- Конечно, - ответил хозяин гостиницы, предлагая незнакомцу сесть. Флик отодвинул стул и сел рядом, во все глаза смотря на странного исполина, который вдруг начал расточать Омсфорду хвалебные речи по поводу его гостиницы. Омсфорд-старший, казалось, растаял от удовольствия, неожиданно услышав такой поток приятных похвал из уст этого огромного безымянного пришельца, и время от времени утвердительно поддакивал ему. На минуту отвернувшись от незнакомца, он дал знак принести три бокала под пиво. Незнакомец по-прежнему скрывал свое лицо. Темный капюшон был плотно и низко надвинут на лицо нового обитателя этой гостиницы. И было что-то поистине странное, мрачное, зловещее в тенях, блуждающих около лица незнакомца. Флик снова попытался рассмотреть тщательно скрываемое лицо этого человека, но испугался, что незнакомец может заметить это. Уже один раз это стоило ему едва не покалеченных запястий. Он отвел глаза, не решаясь вызвать гнев этого человека, явно превосходящего в силе и мощи любого, кто рискнет пойти против него. Флик решил, что сейчас для него лучше оставаться в неведении.
И он молча слушал, как разговор отца и незнакомца от вежливых комплиментов перешел в рассуждения о погоде, а потом незаметно углубился в широкую искреннюю дискуссию о людях Долины и различных событиях, имевших в ней место. Флик заметил, что его отец, который вряд ли когда-нибудь нуждался в явном одобрении со стороны и потому всегда выглядел решительным, теперь, ведя неспешную беседу с незнакомцем, был, казалось, подчинен его воле и охотно отвечал на все вопросы нового человека. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не тот факт, что Омсфорд-старший до сих пор не знал даже имени незнакомца, так быстро расположившего его к задушевному разговору. А незнакомец, между тем, узнавал все новые и новые подробности о жизни людей в Долине из уст разговорившегося хозяина. В этой ситуации, в этом внезапном отцовском порыве раскрыть многие вещи и явления совершенно незнакомому человеку, да еще с такой устрашающей внешностью, было что-то очень странное. Но Флик не знал, что делать.
"Скорее бы появился Ши. Может быть, он найдет разгадку этим странным событиям", - с отчаянием подумал Флик.
Однако брата до сих пор не было. Уже принесли долгожданный обед, как вдруг дверь неожиданно отворилась, и на пороге, будто из темноты, возникла фигура Ши.
И Флик сразу заметил, что незнакомец встрепенулся, вытянулся, как струна, всем своим существом проявляя небывалый до этого интерес к вошедшему брату. Это было совсем не то вежливое или пассивное внимание, каким незнакомец удостаивал окружающих. Нет, это было нечто совсем иное! Черная фигура незнакомца молча и стремительно поднялась из-за стола, и, крепко держась за его край, великан во все глаза смотрел на Ши. Было такое ощущение, что этот огромный страшный человек забыл обо всем вокруг и неотрывно поглощал своим гипнотическим взглядом ничего не подозревающего Ши. Резкие каменные черты лица, глаза в черных тенях, почти невидимые под капюшоном, усиливали это жуткое впечатление нечеловеческой по своей силе концентрации мысли и взгляда. Флик вновь почувствовал, как необъяснимый леденящий ужас переполняет все его существо. В какую-то минуту ему показалось, что незнакомец может уничтожить брата, но нет… Вдруг со всей очевидностью Флик понял, что каким-то неведомым, магическим путем незнакомец ищет путь к разуму брата, как будто невидимые колдовские нити пролегли сквозь пространство комнаты и опутали голову Ши.
Незнакомец действительно неотрывно смотрел на Ши. Его зоркий глаз сразу же заметил тонкое лицо и хрупкое телосложение юноши. И самое главное, то, что не видели остальные, незнакомец увидел сразу - явные черты Эльфов. Эти тонкие, слегка заостренные уши, прикрытые вьющимися белокурыми волосами, тонко очерченные брови, прямой нос и нежный подбородок - все говорило о хрупкости и изяществе, красоте и одухотворенности этого юного лица. Во взгляде юноши чувствовались ум, внутреннее благородство, честность. И сейчас, когда Ши встретился взглядом с незнакомцем, тот увидел в его лучистых голубых глазах выражение страстной, пылкой решимости, которая создавала благородный ореол горения вокруг этого прекрасного молодого человека. На какое-то мгновение Ши испытал острый страх перед огромным темным видением. Великан испугал его. Он с неотвратимой силой почувствовал, что попал в ловушку, страшную, невиданную до сих пор, однако, подчиняясь какой-то высшей силе, пошел навстречу этому устрашающему исполину.
