Тянулись минуты, девушка подтягивалась на поводьях, перебирая обеими руками. Ткань растягивалась, и казалось уже, что она не поднялась ни на сантиметр. Пес наверху подвывал и вздрагивал от усталости - вожжи дрожали. Он вот-вот упадет следом за ней. И тогда конец! Вот показалась одна из его передних лап: когти выпущены, как у кошки, чувствовалось, как зверь держится за жизнь. Если он не спасется, то и Светке не выбраться.
И тут ее осенило. Извернувшись по-змеиному, она ухитрилась слегка опереться коленом об острие кола, выпустила вожжи, перехватила столб рукой, оперлась второй ногой. Затем, ободранной кротумом правой рукой и обеими ногами оттолкнувшись от бревна, чуть подпрыгнула и уцелевшей в драке левой рукой схватилась за спутанный клубок травы, висящий прямо у входа в яму. Повиснув и чувствуя, что долго так не продержится, по-обезьяньи, ногами вцепилась, в земляную стену, пожалев, что не может воткнуть в нее каждый палец по отдельности - мешали кроссовки. Правой рукой вонзилась в земляной скат и подтянулась всем телом. Левая нога, державшаяся не слишком устойчиво, сорвалась, и Светка запаниковала, оглянувшись на хитроумно расставленные ждущие зубья ловушки. От страха свело мышцы на руках, и она едва не выпустила траву. Но тут же взяла себя в руки, медленно выдохнув, как делали йоги по телевизору, и вновь вонзилась тремя конечностями в земляную стену. На сей раз попытка удалась, и у нее получилось слегка подтянуться. Она нащупала и перехватила рукой растительность у края ямы, ту, что оказалась снаружи, невидимая изнутри. Ноги поставила выше, делая углубления в земляной стене, и снова подалась наверх.
Когда Светлана выползла наверх, поврежденная правая рука почти ничего не чувствовала, плечо слегка саднило, кровоточили рассеченные колени, и непереносимо ныло уставшее тело. "Хотя бы зарядку по утрам делала", - укорила она себя, даже не пытаясь перевернуться навзничь. Так и лежала, уткнувшись лицом в траву, когда шершавый язык осторожно лизнул ее в ухо. "Не ушел?" - она хотела произнесли это вслух, но слова не удалось выдавить из горла - не нашлось сил. Однако собака поняла, что ругать ее не станут, и начала в благодарность вылизывать шею, уши, повернутое кверху лицо. Ее радость успокаивала, вселяло надежду само присутствие рядом живого существа, которое осталось, не сбежало куда-нибудь от нее. Впрочем, куда здесь бежать? Поле! Раз есть яма - значит, зверье дикое ходит поблизости. Да и пес тоже устал.
Она все же перевернулась и взглянула на небо - далеко за полдень. Надо как-то искать своих. "Ничего, - прошептала она едва слышно, но пес услышал и радостно взвизгнул, - мы с тобой еще выберемся".
Она просто прикрыла глаза - от солнца. Она просто ненадолго прикроет глаза…
…Сеть упала не на Эльфа - он в последний момент успел красиво, словно воспарив в воздухе, отпрыгнуть. Огляделся, и, не заметив ничего подозрительного, взялся за спасение гнома.
Лассо пришлось метать несколько раз - Бороман не понимал, зачем Эльф бросает в него свернутую змеей веревку. Лишь на третий раз, после предупреждения: "Лови! Вытяну!" - он сообразил и доверился светлейшему.
Одну собаку все же потеряли. Вместе с основным провиантом и запасами вина.
- Это ловушка, это хитроумная ловушка, - отряхиваясь от налипших комьев земли, бормотал гном. - Где теперь дама Света, что с ней? Мы пойдем за ней!
Эльф пожал плечами и указал на примятую перепуганной собакой траву.
… Открыв глаза, она улыбнулась светло и почти весело - все в порядке, все живы! Встала - ноги слегка дрожали, но уже могли двигаться - потрепала по холке пса и, приказав: "Пойдем!" - побрела вместе с ним по собственным следам - навстречу товарищам.
Встретились они, когда Светка решила - все. Хватит, пора делать привал. Но тут высокие травы расступились, и навстречу ей вышли грязный гном и как всегда безупречный Эльф.
