечно же, не просто так. Рикульф поручает Туризинду отправиться в Дарантазий, место, где от магии нет прохода, дабы добыть ценную магическую вещь интересующую вельможу. Ну а чтобы Туризинд не сбежал, в напарники ему дают Конана, которому лишний заработок никогда не помешает.
Содержание:
Глава первая - Таверна "Напиток бессмертия" 1
Глава вторая 2
Глава третья 4
Глава четвертая 5
Глава пятая 7
Глава шестая 12
Глава седьмая 15
Глава восьмая 18
Глава девятая 19
Глава десятая 22
Глава одиннадцатая 23
Глава двенадцатая 26
Глава тринадцатая 28
Глава четырнадцатая 31
Глава пятнадцатая 33
Глава шестнадцатая 35
Глава семнадцатая 41
Глава восемнадцатая 44
Глава девятнадцатая 46
Глава двадцатая 50
Глава двадцать первая 52
WWW.CIMMERIA.RU 53
Дуглас Брайан
Дочь друидов
(Конан)
("Северо-Запад Пресс", "АСТ", 2007, том 127 "Конан и дочь друидов")
Глава первая
Таверна "Напиток бессмертия"
– Вот он! Проклятье, чего мы ждем? Хватайте его, иначе он опять уйдет!
Каким бы беспечным и пьяным ни выглядел Туризинд, краем уха он уловил этот шепот. Внешне наемник никак не показал, что слышит угрожающие слова, которые, вне всякого сомнения, имели к нему самое прямое отношение.
Туризинд продолжал тянуть крепкий эль из огромной кружки и, как ни в чем не бывало, поглаживать кругленькое крепкое плечо местной красотки. Разве что движения его рук сделались чуть более рассеянными, а во взгляде появилась сосредоточенность…
Туризинд знал, что за ним давно ведется охота. Догадывался он и о том, что стражники выследили его. Это произошло еще несколько дней назад. Когда он проводил ночь в доме Деусдоны, одной из самых красивых куртизанок Аргоса, – уже тогда следовало внимательнее отнестись к странному ощущению, которое внезапно охватило его посреди ночи. Тогда он проснулся и долго лежал в тишине без сна, прислушиваясь. Он ничего не услышал, и тем не менее чувство, будто за ним наблюдают, не оставило его до самого рассвета, когда пора было одеваться, прощаться с Деусдоной и уходить.
И вот они все-таки добрались до него. Они подошли совсем близко. Они больше не испытывают перед ним страха и готовы наброситься. Что ж. Кое-кому придется пожалеть о том, что ввязался в это дело.
Туризинд в последний раз провел ладонью по плечу красотки и ласково оттолкнул ее от себя. Она с недоумением посмотрела на него, ее полные губы растянулись в неуверенной улыбке.
– Ты очаровательна,- сказал ей Туризинд вполголоса и кивнул для пущей убедительности, – ты очень мне нравишься… Но сейчас не время. Прошу тебя, держись от меня подальше. И поверь: я просто забочусь о тебе.
Она обиженно надула губы и отошла. Кажется, не поверила. Ни одна из них не верит, и некоторые остаются, а потом бывает слишком поздно.
Туризинд осторожно коснулся ножен, висевших у него на поясе. По правилам, в таверну нельзя входить вооруженным, поэтому все оружие обычно складывают при входе. Там имеется специальная комната с замком, и каждый меч терпеливо дожидается своего владельца, надежным образом запертый и учтенный.
Справедливо. Иначе каждая пьяная драка в таверне заканчивалась бы обильным кровопусканием. А человеку иногда бывает охота помахать кулаками. Просто от переизбытка жизненных сил.
