Содержание:
Владимировна - Славянский шкаф, или Малахитовые часы 1
Часть 1. Славянский шкаф 1
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 6
Глава 4 8
Глава 5 10
Глава 6 12
Глава 7 14
Глава 8 17
Глава 9 19
Глава 10 21
Глава 11 22
Глава 12 24
Глава 13 26
Глава 14 28
Глава 15 31
Часть 2. Малахитовые часы 32
Глава 1 32
Глава 2 37
Глава 3 41
Глава 4 43
Глава 5 46
Глава 6 49
Глава 7 51
Глава 8 54
Глава 9 56
Глава 10 56
Глава 11 59
Глава 12 60
Глава 13 61
Глава 15 63
Владимировна
Славянский шкаф, или Малахитовые часы
Часть 1. Славянский шкаф
Глава 1
Ивина проблемами старшего возраста особо не страдала, она лежала и читала книгу писателя восемнадцатого века, у которого еще при его жизни был антикварный стул восемнадцатого века. Она изо всех клеточек своего серого вещества мозга, пыталась найти нечто общее между своими предками и великим писателем прошлого, пока ей это не удавалась. Внезапно Ивина почувствовала, что строчки книги уходят в темноту…
Она подняла голову от книги, посмотрела на источник света, но вместо, торшера у дивана, обнаружила огромную фигуру Самсона.
- Заметила, наконец, что я здесь! Ивина, я к тебе пришел, а не к посуде, ее я уже вымыл.
- Простите, Самсон, я забыла, зачиталась, ушла в прошлое.
Самсон медленно опустился на колени, сложил свою огромную голову на ее грудь, слегка поводил волосами по платью, как гигантский кот. Ивина не выдержала и погладила большую голову мужчины, он медленно стал подниматься, и с необыкновенной прытью барса, перемахнул через нее, и оказался лежащим с другой стороны платья. Ивина повернулась к Самсону, он сжал ее платье со всех сторон своими огромными руками, она утонула в объятиях мужчины, продолжая держать в одной руке книгу великого писателя.
- Да выкинь ты эту книгу! - в сердцах воскликнул Самсон.
Ивина разжала пальцы, книга выпала из руки, освободившейся рукой, она обняла Самсона.
- Так-то лучше, - проворчал Самсон, невольно освобождая ее колени от домашнего платья.
- Самсон, может не надо сегодня.
- Еще чего, лежит тут передо мной слегка платьем прикрытая, вся изогнутая по профилю, ножки свои голые демонстрирует, а потом, говорит: не надо, Самсон.
Ивина поняла, что никто ее возражения не услышит, и откинулась на спину, выгнулась, как кошка, прощальным взглядом встретилась с торшером и выключила свет.
- Свет-то чем тебе помешал? Или я тебе не по нраву пришелся? - спросил Самсон и уверенным движением расстегнул молнию на платье.
Ивина села и стянула с себя платье, ее ноги были в руках Самсона, она и встать не могла, но подумала, что сама на стул стала похожа, с вытянутыми руками, словно они спинка стула с чехлом из платья. Наконец платье опустилось на пол, тут же властные, мощные руки вцепились в скромную верхнюю полоску с двумя выступами, и слегка подергали маленькую вещичку. Ивина еще раз села, изображая стул, сняла и эту одежку. Руки Самсона довольные до безобразия взяли в свои руки по верхнему, чувствительному выступу на ее теле, сжали, потом нежно - нежно стали проводить местный массаж чувствительных участков тела, освобожденных от ткани. В какой-то момент времени, рукам Самсона это надоело, и они бесцеремонно полезли к ногам.
По этой дороге руки столкнулись с еще одной тоненькой одежкой. Руки нервно дергали несчастную тряпочку. Ивина выкрутилась из последней одежки, оставив ее в руках мужчины. И, тут же огромная масса тела взлетела над ней в порыве человеческих чувств, а ей очень захотелось выкрутиться из-под этой массы тела, но она элементарно подчинилась…
'Еще немного, еще чуть-чуть' и две массы тел объединились бы в одну, но как - будто кто свыше, сообщил об этом четырем людям сразу: некто позвонил в дверь, зазвонил телефон, запели на разные голоса два сотовых телефона. Пара распалась на две части. Самсон поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону. Ивина на три части разорваться не могла, она стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека…
У двери стояла Инесса Евгеньевна:
- Ивина, давай свой стул, я его продам, вроде есть покупатель на твой старый стул.
- Я раздумала его продавать, Инесса Евгеньевна, мне на нем хорошо думается.
- А кто там у тебя по телефону говорит? Красс дома сидит, ты чего такая лохматая, лицо красное…
- Я вам потом объясню, - сказала Ивина и попыталась бывшую свекровь отодвинуть от двери.