- Знаю, - остановила жестом Боромана, посетовавшего на гибель собаки. Светлейший, заметив раны на ее руке, коленях и ссадины на плече, предложил омыть и исцелить их - Светка махнула рукой: - Ерунда, заживет. На мне все быстро заживает. Сейчас надо подумать, куда идти - проводник-то утерян.
Ни говоря ни слова, Эльф жестом фокусника извлек из кармана плаща светящийся шарик и положил его обратно. Непостижимым образом ему удалось вовремя поймать проводник.
Вопрос с направлением закрылся сам собой - выпустив путеводца, они пошли следом за ним.
И тропа тут же исчезла. Пришлось ломиться напрямик через гигантские заросли сорняков, среди которых попадалась и двух- с лишним - метровая крапива, нагло впивавшаяся путникам, если не в лицо, то уж в руки - непременно. Пройдя в огненных муках с десяток-другой метров, гном достал меч и, изрядно размахнувшись, начал работать им, как мексиканцы - мачете, прорубая дорогу. Светящийся клубочек неторопливо, словно понимал размеры препятствий, катился в зоне ближайшей видимости.
Заросли тянулись достаточно долго. Путешественники успели измотаться и решили было передохнуть и слегка подкрепиться, Бороман на ходу вынул уже из пастушьей сумки бутыль с местным кислым вином, убийцей вкуса, но прекрасно утоляющим жажду, как перед ними предстала невысокая гора с заросшей низкорослым колючим кустарником дырой-входом.
- Хе… Войдем, а уж там закусим, - резюмировал он, оглядев спутников и вкладывая мутноватую жидкость обратно в сумку.
Прорубать ветки куста Эльф не позволил. Отстранив Боромана, он провел ладонью правой руки рядом с кустом, и тот пропустил их, раздвинув ветви. Гном косо посмотрел на светлейшего, проворчав: "Чего ж так на поле-то не сделать? Я ж мечом рубился…", на что оппонент не замедлил ответить: "Много их там, трудно". Бороман промолчал, но, оказавшись в пещере, приблизился к самому Светкиному уху и прошептал: "Всегда говорил - все они такие, эльфы - бездельники". Эльф сделал вид, что не слышал.
Внутри тьма окружила их со всех сторон. Но она не так страшила, как давящая на барабанные перепонки тишина. Любое движение здесь, рождая звук, многократно отражалось от неровностей поверхности и превращалось в глухой рокот, уходя внутрь, дробясь и возвращаясь снова, в усиленном и искаженном виде. Несмотря на все старания двигаться как можно менее слышно, у путников это плохо получалось. Разве что Эльф недурно справлялся с задачей, двигаясь, словно рыба в воде. Тем не менее, оглянувшись к товарищам, пробормотал: "Страшно", при этом явственно чувствовалось, как дрожал его голос.
- Нет, - наконец проговорила Светка, на ощупь найдя рукав Бороманова плаща и потянув к себе, - Тьма египетская. Мы так ничего не увидим. Как же никто не сообразил взять что-нибудь типа факела? Мы же убьемся здесь, встретив первую попавшуюся расщелину.
Эльф, подхватив проводник и удерживая его в ладони в течение всего разговора, молча передал его девушке и потянулся к колчану со стрелами. Вытянув оттуда длинный кинжал, он обмотал его куском материи, оторванной от старой гномовой рубашки, оставленной тем "про запас" и, облив маслом, поджег обычными спичками. Светка как зачарованная смотрела на него. Он же, уловив ее интерес к спичечному коробку (большой, раза в два шире привычного нам, и спички толще и длиннее), пояснил, как ребенку: "Это для зажигания огня". Она потянулась к карману брюк и вытянула из него оставленную там недели две назад зажигалку. Тогда они еще вечерами прогуливались с Сашкой по близлежащим паркам и скверам, и тот оставил зажигалку на столике кафе, а она прихватила с собой - на всякий случай. Случай не замедлил представиться. Щелкнула крышкой - бензин еще оставался, вспыхнуло пламя. Оба приятеля с любопытством посмотрели на огонек и улыбнулись друг другу. "Это тоже для зажигания огня", - пояснила Светка, укладывая безделушку обратно.
