Джеки молча отрицательно покачала головой и одними губами, без голоса назвала его совсем не подобающим для леди словом. Ники не обиделся. Такими вещами его не пронять.
Блор вошел и начал произносить положенные приветственные слова. Взгляд при этом скользнул по лицам, и похоже, он сделал определенные выводы. Не иначе, догадался о предыдущем переругивании и не слишком приятной ситуации. Может, он и наивен в некоторых вещах по отсутствию опыта, как утверждает Ники, но не глуп, решила Клодина. А по жизни жесткий и притом гибкий, на манер подошвы. Согнуть можно – сломать нельзя. С хорошей кожей намучаешься без правильных инструментов.
– Говори прямо, – прерывая Блора, приказала Джеки. – Здесь нет чужих.
Клодина невольно поморщилась. Желание сразу добраться до корня проблем замечательно, однако не всегда удачно. Смотря с кем и когда. Хм, опять этот взгляд. Да он ведь не хочет говорить при ней! Или при Нике? Любопытно.
– Госпожа помнит, я говорил про ответ Воина в Храме. Когда я был там, в горах.
Тут ему пришлось кое-что из себя выдавить, иначе после Сестер Смерти не отстала бы.
– Да, – подтвердила Жаклин. – Он послал тебе видение будущего.
"И почему я об этом не в курсе?" – раздраженно подумала Клодина.
– Не так, – отказался Блор, – это просто картинки. Несколько мгновений, и не разобрать, что к чему. Когда, где, кто. Незнакомые люди. В общем, и говорить не о чем. Я понял одно – вернуться правильно.
– И?
– В свите барона прибыл человек по имени Марен фем Делуизе. Он убийца, и его цель – леди Кнаут.
– Откуда ты знаешь? – подавшись вперед, прошипел Ники.
Блор пожал плечами. Очень демонстративно.
– Я видел его лицо в Храме. Именно его мне показал Воин. Ничего серьезнее предъявить не могу. Одно мое слово. И никаких доказательств. Поэтому я пришел сюда и никому не стал рассказывать. Я здесь, чтобы выяснить подробности караулов на сегодня и завтра. Не требуется ли Визи, и все такое.
– Кто он, этот фем Делуизе?
– А вот это самое интересное. Вроде он из наших краев, но знакомых и родственников не имеет. Якобы родители переехали на восток. Года три назад прибыл из провинции Монтигли и сразу был взят на службу бароном Грэтоном. Точнее, его сыном. Э… Я не помню, вторым или третьим, но тем, что нынче правит.
– Это тоже видение? – недоверчиво переспросил Николас.
– Конечно нет! Когда я узнал его, послал Шарлотту пообщаться со слугами. Расспросить.
Николас откровенно ухмыльнулся. Все правильно, красивой женщине еще не то расскажут. А насчет сыновей Блор прав. Немудрено запутаться. По-разному считают. Фактически двое старших было у Алекса, правда, один незаконный. Отец признал того официально, однако фамилии не дал, создав занятные юридические сложности. Они очень легко разрешились, когда оба брата совершенно случайно погибли. Один на охоте, другой – свалившись в пьяном виде с лестницы, свернул шею. Слухи пошли достаточно некрасивые, а после гибели отца и вовсе превратились в уверенность.
Старый Грэтон скончался жуткой смертью. Лекарь посоветовал от простуды завернуться на ночь в простыни, намоченные бренди, с тем чтобы согреть его и дать пропотеть. Чтобы простыни не сбились, их зашили на манер савана. Якобы слуга по недомыслию наклонился над больным с зажженной свечой, собираясь обрезать шов, чтобы выпустить его утром, и ткань вспыхнула.
Барон прожил еще три часа, и это были сплошные мучения. Даже маг ничем не мог помочь. Слишком сильные ожоги. На Алекса принялись коситься уже открыто. Странно все это смотрелось. Опять случайность? Уж очень много их произошло за короткий срок. Еще и слуга тот из его людей оказался.
