И, наконец, настал черед Алланона. Вознеся руки вверх, он молитвенно что-то зашептал; его обычно темное, мрачное лицо сразу побелело, черты заострились, взгляд устремился на кончики пальцев. Через мгновение пальцы на его руках превратились в горящие овальные источники свечения, из которых яркое голубое пламя мощными потоками устремилось к голове водяного чудовища, стремясь поразить его мозг. Злобу, ярость, ожесточение и неистовство монстра невозможно было описать. Казалось, взметнулись вверх глубины бассейна, с такой неимоверной силой чудовище било своим змеино-драконьим туловищем по воде, извиваясь и корчась в немыслимых судорогах. Скрежет черных зубов и дикий рев, переходящий в ужасный вой, заглушали все остальные звуки. Между тем Дурин и Дэйел, воспользовавшись моментом, изо всех сил пытались вытащить полуживого Генделя из-под каменных обломков, а также привести в чувство свалившегося от удара Флика, А Алланон, концентрируя свои внутренние резервы, продолжал истреблять водяное чудовище, которое металось по поверхности бассейна, как разъяренный, раненый, бешеный зверь. Балинор и Меньон предприняли серию атак, изо всех сил стараясь добить это исчадие ада. Взгляд Алланона по-прежнему был неотрывно устремлен на монстра; в результате мощного потока отрицательной, разрушительной энергии, исходящей от великого Друида, тело чудовища вдруг приобрело тонкую змеиную форму и стало неистово биться головой о каменные своды. С каменного потолка посыпался град сталактитов, и многие из них угодили прямо в голову высокого историка. Чудовище воспользовалось минутным замешательством Алланона, лишенным на краткий миг всей силы воздействия на водяного монстра, и стало один за другим обрушивать на всех остальных сокрушительные удары с еще большей силой. Вновь увеличившись в размерах и приняв прежнюю гибридную форму, оно, изрыгая чудовищные звуки злобы и ярости, настигло Балинора своей жуткой скрюченной лапой, мертвой хваткой схватило его и ударило о скалистую стену. Вперед выскочил Меньон Леа, но водяной монстр, изрыгая из глаз и пасти языки пламени, мгновенно одним движением сбил его с ног и придавил к земле. Таким образом, устранив наиболее сильных противников, колдовская бестия намерилась использовать свое главное и скрытое оружие против Алланона. Защечные мешки чудовища были заполнены ядом, и, вобрав в себя воздух, глядя в глаза своей жертве, оно уже приготовилось изрыгнуть смертоносные струи прямо в лицо Алланону. И в этот момент - к великому ужасу всех присутствующих - все тело великого Друида охватило голубое пламя. Сердце каждого участника похода, если он был в состоянии смотреть на эту душераздирающую картину, казалось, разорвалось на куски, почва ушла у них из-под ног, рухнули и стали гореть в огне последние надежды. В немом ужасе, не в силах пошевельнуться, они смотрели, как пламя бушует вокруг исполина. У Ши вырвался пронзительный крик отчаяния, ему казалось, он умирает. Ноги его подкосились, он упал ничком на каменные плиты. Через несколько мгновений Дурин и Дэйел к своему величайшему удивлению увидели, что пламя внезапно погасло, и перед ними стоял Алланон, живой и невредимый. Он тотчас воздел руки к высоким сводам зала и путем концентрированной медитации направил мощные потоки отрицательной энергии на водяное чудовище.
Вокруг головы монстра заплясали голубые языки пламени, голова закачалась от нестерпимой боли. Огонь распространился ниже; чудовище неистовало, а вокруг стали подниматься клубы едкого дыма, который густел на глазах, и через несколько мгновений все окружающее заволокла плотная пелена дыма, а монстр исчез.
В это время пришел в себя Балинор. Обливаясь потом, истерзанный, но не сломленный, в разорванной одежде, израненный, он стоял среди каменных обломков и лежащих тел, исполненный гордой решимости биться до конца.
Он сразу стал извлекать Генделя из-под тяжелых каменных обломков, дав одновременно задание Ши, Дурину и Дэйелу привести в чувство Флика. С большой осторожностью вытащил он тело карлика из-под груды камней и, взвалив его себе на плечи, исчез в темном коридоре. Трое молодых людей терли виски Флику, пытаясь привести жителя Долины в форму, а Ши украдкой то и дело поглядывал вокруг, но даже сквозь рассеивающийся дым он не мог разглядеть тело Меньона Леа. Кругом все являло страшные следы побоища - пыль, сломанные стрелы, раздробленные камни, кровь на каменных плитах. Дым постепенно рассеялся, и на краю бассейна путники увидели тело водяного чудовища, наполовину находящееся вне воды, которое пребывало в мучительной агонии. Вода в бассейне была красного цвета. В этот момент совершенно неожиданно появились Меньон и Алланон, причем Меньон немного прихрамывал, а Алланон вполне соответствовал своему обычному виду.
