- Ах да, - промолвил Алвис. - Я и забыл. На этой поляне пролилось много крови. И она не успела до конца впитаться в землю. Так что тебе тоже кое-что перепадет.
Динозаврик еще несколько раз хлопнул крыльями.
- Ухожу, ухожу, - сказал Алвис. - Не буду мешать.
Он осторожно, то и дело оглядываясь, двинулся к дороге.
Кто их знает, этих дэвов? Вдруг им вздумается тишком вернуться и устроить засаду? Может быть, им стало любопытно? Может, они решили посмотреть, кто после их "отъезда" с этой поляны выберется на дорогу? Опять же, не могли они не заметить, что кошелек сына змеи исчез, а хрюкозавра хоть и на месте, но обрезан. У алчности воображение богатое. Могли они подумать, что в этом исчезнувшем кошельке хранились немыслимые сокровища? Еще бы! А значит, могли и устроить засаду.
Именно поэтому, когда до дороги осталось всего несколько шагов, Алвис выходить на нее не стал, а пошел вдоль обочины, лесом, стараясь ступать совершенно бесшумно, то и дело останавливаясь и оглядываясь.
Он как в воду глядел.
Шагов через сто легкий утренний ветерок принес резкий, неприятный запах. Никому другому, кроме как дэвам, он принадлежать не мог.
"Все-таки вернулись. Ну хоть бы раз придумали что-нибудь новое, - почти с огорчением подумал юноша. - Нет же, ни за что…"
Он с еще большими предосторожностями обошел лесом предполагаемое место засады. Это заняло у него не менее получаса. Снова выйдя к дороге, он несколько минут постоял совершенно неподвижно, вслушиваясь и вглядываясь.
Да, все верно. Стражи порядка остались позади. А стало быть, можно свободно идти к городу. Дэвы, они упрямые. Будут караулить еще часа два. А за это время он уже окажется в городе. Ищи его там свищи.
Все-таки на дорогу Алвис выходить сразу не стал, а сделал это лишь за следующим поворотом.
Ну вот, теперь, даже если дэвы надумают прямо сейчас вернуться в город, он всегда успеет нырнуть в лес и спрятаться.
"Только, не сделают они этого, - подумал Алвис. - Будут сидеть в своей дурацкой засаде до посинения. Тупицы. Неужели это порок всех стражей порядка?"
Он вышел на дорогу и пошел по ней легким размеренным шагом бывалого путешественника.
Солнце уже припекало. В ветвях деревьев перекрикивались лесные пташки. На вершине ягодного дерева вели ожесточенный бой за покинутое гнездо птеродонта огромная ворона и маленький археоптерикс. Ворона громко и противно каркала. Археоптерикс гадко шипел. В воздухе кружились и медленно падали на землю черные перья. Желтых, принадлежавших птерозаврику, было меньше.
Когда Алвис поравнялся с ягодным деревом, битва закончилась. Ворона в последний раз хрипло каркнула и, кренясь на левое крыло, полетела прочь. Птерозаврик радостно захлопал крыльями, несколько раз щелкнул клювом и стал обследовать завоеванное в жестоком бою гнездо.
Алвис подумал, что ворона наверняка без гнезда не останется. Судя по всему, птица она бедовая. Еще бы, рискнуть на драку с археоптериксом. Тот хоть и маленький, но отделать может за милую душу. Кстати, и отделал.
Юноша невольно поежился.
Как-то, лет шесть назад, еще сопляком, он попытался отнять у археоптерикса кусок мяса. Спать он в тот день лег голодным, а укусы и царапины, нанесенные клювом разъяренной посягательством на законную добычу птицы, заживали неимоверно долго. Бродячий музыкант, с которым Алвис в тот год на пару путешествовал, сказал ему, что археоптерикс, с которым он связался, видимо, был либо слишком глупым, либо слишком старым для серьезной драки. А иначе все могло закончиться гораздо хуже.
Уже миновав дерево, юноша все же не удержался, оглянулся. Археоптерикс как раз закончил осматривать гнездо и теперь сидел в его середине, похоже, раздумывая, что бы еще такого-эдакого учинить.
