Честно говоря, и по сей день я восхищаюсь целителем и не могу на него налюбоваться, поэтому мне очень важно было получить его одобрение для своей возни с солнечным ядом, чтобы мой эльф сказал: "Ты поступаешь правильно, Нэй. Горжусь тобой". Дэйр – учитель, Дэйр – лучший друг, Дэйр – эталон поведения…
В Дальние пределы я возвращалась с предвкушением, надеждой и страхом. Такой вот микс.
Поначалу мне показалось, что все осталось по-прежнему. Те же шутки, та же возня в лаборатории, перепалки с излишне заботливой тетушкой Лиссэ, этой вечной бунтовщицей против эльфийских устоев, и война на уничтожение с дорогой сестренкой Меренэ. Я оказалась совершенно не готова к тому, что Дариэль признается мне в любви. Сначала даже подумала, что это дурная шутка или последствия стресса! Последнее было, кстати, весьма неплохой версией, потому что признание и последовавший за ним поцелуй (о, ужас!) имели место в подземном дворце Кентал Наттэй, когда по пятам за нами шла нежить, и мы с Дэйром находились на грани жизни и смерти. В такие минуты в голову часто лезут глупости, уж поверьте моему богатому на подобные ситуации опыту. И, разумеется, я не собиралась портить наши чудесные дружеские отношения, напоминая эльфу о неосторожно сказанных словах.
Не тут-то было.
Целитель взял и сам завел разговор об этом. И не только повторил признание, но и подтвердил серьезность своих намерений, сделав мне предложение.
Мне. Предложение. Кошмар!
Сказать по правде, я до сих пор в шоке.
К счастью, Дариэль не настаивал на немедленном ответе. "Когда живешь так долго, как я, – ухмылялся этот хитрец возрастом в семь тысяч шестьсот девяносто два года, – начинаешь понимать, что рано или поздно исполняются любые желания. Я подожду, Нэй".
Наверное, проще всего было бы ответить отказом и заявить, что мое сердце принадлежит только Максимилиану… Но это, увы, означало бы солгать. Я все же любила Дэйра – по-другому, очень светлой и неревнивой любовью, больше похожей на дружбу, крепко замешанную на восхищении. И поэтому кольцо, подаренное эльфом, так и болталось у меня на цепочке – и все останется по-прежнему до тех пор, пока я не приму окончательное решение.
– Ты странная, – подвела неожиданный итог Джайян, разрушая размеренное течение моих мыслей. И продолжила, развивая мысль: – Сидишь тут, смотришь на свое мороженое. То ласково, как на любимого, то злобно, как на жуткого врага. И ни на что не реагируешь!
– А я занята, – вырвалась у меня машинальная отговорка – на редкость не к месту.
Подруги переглянулись и злодейски расхохотались. Даже все понимающая и сочувствующая мне Феникс хихикнула в кулачок.
– И чем же это? – отсмеявшись, поинтересовалась Этна.
– Гадаю на мороженном, – ляпнула я, случайно поймав взгляд Айне.
– Ну-ну, – шутливо погрозила мне желтоглазая ведьма. – Не надо отбивать у меня лавры пророчицы. Вдруг обижусь!
– У тебя, пожалуй, отобьешь, – мрачно отозвалась я. – Замечательное недавно пророчество выдала, закачаешься!
Айне нахмурилась.
– Все не можешь простить мне Заокеанию?
– Ты о поездке? Нет, – я покачала головой. – Интересно было повидать дальние страны. И на людей взглянуть любопытно – как они там живут, без магии. Ведарси и их охота на бедную меня, конечно, подпортили настроение, но все равно путешествие понравилось.
– Значит, Ханна, – виновато опустила глаза пророчица.
– Она не должна была умирать.
– Или она, или ты – вот в чем проблема, – вздохнула Айне. – И, поверь, решение далось мне нелегко. Но я не могла предсказать твою смерть, понимаешь? И дело даже не в том, что мы друзья. От тебя зависят слишком многие жизни: и Максимилиан, и…
– Тогда не надо было отправлять меня за океан. Отсиделась бы дома, ничего страшного бы не случилось, – прервала ее я.
– Нет. Только ты могла вывести этих комнатных собачек инквизиции, ведарси, на чистую воду. Если бы я оставила тебя здесь, то война бы уже началась!
– Ах, значит, ты спасала мир? Ну, прости меня, убогую, не догадалась!
Мы с Айне сверлили друг друга возмущенными взглядами. Я была очень зла. Когда история с пророчеством всплыла, думала, на год поссоримся. Обошлось. Но каждый раз, когда Айне начинала снова твердить о…
– Если ты еще раз… Dess!