Все, что происходило после этого, было похоже на сон. Участники похода, истерзанные, полуживые, почти машинально подняли двух своих раненых друзей, все еще находящихся без сознания, и, шатаясь, пошли по узкому темному туннелю. Каждая минута казалась вечностью. Наконец, блеснул свет в конце туннеля, и вскоре путники вышли на широкую скалистую поверхность, залитую солнцем. Справа от них возвышалась Драконья Складка. Однако стоило им только ступить на коварную каменную поверхность Драконьей Складки, как путешественники почувствовали, что земля колышется у них под ногами. Скальная поверхность сотрясалась настолько, что, казалось, каменные плиты то сдвигались, то раздвигались, угрожая захватить измученные ноги путников в свои вечные каменные тиски. Не зря это место называлось Драконьей Складкой.
Они прошли сравнительно небольшое расстояние, когда вдруг услышали ужасающий грохот, который нарастал с каждой минутой. Осторожно передвигаясь по этой опасной поверхности и прислушиваясь, путники обогнули скалу и увидели огромный водопад. Тысячи тонн воды с оглушительным ревом низвергались с большой высоты в каменную пропасть. Далеко внизу шумела река, образованная этим водопадом. Поглощенный дикой красотой водопада, Ши отстал от основной группы. Алланон обеспокоенно позвал его, и житель Долины заторопился к великому Друиду. Остальные участники похода, не заметив отсутствия Ши, ушли далеко вперед и вскоре совсем скрылись из вида. Не успел Ши пройти и сотни футов, как внезапный грохот сотряс окрестности, заглушив рев водопада. Окружающие Ши скалы содрогнулись до самого основания. Внезапно дорога, по которой шел Ши, раскололась широкой трещиной, мгновенно пробежавшей пред остолбеневшим Ши. Та часть дороги, на которой стоял житель Долины, повинуясь силам стихии, понесла его к каменным утесам, шатающимся из стороны в сторону при каждом подземном толчке. С воплем отчаяния Ши упал на скалистую поверхность. Алланон устремился на помощь несчастному, отчаянно пытаясь спасти юного потомка царственного рода. Однако непреодолимые силы разбушевавшейся природы, которые направлялись неведомым противником, упрямо несли площадку, на которой лежал Ши, к кромке водопада. Было очевидно, что через несколько минут скальный выступ с оцепеневшим от страха Ши обрушится в пропасть и рухнет на дно реки.
- Попытайся удержаться! - загремел голос великого Друида, перекрывая грохот водопада и шум трескающихся скал.
Этот отчаянный крик вывел из оцепенения впавшего в состояние полного транса Ши. Вскочив на ноги, с удесятерившимися силами обреченного он попытался ухватиться за выступы вертикальной стены ущелья, мимо которой проносила его отколовшаяся площадка. Обдирая в кровь пальцы, полуживой от ужаса, он пытался найти хоть какую-то опору для своего тела.
- Держись! Держись! - подбадривал его Алланон. - Сейчас я брошу тебе веревку.
Но скользкая и гладкая поверхность склона ущелья делала тщетными все попытки Ши задержать его стремительное продвижение к краю пропасти. Между тем Алланон громкими криками звал на помощь своих друзей, но попавший в беду житель Долины так никогда и не узнал о тех усилиях, которые предпринимали его соратники. С каждой минутой коварный план лорда Уорлока воплощался в жизнь; надежды на спасение оставалось все меньше и меньше. С угрожающей быстротой Ши приближался к краю бездны. Наконец, роковой момент наступил. С пронзительным воплем Ши вместе со скальным выступом рухнул в пропасть, на дне которой катила свои бурные воды река. Алланон с ужасом увидел, как хрупкая фигурка юноши скрылась в мутных водах грохочущего потока.
