Яркое солнце освещало ее комнату. Сердце бешено колотилось в груди. Это всего лишь сон. Сегодня она увидит его. Человека, который стал для нее всем миром. Человека, за которого она скоро выйдет замуж. Человека, которого она не помнит в прошлом, но которого знает сейчас. Она его любит и неважно, что было тогда или не было. Любит так сильно, что ради него она готова пойти на все, лишь бы он был счастлив рядом с ней.
Элена трижды дернула за шнур. Пришли слуги, одели и причесали ее, а девушка все никак не могла успокоить свое сердце, сон не хотел уходить из ее головы.
В дверь постучали, прервав вереницу ее мыслей. Вошел Люсьен. Как всегда безупречно одетый. Сегодня он был слишком бледен и эти круги под глазами, наверное, он плохо спал. Но что его беспокоило? Он нервничал перед свадьбой, это вполне нормально, она и сама была не своя. Но каждый раз он переводил разговор на другую тему. Он не хотел говорить о свадьбе вот уже несколько дней. Но почему? Что он скрывает?
- Элизабет, ты прекрасно выглядишь, - сделал он ей комплимент, когда слуги вышли из комнаты и оставили их наедине.
- Спасибо, - улыбнулась она.
- Нам нужно серьезно поговорить, ты не будешь против того, если мы совершим конную прогулку?
- Нет, конечно, любимый, я не стану возражать. А о чем пойдет наш разговор? - Люсьен явно нервничал, и это заставляло её тревожиться. Что с ним сегодня? Видимо не простой сон ей приснился. Предчувствие беды сжимало сердце.
- Ничего особенного, - он сделал попытку улыбнуться, но у него это не получилось, - после завтрака спускайся в сад, хорошо?
- Я думала, что… мы позавтракаем вместе.
- Нет, не сегодня, я буду ждать тебя в саду, - с этими словами он вышел из комнаты, оставив ее одну.
Глава 7
Принесли завтрак. Но есть не хотелось. Все дни, что она провела в замке, они трапезничали вместе, при этом мило беседовали. Люсьен часто шутил, что-то рассказывал. Вообще старался быть рядом. А сегодня?
Он ни разу не назвал ее 'дорогой' или 'любимой'. Она чуть притронулась к еде и спустилась в сад. Погода портилась на глазах. От яркого утреннего солнца настроение поднялось, а теперь по небу плыли огромные серые тучи, и в сердце было так же хмуро, как и на небе.
Люсьен ждал ее у беседки, как в то утро, первое утро, когда она его увидела. Она не помнила ни своего жениха, ни их любовь друг к другу, но когда она увидела ЕГО, весь мир перевернулся. Она не помнила, что было между ними раньше, но сейчас любовь переполняла ее сердце. Люсьен такой сильный, мужественный, что рядом с ним Элизабет чувствовала себя в полной безопасности. Все мысли, что кружили в её голове - только о нем: что он делает, что чувствует, хорошо ли ему рядом с ней?
Внешняя красота сочеталась в лорде с мужской силой, достоинством и мудростью. Он знал о многом, всегда мог поддержать разговор. На все ее многочисленные вопросы знал исчерпывающий ответ. Люсьен читал ей стихи и поэмы наизусть, некоторые были его собственного сочинения. Но, иногда, во взгляде любимого мелькало что-то такое, что она не могла понять, словно бы он скрывает какую-то боль.
Возможно, ей это только казалось.
Отогнав от себя дурные мысли, девушка улыбнулась возлюбленному:
- Итак, что ты хочешь мне сказать?
- Давай немного прогуляемся, хорошо? - ответил Люсьен.
С этими словами он помог ей сесть в седло, и они неспешно, стали совершать знакомый маршрут. Сейчас все было по-другому. Чувствовалась напряженность, даже лошади поддались этому чувству и настороженно шевелили ушами.
Надвигалась гроза. На горизонте то там, то тут вспыхивала молния, отдаленным раскатом гремел гром.