Но Туризинд никогда не бывал безоружным по-настоящему. Слишком хорошо он знал, как дорого ценится его жизнь. Один меч он носил открыто – его-то он и оставлял трактирщику, подчиняясь общему распорядку. Но второй, невидимку, проносил при себе. Кое-кто из трактирщиков, надо полагать, догадывался об этой хитрости. К ней иногда прибегали, и ничего исключительного в подобном заклинании никто не усматривал.
До сих пор на проделку Туризинда все благополучно закрывали глаза. Знали: хоть этот человек и слывет безжалостным убийцей, он никогда не пустит в ход оружие без веской на то причины. Уж кто-кто, а Туризинд головы не теряет, сколько бы он ни выпил. И все скандалы и драки исходят обыкновенно от людей попроще и поглупее.
Сегодня Туризинду оставалось только благословлять свою предусмотрительность – и снисходительность трактирщика. Таверна "Напиток бессмертия" просто кишела стражниками. И как Туризинд раньше не замечал этого! Вон тот, к примеру, похожий с виду на кучера… Или другой, весь вечер пролежавший щекой на столе, словно бы пьяный…
Туризинд усмехнулся. Или у него разыгралось воображение, или на него всерьез открыли охоту, и сейчас предстоит жаркое дело.
Ответ на свой вопрос он получил немедленно. Один из стражников закричал:
– Туризинд! Стой – ни с места! Покорись, ты арестован!
– Попробуй взять меня! – крикнул в ответ Туризинд и одним быстрым гибким движением вскочил на стол.
Он выхватил из ножен меч-невидимку. К несчастью, такое оружие обладает невидимостью, лишь находясь в ножнах, а обнаженное сразу же теряет это свойство.
Именно так было разработано заклинание, которое приобретали люди, вроде Туризинда. Именно в таком виде оно и продавалось. Ибо, как объяснял маг, составивший заклятье невидимого оружия много веков назад, было бы нечестным применять незримое лезвие против противников: слишком большое преимущество давало бы заклятье; магия же требует осторожности и не должна служить нечистым целям. Справедливо, хотя и не всегда удобно.
Туризинд приплясывал на столе, среди опрокинутых бокалов и разбитых плошек.
– Идите сюда! – закричал он стражникам. – Если вы такие храбрые – попробуйте взять меня! Я не покорюсь!
Тот, что изображал из себя пьяного, внезапно "протрезвел" и, зарычав, набросился на Туризинда. Он попытался вонзить кинжал ему в ногу. В последний миг Туризинд отдернул ступню и, ударив ногой своего врага в лицо, опрокинул его на пол. Тот еще не успел ничего сделать, а Туризинд уже спрыгнул со стола и одним взмахом меча перерубил упавшему горло.
Хлынула кровь. Посетители закричали, начали вскакивать с мест. Женщина, которую Туризинд прогнал от себя, визжала, как резаная. Она прижала ладони к щекам, вытаращила глаза и широко разинула рот.
Туризинд мельком глянул в ее сторону и поздравил себя с тем, что не успел отправиться в ее обществе наверх, в отдельные комнаты, где дамы подобного сорта принимают своих гостей. Наверняка и во время занятий любовью она визжит точно так же. Туризинд ненавидел шумных женщин. Он не верил в страсть, которую изображают столь откровенно – и фальшиво.
"Она и боится-то фальшиво", – подумал Туризинд мельком, однако дольше, чем на одно мгновение, отвлекаться на женщину не стал: на него действительно наседали со всех сторон.
– Берегись!- закричала вдруг девица.
Туризинд быстро повернулся – и вовремя: сзади к нему подбирался стражник с кинжалом. Поскольку сбоку, как видел Туризинд, еще один спешил с обнаженным мечом, уделить человеку с кинжалом много времени Туризинд не мог. Схватив со стола тяжелое блюдо, он метнул его в одного противника и, соскочив на пол, отбил удар другого.
Закипело настоящее сражение. Туризинд отбивался, прижавшись к стене, сразу от троих. Затем один упал, зажимая рукой рану на животе и испуская громкие стоны, а другой куда-то отбежал.
