Представители ее народа покидали этот мир один за другим; скоро никого из них не останется в амбере, и падут гордые стены Тиргас Дуна. Гордость эльфов падет, а Аланна будет обречена наблюдать это падение до самого конца, и столетиями ждать того, что никогда не сбудется.
Как же хотелось Аланне вырваться отсюда.
Как она сожалела о том, что вынуждена исполнять свои обязанности.
Почему не происходит ничего, что могло бы изменить все это?
Служанка постучала в двери и сразу же вошла в комнату. Она пришла за Аланной.
Ритуал начинался снова, в бесчисленный по счету раз…
10. Киод ур'сул'хай-коул
Раммар пережил тысячу смертей.
Орк висел на головокружительной высоте на канате, обвязанном вокруг его живота, и постепенно прощался с жизнью. Яркими вспышками перед его мысленным взором возникали подвиги (и ему приходилось признать, что их было постыдно мало). Беспомощно болтаясь в воздухе между жизнью и смертью, Раммар клялся себе измениться, если только он переживет это безумие, а не расплющится мерзким жирным пятном у подножия стены.
Если бы ситуация позволяла, он громко завопил бы о том, как ему страшно. Но даже охваченному паникой Раммару было ясно, что тем самым он привлечет к себе внимание стражников, а это было еще менее здраво, чем висеть над пропастью на канате, угрожающе скрипевшем от каждого дуновения ветра.
Раммар пытался по возможности помочь брату, который тащил канат, но на обледенелой стене сапоги не находили опоры, поэтому оставалось только беспомощно раскачиваться. Другого выхода, кроме как поверить брату, у него не было - в понимании Раммара это было сущим кошмаром. И, хотя именно Бальбок сейчас буквально держал его жизнь в своих лапах, злость Раммара на него росла с каждым мгновением. В конце концов, ведь один Бальбок и виноват в том, что он оказался в этом дурацком положении - точнее, повис. Ну что за бредовая идея - втаскивать его на канате!
Когда Раммар наконец достиг окна, он истрепал себе все нервы и пребывал в несколько раздвоенном состоянии. С одной стороны, он испытывал невообразимое облегчение по поводу того, что это рискованное приключение окончилось, а с другой стороны, его едва не разорвало, когда он увидел ухмыляющуюся физиономию Бальбока.
- Ну как? - вдобавок ко всему спросил худощавый орк. - Повеселился, а?
- Повеселился ли я? - Изрыгая самые страшные орочьи проклятия, Раммар протиснулся в окно, внезапно показавшееся ему чересчур узким, и спрыгнул на пол. Колени подгибались, словно складные. - Ты хочешь знать, повеселился ли я?
Бальбок кивнул.
- Нет, дурья твоя башка, я не повеселился! Интересно, понравилось ли бы тебе висеть привязанным к веревке на головокружительной высоте, а тебя при этом еще потихонечку тянули бы вверх? Это было унизительно, понимаешь?
Бальбок посмотрел на него остановившимся взглядом. Честь не входила в список тех вещей, которые особенно ценили орки. Наоборот, они обычно прилагали максимум усилий, чтобы растоптать чужую честь. Если же орк размышлял о собственной чести, он считался человечным и изнеженным.
Все это Раммар осознал в один миг, потому что, засопев, замахал лапами.
- Ладно, - проворчал он, - забудь. Главное, что ты не уронил меня, и мы оба теперь наверху. То есть - а где именно мы находимся?
- Похоже на длинный коридор, - ответил Бальбок, указав на ход из белого камня, в котором на равном расстоянии друг от друга были проложены поперечные ходы. Вдоль стен стояли колонны, и все здесь освещалось тем же холодным, нереальным голубоватым светом, который сиял с башни храма.
- Придурок, конечно же, это длинный коридор, - ответил Раммар. - Вопрос только в том, куда он ведет. И как, пламя Курула, нам найти в этом лабиринте карту, которая нужна колдуну?
Вместо ответа Бальбок наморщил нос, принюхался и тихонько вымолвил:
- Кто-то идет.