– А буквально через пару недель после вступления в должность новый барон проиграл договор о найме своего личного конюшего в кости фем Баушу В лошадях фем Делуизе разбирается – все-таки вырос в местах, где их разводят. Хорошо выполняет обязанности, по всем отзывам. Очень уравновешенный, рассудительный. Всегда спокойный и рук в отношении слуг не распускает. Он их будто не замечает. Грязь под ногами. И при этом слова лишнего не скажет. За год с четвертью ни с кем не сблизился. Все время сам по себе. Боюсь, ничего дополнительно добавить не могу.
– Ты и так сказал много, – произнесла после паузы Жаклин. – Думаешь, он продолжает служить Грэтону?
– Я всего лишь воин, и у меня нет полной уверенности. Ваши головы мудрее моей, да и знаете вы о соседях много больше и лучше.
– Но мысли у тебя имеются?
– Нельзя схватить чужого вассала без веских оснований. Все это догадки, и не обязательно правильные. Фем Бауш возмутится и будет абсолютно прав.
– Хм, – промычал Николас. Глаза у него были как у волчицы, обнаружившей мертвым свой выводок.
– Убить тоже не очень хорошо. Вдруг он не один. Этого можно держать под наблюдением, а другой станет действовать спокойно. Неизвестно еще, что хуже.
– Есть предложение?
– Поймать на месте преступления, – твердо сказал Блор. – Тогда можно выдвинуть серьезные претензии к фем Баушу – это его человек.
– А если вдруг покажет на Алекса фем Грэтона, – задумчиво произнесла Жаклин, – так можно накинуть на попавшего впросак Бауша крепкую узду. И присягу даст, чтобы не быть опозоренным, и на бывшего приятеля согласится пойти.
– Или вырезать всех, – кровожадно предложил Николас. – Хорошая причина. Баронские земли останутся без защиты.
– Вы не о том говорите, – возразила Клодина. – Допустим, Блор прав во всем. Убийца наносит удар. Кнаут остается без хозяйки. И что дальше? Наемники вмешиваться вряд ли станут, а вот Энунд и Антон…
– Общая свалка, – пробормотал Николас, – и неизвестно, останется ли в стороне фем Клейн. Хорошая причина и возможность взять власть.
– Он не сумеет контролировать всю территорию без договоренности с кем-то еще.
– Убрать его людей из охраны, заменив Энундовыми? – спросила Жаклин. – А где причина? Наша беседа – сплошные домыслы и предположения.
Блор шевельнулся, пытаясь что-то сказать.
– Я не сомневаюсь в твоих словах, но весь важно еще, как смотрится со стороны. Нельзя спровоцировать раньше времени. Если он действительно договорился с Алексом…
– Я послал Визи проверить, нет ли других отрядов по соседству, – сообщил Блор.
Далеко пойдет умный мальчик, сделала себе пометку Клодина. Не просто воин.
Соображает. А поклоны в сторону нашей мудрости и знания обстановки – для блезиру. Все он продумал и рассчитал заранее. Не примчался с выпученными зенками и криками. Сначала отдал приказы, навел справки. Вот и думай – столь замечательное приобретение этот всадник или опасен? Не сейчас, понятно, со временем. Как бы не вырос из него второй Алекс. Нельзя землю давать. Только на жалованье, пусть и очень приличном.
– Если я прав – до сотни кнехтов обязаны присутствовать не очень далеко. А выяснив, чей отряд, мы узнаем и расклад. Бауш – или Грэтон. Чья интрига.
– Если второй, из Бауша сделали куклу, а такого не прощают, – злорадно добавил Николас. – Ему ведь тоже не поздоровится в случае успешного покушения.
– Все это хорошо, но ведь нам нужно для доказательства заговора настоящее покушение, – слегка передернувшись, почти жалобно сказала Жаклин.
– Без кольчуги не ходить, спать в другой комнате, гостей ограничить в количестве, пира не устраивать – там легко яд подсунуть в еду или питье, – охрану усилить, – будто зачитывая список, предложила Клодина. – Что еще?