Над столом словно фейерверк взорвался. Колючие рыжие искры осыпали руки и лицо, чувствительно кусая кожу. Я поспешно вскочила, отряхиваясь, а с другой стороны стола так же запрыгала, размахивая руками, пророчица. Феникс следила за нами, сердито сузив глаза.
– Наигрались? – в несвойственной ей сухой манере поинтересовалась огненная мастерица. – Или еще что-нибудь взорвать, чтобы вы успокоились?
– Не надо, – буркнула я, усаживаясь на место. – Обойдешься. Еще кто-нибудь заметит…
– Ничего, – как ни в чем ни бывало, легкомысленно отмахнулась Феникс. Она отходчива, но не хотела бы я попасть ей под горячую – в буквальном смысле! – руку. – Подумают, что петарда. Девочки, не ссорьтесь!
– Мы не ссоримся, – вздохнула Айне, возвращаясь за стол. – Просто кое-кто еще не может смириться со своим титулом эстаминиэль и обязанностями, которые он накладывает.
– А кое-кто…
– А я на выходных с Эмилем в кино собираюсь! – излишне жизнерадостно перебила меня Феникс. – Там будет фильм про драконов, мы хотели для смеха позвать Роя или Клода, но они все в делах…
Я тут же выбросила из головы пророчества и обязанности и улыбнулась, вспоминая блондинисто-анимешную семейку ведарси:
– В каких, интересно?
– С детьми возятся, – охотно пояснила Энни. – Дафна все уговаривает Клода позволить ей слиться с духом, но "папаша" упирается и требует дождаться совершеннолетия. А близнецы жутко впечатлились своим пленением и теперь тормошат Серго и Роя, чтобы они научили их драться.
– Боевые малютки, – фыркнула Этна. – Серго их научит… ругаться и хамить женщинам.
Мы с Феникс обменялись многозначительными взглядами. Единорог все-таки припомнил нам оговорку про рыжую ведьму с характером, как у одноименного вулкана, и попросил – нет, потребовал! – чтобы мы его с ней познакомили. Я-то считала, что с него хватит и знакомства с Риан, после которого Серго еще долго подозрительно оглядывался и осторожничал, перед тем как сказать какую-нибудь гадость, но огненной мастерице это показалось хорошей шуткой.
Делать нечего, пришлось знакомить.
И вот теперь Серго отсиживается в горах, залечивая цветистый фонарь под глазом, который никакая регенерация не берет, а Этна начинает шипеть и плеваться, как только кто-нибудь вспоминает о единороге.
Феникс считает, что это любовь с первого взгляда. Сохрани Бездна. Я представляю себе такое семейство и стучу по дереву – авось пронесет.
– Не так уж он гад, – мечтательно улыбнулась мастерица огня, строя коварные своднические планы. – Между прочим, в восторге от рыжих.
– Ну вот пускай и перекрашивается и любуется на себя в зеркало, – мрачно посоветовала Этна. – И ко мне не лезет.
– От судьбы не уйдешь, – припечатала Айне, которая, кажется, вообще не слушала разговор.
– Это пророчество? – подозрительно осведомилась рыжая.
– Нет, философствования, – с сожалением отвергла предположение желтоглазая ведьма. – А жаль. Неплохой, в общем-то, человек… то есть ведарси.
– Ну и встречайся с ним, раз он тебе так уж нравится, – рассердилась Этна.
– Нет, – задумчиво протянула Айне. – У меня другой суженый…
Феникс посмотрела на нее и поежилась.
– Не, быть пророчицей – это жуть! Встречаешь человека и уже сразу делишь: этот друг, этот враг, а этот – так, побоку. Ужас!
– И не говори… – вздохнула наша пророчица.
На некоторое время воцарилась тишина. Не неловкая, как можно было бы подумать, а очень уютная – как бывает, когда люди понимают друг друга без слов. В кафе не осталось посетителей, кроме нас, и даже кассирша ушла куда-то вглубь служебных помещений. Радио переключилось на ретро-волну, донося до слуха мелодии песен, популярных едва ли не полвека тому назад. Запах кофе, оладий и сливок плыл в воздухе, мешаясь с доносящимся из фойе сигаретным дымом. От батареи исходил сухой жар, и, если закрыть глаза, можно было представить, что сидишь у печки.
Кажется, время остановилось. Иллюзия, конечно, но такая правдоподобная… такая нужная…
– А ты, Найта? – прервала молчание Джайян. – Чем займешься на выходных? Если нет планов, можешь присоединиться к нам с Птицей – мы собирались на концерт сходить, в магическую часть города. Менестрелька приехала, говорят, поет неплохо…
– Нет, спасибо, Джайян, – я с сожалением покачала головой. – Хотелось бы, конечно, пойти, но у меня на неделю вперед уже расписано. Завтра собираюсь съездить на пару дней в загородный дом, мама просила проверить, как там розы, пережили ли первые заморозки. Ну, и еще по мелочи поручений надавала. Может, в другой раз? Вы там вспоминайте обо мне, если куда соберетесь.
