Между тем Гендель пролез в окно и осторожно прикрыл его, очутившись в небольшом зале, сплошь уставленном бесконечными рядами стеллажей. Это была личная библиотека семьи Бакханнахов, роскошное по тем временам собрание книг, которые в ту пору издавались нечасто и не были сильно распространены. Во времена Великих Войн были уничтожены и дотла сожжены богатейшие библиотеки древности, и лишь немногое удалось восстановить. Книги по-прежнему были редкостью и достоянием узкого привилегированного круга людей, неопровержимым свидетельством уровня культуры и просвещения в обществе. Бросив беглый взгляд на книжные сокровища, карлик бесшумно прошел к двери и осторожно выглянул в коридор. Кругом было тихо и пусто. По его убеждению, Балинор и братья-эльфы находились где-то во дворце, скорее всего, в подвале. Оттуда он и начнет поиски. Чутко вслушиваясь в тишину, затаив дыхание, карлик открыл дверь и вышел в коридор.
Генделю не раз приходилось бывать во дворце, когда он в былые времена приезжал к Балинору. Он не знал точного расположения помещений особого назначения, но помнил залы и лестницы, ведущие в многочисленные комнаты дворца, и однажды ему удалось вместе с кем-то спуститься в подвал, где хранились продукты и вина. Вероятно, туда стоит заглянуть как можно скорее. И Гендель, то спускаясь вниз, то поднимаясь по бесчисленным винтовым лестницам, стал целенаправленно отыскивать подвал, под которым, если ему не изменяла память, находились темные и холодные помещения. Несколько раз он был вынужден прятаться под лестницу или искать какое-либо неожиданное укрытие, потому что то и дело раздавались голоса и хлопали двери, да и охранники совершали обходы замка. День клонился к вечеру, время было почти на исходе. Карлик понимал, что если он до темноты не найдет Балинора и не выберется из дворца, то может разделить судьбу уже томящихся в заточении друзей. Снова и снова он с волнением обследовал нижние помещения замка, при этом мучительно вспоминая, что было нечто такое в расположении этих подвальных помещений, что представлялось крайне необычным. Разгадка крылась в расположении… клеток, да, да… лестничных клеток! Они были расположены не по типу винтовой лестницы у края стен, а, наоборот, в центре комнаты. На каждом нижнем этаже в середине комнаты опытный глаз мог различить едва видимый квадрат, который служил потайным люком. Нащупав такой квадрат, Гендель попытался открыть люк, но квадрат не поддавался - по-видимому, здесь был нужен или особый инструмент, или недюжинные силы. Неимоверными усилиями, разодрав в кровь пальцы, Генделю все же удалось открыть крышку люка, под которой была замаскирована тонкая складная лестница. Карлик залез в люк, плотно затворил за собой крышку и, не решившись воспользоваться лестницей, некрепко привязал к ней канат, который всегда носил у пояса, и в одно мгновение съехал вниз - канат тут же отвязался и упал к его ногам. Подобным же образом, не оставляя следов и не пользуясь складной лестницей, Гендель спустился еще ниже. Было пройдено уже два подземных этажа. Повеяло сырым холодом. Кругом было совсем темно, но глаза Карликов, которые поколение за поколением были вынуждены скрываться от людей и света, давно привыкли видеть в полной темноте. Вскоре Гендель ясно увидел узкий коридор и справа от себя - по всей его длине - множество дверей. Все двери были тяжелые, массивные, наглухо закрытые. Подать голос было крайне опасно, он мог эхом разнестись дальше. Стучать или подавать знаки возле каждой двери тоже было рискованно. Поэтому Гендель стал зорко осматривать каждую дверь и пространство перед нею, надеясь, что недавние следы еще не стерты. Внезапно до него донесся громкий шепот, потом тихие голоса, но через несколько минут все стихло. В какой-то момент Генделю, с лица которого от страшного напряжения и неимоверных усилий крупными каплями катил пот, показалось, что у него начались галлюцинации. Услышать голоса, да еще голоса пленников - это было бы поистине большой удачей. Гендель стал внимательно осматривать двери, из которых предположительно могли раздаться голоса. И вдруг… О, чудо, на одной тяжелой металлической двери были явно видны следы масла, что свидетельствовало о том, что дверь и замок недавно открывали. Сердце карлика готово было выскочить из груди, а сильные руки ловко вскрывали замок при помощи хитрых инструментов, которые всегда лежали в его походном мешке. Резким движением, потянув дверь на себя, он раскрыл ее и… при свете факела увидел встревоженные лица Балинора и братьев-эльфов, которые вскочили на ноги и во все глаза смотрели на отважного пришельца.