Омсфорд-старший и Флик с тревогой наблюдали за Ши. Они даже встали из-за стола, пораженные происходящим. Отец и сын тоже почувствовали, что Ши, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту или импульсу, устремился к незнакомцу. Воцарилось неловкое молчание, и спустя мгновение Омсфорды посмотрели друг на друга и смущенно поздоровались. Ши улыбнулся Флику, но в ту же минуту, как будто не подчиняясь сам себе, опять поднял взгляд на незнакомца. Ши был ниже ростом, чем Флик, и, казалось, его хрупкую фигуру с ног до головы окутали мрачные, зловещие тени, отбрасываемые таинственным великаном. Курзад Омсфорд, пытаясь как-то разрядить обстановку, спросил Ши, справился ли он с поручением. Ши рассеянно кивнул отцу и снова обратил свой пристальный взор к незнакомцу.
- Как странно, что мы встретились; мне кажется, что мы уже где-то встречались. Меня не покидает странное чувство, что я знал тебя раньше, задолго до этой встречи.
Возвышающееся над ним темное лицо кивнуло в знак согласия, и что-то подобное доброй, немного насмешливой улыбке озарило его.
- Ты прав, мой друг. Ты действительно знаешь меня. И нет ничего удивительного в том, что ты не можешь вспомнить, где и когда мы встречались. Однако я твердо знаю, кто ты. В этом не может быть сомнений.
Эти твердые, уверенные слова огромного пришельца совершенно ошеломили Ши. Он не мог отвести изумленного взгляда от незнакомца. Между тем странный высокий человек поднял худую темную руку, неспешно погладил короткую черную бороду и задумчиво посмотрел на всех троих, застывших в тревожном ожидании. Флик хотел уже было задать вопрос, который был на устах у отца, Ши и у него самого, как вдруг незнакомец откинул капюшон черного плаща. Все увидели темное лицо, обрамленное длинными черными волосами, которые спускались до необыкновенно широких плеч, и темные, глубоко посаженные глаза, скорее напоминавшие мрачные расщелины под тяжелыми и косматыми бровями. Было что-то таинственное и пугающее в этом лице, сплошь окутанном мрачными, зловещими тенями.
- Меня зовут Алланон, - тихо сказал незнакомец. Эта простая, но ошеломляющая фраза вновь заставила всех присутствующих погрузиться в полное изумление. Курзад Омсфорд, Флик и Ши - все трое буквально застыли от неожиданности и стояли, не в силах что-либо произнести. Алланон! Алланон - прославленный путешественник, избороздивший все четыре стороны света, непревзойденный знаток истории всех народов, философ и учитель, и, как говорили, обладатель таинственных знаний и редких умений в области магии. Алланон - могущественный человек, которому покорились густые непроходимые чащобы Аннарских лесов и страшные недоступные вершины Чарнальских гор. Его имя было хорошо известно даже людям самых дальних деревень на юге Долины. И сейчас, выпрямившись во весь свой ошеломляющий рост, он предстал перед мужской половиной семейства Омсфордов.
Впервые за все время лицо Алланона осветила теплая улыбка, однако, сквозь темные щели, которые зияли на месте глаз, струился странный и печальный свет. И, казалось, взгляд незнакомца излучал щемящую жалость к этим людям, которые неотрывно смотрели на легендарного исполина. Тихое, беззаботное существование, которое эти люди до сего времени вели в Долине, кончилось. Ушло безвозвратно.
- Что привело тебя сюда? - наконец спросил Ши. Алланон пристально посмотрел на него и сказал с мягкой усмешкой:
- Я пришел за тобой, Ши. Ты нужен мне.
Глава 2
На следующий день Ши поднялся рано. В утреннем воздухе стояла сырая прохлада: туман еще не рассеялся. И после теплой постели хорошо было скорее облачиться в одежду. Как оказалось, в гостинице все еще спали: и расторопная челядь, и гость, и постояльцы, и вся семья Омсфордов. Вокруг царило безмолвие. Ши тихонько прошел из своей маленькой комнаты через большой коридор в дальнюю часть дома и разжег огонь в камине. Через несколько минут из камина заструились ласковые горячие потоки воздуха, и Ши с наслаждением протянул к ним свои закоченевшие пальцы. В эти ранние утренние часы в Долине всегда было довольно холодно, даже в самое теплое время года. И лишь когда ласковые лучи поднимающегося солнца касались края холмов, в воздухе медленно разливалась благостная и всесогревающая благодать. Тенистая Долина была хорошо защищена не только от постороннего глаза, но и от неистовых капризов коварной погоды: бурь, заносов, ветров и снегопадов, что нередко приходили с севера Долины.