– Хорошо, – с готовностью кивнула подруга. – Если придумаем еще чего-нибудь, то обязательно тебе свистнем.
– А приличные ведьмы на свист не оборачиваются, – хихикнула Феникс. – Кстати вот, о приличиях. Мне кажется, или кассирша нам на что-то намекает?
Я перевела взгляд на прилавок, на девушку, выразительно косящуюся на часы… и охнула.
– Уже минут двадцать, как ей кафе закрывать пора. Ладно, девушки, расходимся, а то нас в следующий раз обслуживать не будут, – напророчествовала я, завязывая шарф. Он согрелся на батарее, и теперь медленно отдавал тепло.
– Будут, куда они денутся, – проворчала Этна, но все же начала собираться.
Через несколько минут кафе опустело.
Мы еще недолго потоптались на улице перед погасшей витриной, а потом стали прощаться. Айне ждали родители дома, Джайян – Птица и романтический ужин, Феникс уже давно позевывала, следя за минутной стрелкой, Этна… ну, у Этны, полагаю, были свои дела, в которые она просто не захотела нас посвящать.
Все разошлись в разные стороны. Я постояла и тоже медленно побрела к остановке – мимо забитых машинами улиц, мимо оранжевых фонарей, мимо площади с загодя развешанными новогодними гирляндами, мимо светлых окон торгового центра…
Я люблю ноябрь. Хорошее время на грани между разноцветной осенью и монохромной зимой. Казалось бы, все кругом серое, коричневое и белое, но приглядись – и увидишь, что по тусклыми покровами скрывается яркое, теплое сердце. Как кленовый лист в замерзшей луже. Это время, когда где-то глубоко внутри зреет предчувствие чего-то чудесного – нового года, нового начала…
Ноябрь – значит новая надежда.
У меня она пока все еще есть.
Глава 1. Попытайся еще раз
Мы живем в прогрессивный и комфортный век. Путешествовать сейчас – сплошное удовольствие. Хочешь – на поезд садись, хочешь – на автомобиль, хочешь – телепортируйся. На дальние расстояния можно портал организовать или самолетом…
Конечно, лететь к загородному дому было бы глупо. Но почему из всех видов транспорта я выбрала именно муниципальный автобус?!
Загадка ведьминской психологии. Чем больше возможностей тебе доступно, тем выше вероятность, что воспользуешься самым обычным и неудобным способом, чтобы перед носом не замаячило совестливое "злоупотребляешь!".
Раньше роль "регулятора" исправно выполняла инквизиция. Но после исчезновения Ордена канула в Лету эпоха официального контроля – к счастью или к горю. Многие одаренные почувствовали себя гораздо свободнее, несмотря на курсирующие слухи об исчезновении ведьм низших рангов, обращенных вампиров или магов без лицензии. И кое-кому эта новая свобода основательно снесла крышу. И, ловя краем уха в вечерних новостях фразы вроде "таинственный врыв газа", "новый кровавый маньяк" или – все чаще и чаще! – "преступника постигла мистическая кара", я не могла не ностальгировать по прежним, упорядоченным временам. Приходилось признать, что Смотрители все же были необходимы – как институт контроля.
Впрочем, все это – лишь досужие размышления зевающей эстаминиэль.
Меня нещадно клонило в сон. Водитель, видимо, очень любил поговорку "береженье лучше вороженья", и поэтому полз по обледеневшей дороге с такой мизерной скоростью, что на каком-то отрезке нас обогнала снегоуборочная машина. Впрочем, недовольных в салоне не было. Да и в целом народу на рейс набралось немного, всего с десяток человек: бабушки и дедушки с непременными баулами, молодежь с лыжами, пара мрачных женщин среднего возраста, которых, наверное, матери-свекрови в преддверии праздников погнали на дачу за консервированными огурцами. Пару остановок назад в автобус зашел не совсем трезвый дяденька с рюкзаком за спиной и, по непонятным мне причинам, сел рядом, хотя свободных мест было предостаточно.
– Девушка, а девушка, а у вас здесь дача близко?
Я рассеянно оглянулась. Кто это пристает? Новоприбывший, что ли?
Ну точно, мой сосед.
– Близко, – коротко ответила я, давая понять, что не хочу разговаривать.
Но не тут-то было.
– А… эта… Хорошо. А у меня далеко. Но зато лес вокруг – красотища! – повращал мужичок глазами. Мне стало смешно.
– У нас тоже лес. Говорят, там лося видели.
Лося, ну конечно. Серго мальчишки видели, но издалека единорога не разглядели. Ведарси решил порисоваться перед Этной… ну, и обернулся, что привело к весьма предсказуемым последствиям в виде того самого фингала.