– Антона поставить в известность, – дополнил Николас.
– Это само собой. Сегодня все будет тихо. Все должно случиться завтра.
– Это почему?
– Блор, – почти ласково сказала нянька. Уж очень Клодине хотелось посмотреть, насколько она права.
– Второй отряд не мог следовать слишком близко за бароном, – нехотя ответил тот после минимальной задержки. – Опасно попасть на глаза кому-нибудь. Значит, появятся у Кнаута не раньше вечера. Пошлют гонца в лагерь фем Бауша. Сегодня он представился и выслушан не был.
А слуги уже доложили в подробностях, поняла Жаклин. Где бы взять глухонемых в достаточном количестве?
– Вернется с официальным предложением завтра утром. Есть время отдохнуть. Прием где-то к обеду. Это и есть самое рисковое время. Долго сидеть под стенами нельзя – обнаружат. Ворота опять же открыты, и если появиться в виде людей Бауша, с его гербами, спокойно можно войти внутрь города. И штурма не потребуется. Мы как раз сцепимся… э… над телом погибшей хозяйки. Удар в спину – и власть сменилась.
– У тебя и предложение имеется? – вкрадчиво спросила Клодина.
– Какие тут варианты? – удивился Блор. – Если отряд найдется, напасть ночью или на рассвете. Перебить прямо спящих. Не до поединков, ежели сами прибыли с такой целью. Вот как вывести несколько десятков человек наружу тихо – решение за фем Бренером.
– Это не проблема, – одновременно сказали Жаклин с Николасом.
Ага, так и думал. Где-то в господской половине имеется подземный ход. Вряд ли прямо в доме. Иначе бы старый лорд не на второй этаж, а в подвал метнулся.
– Наверняка наблюдают за Кнаутом из леса, – предупредил вслух. – Как мы тогда. И лучше забрать с собой Бема с его кнехтами. Оставить в охране наиболее проверенных. Опять не мне решать.
– А потом?
Блор пожал плечами достаточно выразительно.
– Дальше как выйдет. Ни один план не бывает безупречным. Если не удастся сделать все тихо, наш убийца насторожится. Нет – есть шанс: ждет указаний и сам действовать не станет. А может, уже получил. Мы же не знаем и знать не можем. По-любому лучше взять пленных, но выйдет ли… Остается плотная охрана госпожи Жаклин. Я уж не в курсе, насколько это нарушает этикет и не насторожит ли предателей. Выбор, собственно, отсутствует. Единственный другой вариант – просто закрыть город, но это по всем традициям оскорбление и заметно хуже. Они Кнаута не возьмут, но всю округу ограбят и сожгут.
– Как бы ни повернулось, – произнесла Жаклин, покачав головой, – я всегда буду помнить, что ты сделал для меня, Блор фем Грай.
– Это мой долг как вассала. Я клялся немедленно сообщать обо всех известных мне изменах и предательских заговорах, а также попытках совершить оные, ежели они направлены против леди и ее наследников и преемников.
– Вот и хорошо. А сейчас мы все будем вести себя тихо и спокойно. Как всегда. Лично тебя Клодина проводит к Жанели…
Женщина открыла рот для возражений и промолчала. Девочка отсылает ее для дела. Похоже, хочет обдумать. Не стоит мешать.
– …Будешь тетю сопровождать сегодня до темноты. Как солнце сядет – зайдешь к Антону.
– Будет исполнено.
– А ты, Ники, прогуляешься к фем Бренеру сейчас. Позовешь его сюда для разговора, но сам не возвращайся. Обговори с Тимоти подарки барону и его людям. Пусть хорошо поедят и выпьют за мой счет.
Глава 4. Необычная тетка
– Позволь представить тебе доблестного всадника Блора фем Грая, – торжественно провозгласила Клодина чуть ли не с порога, получив позволение войти. Чувствовала она себя на удивление неудобно. Не иначе, стремилась удрать поскорее.