Широко ухмыльнувшись, Туризинд набросился на оставшегося с удвоенной силой. Тот оказался достойным соперником: раз за разом он отбивал удары меча, а затем сделал обманный выпад и, поднырнув под клинок вора, нанес тому небольшую рану в бок, под мышкой. Еще бы чуть-чуть поточнее, и Туризинд лежал бы сейчас, корчась, рядом с тем, что уже затих, так и не отняв ладони от своего окровавленного живота.
Туризинд быстро, зло улыбнулся.
– Неплохо для вонючки! – сказал он стражнику, рассчитывая тем самым разозлить его.
"Вонючками" аргосских стражников называли в воровской среде за то, что те пользовались для чистки оружия и доспехов особой смесью, обладавшей неприятным запахом. Отчасти прозвище было вызвано и завистью: смесь эта великолепно снимала ржавчину, не портила металл, не оставляла царапин, а в довершение всего – исключительно дорого стоила, но королевское правительство считало возможным выдавать ее стражам бесплатно.
Вместо ответа на оскорбительное замечание Туризинда стражник быстро отскочил в сторону, взмахнул мечом и вновь набросился на врага.
Туризинд едва увернулся от этой бешеной атаки. Меч стражника с силой вонзился в деревянную полку, на которой стояли многочисленные кувшины самой разнообразной формы: они служили в основном для украшения таверны. На самом большом было написано: "Напиток бессмертия".
В действительности, как подозревал Туризинд, кувшин был совершенно пуст, хотя хозяин упорно распускал слухи о том, что поит избранных посетителей капелькой-другой. Чтобы дольше жили и дольше оставляли денежки в таверне, как он пояснял.
Увы! Всему этому великолепию настал конец, когда полка, разрубленная пополам, обвалилась, и вся посуда посыпалась на пол. Разбился и кувшин с надписью, и Туризинд увидел, что он и впрямь был совершенно пуст.
Туризинд засмеялся. Он поднял меч и приставил его к горлу стражника.
– Убирайся из таверны – и оставь меня в покое, иначе я успокою тебя на век, вонючка!- сказал Туризинд, смеясь.
Стражник плюнул ему в лицо.
– Будь ты проклят! – прошипел он.
Туризинд пожал плечами.
– Я ненавижу убивать людей, – заметил он как бы между прочим.
– Сдавайся, и я пощажу тебя,- сказал стражник.
Туризинд оттолкнул его.
– Ты мне нравишься, вонючка. Бери свой меч – продолжим.
Воспользовавшись этим милостивым предложением, стражник схватил свой упавший меч и молча кинулся на насмешливо улыбающегося преступника.
Поединок возобновился. Посетители быстро сообразили, откуда удобнее наблюдать за схваткой. Завседатаи "Напитка бессмертия" – не такие люди, чтобы сразу разбегаться, как только дело доходит до серьезной драки.
Среди них были и мужчины, и женщины – в сопровождении слуг или телохранителей, разумеется; все они – бывалые путешественники, торговцы, странники, искатели сокровищ, взыскующие знаний и чудес, собиратели книг, оценщики драгоценных камней… Они умели постоять за себя и знали, как охранить свою жизнь от ненужной опасности.
Упустить случай и посмотреть, как знаменитый Туризинд отобьется от королевской стражи? Да никогда!
– Ставлю на преступника,- промолвила красивая дама в шелковом плаще с капюшоном. Она вынула из кошелька золотую монету и показала ее остальным. – Пять к одному.
– Присоединяюсь, – подхватил бородач с обветренным лицом.
– Я рискну и поставлю на стражу, – заявил молодой человек в небогатой одежде. Плащ его был потрепан, руки загрубели, однако было очевидно, что он имеет дело с книгами и рукописями: у него были гибкие пальцы и чуть прищуренные глаза, как будто он плохо видел. – Просто для того, чтобы спор был интереснее, – пояснил он, обводя воспаленными глазами окружающих, когда те стали хмуриться и покачивать головами. – Полагаю, что я проиграю, но ведь и ставка моя невелика… А должен же кто-то рисковать и играть против всех, не так ли?