Они с братом переглянулись, а потом спрятались за колоннами у противоположных стен.
Минула пара ударов сердца, и когда Бальбок рискнул осторожно выглянуть из-за колонны, он увидел эльфа. На нем было просторное одеяние из блестящего шелка, таинственно сверкавшего в голубоватом свете. Его волосы были коротко острижены, так что виден был признак расы: остроконечные уши, не торчавшие, как у орка, а прилегавшие к голове.
Все остальные признаки эльфийской породы тоже были налицо - те признаки, которые делают эльфов в глазах орков самыми отвратительными созданиями во всем сохгале: белая кожа, из-за которой все они похожи на ходячих мертвецов, узкие водянисто-голубые глаза, высоко очерченные брови, которые, по мнению орков, свидетельствуют о подлости этих существ, и вообще вся точеность их фигуры и движения; казалось, вместо того чтобы ходить, эльфы парят над землей. Орков это приводило в бешенство. Что можно думать о существе, приближение которого не выдают громкий шум и топот?
Эти эльфы вечно подкрадываются, вечно болтают впустую, делают многозначительные замечания, ведут себя, словно бабы - все это приводило в отчаяние порядочных орков, так что вполне понятно было, почему оба народа с самого начала времен друг друга терпеть не могли. Между людьми и орками еще можно найти кое-какое сходство, не зря же они когда-то были союзниками, хотя кончилось все это разладом. Но эльфов и орков разделяла пропасть, шире любого моря и глубже самой глубокой лужи Курула. Они были словно день и ночь, и никто ни на чей счет не обольщался.
Ко всему прочему эльф шел по коридору прямо к ним. Раммар и Бальбок украдкой высунулись из своих укрытий и приняли спонтанное решение, по поводу которого провели быстрое совещание перемигиванием и переглядыванием: нужно выяснить дорогу к карте Шакары. С присущим их расе нетерпением, оба орка ждали. Когда эльф прошел мимо колонн, за которыми таились орки, оба набросились на него, словно хищные звери.
Нападение было для эльфа полнейшей неожиданностью. Раммар обрушился на него всем своим немалым весом и сбил с ног. Бальбок тут же подскочил, чтобы разоружить пленника. Но все, что было у эльфа, это украшенный символами жезл, который орк презрительно отбросил в сторону. Бальбок достал кинжал и приставил его к горлу эльфа. Узкие глаза пленника заметно расширились и в паническом страхе уставились на орков.
- Ты говоришь на языке людей? - набросился на эльфа Раммар, сидя на нем и прижимая его к полу.
Судорожный кивок был ему ответом.
- Тогда говори быстро, где карта?
- К… карта? - Эльф говорил странным певучим голосом - тоже противная оркам привычка.
- Ну да, карта! - пролаял Раммар. - Не притворяйся, что ты глупее, чем есть на самом деле, остроухий! Ты хорошо знаешь, о чем я говорю! Так?
- Я… я знаю, - пролепетал эльф, а ком в его горле перемещался то вверх, то вниз, показываясь то над, то под клинком кинжала Бальбока.
- Очень хорошо. Тогда давай быстренько говори - пока мы не забыли о хороших манерах и не разрубили тебя от макушки до пят!
- Зачем вам карта? Откуда вы знаете?..
- Это тебя никакой драконьей шкурой не касается, откуда мы о ней знаем. Ты нам сейчас просто скажешь, где нам эту чертову штуку найти, мы заберем ее - и баста!
- Вам нужна карта?
- Спокойно! - прикрикнул Раммар и с такой силой подскочил на бедном эльфе, что у того перехватило дыхание. - Вопросы здесь задает только один, и это я. Итак - где нам найти карту Шакары? Давай же, эльфеныш, или твоя жизнь окончится прямо здесь и сейчас!
Эльф в ужасе переводил взгляд с одного орка на другого.
- Н-нет никакой карты, - выдавил он из себя наконец.
- Что он сказал? - ничего не понимая, посмотрел на брата Бальбок. - Ты был прав, по-человечески я говорю действительно очень плохо. Я так понял, что карты нет.