Внезапно подул ветер, пламя факела заколебалось, захлопали невидимые крылья, кто-то совсем рядом гулко крикнул: "Угу-гууу!" и снова тьма обступила их.
- Че за фигня? - трясущимся каким-то голосом почти грозно вопросила Светлана, и ей тут же ответили: "Яааа!" Эльф заметно запаниковал, вплотную подойдя к девушке и взяв ее за руку. Гном заорал: "Ага-а!", еще сильнее разъярив невидимые силы, которые загоготали на разные голоса, захлопали над головами, летали, задевая спины, плечи. Светка почувствовала, как какая-то тварь уселась ей на шею и впилась в кожу мелкими острыми зубками. По спине тонкой струйкой потекла кровь. Гном, совершенно ополоумев, махал мечом над головой, не задумываясь о том, что под горячую руку может попасться кто-то из своих.
Она заорала, что есть сил:
- Прекрати сейчас же! Ты перебьешь нас всех!
Это подействовало, Бороман перестал крутиться и вопить. Светка осторожно приподняла руку и стянула злобную тварь с шеи. Та шипела и пыталась вцепиться в запястье. В… браслет? Она совершенно забыла про браслет! И он не напоминал о себе, словно никакой опасности не существовало. А значит - ее действительно не было!
Светлана, держа шипучую зверушку в одной руке, другой достала из кармана зажигалку, щелкнула и в свете небольшого пламени увидела крупную летучую мышь.
- Это мышь. Правда, еще и вампир, - устало проговорила девушка, слегка щелкнув зверька пальцем по розовому носику и по голубовато-серым ушам. Мышь оглушающее громко взвизгнула и, выпустив коготки, впилась ими в Светкино запястье, чуть выше браслета, мгновенно срываясь и взлетая ввысь, туда, где роилась туча таких же черных крылатых теней, потревоженных приходом нежданных посетителей.
Под ногами Боромана исткало темной кровью крошево мелких телец.
- Надо идти дальше или выбираться назад, - подбодрила спутников девушка. - Если, конечно, мы хотим добраться до цели. Вы как?
Бороман угрюмо смотрел исподлобья, ему явно было стыдно за давешнюю панику. Глаза Эльфа неестественно блестели: "Вперед", - проговорил он тихо. Вновь подожгли факел и вошли за "светлячком" Ариадны в один из коридоров, оставив позади писклявую тучу вампиров. Под ногами захлюпало, запахло сероводородом. С каждым шагом количество жидкости прибывало, запах становился все невыносимее. Эльф брел, закрыв нос рукой и с трудом, казалось, разбирал дорогу. "Гнилые воды", - непонятно проговорил гном, оскальзываясь и едва не плюхнувшись в сплошной вонючий поток. Собаки жались под ногами, поскуливая и пытаясь повернуть обратно.
Свернув еще несколько раз, они попали в просторный грот, совершенно сухой, где вонь значительно уменьшилась и эльф почувствовал себя немного лучше. Он мутноватым взором посмотрел на Светлану и остановился, вдыхая полной грудью, опершись о стену.
- Давайте, наконец, передохнем, что ли, чуток, - предложил голодный и злой Бороман, присев на плоский обтесанный камень и глотнув изрядную порцию вина. Девушка согласно кивнула, пристраиваясь рядом. Пить и впрямь хотелось ужасно. Скорее всего, из-за стресса: Светлана, когда сильно волновалась, обычно поглощала жуткое количество жидкости, в основном, воды. А тут, за неимением дучшего можно было и дрянным винцом напиться.