Люсьен молчал, подбирая слова. Он всегда был красноречив, но здесь… не мог решить с чего начать этот непростой для них обоих разговор. Элена терпеливо ждала. И от этого ему стало еще труднее начать. Но дальше молчать было просто невыносимо…
- Прежде чем рассказать тебе, я хочу знать…, - он остановился, задумчиво рассматривая ее, как будто увидел впервые, - любишь ли ты меня?
- Ты знаешь мой ответ - да, я люблю тебя! - ответила Элена, не понимая, что происходит.
- Но, как?…Как сильно ты меня любишь? Готова ли ты быть со мною, не смотря ни на что?
- О чем ты?
- Ответь… прошу тебя…
- Да, чтобы не случилось, я готова любить тебя. Я не помню, как мы любили друг друга раньше, но сейчас я люблю тебя больше…жизни.
Люсьен, закрыл на мгновенье глаза, эти слова, её искренние слова, её настоящие чувства, её любовь причинили ему неимоверную боль, - 'Какой же я…негодяй',- промелькнула мысль. В то же мгновение гром прогремел рядом, так близко, что Люсьен вздрогнул, а его конь испуганно заржал. Люсьен открыл глаза, но не обнаружил возлюбленную рядом. Ее скакун, испуганный раскатами грома, нес свою наездницу, не разбирая дороги.
- Боже, нет! - Люсьен ударил своего скакуна кнутом и кинулся вслед за любимой. Но он прилично отстал, и догнать ее было уже не просто. Дождь лил как из ведра, гремел гром, молния делила небо надвое, но Люсьен ничего не замечал, он был сосредоточен на ней.
- Держись, моя девочка, только держись! - шептал он как молитву, пытаясь нагнать ее скакуна. Сколько длилась погоня - он потерял счет времени. 'Только бы она удержалась в седле',- лишь об этом он сейчас молил Бога. Одежда прилипла к телу больше от пота, чем от дождя. Как ни старался Люсьен не мог ее догнать, упущенное мгновение не давало ему приблизиться достаточно, для того, чтобы остановить и успокоить ее скакуна. В очередной раз черное небо озарила молния, она ослепила Люсьена и снова наступила темнота. Этого короткого мига хватило для того, чтобы ее потерять Элену из виду. Люсьен метался из стороны в сторону.
- ЭЛИЗАБЕТ! - закричал он в темноту. Его охватило отчаяние, он прислушался, но услышал только слабеющий раскат грома, гроза уходила прочь, унося с собой надежду на счастье. Небо прояснилось, но след возлюбленной затерялся где-то там, где Люсьен уже не мог ее отыскать.
- Э - ЛИ - ЗА - БЕТ! - Он искал ее всю ночь до самого утра. Утром - мокрый, усталый и злой - он вернулся в замок, чтобы переодеться и снова продолжить поиск.
Глава 8
Очнулась от долгого пустого сна. Обвела взглядом темную комнату, сквозь распахнутое окно луна щедро поливала своим светом, хорошо был виден каждый уголок моего временного прибежища.
Рядом в кресле крепко спит какой-то человек. Приподнимаю от подушки тяжелую голову. Меня переодели, длинный балахон сковывает движения. Оказывается, это рубаха. Моя рана протяжно ноет, но не кровоточит, крепко перевязана.
Спасибо моим спасителям. Вот только - где же моя одежда? Встаю и потихоньку спускаюсь по высокой лестнице. Внизу мелькает какой-то отблеск, наверное - свечи. Половицы под ногами кое-где легонько поскрипывают - поют свою старческую песню.
На стене висят многочисленные портреты - наверное, бывших владельцев этой усадьбы. Мне сложно рассмотреть их лица, поскольку очень темно, но дорогие рамки - говорят сами за себя. Луна щедро делится светом и мне удается, наконец, спуститься в гостиную.
Бреду наугад, как приведение - вся в белом. От этого становится смешно. Вот увидит меня кто-нибудь и точно шлепнется в обморок.