Глава 15
Флик Омсфорд неподвижно стоял у подножия Драконьих Зубов и смотрел вдаль. Исчезающие лучи вечернего солнца освещали мягким розовым светом его коренастую фигуру, бросая тревожные красноватые тени на скалистые вершины огромной горы. Где-то рядом были слышны звуки, раздавались голоса участников похода, напоминали о себе пронзительным криком пролетавшие птицы. Все это было рядом и в то же время где-то очень далеко, и теперь окружающая жизнь представляла для Флика лишь второстепенное значение. Все его мысли были обращены к Ши, который исчез в мутных водах бурного потока, и неизвестно, жив ли он вообще. Глухая печаль и отчаяние камнем легли на плечи Флика. Снова и снова вспоминал он взволнованный протест Ши против этого похода в целом, его страстное желание выяснить истинные мотивы и цели этого путешествия, а потом - его твердую решимость отдать свою юную жизнь во имя спокойствия других рас. Нет, Ши не мог умереть! Эта мысль казалась Флику чудовищно несправедливой. Нет, этого не может быть! Все они столько пережили, перенесли бессчетное число страданий, прошли через страшные опасности и испытания и в конце пути, на подходе к замку Паранор… Нет, сознание Флика, его душа, сердце, все его существо отказывалось верить в случившееся. Должно быть, бедному Ши достались немалые муки. Никто не успел прийти ему на помощь в эти жуткие минуты неравной борьбы со стихией. Его брат был один на один со смертью, и ни он, Флик, ни все остальные не смогли помочь ему. Сейчас, казалось, они все отдали бы за то, чтобы Ши оказался рядом с ними, - они готовы были встретить самую страшную смерть от рук Носителей Черепа, готовы были скрестить мечи со злобными гномами, согласились бы пройти через еще более тяжкие испытания и ужасы в Зале Королей. Но, увы! Жестокая реальность явственно обнажила свое лицо, и не мириться с этим было просто невозможно. Временами острое отчаяние и боль переполняли сердце Флика настолько, что ему хотелось заплакать от всей безжалостной безысходности случившегося.
На расстоянии нескольких ярдов от Флика нервно расхаживал Меньон Леа, исполненный горького отчаяния и яростного негодования. Его кипучий темперамент, страстная натура не желала примириться с печальным фактом исчезновения Ши. Он был весь в гневном борении, как смертельно раненый зверь. Его мысли бушевали в бессильной ярости и неудержимом стремлении отомстить врагам или отправиться на поиски Ши. Его гордость, достоинство были оскорблены: Меньона не покидало ощущение, что это он сам потерпел жестокое поражение. Ему было бесконечно жаль Ши, но это было гневное сожаление опытного воина, который не уберег своего подопечного. Меньон понимал, что Алланон ни в коей мере не виноват в случившемся, он сделал все возможное, чтобы спасти юного наследника рода Шаннара. В то же самое время он сознавал, что это еще не конец их путешествия, им еще предстоит бороться, хотя ему, Меньону, до сих пор не было ясно, что должен был делать этот еще не повзрослевший юноша с Мечом Шаннара и смог ли он противостоять страшной силе лорда Уорлока. А его дружба с Ши? Они оба никогда открыто не говорили о собственных чувствах, о своей дружбе, но именно это молчаливое признание верных дружеских уз делало их отношения простыми, естественными и надежными. А теперь все это кончилось. И, возможно, навсегда. Меньон до боли закусил губу и ускорил шаг.
Тем временем к подножию горы подошли Дурин и Дэйел. Тонкие черты лица эльфов были искажены горечью и досадой, они почти не разговаривали, избегая смотреть друг другу в глаза. Рядом с ними, облокотившись на большой валун, отдыхал Гендель. Его плечо и ноги были перевязаны, и видно было, что он еще не совсем оправился после страшной битвы с водяным чудовищем. Карлик молчал, и все, видя его крайне подавленное состояние духа, не решались заговорить с ним. Ему вспомнились родные места в цветущем Кульхавене, его собственный дом, семья, которая давно ждет его, и Генделю страстно захотелось увидеть все это - может быть, в последний раз. Он знал, что теперь без Ши, без Меча Шаннара его родная земля подвергнется жестокому нападению со стороны Северных земель. Гендель был не одинок в своих мыслях. Об этом же думал и Балинор. Неподвижный взор орлиных глаз гордого исполина был устремлен в густую зелень дальних лесов. Его родная страна тоже была в опасности. Теперь перед ним стоял выбор: вернуться домой охранять или защищать родную землю от вражеского вторжения или же продолжить поход в замок Паранор и завладеть Мечом Шаннара. Ясно было одно - выбор представлялся чрезвычайно трудным.
Между тем к друзьям медленно приближался Алланон. Его лицо было мрачно. В глазах застыла горечь поражения. Меньон весь похолодел при его виде и почувствовал, что ему не избежать конфронтации с великим Друидом. Флик со страхом посмотрел на Меньона, зная его необузданный нрав и горячий темперамент. При приближении Алланона все встали.
А великий путешественник предстал перед участниками похода с потухшими глазами, с выражением боли на почти черном лице. Но если его могучий дух был поколеблен, то воля и стремление идти дальше остались прежними. Воцарилась гробовая тишина, и каждое слово Друида гулко отдавалось среди гранитных скал.
- В некотором смысле мы потерпели поражение. Однако мы изменили бы своей чести и совести, если бы повернули назад именно в такой момент, когда народы нуждаются в наших действиях и нашей помощи. Если даже смерть вплотную подступит к нам, мы встретим ее во всеоружии и с Мечом Шаннара в руках!