- Ты чего, Ивина, я тебе помешала?
- Нет, я стул не продаю, тема исчерпана.
- Ивина, с кем ты там говоришь?! - прокричал Самсон и высунулся в прихожую.
- Ивина, ты не одна! - вскричала Инесса Евгеньевна, - а как же мой Красс?!
- Красс деньги отдает вам? Значит, и живет у вас, а я сама по себе.
- Бабы, что за разборки, в такое время?! - зашумел недовольный ситуацией Самсон, - что за ерунду вы говорите?
Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо на ее гладиолусе очередной цветок распустился:
- Ухожу, ухожу, - сказала женщина и резко прикрыла входную дверь.
Красс сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные, грустные, ему было очень плохо.
- Красс, - сказала вошедшая в квартиру Инесса Евгеньевна и замолчала.
- Мама, ты, что-то сказать хотела? Ивина продала тебе старый стул?
- Ей не до стула, я так поняла ситуацию в ее доме. Она его не хочет продавать, а ты откуда про стул узнал?
- Ивина мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.
- Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался.
- Красс, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул?
- Мать, ты чего? Ивина просила еще для шести стульев провести цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе?
- Красс, а жить всем хочется, трудно помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями, только надо все сделать так, как было со стулом Ивины? Стул замечательно смотрится.
- Не понял…
- Ты давно был в антикварном магазине?
- Я туда вообще не хожу.
- Зайди, посмотри, чем торгуем. Где на всех покупателей антиквара найти? Вот, сами и придумывает вар-антиквар. Ивина оставила меня в салоне главным консультантом.
- Прости, не сразу понял, ладно, испортим твои стулья по полной программе. У нас все записано. Кто-то у Ивины есть? Она тебе говорила?
- Нет, Красс, я у нее никого не видела и ничего про других мужчин не слышала.
- А мне, показалась, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся.
- Красс, а шкаф в твою печь не влезет? Мы бы шкафчики сделали…
Ивина словно очнулась ото сна, и внимательно посмотрела на Самсона, так, словно холодным душем его облила:
- Самсон, шел бы ты домой, ну не люблю я тебя.
- Чего глупость говоришь, на ночь глядя? Куда я пойду? Мне и тут нравится.
- Зачем ты ко мне банным листом прилип? Я думала, Красс ушел, одна поживу.
- Это его мать приходила? Красивая женщина!
- Шел бы ты к ней что ли.
- А возьму и пойду, вдруг не прогонит, - сказал Самсон, надевая рубашку.
- Самсон, вы, что - всеядный? Вам все равно кто? - спросила Ивина, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги.
- Не знаю. Меня бабы боятся, или боятся, что прокормить не смогут.
- Скорее последнее, оделся? Счастливо! - сказала Ивина, не думая о том, что надо быть благодарной Самсону за антикварный магазин.
Самсон вышел из квартиры Ивины, даже не думая на нее обижаться.
В квартиру решительно звонил крупный мужчина.
Дверь ему открыл Красс:
- Вы к кому?
- Я пришел к вашей маме, мне с ней поговорить надо, я для нее мебель делал.
- Что вы говорите! Только без меня, - сказал Красс и вышел из открытой для Алексашки двери, и тут же позвонил в дверь Ивины.
Ивина посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Красса, открыла дверь.
- Привет, Красс!
- Да мы сегодня уже виделись, просто день выдался длинный.
- Ты прав, проходи, садись.
- Можно, но не на твои стулья восемнадцатого века.
- Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть.
- Давай, чай, если больше нечего дать.
- Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне.
Красс пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату.
Ивина спала…
В кресле тихо спал Красс, равномерное дыхание мужчины не нарушало общий покой комнаты. Ивина, проснувшись сквозь остатки сна, пыталась вспомнить, кто в ее комнате спит? Она чувствовала второе дыхание. За окном светлело. Ивина перевернулась на другой бок и увидела спящего в кресле бывшего мужа. Его не было несколько месяцев, и она успела от него отвыкнуть, но родные флюиды любимого человека вновь стали тревожить сонный покой.
Красс открыл глаза:
- Привет, Ивина. Проснулась? Я тут, как твой сторож сижу, точнее охранник, от Самсона стерегу.
- Доброе утро, если не шутишь. Еще есть время поспать, ложись на постель.
- Ты не прогонишь? От тебя все можно ожидать, устал жить гонимым мужем. Я еще не выяснил, что здесь делал Самсон. Вы с ним спали? Вот на этой постели?
- Красс, 'что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного…'
- Опять на песни перешла вместо слов, а я возьму и лягу, рядом с тобой.