- Остроухий так и сказал, - проворчал Раммар, снова оборачиваясь к эльфу. - Думаешь, ты такой хитрый? Думаешь, существа вроде тебя могут вести себя нагло по отношению к оркам? Погоди, парень, мой брат вспорет тебе пузо и все твои кишки…
- Но я говорю правду, - заверил его эльф. - Карты Шакары нет. По крайней мере, в вашем ее понимании.
- Ах, нет? А что же есть?
- Это не такая карта местности, как все остальные, - пояснил пойманный эльф; жизнь показалась ему важнее сохранения тайны. - Она не начертана ни на пергаменте, ни на коже, не вырезана в камне. Карта Шакары существует только в сознании Верховной священнослужительницы храма.
- Хе? - Морщины на лбу Раммара стали такими глубокими, как будто их вырезали ножом. - Это еще что за дрянь?
- Это правда, - заявил эльф. - На протяжении поколений карта Шакары передавалась от одной Верховной священнослужительницы к другой. Только в их душах смогла карта пережить столетия, и только в этом заключается причина того, что ее до сих пор не украли. Пытались уже многие, такие же головорезы, как вы, но никому не удавалось даже приоткрыть завесу тайны.
- Вот как? - Раммар прищурил один глаз, а вторым злобно уставился на эльфа. - А почему ты тогда рассказываешь нам эти байки? Вы, бледнолицые, обычно такие молчаливые, когда дело касается ваших тайн.
Эльф рассмеялся и закашлялся, и, хотя это не очень подходило к его бледным, отрешенным чертам лица, уголки губ его скривились в неприкрытой насмешке.
- Потому что это уже не важно, - ответил он. - Наше время в этом мире подходит к концу. Придут другие и захватят власть - парни вроде вас, которые готовы рвать друг другу глотки за власть и богатство. И теперь не играет никакой роли, узнаете ли вы тайну карты или нет, потому что это все равно вам не поможет. У людей и орков нет будущего - а меня и мне подобных ждут Дальние Берега.
- Дальние Врага? - поднял брови Бальбок.
- Берега, - поправил его Раммар. - Это такое место, куда убираются все остроухие. Так ведь?
Лицо эльфа оставалось насмешливым.
- Вы ничегошеньки не знаете. Примитивные варвары, вот вы кто.
- Думай, что говоришь, бледнолицый! Когда я вырежу твой язык, ты перестанешь так дерзко разговаривать со мной.
- Ну, хорошо. Склоняюсь перед лицом грубой силы, - произнес эльф, превозмогая удивление и беря себя в руки. - Но позвольте сказать, что вам искать здесь нечего. Наши предки позаботились о защите от воров, вроде вас.
- Итак, карты не существует? - недоверчиво спросил Бальбок.
- Я ведь так и сказал, разве нет?
- И тайна известна только Верховной священнослужительнице?
- Так и есть.
Бальбок посмотрел на брата.
- Тогда почему бы нам просто не забрать эту священнослужительницу с собой? Колдун вытрясет из нее все, что ему нужно знать.
- Великолепная идея, - кивнул Раммар. - Я тоже подумал что-то в этом роде.
- Значит, так мы и сделаем?
- Можешь быть в этом уверен.
Поскольку последние фразы были произнесены на языке орков, то эльф ничего не понял, зато увидел ухмылки обоих братьев.
- Что вы задумали? - несколько раздраженно спросил он. - Я ведь сказал вам, что искать вам здесь нечего.
- Нет, эльфеныш, - возразил Раммар. - Ты только сказал, что карты не существует, вот и все.
- Ну и что? - У эльфа появилось дурное предчувствие.
Раммар усмехнулся еще шире.
- Где нам найти Верховную священнослужительницу Шакары?
- Вы ведь не собираетесь?.. - Эльф перевел взгляд с одного на другого. Когда он увидел, что оба, усмехнувшись, кивнули, его едва не охватила паника. - Вы не можете так поступать! - воскликнул он. - Так нельзя! Вы не имеете на это никакого права…
- Наоборот, остроухий, - сказал Раммар. - У нас на это есть необходимое право, а именно - право сильного. Твоя раса слишком долгое время задавала тон. Теперь мы, орки, возьмем то, что нам причитается. И начнем со жрицы. Где она? Говори, или хочешь, чтобы я вспорол тебе брюхо до того, как ты увидишь землю своих предков?