Алвис невольно пошел быстрее и расслабился лишь тогда, когда оказался в нескольких сотнях шагов от дерева.
Еще через полчаса с вершины большого холма он увидел город. И море. Оно начиналось за городом. Если точнее, то город окружал с трех сторон широкую, далеко врезавшуюся в сушу морскую бухту.
Сойдя с дороги, Алвис присел на большой, покрытый полустершимися от времени рунами древних пеликанцев камень и стал смотреть на город.
Он был довольно большим и в основном состоял из домов с высокими двускатными крышами, крытыми черепицей, чешуей стегозавра и листьями жемчужного дерева. Крыши расположенных поблизости от воды домов отливали голубизной. Это означало, что они крыты створками раковин-помпилек.
Как и положено, в центре города была площадь, вокруг которой наверняка расположены дома самых богатых горожан, а также мэрия, тюрьма и казарма дэвов. Ну а дальше все остальное, что должно быть в городе: магазины, базар, гостиницы, в которых можно укрыться опасной ночью, храмы, причал… Алвис разглядел даже то, что возле него стояло несколько кораблей. Очевидно, сезон ловли трилобитов уже закончился.
Короче, город был как город. Самый обыкновенный, ничем не отличающийся от остальных городов, которых Алвис за свою жизнь повидал немало. Если он захочет, то через несколько дней дорога поведет его дальше, к другим, новым городам, утопающим в зелени, или окруженным песками, или продуваемым насквозь иссушающими ветрами, или заливаемым дождями. К новым городам…
Собственно, нет никакой разницы, какие они, эти новые города. Главное - в них живут люди. А уж они-то похожи друг на друга, хотя бы в силу того, что являются людьми. Стало быть…
Алвис неожиданно понял, что ему все это надоело. Он больше не хотел шагать от одного города к другому, мерзнуть, голодать, испытывать жажду… И все для того, чтобы убедиться, что новый город ничем не лучше, чем предыдущий. Поскольку города… Да, города, как и люди, в сущности, очень похожи. И эта похожесть ему надоела.
Он подумал, что наверняка сейчас кто-то из живущих в этом городе людей, осатанев от каждодневной скуки, мечтает о том, чтобы уйти из дома и стать человеком дороги, стать бродягой. Наверняка этому идиоту представляется, что там, за пределами его родного города, удивительный, необычный мир, какие-то экзотические приключения, интересные люди.
Фига с два. Ничего экзотического на дороге нет. Есть холод и голод, есть унижения и побои, есть мерзость и грязь. А также подлость и обман, чудовищные попытки выжить, выжить, выжить, любой ценой. И люди на дороге тоже очень "интересные". Многие из них за краюху хлеба, не задумываясь, проломят голову первому встречному, без малейшей жалости, сожалея лишь о том, что это оказался не богатый купец с набитым под самую завязку кошельком.
Куртка у него на груди зашевелилась, и на свет божий выбрался Дьюк. Ловко цепляясь маленькими, но острыми коготками за плотную материю куртки, он спустился на колено Алвиса, быстро оглядел расстилавшийся внизу город и промолвил:
- Ага, значит, сегодня мы будем ночевать в гостинице?
- Угадал, - сказал Алвис. - Будем.
- И есть ты, наверное, будешь что-нибудь очень вкусное? Жареное мясо, заливных трилобитов, пудинг, рагу, бризоль из игуанодона… а?
- Может быть.
- Так может, ты и меня заодно покормишь?
Алвис вздохнул.
Дьюк не ел уже недели две, и покормить его было самое время. Может, и в самом деле его накормить. Конечно, не сегодня, а, например, завтра, когда съеденное им усвоится и кровь станет лучше, вкуснее.
- Ну, жлоб, что задумался? Сегодня? - нетерпеливо спросил Дьюк.
Алвис знал, что это нытье может продолжаться до бесконечности, и сказал:
- Завтра.
- А почему не сегодня?
- Потому что не сегодня.
- Но завтра точно?
