Всё-таки использовать стасемидесятиметровый корабль в лидера атакующих корветов… Да, лёгкие крейсера не слишком отставали от своих тяжёлых собратьев в размерах, и успешно выполняли функции лидеров, но они не были отягощены орудиями крупного калибра и солидным бронированием. Идеальным было бы и дальше применять тяжёлый крейсер типа "Кинугаса" как корабль артиллерийской поддержки, держащийся позади атакующих лёгких сил, но нет… У ниаронского Императорского флота просто не было ещё наставлений на такие случаи, так что контр-адмирал Акидзуки действовал исключительно на свой страх и риск.
…Из-за немаленьких дыр всего лишь чуть выше ватерлинии, Рё не рискнул гнать "Кинугасу" полным ходом и не стал интенсивно маневрировать, за что и поплатился.
Два водно-воздушных потока, запушенные с рарденских корветов успешно поразили тяжёлый крейсер между ходовой рубкой и носовыми башнями. Магические снаряды калибра 381 мм не смогли нанести ниаронскому кораблю критических положений - почти вся их пробойная сила ушла на преодоление противопенной защиты, так что "Кинугаса" получила лишь пару пробоин ниже ватерлинии. Но и это было немало, так как тяжёлый крейсер мгновенно заглотнул несколько сотен тонн забортной воды, вследствие чего изрядно потерял и в скорости, и в манёвре.
Не попасть по нему теперь мог разве что только лишь слепой, а имперские канониры на проблемы со зрением отнюдь не жаловались.
До того, как сосредоточенный огонь всей ниаронской эскадры сбил прицел артиллеристам "Агата", они сумели поразить "Катогару" дважды. Первый огнешар снёс одну из четырёхдюймовок правого борта вместе со всем расчётом за борт, а вот второй файербол попал, казалось бы, более удачно - прямо в верхнюю носовую башню. 152-мм огнешар при любом раскладе пробивал картонную ранговую броню башен крейсера, но в этот раз всемогущая Судьба распорядилась иначе.
Наклонная лобовая плита орудийной башни, расположенная подобным образом для отражения осколков и малокалиберных огнешаров, неожиданно сработала и против крупнокалиберного снаряда. Что стало причиной такого, так и осталось неизвестным, но факт остаётся фактом - файербол не пробил броню башни тяжёлого крейсера, и даже вообще никак не повредил её.
Шестидюймовый огненный шар чиркнул по лобовой плите и, отрикошетив, попал прямо в ходовую рубку. Прочная броня выдержала взрыв 152-мм файербола, а вот толстые заговорённые стёкла, рассчитанные на противодействие осколкам и самым мощным океанским волнам - нет.
Ударная волна и пламя, пробившись сквозь узкие щели опущенных бронезаслонок, превратили в мелкое крошево остекление рубки, и прошлись по её внутренностям.
И последним, что увидел контр-адмирал Рё Акидзуки в этом бою, была ослепительная вспышка огня, хлестнувшая обжигающей болью по глазам и всему телу.
Группа лёгких сил Ниарона осталась без командующего.
Глава 2
Факт попаданий в "Кинугасу" был зафиксирован остальными ниаронскими кораблями, но вот об их результатах ничего известно не было. Так что остальные корабли Островной империи продолжили выполнение последних приказов с флагмана, а именно - поворот влево для принятия курса, параллельного противнику.
А между тем на ниаронском тяжёлом крейсере воцарилась лёгкая паника, которая с каждой минутой боя всё больше усиливалась, ибо "Агат" умудрился одним-единственным попаданием наделать бед больше, чем вся рарденская эскадра.
Командирский мостик - ключевой элемент управления, связующий все элементы корабля в единое целое. Обработка данных с командно-дальномерных постов, передача команд на артиллерийские посты и в ходовой отсек - это всё его прерогатива.