Краем глаза замечаю мелькнувшую сбоку тень, резко поворачиваюсь - зеркало.
Интересно на себя посмотреть.
- Боже! - едва удерживаю рукой - вырвавшийся было наружу вскрик. - Я рыжая?! Вот, Софка, я так и знала, что ты что-то напутаешь! Или это превращение было неизбежным?
Оглядываю себя. Хотя мне вроде бы даже идет. Смешно право слово! Папочка, мой бедный папочка, видел бы ты сейчас свою дочь…
Мои размышления прерывают осторожные шаркающие шаги. Видимо, я все-таки громко выразила восторг от своего перевоплощения.
Куда бы спрятаться? Поздно! Меня заметили.
- Госпожа? - седовласый старик, облаченный в длинную белую рубаху, тапки на босу ногу, и смешной, сдвинутый на бок колпак - появился в проеме двери.
Он с удивлением прищурился на меня.
- Мне очень хотелось пить, а тот господин наверху, - было очень неловко его беспокоить, - произнесла я первое, что пришло на ум, легко перейдя на французский. Хвала Богам, что в этом мире говорят на знакомом мне языке. Английский - мой родной, но еще - французский, испанский и немного итальянский - вот и весь запас знаний юной принцессы. Можно считать, что мне почти повезло, и я мысленно поздравила себя.
- Ах, да, конечно. Одну минуту, - промямлил старик и исчез в темноте. Через некоторое время он появился с разносом в руке, на котором стоял графин, заполненный прозрачной жидкостью и бокал с изящной ножкой.
Он установил разнос на небольшой столик и налил в бокал содержимое графина, протянул мне.
- Спасибо, - сказала я, утолив жажду прохладной и чуть сладковатой на вкус водой.
- Я - Пьер, - сказал старик, - слуга в этом доме. Молодой господин наверху - это Люсьен де Фокк, граф, хозяин поместья - он охранял ваш сон. Как вы себя чувствуете?
- Неплохо. Спасибо вам за заботу. Меня зовут Элизабет, я не могу вам рассказать всего о себе. Мне только нужно, как можно скорее, покинуть это место.
- Но почему? Неужели вы даже не дождетесь утра?
- Да, конечно. Утром, лучше утром я покину ваш гостеприимный дом. Пьер, скажите, я могу увидеть свои вещи?
- Конечно, госпожа Элизабет. Только они в таком плачевном состоянии, но если вы настаиваете, я их принесу.
- Да, мне очень нужно!
Старик ушел, что-то бурча себе под нос. Да, мне не стоит здесь надолго задерживаться. Надо же! Его господина тоже зовут Люсьен. Не хотела бы я узнать этого человека ближе и одного хватило. Отец! Где же мне теперь тебя искать и как вернуться домой?
Вскоре Пьер вернулся с моими вещами, ну и запах шел от них! Он бросил их на пол и посветил мне лампой, пока я шарила в карманах камзола.
Мне повезло - отыскался мешочек с мазью от ран - Софка умеет делать чудеса, если захочет. Я улыбнулась, всплывшему в памяти образу моей неразумной служанки - скорее подруги, чем прислуги - хранительнице моих тайн.
- Нашли что-то?
- Да, спасибо! - поблагодарила я старика. - Остальное, наверное, не подлежит починке?
- Мне жаль, но полагаю, что вряд ли, - посочувствовал он мне. - Вы бы шли спать, утром разберемся как-нибудь.
- Хорошо, - согласилась я и поспешила наверх. Ноги озябли и, прячась под пушистое одеяло, приятно было отдаться в руки ласковому сну.
Глава 9
Проснулась, полежала немного без движения, приводя мысли в порядок. Открыла глаза. Солнце ласково приветствовало меня множеством озорных лучей, скачущих вокруг. Комната встретила тишиной и одиноким креслом, на котором висело женское платье, наверное, приготовленное хозяевами для меня.
Потянулась, но мое плечо немилосердно откликнулось на необдуманное движение.