- Точно. Еще будешь приставать, не покормлю неделю.
Дьюк бросил на него укоризненный взгляд. Маленький ротик сжался в узкую щель, короткие толстенькие лапки, заканчивающиеся острыми коготками, вцепились в край куртки.
- Издеваешься?
- Конечно. Надо же как-то обороняться. А то ты ведь и на голову сесть можешь. Запросто. Дай только возможность.
- Все, о еде больше ни слова.
Дьюк повернулся мордочкой к городу и снова стал его обозревать.
- Как он тебе? - осторожно спросил Алвис.
- Не очень, - покачал головой Дьюк. - Совсем не очень. Вроде город как город, но что-то не так. Может, не будем в него заходить? Обойдем стороной.
- И встретим ночь красных дьяволов в лесу?
- А хоть бы и так?
- Нет, лучше уж я зайду в этот город. В гостинице такую ночь пережидать надежнее.
- Я тебя предупредил.
Дьюк произнес это почти равнодушно, как старую, надоевшую присказку. Собственно, так и было. Он предупреждал каждый раз, когда Алвису грозили очередные неприятности. Не простые, обычные, каждодневные неприятности дороги, а нечто большее. Предупреждал. Да только какой в этом был смысл? Неприятности все равно случались. Предупреждение их не предотвращало.
- А если я обойду этот город? - поинтересовался Алвис.
Дьюк вздохнул, немного подумал и сказал:
- Тогда тоже будут неприятности.
Алвис хмыкнул.
- Понятно, значит, независимо от того, войду я в этот город или нет, неприятности будут?
- Да. Но учти, неприятности случаются разные.
- Само собой. Только какая разница, что тебе упадет на голову, железная наковальня или каменный балкон?
- От наковальни увернуться легче. Она меньше размерами.
- Только-то.
- Хотя бы. Иногда даже этого достаточно для спасения.
Алвис снова посмотрел на город. Теперь он уже не казался ему мирным и безобидным. Где-то в этом городе его поджидала опасность.
Великий дух, да мало ли опасностей его караулит в будущем? Если бояться каждой, если шарахаться от каждого опасного места или города, конечно, они могут его и миновать. Зато старый его противник, другая, каждодневная опасность, настигнет обязательно. И к бабушке можно не ходить. Опасность умереть с голоду. А что, на дороге это запросто. Стоит поголодать хорошенько дней пять - и все. Сил добыть еду уже не найдется. И останется лишь один выход - умереть.
Это только в сказках умирающим с голоду бродягам в последний момент помогают добрые самаритяне. В жизни все наоборот. Ты можешь лежать на центральной улице какого-нибудь города, мимо тебя будут идти сотни прохожих, и не один не остановится. Кто знает, от чего ты умираешь? Может, от голода, а может, и от какой-нибудь причудливой болезни. И она наверняка заразная. Не рискнут подойти даже дэвы. Потом, когда ты подохнешь, они, конечно, крюками выволокут твой труп за город и там прикопают. А то и вовсе бросят где-нибудь в лесу, подальше от дороги.
И это будет единственная забота, которую о тебе проявят. Но только тебе от нее будет ни жарко ни холодно.
- Похоже, ты все-таки решил в этот город идти, - сказал Дьюк.
- Как ты догадался?
Дьюк по-стариковски, с кряхтеньем, вздохнул:
- Мне ли тебя не знать?
- Ну а знаешь, так и молчал бы.
- Моя обязанность - предупредить, - веско сказал Дьюк. - Я и предупредил. Учти, я свою пищу отрабатываю честно. А вот ты накормить меня не торопишься. И это неправильно.
- Завтра, я же сказал - завтра, - промолвил Алвис.
- Точно?
- Клянусь великим духом.
- Ну то-то же.
Дьюк, ловко цепляясь коготками за курку, полез обратно, в убежище. Оно представляло собой пришитый к подкладке куртки объемистый карман. Забравшись в него, Дьюк немного поворочался, устраиваясь поудобнее, потом проворчал:
- Если решил в этот город все-таки идти, то нечего рассиживаться. Топай.