И вот теперь, ниаронский корабль лишился этого центра управления, своего главного нервного узла. Разумеется, системы управления огнём, например, были на всякий случай продублированы - на каждую башню ГК и плутонг орудий вспомогательного калибра, приходился собственный прибор управления огнём, но…
При раскладе, когда каждый артиллерийский пост становился сам по себе, эффективность огня резко падала. Тем более что подобному элементу подготовки на ниаронском Императорском флоте, традиционно уделялось меньше времени, чем скажем ведению боя с централизованным управлением.
Так что теперь самый мощный корабль лёгких сил островитян оказался ограниченно боеспособен. И это не считая того, что ещё требовалось как-то наладить связь с ходовым отсеком, чтобы иметь возможность менять курс и скорость.
Но в целом, подобный факт ничего особо и не изменил для рарденцев - суммарно корабли островитян всё ещё превосходили их и числом, и огневой мощью. На плаву кораблям Империи оставалось находиться очень и очень небольшое время…
…Фрегаттен-капитан Васнецов облегчённо вытер лысую голову платком.
"Всё, теперь уже и умирать не страшно. Разменять наши кораблики на приведение в небоеспособное состояние этих чудовищ - уже огромная победа. Теперь осталось лишь достойно завершить этот бой, не посрамив своей чести и чести наших предков…
Вот только отчего же так всё плывёт вокруг? И скажи Леонид, почему так нестерпимо жжёт в левом глазу, что много лет назад был выбит осколком зачарованной брони?
Это слёзы, капитан? Не надо, брось это. Не к лицу офицеру Рарденского Имперского флота плакать… Не вини себя. Сегодня ты сделал всё, что мог, всё, что было в твоих силах. И можешь смело плюнуть в лицо тому, кто скажет, что это не так.
Сегодня погибло очень много хороших парней, и в их числе твой единственный сын. Не плачь капитан, значит, так было нужно. Кто-то должен был сегодня пожертвовать собой ради других…
…Но почему он?! Почему именно он? Почему он умер, а я… А я всё ещё жив…
Значит, так было решено Свыше.
Ведь если не он, я, все мы, то кто же тогда? Кому-то всегда придётся умирать, Леонид. Да, это страшно, это несправедливо. Но иначе нельзя. Разве было легко Сотеру Спасителю, когда он восходил на эшафот? Да, он мог с лёгкостью разметать охрану и вырваться на свободу, и что тогда на этом свете смогло бы остановить Сына Божьего?..
Но он не сделал этого, понимая, что должен совершить иное. Так было нужно, и Сотер стал выкупом за весь этот мир, принесший ему так много зла…
Мы тоже выкуп.
Нет, не за весь мир, а всего за его маленькую частичку, что так нам дорога.
…"Железный Александр" должен был сегодня принести кого-то в жертву, ради общей победы. Неудивительно, что этой жертвой стала горстка старых кораблей, которых не жалко. А люди на них… А что люди? Люди - всего лишь приложение к дорогим боевым машинам…"
…- Господин капитан! Командующий на связи! - звонкий голос молодого связиста, прервал все мысли Леонида.
И что интересно "Железный Александр" хочет сообщить?.. Наверняка что-то гадкое…
- Фрегаттен-капитан Васнецов на связи.
- Леони… Сергее…, продержи… щё… емного. - ровный голос адмирала Видерхоленна то и дело перебивался громкими шипящими помехами. - Помощь… не… дите. Коне… связи.
- Есть, господин адмирал, - сухо отчеканил Васнецов, и выключил микрофон.
Фрегаттен-капитан обвёл тяжёлым взглядом всех присутствующих в рубке офицеров.
Слов больше не требовалось.
Нечего сказать, молодец наш командующий - поднял нам всем боевой дух, мля… Будто мы и так не знаем, что нам конец, и помощи ждать неоткуда, сам-то, небось, с "большими парнями" занят куда более важными делами… Да и хрен на него, пускай катится куда подальше…
- Вы всё слышали, - спокойно проговорил Леонид. Нечеловеческое спокойствие адмирала невольно передалось и фрегаттен-капитану. - И прекрасно знаете, что нам предстоит. Вперёд, господа офицеры.