- Жизни не жалко?! - возмутился светлейший. - А если вернутся…
И тут собаки, словно в доказательство его правоты, взвыли обреченно, а Светкин браслет разве что не завизжал сиреной. Впрочем, звуки переполнили пещеру, и в их потоке невозможно стало услышать даже собственный крик. Скрип и скрежет неслись отовсюду, словно множество стекол скребли одновременно стальными скребками, а вой и визг музыкально сопровождали это интересное занятие. Вслед за ним боковые коридоры наполнились дробным топотом, и в грот сразу наполнился странными созданиями: пауки с детскими личиками скрипели, визжали и скребли когтями каменный пол. Они, не останавливаясь, подбежали к скучившимся путникам и намерения их стали ясны, как только один из "пауков" вонзил зубы в ногу Боромановой собаке. Он жрал, давясь, обливаясь чужой кровью, и не обращая внимания на гнома, тыкающего в него мечом, все еще боясь задеть пса. Эльф отреагировал быстрее, посылая стрелу за стрелой в безумное голодное стадо. Но монстров оказалось слишком много. Они впивались даже в тела упавших от метких стрел эльфа сородичей и жали, жрали…
Светку смущало одно - их печальные детские личики, с грустью глядящие мечтательно-круглыми глазами на окружающее. Но когда в ее пса впились клыки, торчащие из очаровательной мордашки, и собака беззвучно возопила к хозяйке о спасении - Светка почувствовала кипящий гнев, наполнявший ее невиданной силой. Она протянула руку в направлении стаи, и ударил огненный фонтан. Под напором огня хитиновые тельца накалялись и лопались, разрываясь на мелкие кусочки, забрызгивая пол и стены зеленоватой жидкостью, едко пахнущей и быстро сохнущей, оставляя после себя пластины темной золы. Однако те, кого огонь не коснулся, с радостными визгами набрасывались на корчащиеся тельца, чтобы сытно откушать.
Через несколько минут все было кончено. Самые разумные монстры скрылись в боковых коридорах, звуки их присутствия стихли. На полу оставалась лишь зола, выдававшая место недавней битвы. Повизгивал слегка покалеченный легавый, больными глазами поглядывая на хозяйку. У них оставалась лишь одна здоровая собака - та, что принадлежала Эльфу.
- Анекдот вспомнила, - кривовато улыбнулась Светлана, оглядывая поле битвы. - Приходит замерзшая и голодная Дюймовочка - есть такой у нас сказочный персонаж, крошечная девочка - к Мыши, стучится в дверь: "Накормите и обогрейте меня!" Мышь дает ей зернышко: "На, ешь!" Съела Дюймовочка ползернышка и протягивает обратно: "Спасибо, я наелась и согрелась". А Мышь ей: "Нет уж, дорогуша! Ешь все!" Доела девочка зернышко и говорит: "Ну вот, теперь я вспотела и обожралась". По-моему, те, что ушли - тоже сильно вспотели, хоть и не обожрались!
Эльф пообещал залечить раны ее пса, когда они выберутся на поверхность, а до того момента аккуратно, умудрившись нисколько не запачкать рук в крови и грязи, налипшей на шерсть, наложил на укус светло-зеленую (сотканную из трав что ли?) повязку с целебной мазью, чтобы не началось нагноение. Есть никому, конечно, не хотелось, однако местной кислятины выпили охотно, напоили собак водой и двинулись дальше.
Пройдя несколько поворотов, обнаружили, что факел догорает, при свете Светкиной зажигалки сделали новую обмотку, облили маслом и подожгли.
Подняв глаза, Светка похолодела: прямо на нее двигалась гигантская серо-сизая фигура в плаще. В первые доли секунды она восприняла видение, как Тень-спасительницу и мысленно поздоровалась. Но, не услышав ответного приветствия, ужаснулась: эта фигура шла, не замедляя шага, неутомимо размахивая руками (или рукавами?) так, словно впереди вовсе не существовало препятствий. Оно словно бы не видело живых существ, застывших в нескольких шагах от него либо живыми для Него были иные формы жизни.
Стрелы Эльфа пролетели сквозь него, даже не задержавшись, меч гнома, прошел насквозь, будто пронзая воздух.
- Это Грот призраков, - упавшим голосом прошептал Бороман. Глаза его горели испугом и любопытством. - В народе толкуют, не пускают призраки живых в эти места. А уж, коль попал, живым никак не выпустят. - Он изучающе посмотрел на меч и, крякнув с досадой, с силой послал его в ножны.