"И в самом деле пора, - подумал Алвис. - Не будут же дэвы торчать возле той поляны вечно. Может быть, как раз сейчас они решили возвращаться в город. А значит, стоит поторопиться".
Он встал с камня и, прежде чем пойти к городу, невольно оглянулся.
Нет, дэвы еще далеко. Да и дорога пустынна, на ней нет ни одного пешехода. Откуда тогда у него эта иллюзия, даже не иллюзия - знание, что за каждым его шагом кто-то следит?
2
Есть хотелось просто немилосердно. И еще курить. Но в первую очередь - есть.
Алвис шел по улице до тех пор, пока не наткнулся на гостиницу. А наткнувшись, конечно, зашел. Где еще человек дороги может утолить голод, как не в гостинице?
Кстати сказать, гостиница оказалась не из самых лучших. Ну да такая как раз ему и была нужна. В лучшую гостиницу его наверняка и не пустят. Лучшие гостиницы, они предназначены для богатых постояльцев, а не для такого сброда, как он.
Зайдя в гостиницу, Алвис уверенно уселся за свободный стол и стал ждать, когда служанка обратит на него внимание.
Обратила. Подошла.
- Тебе чего?
- Поесть бы.
Алвис покосился на бюст служанки. Что ни говори, был он просто выдающимся.
- А деньги есть?
Алвис выложил на стол пару медных монет. И снова не удержался, посмотрел на самую заметную часть тела служанки. Та восприняла это довольно равнодушно. Руками не хватает, и ладно. А смотрит… так ведь все смотрят.
- Счас принесу.
Служанка забрала монеты, сунула их в карман не совсем чистого фартучка и потопала на кухню. Торопиться она явно не собиралась. Стало быть, у Алвиса было какое-то время, чтобы осмотреться повнимательнее.
А сделать это было нужно. Чем больше он узнает об этом городе, чем быстрее поймет законы, по которым тот живет, тем для него будет легче найти в этом городе кров и пропитание, избежать опасности. Этому дорога учит основательно. Конечно, дурака она не научит ничему. Да дураки на дороге и не задерживаются. Либо находят себе какое-то иное занятие, кроме бродяжничества, либо погибают. Чаще - второе.
До вечера было еще далеко, а в столовой гостиницы уже сидели несколько человек. Судя по одежде и манерам, это были приезжие. Алвис уверенно опознал, по кожаным штанам и украшенным шипами курткам, двух погонщиков динозавров. Неподалеку от них сосредоточенно поглощал пиво старичок в зеленом балахоне и остроконечной шляпе с широкими полями. Наверняка он зарабатывал на жизнь амулетами, снадобьями и другими средствами, которые могли понадобиться людям, по той или иной причине не имеющим возможности пересидеть одну из опасных ночей дома. Сумка, в которой старичок таскал свой товар, теперь лежала рядом с ним на столе и, похоже, была почти пустой.
Еще бы, ведь ночь, которая наступит вслед за завтрашним днем, будет одной из самых опасных в году. Ночь красных дьяволов.
Алвис покосился в сторону кухни. Служанка явно не торопилась нести ему еду. В таком случае можно продолжить осмотр сидящих в обеденном зале.
Собственно, кроме погонщиков динозавров и торговца снадобьями в зале сидели еще всего лишь два постояльца. Один из них был старый, скорее всего уже отслуживший свое дэв. Морду его пересекало несколько шрамов, а левой лапой он действовал как-то не очень уверенно. Похоже, давала себя знать старая рана. Громко чавкая, дэв поедал огромный, так и сочащийся кровью кусок слегка поджаренного мяса.
У Алвиса засосало в желудке, и он поспешно перевел взгляд на последнего постояльца гостиницы. Тот сидел за самым дальним от него столиком, в углу.
Сначала Алвис подумал, что он здорово загорел, но, приглядевшись, понял, что у постояльца просто от природы смуглая кожа. На вид ему было лет тридцать - тридцать пять. Одет он был так, как одеваются среднего достатка торговцы, предпочитающие путешествовать самолетом, но способные прокатиться верхом, а то и предпринять долгую пешую прогулку. Конечно, если понадобится.