Слова Раммара попали в точку. Сопротивление эльфа было сломлено, словно старая кладка. Если он не скажет оркам, где найти Верховную священнослужительницу, это сделает кто-нибудь другой. Стражи храма должны захватить обоих орков. Может быть, он найдет способ предупредить их…
- Ну, хорошо, - согласился он, стараясь при этом сохранить остатки своего достоинства. - Чтобы снова и снова вызывать в памяти карту Шакары, Верховная священнослужительница один раз в день проводит ритуал Эниалии.
- Ага, - проворчал Раммар, который на самом деле ничего не понял. - А где и когда проходит ритуал?
- В помещении храма - как раз сейчас, в этот миг.
- Тогда не будем терять времени, - сказал Раммар. Бальбок кивнул, поднял канат, обмотал его вокруг эльфа и связал того.
- Ч-что это вы делаете?
- Как что? Связываем, чтобы взять тебя с собой.
- С собой? Но…
- Ты покажешь нам, как в этом лабиринте переходов найти помещение храма - здесь же все выглядит еще хуже, чем в самой глубине внутренностей Торги. И горе тебе, если ты посчитаешь нас дураками, эльфеныш. Тогда тебе не поздоровится.
- В-вы совершаете большую о… - Эльф умолк, потому что Бальбок засунул немалую часть эльфовой одежды ему же в рот в качестве кляпа. А потом взвалил пленника себе на плечо, словно мешок.
- Вот и ладно, - Раммар был доволен. - В какую сторону идти?
- М-м-х, - произнес служитель храма, выглядевший довольно несчастным.
- А ну, говори быстро, да так, чтобы мы тебя поняли! - потребовал Раммар, пригрозив для пущей убедительности кулаком.
- М-м-х… м-м-х - Эльф указал подбородком на коридор.
Орки кивнули и, держа оружие в лапах, устремились по узкому, покоившемуся на колоннах, коридору.
У одного из перпендикулярных ходов эльф подал знак повернуть направо, через некоторое время пришлось повернуть налево. Еще несколько перекрестков - и Раммар и Бальбок потеряли ориентир и уже не знали, где находятся - ясно было только одно, что они спускались все глубже и глубже в храм.
Вдруг раздались голоса.
Орки застыли и прислушались. По коридору шел отряд эльфов, прямо на них, и, судя по звону, сопровождавшему их голоса, все они были вооружены.
Стража храма.
- Быстро, туда! - кивнул Раммар брату, указывая на боковой ход. - И чтобы ни гу-гу, остроухий, иначе конец тебе!
Орки вместе с пленником скрылись в боковом коридоре, подняв оружие, чтобы в случае необходимости продать свои жизни как можно дороже. Поскольку голубоватое сияние, заполнявшее коридоры, было везде одинаковым, то теней, в которых можно было бы укрыться, не было. Оставалось только тесно прижаться к стене и надеяться, что стража их не обнаружит.
Голоса и звон стали громче. Их было, должно быть, не меньше дюжины. Раммар и Бальбок обеспокоенно переглянулись, а клинок кинжала Бальбока крепче прижался к горлу пленника.
Кто-то отдавал приказы на поющем эльфийском языке. В следующий миг мимо бокового коридора прошел отряд.
Орки не ошиблись.
Это были стражи храма, целый взвод. Поверх доспехов из сверкающего серебра у них были белые плащи, из-под которых торчали рукоятки изогнутых эльфийских клинков. На шлемах, оставлявших открытыми лица, развевались плюмажи. На щитах были изображены стилизованные кристаллы льда, символ храма Шакары. Они маршировали в сомкнутом строю, двигаясь с угрюмой решимостью.