"Хотя… Зря я на "Железного Александра" наговаривая - он же всегда такой непрошибаемый. Одно слово - шене. Они же даже с эльфами могут поспорить в выдержке и хладнокровии. Так что адмирал, пожалуй, и на вести о поражение точно также отреагировал бы. Короче, хватит мыслеблудия - негоже так себя вести, когда жизнь на исходе.
Помирать, так с музыкой".
* * *
Лёгкий крейсер и три корвета рарденцев против двух лёгких крейсеров и девяти корветов Рассветной империи.
Практические равные по скорости, вооружению и броне, сейчас они сходились в бою. Теперь всё решал количественный фактор - у кого сейчас было больше кораблей, те с большей вероятностью и побеждали.
То есть ниаронцы, так получается?
Так, да не совсем…
…Магически наведённый плотный молочно-белый туман практически полностью рассеялся над Ниаронским морем, и противоборствующие стороны наконец-то оказались в равных условиях. Естественно это касалось исключительно приборов корректировки артиллерийского огня. Теперь рарденцы лишись своей монополии на ориентировку в окружающем мире с помощью масс-детектора, так как ныне условия позволили ниаронцам задействовать оптические дальномеры.
Но, несмотря на это, островитяне, занятые исключительно избиением немногочисленных имперских кораблей, откровенно проморгали появления у них в тылу небольшой эскадры из пяти вымпелов.
А когда всё же заметили эту самую эскадру, то потратили несколько драгоценных моментов на опознание неизвестных кораблей, чтобы ненароком не запулить огнешаром в своих же…
Вот только долго колебаться вредно.
Новые участники боя не утруждали себя подобными забавами и с ходу начали делать чёткий, будто бы на учениях, заход для "пенной" атаки, не забывая, впрочем, и об артиллерийском обстреле.
…Ниаронцам не потребовалось чересчур много времени, чтобы идентифицировать пять неопознанных кораблей. Вот только полученные результаты их ни капельки не обрадовали, а совсем даже наоборот… Ну, ещё бы - четыре новейших рарденских корвета типа "Рассвет", и лёгкий крейсер типа "Воин"… И это только вновь появившиеся! А ведь оставались ещё и недобитые старые корабли северян, которые было крайне опрометчиво сбрасывать со счетов. Так что теперь двум лёгким крейсерам и девяти корветам островитян противостояли два лёгких крейсера и семь корветов рарденцев
Ниаронцы оказались в весьма затруднительном положении - хотя численно они всё ещё превосходили северян, но вот качественно теперь уступали им, и уступали сильно.
Группа-2 (а это была именно она) целиком состояла из самых новейших кораблей на Великоокеанском флоте. Лёгкий крейсер "Кочевник" являлся систершипом погибшего утром "Витязя", а четвёрка корветов была однотипной с "Зарёй" и "Смелым". Вот только откуда они появились здесь, да ещё и так вовремя?.. Их же вроде бы отправляли добивать вражеские авианосцы?..
Да, действительно отправляли. Но без них удалось успешно обойтись - справились силами авиации, тяжёлых арткораблей и Группы-1. И именно после этого в расчётливом уме Видерхоленна и появилась мысль о том, как ещё попортить крови противнику. План, зародившийся в голове адмирала, вполне соответствовал недоброй славе "Железного Александра" по своей расчётливости и безжалостности.
А задумал адмирал вот что.
Эскадра Васнецова становилась жертвой-приманкой для обнаруженных лёгких корабли Ниарона, а затем по ниаронцам наносился удар силами Группы-2 и тяжёлых кораблей. То, что при "приманивании" будет уничтожена большая часть Группы-1, Видерхоленна волновало мало - такие потери он считал допустимыми. Всё равно в предстоящей войне от старых кораблей будет мало проку, а вот разменять их на более современные корабли островитян было бы весьма неплохо…
Так что группа новых кораблей получила отбой на добивание ниаронских авианосцев, и была отправлена вслед за Группой-1. Чего стоило Видерхоленну принятие такого решения - одному Сотеру ведомо. Распылять свои и так не великие силы - это нужно было быть или гением, или недоумком.