– В этом ты, кажется, готов уподобиться Туризинду, – заметила дама.
Юноша пожал плечами:
– Таков парадокс. Я ставлю против Туризинда, чтобы уподобиться Туризинду.
Никто из них, тем не менее, не делал и попытки вступиться за загнанного преступника. Это противоречило бы всем правилам чести. Да и сам Туризинд никогда бы не позволил другому выручать его в подобном деле. Он должен справиться сам. К тому же, дело и шло к его победе, так что бросаться на выручку Туризинду означало бы попытку украсть у него триумф. А этого Туризинд никогда не простит. И потому зрители спокойно оставались на своих местах.
Между тем Туризинд сделал стремительный выпад, и его противник, охнув, выронил меч. Огромное кровавое пятно быстро расплывалось по рукаву стражника: он был ранен в правое плечо. Упав на колени, стражник сказал:
– Сдаюсь.
Туризинд чуть отступил, насмешливо отсалютовал ему и огляделся по сторонам с победоносным видом.
– Кто-нибудь еще?
– Да! – раздался громкий голос.
Стражник, оставивший место боя, внезапно выскочил из-за толстой деревянной колонны. Держа в руке рогатину, он несся прямо на Туризинда.
– Да! – повторил он и с силой метнул рогатину.
Раздвоенный наконечник ее вонзился в стену, пригвоздив Туризинда так, что он не мог пошевелиться. Оба отточенных лезвия впились в стену справа и слева от шеи вора. Он оказался заключен в стальное кольцо.
Подняв меч, Туризинд приготовился отбиваться. Он надеялся, что сумеет отогнать стражника и, пока тот собирается с силами, выдернуть рогатину и освободиться.
Но стражник оказался хитрее. Один за другим из рукава вылетели короткие метательные кинжалы. Туризинд ощутил острую боль в кисти правой руки, а затем такая же боль пронзила его ногу.
Он выронил меч и уставился на светлую полоску стали, лежавшую на полу у его ног. Он не мог ни наклониться, чтобы поднять оружие, ни даже пошевелить рукой. Кинжал, торчавший в его кисти, был точно чужеродный нарост, который не позволял руке действовать так, как она привыкла.
– Проклятье, – прошептал Туризинд.
Побежденный им стражник поднялся с колен и, как ни в чем не бывало, уселся за стол. Он налил себе вина и выпил, облизнул губы, фыркнул с самым веселым видом.
Тот, что метнул кинжалы, приблизился к Туризинду.
– Ты арестован, Туризинд,- сказал он.- Именем королевского закона я забираю тебя в тюрьму.
Затем стражник повернулся к прочим завсегдатаям таверны.
– Я прошу вас не двигаться с места, – добавил он угрожающим тоном. – Никому из вас не нужны неприятности. Тем более – из-за человека, который никогда не поблагодарит вас за помощь, не так ли?
Туризинд угрюмо промолчал. Он продолжал смотреть на кинжал, торчавший в его руке.
Юноша в потрепанном плаще с растерянным видом принимал от других свой выигрыш. В одно мгновение он сделался состоятельным человеком.
Встретившись с Туризиндом глазами, молодой человек пробормотал:
– Я не знал, что так обернется… Но спасибо тебе, Туризинд! Теперь я смогу купить книгу, о которой мечтал несколько лет…
– Хоть в чем-то оказался полезен, – проворчал стражник, сидевший за столом. Он выпил еще одну кружку и поднялся. В руке у него снова был меч, и он направил острие на Туризинда.
– Иди вперед. Я буду следить за каждым твоим движением.