В его тоне была такая стальная решимость, что по телу каждого участника похода пробежала дрожь. Все почувствовали невольное восхищение перед несгибаемой силой духа великого Друида. Они впервые испытали чувство гордости, что пошли вместе с этим человеком для осуществления тяжелой, но благородной миссии.
- А что же случилось с Ши? - громко, возможно, излишне резко спросил Меньон.
Алланон мрачно опустил голову, погрузившись в горькие раздумья о судьбе несчастного потомка рода Шаннара.
- Я знаю не больше, чем вы. Он был унесен водами горной реки. Жив он или нет - трудно сказать. И сейчас мы ничего не можем для него сделать.
- Так ты предлагаешь забыть о Ши и продолжать поиски Меча Шаннара - этого бесполезного куска металла? - в яростном негодовании вскричал Меньон. - Лично я не сдвинусь с места, пока не узнаю, что произошло с Ши, даже если для этого потребуется приостановить поход. Я буду искать Ши до тех пор, пока не найду его, чего бы это мне ни стойло. Я не брошу друга и не предам его!
- Успокойся, житель высокогорья! - прозвучал низкий насмешливый голос великого Друида. - Ты говоришь глупости! Бессмысленно обвинять меня в исчезновении Ши. Я всегда больше, чем кто-либо, желал добра Ши. А то, что ты предлагаешь, Меньон, лишено здравого смысла.
- Довольно с нас умных речей, Друид! - вскипел Меньон, не в силах больше сдерживать душивший его гнев. Его возмутила фатальная покорность, с которой Алланон принял исчезновение Ши. - Долгие недели мы безропотно шли за тобой, безгранично веря в правильность поставленной цели. Но теперь - довольно! С меня хватит красивых слов! В конце концов, я - принц Леа, а не какой-нибудь нищий, в страхе готовый выполнить любые приказания человека, который больше всего думает о собственных интересах!
- Глупец! Ты похож на клоуна, а не на принца! - угрожающе закричал Алланон. Его гигантская фигура зловеще перегнулась в поясе, руки сжались в кулаки, глаза пылали огнем. Все замерли и с побелевшими лицами наблюдали за словесным поединком, не решаясь вмешаться. Однако через несколько минут все члены отряда стали успокаивать обе стороны, убеждая и того, и другого, что раскол в их рядах будет означать конец предпринятым действиям. Теперь, как никогда, им нужна сплоченность и поддержка. Флик, пожалуй, был единственный, кто не участвовал в этом. Его мысли по-прежнему были обращены к брату, а сознание не хотело мириться с трагичностью ситуации. Подобно Меньону он тоже не пошел бы вперед, пока не узнал бы о судьбе Ши. И в то же время у него не было оснований не доверять словам Алланона, хотя тот всегда что-то скрывал от них. Флик отчаянно пытался представить, что бы сделал на его месте Ши. И вдруг его осенило. Да, да! Он знал, что надо делать.
- Послушайте, Алланон, есть выход, - громко заявил Флик, пытаясь заглушить шум. Все удивленно посмотрели на него.
- Ты обладаешь способностью говорить с мертвыми. Мы сами были свидетелями этого. Ты можешь узнать, жив ли Ши. Если ты можешь общаться с мертвыми, следовательно, твои возможности высоки или, по крайней мере, достаточны, чтобы выяснить, на каком свете все-таки Ши. Для нас это сейчас самое главное.
Все посмотрели на Алланона в ожидании ответа. Великий Друид тяжело вздохнул и задумался; его недавний гнев, обращенный на Меньона, был забыт.
- Я мог бы сделать это, - сказал он ко всеобщему облегчению и не меньшему удивлению, - но не стану делать этого. Используя свою силу для обнаружения Ши, я неизбежно раскрою лорду Уорлоку наше местонахождение. Носители Черепа незамедлительно понесутся по нашему следу, а в замке Паранор нас уже будут поджидать подданные лорда Уорлока.
- Если мы еще пойдем в Паранор, - мрачно вставил Меньон, после чего незамедлительно последовала бурная вспышка ярости великого Друида.
- Прекратите! Немедленно прекратите! - возмущенно воскликнул Флик. - Что толку спорить и сводить счеты! Это никому не поможет, тем более Ши. Алланон! На протяжении всего путешествия я ни о чем не спрашивал тебя. Я не имел права, ведь я сам сделал свой выбор. Но сейчас обстоятельства изменились. Я брат Ши, пусть не по крови или расе - неважно, нас связывают очень крепкие родственные узы. Если ты не используешь свои возможности и силу для того, чтобы узнать, где Ши и что с ним случилось, тогда я пойду с Меньоном и буду искать Ши, пока не найду.