Но адмирал на свой ум пока что не жаловался, хотя и гением тактики не являлся. Он был всего лишь очень хорошим солдатом, хорошо запомнившим главное правило рарденской армии - "удивить - победить". Именно поэтому Александр отказался от привычной тактики "сжатого кулака" и претворил в жизнь одну из своих давних задумок - масштабный манёвренный бой. Главная проблема в воплощении этого плана была в том, что требовалась высочайшая координация действий между отдельными группами кораблей, а достигнуть этого было ой как непросто…
Но адмирал всё же рискнул.
И, кажется, не прогадал. По крайней мере, мышеловка успешно захлопнулась, и теперь ниаронским кораблям придётся очень не здорово…
Вот только жаль, что наладить связь с эскадрой Васнецова всё никак не получалось. Старые установки связи на кораблях фрегаттен-капитана при включённом негаторе работали просто отвратительно. А с ростом разделяющей дистанции, так и вообще выдавали не столько связную речь, сколько обилие помех. Лучше было бы, конечно же, проинформировать Васнецова о его предстоящей роли ещё при предыдущем сеансе связи, когда он получил приказ любой ценой задержать ниаронские корабли, но… Но Видерхоленн не счёл нужным позаботиться о столь маловажной мелочи - адмирал не разделял мнения, что "каждый солдат должен знать свой манёвр". Меньше знаешь - крепче спишь…
Главное сейчас было уничтожить эту группу корветов и крейсеров Ниарона - такой удар будет для них ничуть не лучше потери авианосца…
Единственное, что волновало "Железного Александра" - это сколько ещё у противника может быть сил, помимо уже обнаруженных. Да и шестёрка линкоров Рассветной империи изрядно напрягала…
* * *
Ниаронское море, борт тяжёлого авианосца "Асикага", 2 июня 1607 г. от Р.С.
- …Господин адмирал, это экспериментальная аппаратура и… - робко возразил Торукаве молодой техник в мятой робе.
- Это меня не интересует, - ледяным голосом отрезал адмирал, крепко сжимая в руках привычную трость. - Немедленно поднимайте дракона в небо, или я, клянусь Небом, отдам вас под Трибунал.
Пара хмурых адъютантов командующего синхронно схватились за рукояти укороченных морских катан.
- Но, господин адмирал!.. - в отчаянье всплеснул руками техник, в ужасе глядя на пару сверкающих клинков, выходящих из ножен. - Это всё очень ненадёжно! Я не могу дать гарантии, что артефакты не откажут в самый ответственный момент!!..
- Это уже не ваша забота, матрос, - уже более спокойным голосом произнёс Акира, жестом давая "отбой" адъютантам. - Всё это под мою личную ответственность.
- Есть, господин адмирал, - уныло повесил голову несчастный техник и начал вскрывать опломбированный ещё в порту бокс.
По оружейному отсеку начал разноситься звон от падающих на пол кусков зачарованных пломб.
* * *
…Хлипкий строй ниаронцев сломался сразу же.
И не только "пенная" атака, вкупе с мощным артобстрелом вновь появившихся кораблей была тому виной.
Просто в какой-то момент вокруг кораблей Островной империи начали вырастать огромные фонтаны воды от детонирующих о воду крупнокалиберных огнешаров. Пять-шесть дюймов?.. Ха! А минимум восемь не хотите?
По лёгким силам ниаронского флота вторжения открыли огонь тяжёлые крейсера и линкоры Рардена, наконец-то вышедшие на ударную дистанцию. Масс-детектор был успешно отставлен в сторону, и арткорабли начали пользоваться данными, получаемыми с лёгкого крейсера "Кочевник".