- Ой! - сморщилась я от боли и тут вспомнила про мазь Софки. Юркнула здоровой рукой под подушку, достала заветный мешочек. Слегка ослабила повязку и взглянула на рану: бурое пятно размером с крупную монету, чуть рваное по краю - та еще картина для юной девушки. Подавила всхлип - вот еще ныть из-за царапины! - Окунула пальцы в вязку субстанцию и осторожно смазала рану.
- Ссссс! - не сдержалась я, щиплется как…
Но - ничего, перетерплю, завтра уже почти не будет болеть.
Та рана, что в душе - ноет гораздо сильнее.
Мама, моя королева - строгая, холодная и неприступная в тронном зале во время приема… Добрая, нежная, любящая в короткие мгновения наедине со мной, сколько их было этих моментов. Мало. Слишком мало!
В тот день, мы беседовали, уединившись в библиотеке. Я сидела возле её ног, она нежно прикасалась к моим волосам, рассказывала о том, что когда-то давно все в нашей жизни было другим. Оказывается, где-то в неведом 'параллельном' мире (тогда я и думать не могла, что такое возможно) - есть девушка похожая на меня, словно отражение в зеркале - моя сестра. Но она не знает обо мне, также как и я до недавнего времени находилась в неведении об её существовании. Её спасли от злой участи, преследующую мою семью.
Все мальчики - принцы, наследники трона - умирали в детстве, не доживая и до десяти лет. Когда родились мы, родители разделили нас и одну из девочек спрятали, подальше от королевского двора, на случай, если судьба станет не милостива и к дочерям, они хотели сохранить жизнь - хотя бы одной из нас.
Но случилось чудо! Я выросла, преодолев болезненные промежутки взросления братьев. Обласканная и избалованная отеческой любовью, королевская дочь росла большим сорванцом и часто пропадала за стенами дворца в мальчишеском наряде. Никто не мог разоблачить меня в этом виде и догадаться, что чумазый босоногий парнишка - это никто иной, как принцесса, наследница великих королей.
В этот раз мама разоткровенничалась, ведь я теперь девушка на выданье и должна знать всю правду о себе.
Подумать только, я могла умереть и никогда не узнать о сестре - несправедливо!
Эта весть обожгла мою душу.
Мамочка, моя бедная! Сколько ненужных, глупых слов твоя неразумная дочь высказала тогда. Не понимая, как тебе больно.
Ты так сильно переживала нашу ссору, что заболела. Только я виновата в том, что тебе никогда не встретиться уже с моей сестрой.
Слезы душили меня изнутри, но нет, я не позволю им вырваться наружу. Не сейчас!
Вот найду сестру, повинюсь перед отцом…, тогда и наревусь вдоволь. А сейчас - нельзя! Я случайно залетела в чужой мир(совсем не туда, куда направлялась), и теперь нужно выбираться отсюда чего бы мне это ни стоило. Софка ошиблась в расчетах или травах, но моя вина в сто крат сильнее перед всеми, а по сему не стоит хныкать - не маленькая, пора действовать!
Убедила себя и, вздохнув, поднялась, направилась к кувшину с водой и небольшой чаще - видимо это и есть приспособление для умывания. Ох, как бы сейчас ванна не помешала! Но это не мой дворец и командовать здесь не мне.
Умылась, и сразу стало значительно легче воспринимать новый облик и начинать новый день. Улыбнулась рыжему отражению - "Ну и цвет! Теперь мы вряд ли похожи с сестрой, если только она по воле провидения - не красит волосы в такой же оттенок. Забавно выйдет, если так!' - я улыбнулась своим мыслям, стянула рубаху и облачилась в платье.
Да, немножко не угадали с размером, наряд на мне смотрелся, как на вешалке, в гардеробной.
Но я нашла выход из положения. Лента, видимо, предназначавшаяся для прически, теперь два раза обошла талию и чуть улучшила мой внешний вид.