В камине весело потрескивал огонь, и Ши, удобно устроившись в высоком кресле, вновь принялся вспоминать необычные события вчерашнего дня. Время от времени он протягивал к огню свои длинные тонкие пальцы, и, казалось, живительное тепло медленно проникало глубоко внутрь. Одна мысль не давала ему покоя. Откуда Алланон мог знать его? Он редко бывал за пределами Долины и уж, конечно, запомнил бы этого загадочного великана, если бы судьба уготовила ему встречу с ним. Назвав себя, Алланон снова замолчал, как будто не хотел сбросить таинственную пелену неизвестности. А его неожиданные слова о том, что он пришел сюда в надежде найти Ши, окончательно привели всех в полное недоумение. Почему именно его искал Алланон? Эта мысль тревожила Ши все больше и больше. Он снова стал вспоминать, как незнакомец неспешно закончил обед, встал, медленно выпрямившись во весь свой невиданный рост, попросил показать ему комнату для отдыха, поблагодарил всех присутствующих и удалился. И Ши, и Флик были полны страстного желания расспросить пришельца, однако, какая-то неведомая сила извне заставила их молчать и подчиниться этому странному ходу событий. Позже оба брата заперлись в комнате, и Флик с волнением и необъяснимой тревогой поведал Ши о событиях этой злополучной ночи, когда он встретился с Алланоном и когда над ними, словно страшная буря или жуткое чудовище, пронеслась ужасающая тень.
И все же одна мысль не давала покоя Ши. Она терзала и мучила его: откуда Алланон мог знать его? Что вообще могло их связывать, этого гигантского странника с умом философа и устрашающей внешностью и его, Ши, хрупкого молодого человека… Место своего рождения он знал лишь приблизительно, и, если верить рассказам, он родился где-то в маленькой деревушке на западе Долины. Его отец рано умер, и Ши совсем не помнил его. Какое-то время он жил с матерью, и в его памяти иногда всплывали радостные картины детства, когда он в тиши лесов, под сенью красивых высоких деревьев играл с ребятишками. Ему было пять лет, когда его мать внезапно тяжело заболела и захотела вернуться в свои родные места на юге Долины. Должно быть, она понимала, что скоро умрет, и единственной ее заботой и тревогой был Ши. Что с ним будет? Изнурительное путешествие окончательно доконало ее, и она скончалась, так и не добравшись до родной деревушки.
Близких родственников у матери не было, а Омсфорды представляли собой дальнее и отдаленное родство. Год назад у Курзада Омсфорда умерла жена, и теперь он один воспитывал сына Флика. Уже в те годы он держал эту гостиницу. И вскоре Ши стал частью семьи Омсфордов, оба мальчика росли и воспитывались вместе, как братья, оба носили фамилию отца. Ши не знал своего настоящего имени и никогда не осмеливался спросить об этом. Омсфорды стали единственной и очень дорогой для него семьей, они приняли его как родного сына, и он отвечал им глубокой и нежной привязанностью. Были моменты, когда родство с Эльфами по линии одного из его родителей очень тревожило Ши, а иногда и осложняло его жизнь, однако, Флик всегда убежденно говорил, что есть определенное преимущество в этом редком сочетании природных инстинктов и характера, отличающих человеческую породу и народ Эльфов.
Мучительно перебирая в памяти запечатлевшиеся встречи, события детства и юности, Ши все больше и больше убеждался в том, что никогда прежде не видел Алланона. Этой встречи никогда не было: ни в мечтах, ни во сне, ни наяву. Он приподнялся и придвинул кресло поближе к камину. Рассеянно вглядываясь в горящие языки пламени, Ши опять поймал себя на мысли о том, что было нечто пугающее, устрашающее в самом необычном облике мрачного путешественника. Кто знает, может быть, это был всего-навсего плод его воображения, но Ши не мог отделаться от ощущения, что незнакомец способен читать его мысли, видит его насквозь. Странно, но именно эта мысль мучила его, не давала покоя с той самой минуты, когда он впервые увидел Алланона. Флик тоже почувствовал это. Более того, когда они с Ши говорили ночью тихим и осторожным шепотом, Флик признался брату, что его не покидает ощущение угрозы, беды, страшной силы, исходящей от великана, силы неведомой и таинственной, способной уничтожить его.
Ши выпрямился, откинулся назад на спинку кресла и тяжело вздохнул. Между тем уже рассвело. Он вновь приподнялся, чтобы подбросить дрова в камин, как вдруг услышал голос отца, который громко отдавал распоряжения и за что-то распекал челядь. Покорно вздохнув, Ши отбросил свои тревожные мысли и отправился в кухню помочь отцу в обычных хозяйственных заботах.