И все-таки кое-что в облике незнакомца наводило на мысль, что он не торговец. Прежде всего - лицо. Оно было худощавое, с сильно выпирающими скулами, слегка великоватым носом и узкими губами.
Глаза! Нет, таких глаз у торговца быть не могло. Не было в них того сытого самодовольства, так свойственного глазам торговца, дела которого постепенно идут в гору. Не было, и все.
Глаза у незнакомца были проницательные и слегка настороженные. Глаза человека, готового в любую секунду отразить нападение, человека, привыкшего мгновенно оценивать обстановку и действовать, действовать…
"Наемный убийца? - подумал Алвис. - Нет, наемным убийцей этот человек быть не может. Он кто-то другой".
Он был знаком с несколькими наемными убийцами. Глаза у них были холодные и почти равнодушные. До полного равнодушия не хватало лишь малости, которую занимало осознание превосходства, дающего возможность в любую секунду отнять человеческую жизнь. Конечно, если за это заплатят.
Глаза этого человека были другими. Вместо равнодушия в них был неприкрытый интерес. Некий особый, странный, ищущий интерес.
Незнакомец отпил из своей кружки, бросил на Алвиса мимолетный взгляд. И юноша потупился.
"Ну уж нет, - подумал он. - Слишком долго рассматривать таких людей не стоит. Кто знает, что он может подумать и как на подобное разглядывание отреагирует?"
К счастью, в этот момент появилась служанка. В тарелке, которую она поставила на стол перед Алвисом, было жареное мясо с соусом из корней хва. Вслед за мясом служанка сгрузила с подноса большую глиняную кружку пива и оловянную миску с ломтями хлеба.
Вполне приличный обед за две медные монеты.
Запах жареного мяса ударил Алвису в ноздри. Он едва не застонал. Запах вызвал в его желудке спазмы голода. Схватив тяжелую железную вилку, Алвис принялся за еду. На некоторое время ему стало не до постояльцев гостиницы. Он насыщался. Он ел так, как может есть только настоящий бродяга, большими кусками, очень быстро, перемалывая острыми молодыми зубами мясо, попадавшиеся в нем хрящи и жилы.
Когда тарелка опустела, а в миске остался один-единственный кусок хлеба, юноша решил, что пришло время еще раз осмотреться. Так, на всякий случай.
Взяв последний кусок хлеба, он аккуратно вытер им тарелку, собирая подливу, и стал есть, теперь уже не спеша. Пережевывая сдобренный подливой хлеб, он удостоверился, что в зале за время его насыщения ничего не изменилось. Почти.
Ого - почти!
За соседним столиком сидела женщина. Алвис не мог бы сказать, откуда она появилась. То ли спустилась со второго этажа гостиницы, где располагались номера для постояльцев, то ли вошла с улицы. В любом случае, это не имело большого значения. То, что женщина вошла в гостиницу, могло означать лишь только одно - она хочет здесь переночевать.
Ну-ну.
Внимательно ее рассмотрев, Алвис пришел к выводу, что женщина молода и довольно красива. На ней было что-то наподобие длинного плаща, полностью скрывавшего фигуру, а лицо закрывала серебряная маска, имеющая лишь прорезь для рта и глаз, но высунувшийся на мгновение из-под плаща кончик изящной туфельки и видневшиеся в прорези маски алые, полные губы служили доказательством того, что он не ошибся.
К столику женщины подошла служанка. Алвис прислушался. Незнакомка сделала заказ. Несмотря на то что говорила она очень тихо, юноша разобрал, что голос у нее удивительно мелодичный и нежный.
На этот раз служанка бросилась на кухню чуть ли не опрометью. Еще бы, судя по всему, посетительница была из богатеньких. А значит, можно было рассчитывать на чаевые.
Алвис глотнул пива. Оно оказалось не таким уж скверным. По крайней мере, приходилось ему пить в подобных заведениях и хуже.