Он и не знал, что есть такое помещение в доме. Вернее, почти наверняка раньше здесь находилось нечто другое, но в особняке Блор бывал от случая к случаю, надолго не задерживаясь. В своей комнате лишь отсыпался, а после возвращения из объезда земель и вовсе переселился в свой новый дом. Так что ничего удивительного. Стоя на втором этаже в карауле или бегая по лесам, обстановки особо не исследуешь. Да ведь и переделали под вкусы новой хозяйки.
Обширное, почти пустое помещение. В дальнем углу закрытая ширмой кровать. Тут догадки без надобности. Виден край. Обычная грубо сколоченная, как у крестьян. Правда, чем покрыто, не видно, может, там перины и куча вышитых подушечек. Остро пахнет краской и еще чем-то незнакомым. Вдоль стены стоят прислоненные к ней доски и непонятные свитки. Несколько полок с книгами – в таком количестве они стоят побольше его дома.
Еще широкий стол, заваленный маловразумительными инструментами. Ножницы, карандаши, кисти заметно меньше малярных, каменные ступки, будто самолично растирает зерна, не довольствуясь мельницей, перепачканная разными цветами доска.
Не догадываться, чем тут занимаются, сложно. Мадам прибыла сюда на том же корабле, что и его парни. Достаточно рассказали. Кое-что звучало достаточно странно, и все же в одном все дружно сходились. Не от мира сего. Юродивая. Не в обычном смысле, когда безумие так и лезет, но человек безобидный. Просто ей без разницы отношение окружающих. Что хочет, то и творит.
– Сегодня неожиданно наступило лето, или Жаклин решила все же выйти замуж за случайно подвернувшегося барона?
Сидящая за столом худенькая женщина с нервным лицом и полными губами, подходящими скорее молоденькой девушке, чем пожилой мадам за сорок лет, с уже заметными морщинами, наклонила по-птичьи голову, изучая Блора. Под взглядом испытующе-темных глаз было крайне неуютно. Хотелось раскланяться и срочно удалиться. Уж очень тянуло сарказмом и грядущими издевательствами.
– Впрочем, все равно, – отмахнулась женщина от попытки Клодины нечто сказать, – ты привела его меня сопровождать и можешь считать себя свободной. Ты тоже не прочь удрать, а? – спросила с ощутимой насмешкой, глядя, как Клодина поспешно выскользнула за дверь. – Я не очень страшная. Все дело в неумении себя правильно вести. Увы, увы, Божьи Невесты мало связаны правилами. А ты ведь меня скорее можешь понять – сам рос в Храме.
– Боюсь, госпожа, мы жили несколько по разным правилам.
Дома Девы Любви, или Луны, как иногда их называли, не были Храмами в их обычном понимании, и жрицами незамужние благородные девушки не становились, если сами не изъявляли желания. Безусловно, и такие тоже находились, ведь в дома Луны попадали отнюдь не самые прекрасные девушки, а напротив, бесперспективные. Больные, некрасивые или по каким-то причинам не отданные замуж родичами.
Жизнь там – на самом деле не худший вариант для таких. Чем вечно находиться под властью старших и уже новых младших, но замужних родственниц и вечно недовольных родственников мужского пола, уж лучше жить отдельно. Быть незамужней означало находиться в полной зависимости от своей семьи. И мнение ее значило меньше мнения самой младшей замужней снохи. Семья относилась с жалостью и снисходительностью.
Дом Девы Любви – вариант достаточно свободной и независимой жизни. Дело в том, что в каждой провинции имелся свой, а иногда и не один, дом для дам благородного происхождения. На его территории они имели собственную квартиру, нередко с прислугой. Никто не требовал точного выполнения религиозных предписаний и молитв. Фактически это зависело от личного желания. И хотя одежда должна была обязательно быть темных цветов, а эмблема Луны всегда присутствовала на видном месте, они были свободны в занятиях.