За первым призраком появились второй, третий, грот наполнялся лунным мерцанием их нереальных тел. Они окружили пришельцев плотным кольцом, от них веяло чистым холодом и слегка попахивало смрадом. Кружась вокруг путешественников в непонятном танце, они завораживали. У Светки закружилась голова, и она почувствовала, что еще немного - и она попросту потеряет сознание. Почему-то не хотелось противодействовать этому процессу. К тому же, на первый взгляд, ничего дурного, кроме будущего отдохновения, призрачный танец не предвещал…
Эльф усмехнулся и проговорил первому призраку, которого невесть каким образом умудрился выделить из толпы безликих, несколько непонятных певучих фраз, из которых Светка разобрала лишь что-то вроде: "Вошли в твой дом с подношением". "С каким подношением? Что он там бормочет?" - лениво подумала она, прикрыв глаза и слегка запрокинув голову назад. Гном рядом с ней сделал то же самое и будто дремал.
Но мистическая музыка и сопровождавший ее танец мгновенно прекратились, до предела сузившееся кольцо разомкнулось, и перед светлейшим предстал мерцающий призрак. Эльф с готовностью потянулся к заплечной сумке и достал оттуда флакон и жидкостью, с полупоклоном протянув его хозяину Грота. Тот принял подарок, мгновенно истаявший в его протянутой руке, и все призрачное воинство исчезло вместе с ним.
- Они пропустили нас, - устало сообщил спутникам Эльф, присев на корточки и стараясь ни к чему не прикасаться. - А могли просто высосать жизнь. До капли.
- Я так и знал, - с привычной жизнерадостностью, правда, немного вяло и заторможено провозгласил Бороман. - Чего бы им на нас сердиться? Мы не сделали им ничего дурного!
- Мы нарушили владения, - пояснил Эльф, прикрыв глаза и, казалось, побледнев еще больше.
Светка постепенно приходила в себя после странного полузабытья, объявшего ее во время диковинного призрачного танца. Она оглядела опустевшее помещение и помотала головой, развеивая остатки невменяемости.
- Что ты дал ему?
- Немного эликсира. Поможет материализоваться в реальности. На время. Хотя, на самом деле, просто вернет назад, в период его бытия.
Им пришлось остаться еще ненадолго, чтобы светлейший смог вернуть себе силы, немного отдохнув. Он присел на корточки у стены, подняв голову и глядя верх, как в прошлую ночь, под деревом. Длинные пушистые волосы его раскинулись по плечам, приоткрыв изящные уши и тонкую белую шею. Полузакрытые глаза его медленно двигались, губы шептали что-то мелодичное. Прислушавшись, Светлана уловила лишь повторяющийся набор непонятных букв: "Анта янна ан метима эт носсэ". (подарить дар для последнего из рода).
Неутомимый гном между тем изрядно подзакусил сушеным мясом и свежими овощами, балагуря о превратностях судьбы и жалея лишь об одном - не поверят, как расскажет о том, что живым его выпустили из Грота Призраков. Ни за что не поверят!
- Так и не рассказывай никому, - посоветовала Светлана, - Нет рассказа, нет проблем!
- Нельзя, - серьезно ответил он, - Список геройств должно скрупулезно пополнять.
Она посмотрела на него с любопытством - кажется, гном не шутил, а говорил совершенно серьезно, от души жалея будущих недоверчивых слушателей. Эльф, прекратив бормотание, едва заметно улыбнулся, не открывая глаз: казалось, ему забавно слушать и наблюдать за Боромановыми слабостями. Он улыбался не широко, по-голливудски демонстрируя набор белоснежных зубов, а тепло и любяще, словно слушал речь несмышленого ребенка и поощрял того на безопасные шалости.
- А, между прочим, где наш светлячок-путеводец? - совершенно опомнившись, вращаясь на каблуках вокруг и оглядываясь по сторонам, спросил гном, утерев рукавом бороду с усами в каплях вина. Подарка Ариадны нигде не наблюдалось. Коридоры разбегались в разные стороны, грозя новыми неприятностями и, возможно, многонедельными блужданиями в темноте - масла могло хватить всего на несколько часов. Перспектива путникам грозила печальная, вполне возможно завершал ее летальный исход - по меньшей мере, от голода и физического истощения. Несмотря на усталость необходимо было двигаться вперед, пока оставались силы. Так и сделали, подозвав совершенно растерянных и обессилевших от страха и ранений собак, бок о бок жавшихся к дальней стене.