- Азимут… Возвышение… Упреждение… - летели в эфир короткие, рубленые фразы связистов.
Теперь имперцам оставалось лишь только ждать. Всего одно попадание файербола крупного калибра могло полностью вывести из строя вражеский корабль - слишком уж были неравны силы. Если, например, 406-мм огнешар превосходил стандартный крейсерский калибр по диаметру лишь только втрое, то вот по такому показателю, как энергонасыщенность, и соответственно по мощности - в 20 (двадцать) раз!..
…Но первого ниаронца на свой счёт записали всё же Группа-2. Им оказался новенький корвет "Сакайо", который, получив два водно-воздушных потока ниже ватерлинии, быстро затонул.
Зато по лёгкому крейсеру "Тама" сначала отработались вспомогательные шестидюймовые эмиттеры тяжёлых рарденских крейсеров, а затем по нему был открыт огонь из главного, 203-мм калибра. Долго под таким обстрелом относительно лёгкий корабль островитян не смог продержаться, и вскоре он, весь объятый пламенем выпал из строя и начал понемногу крениться на сильно повреждённый правый борт. Участь ниаронского корабля была предрешена.
Но всё внимание сейчас оказалось приковано к другому ниаронскому кораблю - корвету "Кагеро". Точнее к тому, что от него осталось.
По закону вероятности хоть один крупнокалиберный огнешар должен был найти свою цель…
И он её нашёл.
Шестнадцатидюймовый файербол, выпущенный из эмиттера главного калибра линкора "Апостол Андрей" попал прямо в середину ниаронского корвета. Эффект оказался просто потрясающим - прямо позади второй дымовой трубы вырос гигантский, шире самого корабля островитян, шар ярко-жёлтого пламени. В следующий момент сдетонировали энергопогреба установок ВВП и котло-реакторные установки, перевив бьющие в небо огромные языки колдовского огня молниями и потоками пара. Чудовищный взрыв мгновенно разметал корвет Рассветной империи на атомы, раскидав обломки на сотни метров.
И это было только началом.
В течение следующего времени ниаронцев продолжали методично и безжалостно расстреливать. Один за другим корабли островитян начинали скрываться под водой, но лишь кое-где были видны спасательные шлюпки - во время боя эта судовая снасть обычно страдала одной из самых первых и надежда на спасение, в принципе, исходила только лишь от противника. Но рарденцам сейчас было не до того, чтобы спускать собственные шлюпки или ловить барахтающихся в воде врагов спасательными сетями…
…Одновременно с этим, адмирал Видерхоленн наконец-то смог установить нормальную связь с остатками соединения Васнецова, и приказал фрегаттен-капитану отступать. Больше надобности в приманке не было, а напрасно подставлять под удар свои корабли командующий не хотел. Их можно было исключить из состава флота с куда большей пользой, например, превратив их дополнительный элемент береговой обороны Нежинска…
Тем временем, Группа-2, под командованием фрегаттен-капитана Бронеслава Саграха, закончила "пенную" атаку и теперь держалась позади остатков кораблей островитян. Крейсер "Кочевник" и четыре корвета двигались ломаным зигзагообразным курсом, не давая ниаронцам отступить. При такой позиции, конечно же, был большой риск поймать перелёт от собственных линкоров и тяжёлых крейсеров, но выучка артиллерийских корректировщиков "Кочевника", которые собственно и выдавали данные для стрельбы "большим братьям", позволяла этого избежать. Оставалось надеяться, что и их коллеги с тяжёлых арткораблей не подведут…
…Из ниаронских кораблей на плаву находился уже всего один более-менее целый корабль - лёгкий крейсер "Кума", когда произошло неожиданное.
На мостике "Апостола Андрея" один из операторов внутрикорабельной связи начал принимать дежурный доклад наблюдателей с командно-дальномерного поста, но внезапно что-то проговорил в микрофон, и лихорадочно включил громкую связь.
Из динамиков, установленных в рубке, разнёсся напряжённый голос старшего офицера-наблюдателя: