Икоц ощущал себя в толпе совершенно счастливым. Тут хватало в избытке не только подлежащих мастерскому перепутыванию шнурков, но и карманов! Которые Икоц отнюдь не собирался обчищать. Наоборот! Он пихал в них рекламки очередного любительского спектакля, изрядный запас которых всегда на всякий случай хранил под своим зловещим чёрным плащом.
* * *
Для Орехха сегодняшний день выдался определённо загадочным, и оставался таковым, становясь всё загадочней и загадочней с каждой минутой. Вдалеке раздался свисток, и где-то посреди этой пихающейся, топчущей ноги, и, в основном, выпивающей толпы, началась игра. Кажется. Тут Орехху пришлось положиться на мнение Трева. Повсюду раздавались охи и ахи, в соответствии с которыми толпа колыхалась то вперёд, то назад. Трев и его приятели, которые, насколько в общем гвалте смог разобрать Орехх, называли себя "Дурнелловская Мощная Бодяга", использовали каждый удобный момент, чтобы протиснуться поближе к месту загадочной игры: они упирались, когда их толкали назад, и нажимали, когда людской водоворот тащил их вперёд. Толкнуть, качнуться, поднажать… что-то в этом ритме говорило с Ореххом. Неясное чувство поднималось от его стоп и кистей, легко проскальзывало в мозг, согревало его, отрывало от собственного "я" и делало частью живого, подвижного создания, дышащего вокруг.
Потом началась речёвка. Она зародилась где-то на дальнем конце игрового поля, и, чем бы она ни была вначале, постепенно превратилась в четыре кричащих строчки, скандируемых сотнями людей и тысячами галлонов пива. Затихнув, она унесла с собой тёплое чувство сопричастности, оставляя в душе пустоту.
Орехх заглянул Треву в глаза.
- Ага, почуял? - спросил Трев. - Быстро тебя пробрало.
- Это… - начал Орехх.
- Я знаю. Мы об этом не говорим, - твёрдо оборвал его Трев.
- Но оно взывает ко мне без…
- Мы об этом не говорим, понял? Помолчи лучше. Эй, гляди-ка! Их отпихнули! Вон местечко свободное! Поднажмём!
Оказалось, что поднажимать Орехх умеет, как никто… просто мастер. Под его неумолимым давлением другие болельщики отодвигались или медленно отжимались с пути, их подбитые гвоздями башмаки бессильно скребли по булыжникам мостовой, а обладатели упомянутых башмаков с неизбежностью оказывались позади Орехха и Трева, ошарашенные, озадаченные и обозлённые.
В этот момент кто-то принялся яростно дёргать Орехха сзади за ремень.
- Остановись! - крикнул Трев. - Остальные наши отстали!
- Фактически, меня тормозит прилавок с супом и гороховым пудингом. Я делаю всё, что могу, мистер Трев, но этот прилавок правда очень сильно мешает, - через плечо пояснил Орехх. - А ещё мисс Гленда. Добрый день, мисс Гленда.
Трев бросил взгляд назад. Там разгоралась драка, над толпой взлетел боевой клич Энди. Вокруг Энди постоянно случались потасовки, а если нет, он сам начинал заваруху. Но Энди следовало любить, потому что… ну, просто следовало, и всё. Он… Впереди Гленда? Значит, она тоже где-то там?
Вокруг началась суета, когда какая-то продолговатая штука, укутанная в драные тряпки, взлетела вверх и потом упала обратно, сопровождаемая приветствиями и свистом толпы. Трев и прежде не раз бывал прямо у края игрового поля. Подумаешь, событие. Он видел мяч дюжины раз.
Но сколько времени Орехх толкал перед собой прилавок с пудингом, словно паровой каток? "О, господи, - подумал Трев. - Я нашёл настоящего игрока! Как ему это удаётся? Он же выглядит, словно умирающий от голода!"
По причине отсутствия обходных путей, Трев нырнул вниз, пробрался между ног Орехха и некоторое время созерцал целый лес пиджаков и чужих ног, пока не упёрся взглядом в пару ножек, существенно более привлекательных, нежели орехховы. Он вынырнул из толпы в паре дюймов от светло-голубых глаз Джульетты. Она не удивилась; удивление - это моментальная реакция, а пока Джульетта сообразит, что пора удивляться, момент обычно бывает уже упущен. Гленда, напротив, немедленно бросала удивление на разделочный стол возмущения, и отбивала колотушкой, чтобы оно превратилось в ярость. Взгляды Трева и Джульетты встретились, но пока голубки прочищали свои горлышки, чтобы заворковать, между влюблёнными возникла Гленда и требовательно спросила:
- Что ты делал там внизу, Тревор Вроде?
Голубки испарились.
- А что ты делаешь тут, впереди? - парировал Трев. Выпад получился так себе, но это было лучшее, что Трев мог придумать, его сердце отчаянно колотилось в груди.