Ивина вся потянулась, перевернулась, укрылась одеялом.
Красс прошел в ванную, пошумел водой, вернулся и скромно лег на спину, на краю широкой кровати, потом не выдержал, повернулся и нырнул под одеяло к бывшей жене. Они обнялись порывисто, страстно и привычно…
Алексашка зашел в квартиру к Инессе Евгеньевне:
- Здравствуй, хозяйка! Не прогонишь? Мы одним миром с тобой помазаны, дерево любим.
- Чего от меня хотите?
- Любви.
- Вы в своем уме? Пришли так поздно, и без стыда мне предлагаете, Бог знает, что! - от возмущения, у Инессы Евгеньевны голос стал прерывистым.
- А чего уж я такого предложил? Просто я соскучился.
- Вот, о чем и речь, у нас с вами связь крепче, значит, и любовь будет крепче.
Инесса Евгеньевна задумалась, вспоминая, что там у нее по плану в ее жизни написано, но вспомнить слова астролога не смогла, или как ее там еще называют…
Она внимательно посмотрела на Алексашку:
- Вам сколько лет, молодой человек?
- Я Алексашка, мне много лет, я бобыль.
- И я вдова.
- Так чем мы не пара? Я знаю больше о вас, чем вы можете представить. Вы старше меня, но лет на семь не больше, а семь лет никогда не считаются…
- Вам сорок лет? А мне сорок семь. Вроде и не старая.
- А кто сказал, что вы старая? Кормить меня не надо сегодня.
- Вы, где живете?
- От вас в трех автобусных остановках живу, вы меня не бойтесь, у меня есть квартира.
- Скажите честно, я смогу от вас сегодня избавиться? - спросила Инесса Евгеньевна со смутной тревогой в голосе.
- Вряд ли. Не тянет меня сегодня домой, у вас уютней, хочется женского уюта, знаете ли. Мне одному жить надоело, моя хозяйка Ивина Андреевна померла, привык я бабам подчиняться.
- Красс сейчас вернется. Да я теперь и не директор антикварного магазина.
- Да ни за что ваш Красс от такой бабы не уйдет, я ее видел в открытую дверь.
- А ведь вы правы, ради счастья Красса можно вас ночь потерпеть в своем доме.
- И на том спасибо, мне только диван большой нужен.
- Кровать у меня огромная, ложитесь на нее, а я на диван Красса лягу.
Под утро проснулась Инесса Евгеньевна, спать на диване сына под пледом ей было неудобно. Она села на диван, сунула ноги в тапки, поправила халат, в котором так и спала из-за чужого для нее человека в квартире. На миг ей показалось, что медведь оказался медвежатником, вскрыл ее сейф и скрылся. Она почувствовала дуновение ветра и тревогу в душе. Набравшись храбрости, женщина вышла в прихожую. Дверь в комнату, где спал Алексашка, была плотно прикрыта. На вешалке для гостей висела его огромная куртка. На полу стояли гигантские кроссовки. Входная дверь светилась спокойствием от утренних лучей света, падающих на нее из кухни. Она бесшумно прошла по ковровой дорожке на кухню.
Алексашка сидел за столом и смотрел в окно.
- Алексашка, почему не спите?
- Меня вчера сам черт попутал, к вам ворвался, стыдно, знаете ли, на утреннюю голову, а я ведь и не пил вчера. Простите, если можете, я сейчас уйду.
- Я не отпущу, еще чего доброго к Ивине пойдете стучать, звонить, уж лучше часок здесь посидите, так надежнее.
- У меня ведь тоже есть сын, ему четырнадцать лет, я с его матерью развелся.
- Так вы нормальный человек. У вас все есть. Чего не хватает?
- Женской заботы, люблю я женское внимание, уход, домашний уют, чистоту.
- Это всем нравиться, а чем можете оплатить женское внимание к своей особе?
В куртке, весящей в прихожей, зазвонил сотовый телефон.
Алексашка быстрым шагом подошел к куртке, достал из кармана телефон:
- Маня, привет, чего рано звонишь? Что? Где он сейчас? Не знаешь?! Время пять утра!
Ладно, еду домой, - прокричал с паузами в трубку Алексашка, и обратился к Инессе Евгеньевне, закрывая крышку телефона, - Инесса Евгеньевна, мне надо уйти, сын у меня сидит под дверью, от матери убежал, а я тут у вас.
- Да, конечно, поезжайте, машина у вас есть? Транспорт еще не ходит.
- Я бегом добегу, машины с некоторых пор у меня нет.
- Могу вас подвезти, да мне и самой интересно, что там с вашим сыном.