Раммар невольно вспомнил о том, что рассказывал ему Бальбок об эльфийских воинах. Низкорослый орк заметил, что ладони, сжимавшие сапарак, увлажнились. Он с испугом спросил себя, скольких стражников он сумеет столкнуть в лужу Курула, прежде чем их мечи изрубят его на куски - пожалуй, что и ни одного…
Оркам оставалось только вести себя тихо-тихо, пока стражники не пройдут мимо. Ноздри Бальбока затрепетали, когда пленник заворочался у него на плече, но орк только крепче схватил его и прижал кинжал к горлу эльфа, так что тот перестал сопротивляться.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем стражники наконец удалились. Счастье орков, что дисциплинированные воины смотрели только вперед, а не по сторонам, и не заметили ни вторгшихся в храм орков, ни их заложника. Наконец взвод исчез, и Бальбок решился не только шумно вздохнуть, но и выразить свое облегчение иным способом.
- Черт побери! - зашипел на него Раммар. - Разве это обязательно? Нам и так повезло, что длинноносые нас не учуяли. А ты хочешь выдать нас пусканием газов!
- Прости, - шепотом ответил Бальбок. - Мне очень захотелось.
- Если ты сделаешь еще что-либо подобное, то мне захочется размозжить твой череп, умбал ты этакий! - ворчливо пообещал Раммар. Затем он повернулся к пленнику, которому стало так плохо от газов Бальбока, что он закатил глаза. Раммар вынул кляп у него изо рта. - Куда теперь? - поинтересовался Раммар. - И берегись вести нас туда, где будет еще больше стражников!
- В-вон туда, - бесцветным голосом прошептал эльф. - Помещение храма уже совсем близко.
- Хочется надеяться, - заверил его Раммар и снова заткнул ему рот. Компания орков со связанным эльфом тронулась в путь, дальше по широкому коридору, потом по целой куче ответвлений и лестниц. Теперь орки были еще более внимательны, чем раньше. Едва заслышав подозрительный шорох, они застывали в ожидании; и только удостоверившись, что им не угрожает опасность, снова продолжали путь.
Наконец они добрались до коридора, роскошнее и шире остальных, его куполообразный потолок поддерживали не колонны, а статуи. Белый алебастр сверкал в голубоватом свете, словно лед. Кого представляли статуи, Бальбок и Раммар не знали; наверняка это были какие-нибудь выскочки из истории эльфов, которых в прошлом этого народа было действительно в избытке. Для орков же все эти морды выглядели не только одинаково, но и отвратительно - симметричные лица с высокими скулами, длинные носы и нескрываемое высокомерие во взгляде.
Для Раммара статуи являлись олицетворением всего того, что он ненавидел в эльфах, и поскольку ему и так приспичило, он не смог удержаться и облегчился прямо у подножия особенно изящной статуи. У эльфа глаза едва не вывалились из орбит.
- Чего таращишься, бледнолицый? - ухмыльнувшись, спросил Раммар. - Никогда не видел, как мочатся? Конечно же, нет - готов поспорить, что у вас, великолепных ребят, это происходит только сосульками и розами.
- Ш-ш-ш, - энергично махнул лапой Бальбок. - Ты тоже это слышишь?
Раммар спрятал своего маленького орка и навострил уши. Конечно же, он слышал: неземное пение на таких высоких нотах, что у него волосы на затылке встали дыбом.
- Проклятье! - выругался он. - От таких воплей у меня когти на ногах поджимаются. Это доносится, наверное, из помещения храма, а?
Поскольку рот у эльфа был заткнут, он лишь неохотно кивнул.
- Церемония уже началась, - сделал вывод Раммар. - Вперед, нам нужно спешить.
Орки побежали по широкому коридору, волоча за собой пленника. Чем дальше они продвигались, тем громче слышалось пение, тем ярче и неприятнее для орков становился свет, заполнявший коридор.
Ослепительно яркое сияние ударило им в глаза из конца коридора. Прикрываясь, чтобы не ослепнуть, они помчались дальше, окутанные светом и пением - вещи, которые орки не любят больше всего. Раммар с удовольствием закричал бы во все горло и повернул назад, но сдержался.