- Нас вытолкнули, - ответила Гленда. - Вы, парни!
- Я? Это не я! - возмутился Трев. - Это… - он запнулся. Орехх? Посмотри только на него, тощий, словно никогда в жизни не обедал как следует.
"Я сам не поверил бы себе, а ведь я это я и есть", - подумал Трев.
- Это те, которые сзади, - запинаясь, пробормотал он.
- Тролли в огромных башмаках, да? - съязвила Гленда, её голос был, словно уксус. - Нас давно выпихнули бы на поле, если бы мистер Орехх вас не сдерживал!
Несправедливость обвинения ошеломила Трева, но он решил, что лучше не спорить с Глендой. Орехх, с её точки зрения, не мог совершить ничего неправильного, а Трев, наоборот, ничего правильного. Максимум, на что он мог рассчитывать, это убедить её, что не совершил ничего сильно неправильного.
Но тут была Джульетта, и она улыбалась ему. Когда Гленда отвернулась, чтобы перемолвиться парой слов с Ореххом, Джульетта тайком вложила что-то в руку Трева и тут же повернулась к нему спиной, словно ничего не произошло.
Трев с колотящимся сердцем раскрыл ладонь, и увидел маленький эмалированный черно-белый значок, символ ненавистного врага. Значок всё ещё хранил тепло Её руки.
Он быстро сжал пальцы и огляделся, чтобы понять, не заметил ли кто-нибудь, как он предал всё самое святое, т.е. доброе имя Дурнелла. Предположим, его случайно собьёт с ног тролль, и кто-то из парней найдёт у потерявшего сознание Трева этот значок! Предположим, его найдёт Энди!
Но это же Её дар! Он сунул значок в карман и запихал поглубже. Всё чрезвычайно осложнилось, а Трев был не из тех, кто любит сложности.
Владелец прилавка, умудрившийся в ходе своего невольного путешествия предприимчиво продать несколько порций пудинга, подошел к Треву и протянул ему пакетик с тушёным горохом.
- Крепкий у вас тут паренёк! - сказал он. - Тролль, что ли?
- Не тролль. Гоблин, - пояснил Трев под приближающиеся звуки борьбы.
- Но гоблины же вроде мелкие ублюдки..?
- Этот не такой, - заявил Трев, искренне желая, чтобы продавец тут же провалился сквозь землю.
Внезапно вокруг всё стихло. Тишина в данном случае была словно особый звук, издаваемый затаившими дыхание людьми. Трев поднял взгляд и, второй раз за сегодня, увидел мяч.
Где-то в центре мяча располагалась сердцевина из ясеня, потом оболочка из кожи, а потом множество слоёв старых тряпок, для удобства захвата. И сейчас всё это с неотвратимой точностью падало прямо на хорошенькую, полную грёз головку Джульетты. Трев без дальнейших размышлений бросился к девушке, обнял, сбил с ног и откатился вместе с ней под прилавок, и тут же мяч с глухим стуком обрушился на булыжники, где Она, украшая мир Своим существованием, стояла всего секунду назад.
Множество мыслей пронеслись в голове у Трева в этот момент. Она была в его объятиях! Хотя и жаловалась на испачканное платье. Вероятно, он спас Ей жизнь, что, с романтической точки зрения, было эквивалентно солидному счёту в банке, а ещё… ах, да. Дурнелл или Долли, неважно. Если кто-то из ярых фанатов заметил его манёвр, следующее, что пронесётся через его голову в ближайшее время будет, вероятно, тяжёлым башмаком.
Джульетта хихикнула.
- Тихо! - прошипел Трев. - Плохая идея, если не хочешь узнать, как будешь выглядеть с обритой головой!
Трев осторожно выглянул из-под прилавка и обнаружил, что ровным счётом никто не обращает на них внимания.
А всё потому, что Орехх подобрал мяч и задумчиво вертел его в руках, с хмурым выражением на видимой части того, что, если вы снисходительны, можно было бы назвать его лицом.
- И это всё? - спросил он сбитую с толку Гленду. - Какой нелепый финал прекрасной дружеской вечеринки с необычными закусками! Ну и где, теоретически, должна оказаться эта штука?
Гленда, словно загипнотизированная, указала дрожащим пальцем в дальний конец улицы.
- Вон там ворота. Обозначены белыми штангами… ну, забрызганными красным у основания…
- А, вижу. Ну что же, тогда… Послушайте, вы не могли бы перестать толкаться? - обратился он к окружающим, вытянувшим шеи, чтобы лучше видеть.
- Но ты не сможешь забросить его туда! - закричала Гленда. - Просто положи мяч и отойди в сторону!