Вскоре Инесса Евгеньевна предстала, перед глазами изумленного Алексашки. Она была в джинсах, белых кроссовках, бирюзовом джемпере, связанном поперек, а не вдоль, как обычно вяжут свитера, с ключами от машины и от квартиры, которые она быстро убрала в маленькую сумку, которую тут же повесила на плечо. Алексашке женщина в новом исполнении пришлась по душе. Они сели в золотистую машину Инессы Евгеньевны и поехали к его дому, по еще пустым улицам города. Крупный мальчик сидел на школьном рюкзаке и спал под дверью квартиры своего отца. Алексашка нежно поднял его, открыл дверь, ведя сонного сына, следом в берлогу зашла Инесса Евгеньевна. Однокомнатная квартира дышала запустением, легким налетом пыли. Сына Алексашка положил на диван и вышел к Инессе Евгеньевне.
- Спит Паша, и просыпаться не хочет, - сказал шепотом Алексашка.
- Пусть спит, выспится, все расскажет, матери позвоните, пусть не беспокоится.
- Да ни за что ей звонить не буду! Еще чего, она позвонила мне и обо всем забыла. Пьет она, знаете ли, Инесса Евгеньевна.
- Трудный случай, так ему лучше у вас жить, чем с матерью.
- И я так думаю, вдруг получиться, теперь он большой сам пусть решает с кем жить.
- Так я пойду, вы сами справитесь.
- Останьтесь, простите, но комната одна, посидим на кухне, пока он спит.
Инесса Евгеньевна прошла на кухню, звенящую пустотой холодильника, пылью на плите и мужской неприкаянностью.
- Алексашка, из чего здесь можно приготовить? У вас ничего нет!
- Я все куплю, как только магазины откроются.
- Знаете ли, - сказала Инесса Евгеньевна, непроизвольно повторяя словечко Алексашки, - не люблю готовить на чужой кухне. Сегодня воскресенье, жду вас с сыном на поздний завтрак, часам к двенадцати.
- Будем, непременно придем, если Паша не заартачится.
В девять часов утра в квартире Инессы Евгеньевны раздался звонок в дверь, на пороге стоял Красс:
- Мама, у тебя все в порядке?
- Да, проходи.
- Где Алексашка? Ивина спит. На кухне у нее нет никаких продуктов. Есть хочется.
- Красс, вы померились? Улыбаешься? Значит померились. Тогда поехали вместе в магазин за продуктами, по дороге расскажу, где я сегодня была.
Они зашли в универсам, взяли корзину на колесиках и стали обходить магазин по зигзагу, собирая все на своем пути и сбрасывая в корзину.
- Мама, чего так много покупаешь продуктов?
- В двенадцать ко мне придет Алексашка со своим сыном, да и ты приходи, в честь вашего примирения всех покормлю полным обедом.
В двенадцать часов дом Инессы Евгеньевны был готов к приему гостей, не без помощи Красса. Первой пришла Ивина, принесла торт и бутылку марочного вина. Через пять минут появились Алексашка и Паша. Резко увеличившаяся семья хозяйки дома, села вокруг стола в гостиной, на стулья, изготовленные фирмой Красса. Завтрак, переходящий в обед и ужин затянулся на весь день. Красс сидел с Пашей за компьютером. Ивина мыла посуду после длительной трапезы. Инесса Евгеньевна с Алексашкой разговаривали в гостиной, сидя в двух больших креслах, между ними стоял мраморный журнальный столик. На нем стояла ваза с фруктами. Они щипали виноград и ели его.
- Да, у нас сегодня с Пашей прямо таки праздник жизни получился, - сказал Алексашка, отправляя в рот кисточку с виноградом, и вытаскивая через губы, пустую ветку.
- Мне приятно вас всех покормить, редко собираю дома людей, некого особо к себе позвать, - сказала Инесса Евгеньевна, отрывая одну крупную виноградину от большой кисти, и отправляя ее в рот красивыми пальцами, с элегантным маникюром.
- Рай у вас, просто рай, Инесса Евгеньевна! - сказал Алексашка, отрывая следующую веточку винограда.
- Оставайтесь у меня с Пашей, - сказала женщина и испугалась собственных слов, но забирать их ей казалось неприличным.
- А если мы согласимся, что делать-то с нами будите? Мы много едим, мы крупные мужики с моим сыном.
- Что делать? Ездить с вами за продуктами и учить вас готовить, а посуду по слухам вы мыть умеете.
- А, где мы все поместимся?
- Квартира трехкомнатная, Красс помирился с Ивиной, у нее будет жить, а вы у меня.
- Так давайте объявим о помолвке, я правильно вас понял? И перейдем на 'ты'?
- Не торопитесь объявлять, это вызовет антагонистические толки в наших славных рядах. Пусть все будет так, как само получится.