Туризинда освободили, наконец, от рогатины и, точно плененное животное, погнали вперед, вон из таверны.
Глава вторая
В плену
Туризинд ни разу еще не терял свободы. В воображении он всегда рисовал себе всякие ужасы: темное подземелье, куда не проникает ни один луч света, сырая и гнилая солома в углу, склизкие цепи, удерживающие его за ногу или за шею… И вдобавок ко всему – отвратительная вонь.
Должно быть, некоторые узники именно так и проводили свои дни. Однако сам Туризинд после долгих приключений очутился вовсе не в подземелье.
Стражники выгнали своего пленника на двор таверны и крепко скрутили ему руки за спиной, невзирая на раны. Кинжалы из его тела удалили без всякого сострадания – их попросту выдернули, предоставив крови течь, как ей заблагорассудится. Туризинд чувствовал, как с каждым мгновением все больше теряет силы.
– Я не смогу идти, – предупредил он стражников.
Его не услышали. Теперь, когда он был схвачен и связан, с ним обращались так, словно он был бессловесной скотиной, вообще не достойной человеческого внимания. Стражники переговаривались между собой, словно бы не замечая пленника. Один сказал:
– Нужно забрать Иареда.
Другой вызвался:
– Я схожу.
На мгновение раненный Туризиндом стражник встретился с ним глазами, и пленник не увидел в этих глазах ничего хорошего. Что ж, ничего иного ожидать и не приходится, ведь Туризинд убил одного из них и еще двоих ранил.
Сдерживаясь изо всех сил, чтобы не застонать, Туризинд ждал, пока стражники закончат свои дела в таверне.
Неожиданно Туризинд усмехнулся. Тайна таверны "Напиток бессмертия" была раскрыта: кувшин с заманчивой надписью разбит – он оказался пуст! Таковы, по всей видимости, все великие тайны человечества.
Туризинд покачал головой. Что за мысли появляются в самый неподходящий момент! Должно быть, он и впрямь испуган, коль скоро заботится сейчас о такой ерунде, а не о том, как бы сбежать.
Он пошевелился, и резкая боль тотчас отозвалась в ранах. Нет уж, лучше поберечь силы. Их и без того осталось совсем немного. Судя по всему, стражники намерены гнать его по улицам до самого герцогского замка. Трудно представить себе, что будет, если Туризинд упадет. Вряд ли они понесут его на руках, это он знал точно.
Притащили убитого стражника: его волокли, положив на плечо, так что руки и ноги мертвеца бессильно болтались. Большая черная рана на горле зияла жуткой ухмылкой.
Туризинд отвел взгляд. Он не хотел убивать, но слишком уж неожиданно произошло нападение. Кроме того, он злился. На себя – что позволил себя выследить; на стражников – что так ловко обошли его и превратили таверну в настоящую ловушку. В первое мгновение он растерялся и потому наносил удары как в обычном бою – так, чтобы сразу убить. И только потом все-таки взял себя в руки и даже, кажется, никого серьезно не покалечил.
Для Туризинда всегда легче было убить противника, чем вывести его из строя, не нанося серьезных увечий. Этому искусству господин Муадвин так и не обучил его… Не успел.
Муадвин. Еще одна лишняя мысль. Туризинд сильно зажмурился, изо всех сил стиснул веки, так что перед глазами поплыли желтые и красные круги.
– Эй, ты! – послышался голос того стражника, что ранил его. – Что закрываешь глаза? Боишься смотреть? Хе, правду говорят, что самые лютые убийцы боятся видеть плоды деяний своих.
Туризинд почувствовал толчок в спину и едва не вскрикнул, такой сильной была боль.
– Открой глаза! – рявкнул стражник. – Гляди! Гляди и запоминай, потому что когда тебя потащат вешать, ты не должен будешь считать себя невинной жертвой.
– Проклятье, я убил его в бою, – пробормотал Туризинд, мысленно проклиная себя за слабость.