Им разрешалось наносить визиты родным и ходить в гости при соблюдении определенных формальных правил вроде обязательного присутствия в доме в темное время суток. Все дело в том, что они располагали собственными средствами. Позволяя жить здесь, родственники давали девушкам и определенный капитал. Поступления складывались вместе, за вычетом небольших сумм на личные расходы, и из этих денег и оплачивались расходы Храма. Естественно, чем выше размер взноса новой послушницы, тем уважительнее к ней относились.
Потому что благородная девица могла в любое время покинуть Храм, унося свой вклад навсегда. Например, выйдя замуж или вернувшись в родные стены. Она могла также стать и настоящей жрицей, испытай подобное желание. В общем, сходства между их прошлым и нынешним положением найти достаточно сложно.
– Ты прав, – легко сказала она, прежде чем Блор осознал, что вполне вероятно брякнул лишнее. Зачем перебивать и возражать, если еще не понял, зачем ты нужен? Заранее портить отношения глупо. – Не надо опасаться обидеть меня возражениями. Я ведь, по общему мнению, слегка того, знаешь? Знаешь. И кто я такая – тоже, а?
Похоже, это был вопрос, хотя и не совсем ясно, к чему.
– Сестра старого лорда Жанель и тетка нынешней леди.
Кстати, почему обе на "Ж", мелькнула мысль. Жаклин и Жанель? Обычай, что ли. Многие из поколения в поколение называют детей одними именами. Очень редко добавляют новые. Он ведь тоже Блор-младший, просто сейчас это никому не интересно.
– Заметь, – весело сказала она, – старшая сестра обоих предыдущих лордов и старшая тетка. И кто, по-твоему, должен править Кнаутом?
– Я не юрист, – отперся Блор, не понимая, как на это реагировать. Направление беседы ему крайне не нравилось, но ведь Жаклин сама послала его к тетке. А не знать об ее заскоках не могла. Или ему положено доложить об очередном заговоре? Еще одна проверка?
– Не требуется долго учиться, чтобы слышать основной закон Империи. Родство передается по отцу к старшему сыну. Если покойный оставлял сына и дочь, то только сын являлся наследником отца и обеспечивал сестру приданым или содержанием, как меня. Если человек потерял сына и дочь и оставил после себя только внуков, то наследует ему сын его сына, а не сын его дочери. Лишь тот род, что пресекся по мужской линии, может передать наследство женщине. И то если отсутствуют боковые ветви семьи. Иначе наследство перейдет в руки двоюродных братьев или дядек. Но не к тетке. Так что все по закону, и хвалам богам милосердным. Ведь мне совершенно, ну абсолютно не хочется управлять всем этим огромным хозяйством. Мне это неинтересно, – сказала шепотом, – и скучно.
– А что интересно?
– Не то спрашиваешь, – возмутилась женщина, – ведь хочется выяснить – а зачем я вообще приехала?
– Нет, – искренне ответил Блор. Он и так представлял.
Жаклин позвала ее домой по очень прозрачной необходимости. Особо умный мужик мог вполне предложить тетке выйти замуж. Это давало неплохие шансы в дальнейшем для вытягивания денег и бесконечных судов. Муж тетки мог начать доказывать свои права властвовать в Кнауте. Особенно если за ним появятся заинтересованные лица.
Тот же имперский наместник, человек алчный по всем отзывам и легко идущий на нарушения. Да в принципе они все одинаковые. Долго править назначенцам не позволяла столичная администрация, и за три года стандартного срока чиновники норовили побольше набить карманы. А там уже частенько не до правосудия и исполнения законов.
Дело могло выйти достаточно скользким и наверняка тухлым. Прямая линия наследования идет к нынешней хозяйке, но когда начинается раздел имущества, лучше заранее принять меры к спокойствию.
А отказать племяннице Жанель не могла. Что такое долг, знали все аристократы. Да и не они одни. Жить по чести старались все. И воспитывать детей соответствующим образом. Ты возродишься в новом теле, и лучше бы рангом выше, а это дается соответствующим поведением.