Волосы я причесала гребнем и заплела в косу - (знатная получилась), затем уложила в высокую шишку, закрепив длинными шпильками. Не знаю, какие прически носят местные барышни, но выпустить несколько кокетливых завитков возле ушек, мне никто не мог помешать.
Пристально оглядела себя в небольшое зеркало, осталась довольной. И вздохнув для храбрости, направилась к двери, нужно было найти хозяев и поблагодарить за оказанный прием. Хотя имелась еще одна причина, по которой мне срочно требовалось покинуть комнату - очень хотелось есть.
Старые ступени запели скрипучую песенку, под моими легкими шагами - она была не громкой.
Похоже, я немного не рассчитала свои силы, слабость заставила трястись колени, хорошо, что хоть длина платья их скрывала под собой. Из гостиной доносились громкие голоса. Вернее один - громкий, женский - второй чуть приглушенный, в нем я узнала голос старика, которого повстречала ночью.
Спустившись с лестницы, встретилась нос к носу с той, чей голос носился по стенам гостиной. Черноволосая миловидная девушка ошарашено и несколько вызывающе разглядывала меня синими, как небо глазами.
- Пьер! - воскликнула незнакомка визгливым голосом. Старик тут же появился в проеме двери.
- Да, госпожа Камила.
- Это еще кто? И почему на ней мое платье?
" Ах, вот оно что. Да, толстовата ты, голубушка" - подумала я, улыбнувшись. Сошла с последней ступеньки и оказала помощь замешкавшемуся с ответом дворецкому.
- Элизабет де Броусс, гостья в этом доме, - сказала я с достоинством королевы, впрочем, не стала перечислять свои титулы, в этом мире они вряд ли станут мне полезны.
- Камила Мулье, кузина хозяина этой усадьбы, - несколько высокомерно ответила мне барышня и с презрительной усмешкой добавила, - А вы без своего багажа?
- Что вы! Он просто задержался в пути. Не беспокойтесь, я не испорчу Ваше платье, - парировала я.
- Госпожа, Камила, отнести ваши вещи наверх?
- Да, Пьер, будь добр - я остановлюсь у вас на пару дней. А где же Люсьен? Я так соскучилась!
- Он скоро вернется, госпожа. Ушел по какому-то важному делу, - раздался голос старика уже с лестницы. Он довольно шустро для своего возраста двигался, чем напомнил моего дядюшку. Чуть не всхлипнула, вспомнив, что я не у себя во дворце и вряд ли скоро там окажусь.
Как только затихли шаги старика, Камила придвинулась ко мне и, схватив за плечи (чем причинила сильную боль, плечо жалобно взвыло, словно в него воткнули булавку), зловеще прошептала в самое ухо:
- Если надумаешь соблазнить Люсьена - придушу!
В это момент хлопнула входная дверь, и раздался мужской голос:
- Камила! Ты ли это?
Легкая улыбка, скользнула по её напудренному личику и она обернулась, чтобы восторженно поприветствовать кузена:
- Люсьен! Как я счастлива!
Она что-то еще говорила, я не прислушивалась к возгласам, старалась - не бухнутся в обморок.
Темные мурашки вились передо мной, колючая боль отдавалась в локоть и, голова кружилась, очень хотелось прилечь. Осторожно присела на ступеньки.
- Что здесь происходит? - спросил Люсьен и, отодвинув надоедливую щебетунью-кузину, ринулся ко мне. Присел напротив, я без труда узнала того мужчину, что ночью спал в кресле.
- Вам плохо? Зачем вы поднялись?!
Я не успела ничего ответить, как тут же подлетела Камила и заверещала, требуя объяснений:
- Люсьен, что это значит? Кто эта девушка? О, Боже! Что это? - уперлась она взглядом в бурое пятно, расползающееся по платью.
Рана открылась, кстати, по её вине.
- Камила, подожди в гостиной! Я потом тебе все объясню! - бросил ей Люсьен,
подхватил меня на руки, а дальше я провалилась в пустоту.