И поделом. Нечего пугать бедных людей мистическими животными. Хорошо, что удалось Клода отговорить от демонстрации своей второй ипостаси.
– Лося? И-эх, – покровительственно улыбнулся привязчивый сосед. – Какие лоси, когда столица под боком! А вот у меня, – он изобразил таинственный взгляд и так наклонился, что я невольно поморщилась от запаха, – живые кролики есть в сарае. Пушистые такие. Не интересно поглазеть, а, красавица?
– Нет, спасибо, – тоном "очень занята и очень не в духе" ответила я, отодвигаясь поближе к стеклу. "Общаться" с таким попутчиком было неприятно, но через десять минут сойду на остановке, можно и потерпеть пока.
– Приезжайте, – дернул меня за рукав мужик. – Может, вместе новый год отметим? А одного кролика, кхм, того – и на стол.
Я поперхнулась. Стало как-то не по себе. Бедное животное!
– Вряд ли. Пропустите, пожалуйста, мне выходить сейчас.
Приставала всерьез рассердился.
– Э, полегче! – он ухватился за мою сумку, не пуская к дверям. – Чего это так неласково? Гордая, а?
Тут сонливость слетела, как мыльная пена под вентилятором с очень колючего кактуса – в одну секунду и обнажая отнюдь не ангельский характер.
– Уважаемый… Вы здоровы? Вид у вас бледный, – очень ласково поинтересовалась я, разглядывая разом присмиревшую красную рожу. – А то если болеете, так у меня специалисты есть… как раз по этому вопросу. Брат и жених, представляете, какое совпадение?
Запугивая приставалу, я очень старалась скопировать повадки Тантаэ. Пепельный князь в моральном терроре мастер: вроде бы и не говорит ничего особенного, но все равно коленки в желе превращаются.
– А я что? Я ничего… – сразу стушевался мужичок и с таким несчастным видом уткнулся взглядом в заиндевевшее окно, что у меня на секунду, не дольше, пробудилась совесть. Тяпнула слегка – "Мол, за что так его, беднягу?", и опять задремала.
Надеюсь, надолго.
А потом автобус остановился, и мне пришлось поторопиться и покинуть салон, пока водитель не закрыл двери и не уехал дальше по маршруту вместе с лишней ведьмой на борту.
Ступив, наконец, на твердую землю, я расправила плечи и с удовольствием вдохнула полной грудью. Трасса была тихая, от силы одна машина в десять минут, поэтому воздух вокруг имел по-лесному свежий и сочный вкус. Хвоя, снег, горькая красная рябина и пряный грибной запах почвы…
В городе еще стояла поздняя осень, с лужами и слякотью, с суетливым мельтешением на улицах и грязью на ботинках.
Здесь все было совсем по-другому. Зима вступила в свои права, высеребрила мохнатые еловые ветки и тоненькие черные прутики берез и осин пушистым инеем, прочно замостила водоемы льдом и укрыла землю тонким и колким, но сплошным слоем хрустящего снега. От остановки до скопления домов немногие упрямые дачники протоптали узкую тропинку через поле. До настоящих морозов и сугробов на метр, конечно, было еще далеко, но мир вокруг уже окутался хрупким налетом сказки. В густеющих сумерках багряные гроздья рябины пылали особенно жарко, словно драгоценные камни.
Не удержавшись, я встала на мыски и дотянулась до ветки, сорвав пару ягод. Твердые, как льдинки. Говорят, если рябину холод прихватит, она становится сладкая…
Наш, а точнее, мамин дом стоял чуть на отшибе, вдалеке от остальных, почти в лесу. В отличие от остальных дачников, мы не стали огораживать участок высоким забором, оставив все как есть. Непроходимые заросли ежевики и крыжовника с одной стороны и облепихи – с другой надежно отваживали желающих пересечь границы, не спрашивая позволения Элен… Немало этому способствовала и раскинутая вдоль них невидимая паутинка заклинаний. Не "крепость", разумеется, как у Лиссэ, но все равно здесь я чувствовала себя в абсолютной безопасности, почти как в Кентал Савал.
По-кошачьи важно обойдя территорию кругом, я наведалась в сад и подобрала пару упавший с антоновки яблок. Побитых, к сожалению, но таких ароматных, что слюнки потекли.
Вечером суну в печку – пусть томятся. Прямо с кожурой, только серединку вырежу и внутрь положу по куску сахара.
Дом оказался вовсе не таким запущенным, как я боялась. С осени по углам осела пыль, стекла запачкались, занавески и простыни стали влажными, но в остальном было чисто. Сырость уйдет, стоит протопить хорошенько, а грязь можно убрать заклинанием…
Хм, это если думать оптимистично. Ладно, не получится – тряпкой поработаю, не переломлюсь.
Итак, приступим!