Был уже полдень, и солнце стояло высоко, когда Ши увидел фигуру Алланона, который, по всей видимости, провел все утро у себя в комнате. Он неожиданно, как скала, возник в дальнем конце гостиницы и вышел, когда Ши удобно расположился иод сенью большого дерева и рассеянно поглощал наскоро приготовленный им самим завтрак. Отец занимался своими делами, а Флику дали важное поручение и куда-то отправили. При ярком свете дня темная фигура пришельца, внушавшая необъяснимый ужас во мраке ночи, выглядела по-прежнему устрашающей. На нем был светлый серый плащ вместо вчерашнего черного, однако, по-прежнему фигура исполинского телосложения, окутанная зловещими черными тенями, выглядела устрашающе. Низко опустив голову, он гигантскими шагами направился к Ши. Подойдя к нему, он без раздумий устроился на траве рядом с Ши, рассеянно всматриваясь в отдаленные вершины холмов на востоке Долины. Потянулись тягостные минуты молчания. Это было невыносимо. Нервы Ши были натянуты до предела. И он решился.
- Зачем ты пришел в нашу Долину, Алланон? Почему ты искал меня?
Темное лицо пришельца повернулось к нему, и слабое подобие улыбки осветило его резкие худые черты.
- Если бы ты знал, мой юный друг! Ответить на этот вопрос не так легко, как это кажется. И прежде, чем ответить тебе, я сам хочу спросить тебя. Поверь мне, так будет лучше. Читал ли ты что-нибудь из истории Северных земель?
Он помолчал какое-то мгновение и продолжал дальше:
- Слышал ли ты что-то о Королевстве Черепов? Ши вздрогнул. Дрожь пробежала по его телу. Это название всегда отождествлялось с самыми страшными вещами и событиями в человеческой жизни, реальными или мнимыми; упоминанием об этом королевстве стращали маленьких детей, когда те не слушали старших; одно только его название наводило ужас и бросало в дрожь взрослых, когда долгими вечерами они сидели перед тлеющими углями камина и рассказывали жуткие истории, которые происходили в этом зловещем королевстве. Название этого королевства, да и оно само, было теснейшим образом связано с привидениями и гоблинами, с хитрыми лесными гномами на востоке и могучими скалистыми троллями на далеком севере. Все это стремительно пронеслось в сознании Ши и ужаснуло его еще больше.
А Алланон помолчал какое-то мгновение и продолжал дальше:
- Я историк, Ши. И, быть может, единственный историк среди ныне живущих, который избороздил весь свет. И вот уже более пятисот лет лишь единицы, а скорее всего, только я, отважились побывать в Северных землях. Никто и не подозревает, как много я знаю о расе Человека. Его прошлое превратилось в туманное воспоминание; и в целом за последние двести лет в жизненной истории Человека произошло мало памятных и легендарных событий. Сегодня люди забыли свое прошлое, они мало знают о настоящем и еще меньше - о будущем. Человек изолировано живет на ограниченных пространствах Южных земель. Он ничего не знает о жизни и истории северных народов и имеет лишь обрывочные и смутные представления о расах, населяющих Восточные и Западные земли. Очень жаль, что Человек сознательно ограничил поле своего зрения, собственноручно лишив себя знания истории и культуры других народов. А ведь раньше все было по-другому. Человек был мечтателем. И не было предела его стремлениям к знаниям, самосовершенствованию. Этим он отличался от других живых существ. Однако сейчас Человека вполне устраивает эта обособленность от других рас. Он занят решением своих проблем, и его нисколько не заботят остальные народы с их болями, радостями, заботами и тревогами. Уверяю тебя, это происходит потому, что Человека еще не коснулись все проблемы, он не испытал на себе всю людскую боль и отчаяние и потому он подчас так равнодушен к судьбам других рас. С другой стороны, над Человеком довлеет тяжелое наследие прошлого. И в этом случае ему страшно думать о будущем. Он живет одним настоящим.
Ши почувствовал, что обширные огульные обвинения в адрес Человека, прозвучавшие из уст Алланона, вызывают у него нарастающее раздражение. Его ответ был резким:
- По-твоему, выходит, безнравственно жить так, как хочет этого сам народ, как желает этого Человек. Я достаточно знаю историю, да и жизнь в некоторой степени, чтобы понимать, что единственная возможность выжить для Человека - это жить отдельно от других народов, заново восстанавливая для себя все то, что он потерял за последние двести лет. И теперь он уже проявит достаточно воли и сообразительности для того, чтобы не потерять все это во второй раз. Он практически уничтожил себя в период Великих Войн непрестанным вмешательством в дела других народов, превратно понимая политику изоляции.
Лицо Алланона потемнело еще больше.