Трев услышал резкий выдох Орехха и абсолютное молчание всего остального мира. "О, нет, - подумал он. - В самом деле, нет. До ворот больше… ста пятидесяти футов, наверное, а эти мячи летают не лучше вёдер. Он никак не может…"
Гробовую тишину нарушил отдалённый "чпок!", впрочем, тишина немедленно восстановилась снова.
Трев обернулся и через плечо увидел, как ворота пали в неравной битве с термитами, гнилью, погодой, гравитацией и Ореххом, развалившись на куски в облачке пыли. Трев был так потрясён, что почти не обратил внимания на вставшую рядом с ним на ноги Джульетту.
- Это чё, типа, был Знак? - спросила Джульетта, которая в такие штуки искренне верила.
Трев, со своей стороны, верил, что надо указать пальцем в произвольную сторону и заорать: "Он туда побежал!", одновременно сцапав Джульетту и боднув Орехха головой в живот.
- Ходу! - приказал он.
С Глендой он ничего поделать не мог, но на её счёт не волновался: пока он держит Джульетту за руку, Гленда сама будет следовать за ними, словно хищник, стремящийся в логово. Некоторые зрители бросились к рухнувшим воротам, другие устремились к предполагаемому местоположению меткого бомбардира. Трев указывал им различные направления и орал: "Он туда побежал! Здоровенный верзила в чёрной шляпе!". Сумятица всегда на пользу, если мнут не тебя. Когда начинают вопить "Держи! Лови!" очень важно своевременно указать людям, кого именно держать.
Пробежав несколько переулков они остановились. В отдалении ещё были слышны вопли, но в городской толпе проще затеряться, чем даже в диком лесу.
- Послушайте, мне, наверное, следует вернуться и принести свои извинения, - начал Орехх. - Я запросто могу сделать новые ворота.
- Жаль тебя огорчать, Гоббо, но я думаю, ты разозлил парней, которым на извинения начхать, - оборвал его Трев. - Пошли дальше.
- Но почему они должны были разозлиться?
- Ну, мистер Орехх, во-первых, тебе не следовало забивать гол, потому что это не твоя игра, ты зритель, а не игрок, - принялась объяснять Гленда. - А во-вторых, твой бросок прошёл прямо над головами болельщиков. Ты мог кого-нибудь убить!
- Нет, мисс Гленда, не мог, уверяю вас. Я специально целился в ворота.
- И что? Ты не мог знать, что попадёшь!
- Гм, я бы сказал, что мог, мисс Гленда, - пробормотал Орехх.
- Как ты это устроил? Развалил ворота на части! Новые на деревьях не растут, знаешь ли! Ты втравил нас всех в неприятности!
- А почему он не может стать игроком? - спросила Джульетта, любуясь собственным отражением в витрине.
- Что? - удивилась Гленда.
- Чёрт возьми! - восхитился Трев. - Да с таким игроком и команда не нужна!
- Тем лучше, меньше проблем, - заявила Джульетта.
- Да что ты говоришь! - съязвила Гленда. - Какой тогда смысл играть? Это будет уже не футбол…
- Извините, что перебиваю, - вмешался Орехх, - но за нами следят.
Трев огляделся. На улице было полно народу, но все занимались своими делами.
- Никому до нас нет дела, Гоббо. Мы далеко убежали.
- Я кожей чувствую, - настаивал Орехх.
- Что, сквозь все эти тряпки? - заметила Гленда.
Орехх обернулся и взглянул на неё своими большими выразительными глазами.
- Да, - просто ответил он.
Орехх помнил, как её светлость развивала в нём это шестое чувство. Тогда упражнения казались игрой.
Он поднял взгляд и заметил крупную голову, поспешно скрывшуюся за парапетом крыши. Ощутил слабый запах бананов. А, он. Он хороший. Орехх и прежде видел его иногда, висящего на руках, уцепившись за трубы под потолком свечного подвала.
- Тебе надо бы свести её домой, - сказал Трев Гленде.
Гленда содрогнулась.
- Неудачная идея. Старик Столлоп спросит её, что она видела во время игры.
- И что?
- И она расскажет. А видела она…
- Она что, врать не умеет?
- Не так, как ты, Трев. Она плоховато выдумывает всякое. Слушайте, давайте лучше вернёмся в университет. Мы все там работаем, и я часто прихожу пораньше, чтобы сделать побольше. Мы с Джульеттой пойдём прямо туда, а вы двое - кружным путём. И мы не видели сегодня друг друга, верно? И ради бога, не позволяй ему сделать ещё какую-нибудь глупость!
- Извините, мисс Гленда, - кротко сказал Орехх.
- Да?
- Вы к кому из нас сейчас обращались?
* * *
- Я подвёл вас, - грустно сказал Орехх, когда они зашагали кружным путём к университету, лавируя между расходящимися с матча болельщиками. Точнее, это Трев шагал, а Орехх как-то странно ковылял, словно у него повреждено бедро.