Радости не было конца! Короткие минуты смогли вместить целую бурю чувств. Поистине время растяжимо…
Однако медлить было нельзя, и Гендель быстро помог друзьям убрать веревки, связывающие их конечности. Через минуту все четверо покинули зловещее темное помещение и, держа в руках факел, стремительно направились по длинному темному коридору к выходу. Внезапно послышался шум опускающегося каменного блока, который перекрыл им дорогу так стремительно, что узники и Гендель едва успели опомниться. Преграда была непреодолима. Отчаянию всех четверых не было предела. Гендель стоял, опустив голову, не в силах поверить в случившееся. Впереди вновь были долгие часы ожидания.
Глава 26
- А, черт возьми! Это все хлам, все хлам… - свирепея от ярости и недовольства собой, громко негодовал Панамон Крил, пиная ногой бесполезную груду металла, лежащую на земле. - Тьфу пропасть… Как же он сумел нас так провести? И как я с самого начала не разглядел этот Меч!
Ши подавленно молчал. Потом он медленно побрел к северному краю прогалины и печально стал смотреть в сторону севера, куда, вероятно, убежал гном. Все было потеряно. Щемящая тоска сжимала сердце, на душе было холодно и пусто. Меч, легендарный Меч Шаннара был рядом с ним, а он, Ши, последний представитель славного рода, позволил какому-то проходимцу унести из-под носа этот бесценный фамильный Меч. Оправдания не было. Волна горечи и отчаяния переполнила все его существо. Огромная фигура Кельтцета печально следовала за ними, его глаза внимательно изучали почву под ногами. Ши медленно повернулся к продолжавшему казнить себя Панамону и тихо сказал:
- Тебе не за что упрекать себя. Ты ведь не знал всей правды и не мог даже подозревать… Это мне нужно было быть внимательнее и осторожнее. Мне следовало предположить…
Панамон с досадой покачал головой. Потом он кивнул Кельтцету, и они оба стали разбивать небольшой лагерь, чтобы перекусить и хорошо выспаться этой ночью. Ши машинально наблюдал за ними, не в силах смириться с исчезновением Меча. Он на мгновение представил себе мрачное лицо Алланона, его гнев и досаду, когда он узнает, что Ши почти держал Меч в своих руках и упустил этот шанс… И Ши стало еще тяжелее. Он бессильно опустился на траву и закрыл глаза.
Неожиданно из глубины памяти Ши возникла Тень Бремена. Господи! Как же Он мог забыть об этом… Ведь Тень Бремена ясно и четко предупреждала их об опасности, таящейся у подножия Драконьих Зубов, - о том, что один из них не дойдет до Паранора, не достигнет другой стороны горы, но зато первым прикоснется к легендарному Мечу Шаннара. Все это было предсказано заранее, но Ши, охваченный нескончаемыми волнениями и трудностями, совершенно забыл об этом. И он почувствовал, сколь жалки и ничтожны все человеческие побуждения и усилия перед лицом могущественной мистической силы. С самого начала Ши ощущал свою полную беспомощность в борьбе с этими непознанными, неведомыми силами, которые пугали простых смертных. Ему не верилось, что он когда-нибудь увидит Меч собственными глазами, и тем больнее было сейчас сознавать горечь и боль свершившегося. Внезапно юношей овладело волнение, словно какая-то сжатая пружина у него внутри вздрогнула и распрямилась.
- Я решил… искать Меч дальше. Мы все должны отправиться на его поиски, - тихо произнес Ши.
- Да, я тоже думал об этом, - горячо поддержал юношу Панамон. - Этот мерзкий гном одурачил меня. Я не успокоюсь до тех пор, пока не перережу ему глотку или не сверну шею.
Его красивое лицо исказилось от гнева, а в глазах застыло выражение горечи и ненависти. В нем говорило оскорбленное достоинство. Его, хладнокровного и ловкого профессионала, сумел обвести вокруг пальца хитрый гном… Его, Панамона Крила, который играючи разбросал в стороны охотничий отряд гномов и не дрогнул при встрече с Носителем Черепа, с этой непостижимой мистической силой… Его обманули… С этим нельзя было смириться. Панамон был исполнен желания найти гнома и расправиться с ним, забрав перед этим у него Меч. Надо сказать, делал он это не ради Ши, не ради справедливости, а, скорее всего, ради себя - чтобы восстановить свою попранную гордость, уязвленное достоинство. Ши вопросительно посмотрел на Кельтцета, однако отчужденный вид тролля не давал возможности получить одобрительную или негативную оценку принятого ими решения. Казалось, мысли огромного скалистого тролля бродят где-то далеко отсюда.
- Итак, Ши, настраивайся на боевой лад, - уверенно произнес Панамон. - Мы обязательно схватим гнома - это всего лишь вопрос времени. Будет гораздо хуже, если кто-нибудь опередит нас. Вряд ли найдется человек, который знает Северные земли лучше, чем наш друг Кельтцет. Гном не уйдет от нас. Он будет бежать, долго бежать - ведь ему даже некуда вернуться, потому что он предал свой народ. Не знаю, как к нему попал Меч и какое отношение он сам имеет к нему, но даю голову на отсечение, что он - дезертир и трус.
- Может быть, он является членом отряда гномов, целью которого была доставка Меча лорду Уорлоку, или вообще он был их пленником.
- Вот последнее - вероятнее всего, - мрачно изрек Панамон.
Все трое наскоро перекусили и улеглись спать.
Когда они проснулись, было уже утро. Восходящее солнце нежно золотило верхушки деревьев, воздух был чист и прохладен. И лишь на севере небо было сплошь затянуто мрачными серыми тучами; эта часть утреннего небосклона резко контрастировала со всеми другими частями небесного купола.
- Что-то странное творится на севере. Думаю, нам следует поторопиться, - сказал Панамон, и лицо его приняло необычно серьезное выражение.
На ходу проглотив сухой завтрак, все трое быстро отправились в путь. Кельтцет шел первым, внимательно осматривая тропу, на которой были отчетливо видны следы Орла Фейна. Видимо, хитрый мошенник не слишком заботился о том, чтобы никто не пошел по его следам. Это показалось весьма странным.
Между тем путешественники вышли из леса, и перед их взором раскинулись бесконечные просторы Равнин Стрелехайма. Они прошли еще немного и вдруг остановились в немом изумлении. Прямо перед ними возникло препятствие. С севера на них быстро надвигалась гигантская стена сплошной тьмы, размеры ее были огромны. Начинаясь у самой линии горизонта, эта несокрушимая стена доходила до середины небосклона и страшной завесой, как гигантский черный занавес, опускалась на землю перед пораженными путниками. Свет совсем исчез, все поглотила тьма. Это была не просто темнота черной ночи. Было что-то зловещее, неземное в этом леденящем мраке, от которого веяло могильной сыростью, скорбью и отчаянием, пустотой и безнадежностью. Казалось, еще минута, и страшная тьма поглотит их целиком. Сердца путников бешено колотились, руки и ноги перестали им повиноваться. Ими овладел нестерпимый ужас. Это была поистине картина ада, когда, вероятно, люди до конца понимают меру своей беспомощности и неизбежность гибели. Отголоски сознания подсказывали Ши, что в эти края стало перемещаться Царство Тьмы и Холода, страшное, неподвластное человеческому пониманию Королевство Черепов лорда Уорлока, из чего следовало, что наступление Лорда Тьмы началось…
- Господи! Что это?… - послышался из непроницаемого мрака слабый голос Панамона.
Ши в отчаянии покачал головой. На этот вопрос не было ответа. Это было выше понимания простого смертного. Страшные мистические силы брали верх.
Тем временем на расстоянии нескольких миль впереди, задыхаясь от бега, безуспешно пытался бороться с наплывавшей черной стеной Орл Фейн. Он без устали бежал в северном направлении, все еще опасаясь, что его в любой момент могут настигнуть. Все инстинкты, свойственные разумному человеку, в нем исчезли, уступив место единственному, почти животному инстинкту самосохранения. И в последние недели, как это ни странно, удача сопутствовала ему, подчас воскрешая этого человека из мертвых. Вряд ли можно было назвать его человеком… Он жил среди людей своей расы, которые презирали его, считая подлым и ничтожным. Теперь он находился на вражеской земле, и страх быть пойманным заставлял его мчаться вперед быстрее ветра. Однажды на поле сражения, где его практически никто не видел, Орлу Фейлу довелось услышать рассказ о легендарном Мече Шаннара. Чудодейственный секрет глубоко запал в душу гному. Его удивлению не было предела, когда он узнал, что Меч находится совсем рядом с ним. Он буквально обезумел от непреодолимого желания обладать оружием, сила которого превосходит возможности простых смертных. За последние несколько лет психика гнома претерпела значительные изменения. Он находился на той зыбкой грани трезвости рассудка, которая граничила с сумасшествием. На него накатывали приступы отчаяния и жалости к самому себе, и тогда он рыдал, как ребенок, громко и безутешно. Ничтожный повод мог вызвать у него безостановочный смех. Очень низкий интеллект и почти бесконтрольное проявление эмоций, жадность, эгоизм и предательство сделали его изгоем в своей стране, с той лишь разницей, что его не стремились уничтожить. И теперь это полубезумное существо, держа в своих руках Меч Шаннара, мчалось вперед навстречу ветру. Орл Фейн знал одно: его собственная жизнь целиком зависит от этого Меча. Он не понимал, как, каким образом Меч может быть полезен ему, но уже одно то, что им мечтали обладать многие люди, а он был у него - уже только это обстоятельство кружило ему голову до безумия и распирало его мелочную, ничтожную душонку.
"Да, да, на север, только на север! Мне надо найти Хозяина, лорда Уорлока", - одержимо думал Орл Фейн и продолжал бежать вперед. Время от времени он останавливался и любовно поглаживал сверкающую сталь древнего клинка. Глаза его загорались диким блеском. "Дураки! Все дураки, кто относился ко мне без уважения! Вы еще заплатите мне за все! Теперь я - и никто другой - являюсь обладателем бесценного Меча. Вы все еще придете ко мне!" - думал про себя Орл Фейн. Наступившая темнота пугала его, но отступать было некуда. У гнома был один путь - только вперед.
Поэтому он, цепенея от ужаса, продвигался дальше. Несколько раз он пробовал оглянуться назад, и всякий раз его взору открывалась страшная картина: атмосфера вокруг представляла собой черные и серые слои, которые были непроницаемы. Кругом стояла мертвая тишина, в темном холодном воздухе чувствовалась сырость. Временами гному казалось, что он замкнут в этом жутком черном пространстве. Однако неведомые силы несли его крепкую фигурку вперед. Через некоторое время он явственно почувствовал, что, кроме него, в этом зловещем черном пространстве находятся другие существа. Вначале он воспринимал их как плод своего воображения, но потом, к своему удивлению и ужасу, увидел их воочию и вскоре совсем перестал бояться их. Страх начал проходить, и незаметно Орл Фейн стал неотъемлемой составной частью этого иррационального мира. Он уже не боялся этих странных существ, которые по внешнему облику напоминали огромных птиц, вот только разговаривали они на человеческом языке. Любому разумному человеку показалось бы, что он попал в театр абсурда. В холодном воздухе, в жуткой пронзительной мгле прыгали, хохотали, хлопали крыльями, кивали человеческими головами, бесновались, неистовствовали, захлебывались от смеха, гигантские черные птицы. Волосы поднимались дыбом при виде этих чудовищных существ, представлявших собой нелепый симбиоз человека и птицы. Впору было лишиться рассудка… Однако и здесь Орла Фейна спас его постоянный сильный инстинкт самосохранения. Он сразу вошел в этот чудовищный мир, приняв его целиком, став его составной частью. Он прыгал вместе с этими необычными птицами, танцевал, даже что-то напевал и… по всей вероятности, его рассудок перестал быть основополагающей частью бренного тела.
Между тем прошло уже несколько часов, как трое путешественников безуспешно боролись с непроницаемой черной пеленой. В этой сырой мгле любое движение лишалось точности, черный воздух обволакивал все вокруг и создавал впечатление жуткого миража. Зыбкие черные слои воздуха то надвигались на них с устрашающей силой, то на какой-то миг отступали, создавая иллюзию исчезновения. Панамон Крил рьяно шел вперед, желая как можно быстрее вырваться из этого иррационального мира, но временами он останавливался и хватался рукой за горло. Вокруг разливался мертвецкий холод, от которого становилось трудно дышать. Громадный скалистый тролль тоже часто останавливался, с трудом переводя дыхание. Его глаза под мохнатыми бровями тревожно смотрели на охватывающую все вокруг мглу, из которой не было выхода.
Юный житель Долины с трудом шел вперед, понимая, что радужным надеждам пришел конец. Но, как это ни странно, именно в этом промозглом сумраке, среди мертвой тишины к нему вдруг пришла небывалая уверенность в собственных силах. Внутренний голос звал его вперед, убеждая, что силы небесные не допустят его поражения. И сердце юноши, еще недавно трепетавшее от страха и отчаяния, наполнилось силой и уверенностью в том, что они найдут Меч Шаннара. Еще немного усилий - и цель будет достигнута, надо только набраться терпения и выдержки.
- Мы идем через какое-то безумие… Здесь сам воздух пахнет смертью… - в отчаянии произнес Панамон Крил и посмотрел в лицо Ши.
- Мы должны идти дальше, - уверенным и бесстрастным голосом ответил юноша.
Панамон озадаченно посмотрел на Ши, потом, ища поддержку, перевел взгляд на Кельтцета. Он был крайне удивлен тем, что скалистый тролль безмолвствовал. Раньше Панамон всегда находил у него содействие любому своему начинанию, и теперь то обстоятельство, что Кельтцет был явно на стороне Ши, насторожило его.
Любителю авантюрных приключений ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть и следовать за жителем Долины. Между тем туман сгущался, и в этой черной мгле их собственные фигуры представлялись зыбкими расплывчатыми тенями. Идти вперед становилось все труднее и труднее. Панамон вытащил из походного мешка длинную крепкую веревку и, привязав один конец к поясу, передал ее Ши и Кельтцету - это был единственный способ не потеряться. И все трое продолжали путь в призрачном темном пространстве. Иногда едкий туман ел глаза, и они слезились, - это напомнило Ши ядовитый туман в тех местах, где они сражались с Болотным Призраком. Зловещий сумрак сомкнулся со всех сторон, и путники могли пробираться дальше только медленно, почти на ощупь.