- Не, всё фигня, - утешил его Трев. - Дело поправимое. Поправить можно всё, что хошь. Я поправлятель хоть куда. Что все видели? Просто какого-то парня в форме Дурнелла. Да нас там таких тысячи были. Не волнуйся. Гм, откуда у тебя такая силища, Гоббо? Ты что, тяжести поднимал всю жизнь, или как?
- Вы правы в своих предположениях, мистер Трев. Действительно, я поднял немало тяжестей до своего рождения. Ещё ребёнком тогда был, разумеется.
Они некоторое время шли молча. Наконец, Трев сказал:
- Ты не мог бы повторить? А то я чё-то не врублюсь. То есть, рубильник заело, что ли. Такой здоровенный, что аж из уха у меня торчит.
- Ах, да. Видимо, я смутил вас своим утверждением. Было время, когда мой разум пребывал во тьме. Потом брат Овёс показал мне дорогу к свету, и я был заново рождён.
- Религиозные дела, значит.
- Так и есть. Вы спрашивали, почему я сильный? Просто пока я жил во тьме кузницы, я постоянно поднимал тяжести. Вначале щипцы, потом молоток, потом большой молот, а однажды смог поднять наковальню. Это был хороший день. В тот день я обрел свободу.
- Почему ты стал свободен, подняв наковальню?
- Потому что я был прикован к ней цепью.
Снова помолчали. Наконец, Трев спросил, осторожно подбирая слова:
- Кажется, тебе круто там пришлось?
- Теперь уже легче, полагаю.
- Да уж, тут поневоле задумаешься о том, что у меня всё не так уж и плохо
- Особенно в присутствии некой юной леди, мистер Трев?
- Именно, раз уж ты спросил. Я всё время о ней думаю! Она мне очень нравится! Но она Долли! - несколько фанатов обернулись на эти слова и он понизил голос до шёпота. - У её братьев кулаки размером с бычью задницу!
- Я читал, мистер Трев, что истинная любовь преодолевает все преграды и смеётся над мастерами замочных дел!
- Неужели? А что она делает, когда её лупят по роже бычьей задницей?
- Поэты не углублялись в данную тему, мистер Трев.
- Кроме того, - заметил Трев, - замочники обычно тихие парни, слыхал об этом? Аккуратные и терпеливые. Вроде тебя. Подозреваю, ты мог бы от них просто отшутиться, если что. Ты, наверное, со многими девушками встречался. Портрет у тебя, конечно, так себе, это факт, зато ты словечки всякие мудрёные знаешь. Они, поди, с руки у тебя ели… после того как ты её мыл, конечно.
Орехх призадумался. Он вспомнил её светлость и мисс Здравопут. Ни одна из них не подходила под определение "девушки". Конечно, там были ещё Маленькие Сёстры, определённо юные и, вероятно, женского пола, но они скорее походили на умных цыплят, и уж точно не выглядели слишком уж привлекательными, особенно во время кормления…. Нет, как ни крути, применительно к ним слово "девушки" тоже не казалось подходящим.
- Нет, я не встречал многих девушек, - наконец, объявил он.
- А Гленда? Она к тебе неровно дышит, помяни моё слово. Только будь осторожен, а то она примется рулить твоей жизнью, если ты ей позволишь. Она со всеми так поступает.
- Мне кажется, между вами что-то было, - заметил Орехх.
- А ты у нас смекалистый, да? Тихий, но вострый. Как нож. Да, пожалуй, можно сказать, что была у нас история. Я бы предпочёл географию, но она постоянно била меня по рукам. - Трев замолчал, ожидая реакции. Напрасно. - Это была шутка, - добавил он, без особой, впрочем, надежды на понимание.
- Спасибо, что пояснили, мистер Трев. Я расшифрую её позже.
Трев вздохнул.
- Теперь я переменился. Джульетта… о, ради неё я готов проползти милю по битому стеклу, лишь бы только подержать её за руку, кроме шуток.
- Считается, что написание поэмы помогает проложить путь к сердцу возлюбленной, - поделился знаниями Орехх.
Трев приободрился.
- О, трепаться я умею. Если я напишу ей письмо, ты ведь передашь его, правда? На шикарной бумаге, что-то вроде, дай смекнуть… "Я думаю, ты клёвая. Как насчёт свиданки? Никаких шуры-муры, обещаю. Цалую, Трев". Ну, как тебе?
- Речь ясная и благородная, мистер Трев. Но может вы позволите мне, гм, улучшить кое-что..?
- Нужны слова подлиннее, да? И предложения позаковыристее? - предположил Трев.
Орехх не обратил внимания на эту речь, глядя Треву за плечо.
- Звучит миленько, - раздался голос у Трева над головой. - Ты знаешь кого-то, кто умеет читать, умник?