Дверь дома Джульетты была покрыта остатками многочисленных слоёв краски, точнее, пузырями и миниатюрными горными системами, в которые за множество лет превратились многочисленные слои краски. Самой дешёвой, разумеется. В конце концов, приходится выбирать: краска или пиво, а ты ведь не можешь пить краску, если ты, конечно, не мистер Джонсон из дома четырнадцать, который, похоже, хлещет краску постоянно.
- Слушай, я не стану рассказывать твоему отцу, что ты сегодня задержалась, - сказала Гленда, - но завтра жду тебя вовремя, поняла?
- Да, Гленда, - смиренно ответила Джульетта.
- И забудь про Тревора Вроде.
- Да, Гленда. - Снова кроткий ответ, но Гленда распознала этот блеск глаз. Такой она однажды уже видела. В зеркале.
Размышлять об этом не было времени - пора готовить завтрак для вдовы Овсянки, бедняжка почти не выходит из дому в последнее время. Надо развлечь старушку, переделать всю работу по дому, и, уже с рассветом, отправиться спать.
Проваливаясь в сон, Гленда подумала: "Говорят, гоблины кур воруют? Он, по-моему, совсем не такой…"
В полдевятого её разбудил брошенный в окно камешек. Сосед хотел, чтобы она взглянула на его отца, который вроде бы был "нездоров". Здравствуй, новый день. За всю свою жизнь Гленда не купила ни одного будильника.
* * *
Почему люди так много спят? Этот вопрос мучал Орехха уже давно. Ночью ему было скучно.
Когда он жил в замке, в Убервальде, в тёмное время суток всегда было с кем поговорить. Её светлость днём вообще не показывалась, поэтому по ночам у её дверей всегда толпились посетители. Конечно, Орехху было запрещено появляться перед ними, зато он знал все коридоры в замке и все секретные глазкú в стенах. Кого он только не видел! Изящных ночных джентльменов в чёрных одеждах и гномов в железных доспехах, блестевших, словно золото (позднее, в своём подвале, пропахшем солью и грозами, Игорь показал Орехху, как достигается такой блеск). А ещё были тролли, немного более отёсанные, чем те, от кого он привык удирать, когда жил в лесу. Особенно запомнился тролль, сиявший, словно бриллиант. (Его кожа из живого алмаза, пояснил потом Игорь). Одного этого факта оказалось достаточно, чтобы навеки сохранить тролля в памяти Орехха, но было кое-что ещё. Однажды, сидя за большим столом с другими троллями и гномами, алмазный тролль заметил Орехха, следившего за встречей через крошечное отверстие на другом конце комнаты. Конечно, заметил, Орехх не сомневался в этом. Пришлось так стремительно отпрыгнуть от шпионского глазка, что Орехх стукнулся затылком о противоположную стену комнаты.
Подрастая, он изучил все подвалы и мастерские замка её светлости.
Ходи куда хочешь, беседуй, с кем хочешь. Задавай любые вопросы, тебе ответят. Если захочешь чему-то научиться, тебя научат. Используй библиотеку. Читай любые книги.
Славные были деньки. Куда бы он ни пришёл, мастеровые прерывали работу, чтобы показать ему, как строгать, вырезать, отливать формы, зачищать, плавить металл и ковать подковы. Но не как подковывать лошадей, потому что те начинали сходить с ума, стоило ему зайти в конюшню. Однажды жеребец даже выбил пару кирпичей из задней стенки своего стойла.
Он вспомнил день, когда пришёл в библиотеку, где мисс Здравопут показала ему книгу о запахах. Он прочёл её так быстро, что глаза, казалось, оставляли следы на страницах. Уж в библиотеке-то он точно оставил след в виде стопки из двадцати двух томов "Руководства по Запахам" за авторством Завтрака, оставленных на длинном столе, за ними последовал Носиковский "Вестник Конного Спорта", а потом, пробравшись сквозь историческую секцию, Орехх погрузился в фольклор. Мисс Здравопут бдила, скользя за ним вдоль полок при помощи библиотечной лесенки на колёсиках.
Она следила за ним с чувством глубокого удовлетворения. Когда юный гоблин появился в замке, он едва умел читать, а теперь Орехх глотал книги, словно боксёр, который готовится к главной битве своей жизни. С чем именно он собирался сразиться, мисс Здравопут не знала, а её светлость, как всегда, не снизошла до объяснения. Он мог всю ночь просидеть над заинтересовавшей его книгой, обложившись словарями и неустанно сражаясь с собственным невежеством.
Явившись на работу утром, она частенько находила его со словарём Гномьего языка в руках, и с экземпляром какой-нибудь "Речи Троллей" на пюпитре.
"Так учиться неправильно, - говорила она сама себе. - Знания не улягутся у него в голове. Нельзя просто воткнуть их себе в мозг. Информацию необходимо усваивать постепенно. Недостаточно только знать, необходимо понимать".
Однажды она рассказала о своих сомнениях кузнецу Фасселю, который ответил:
- Послушайте мисс, он явился ко мне вчера и заявил, что раньше наблюдал за работой кузнецов, и нельзя ли ему теперь попробовать самому? Ну, вы же знаете, какие приказы отдала её светлость, так что я показал ему, где лежат молот и щипцы, и он воспользовался ими как… молотом и щипцами! Взял и сделал отличный нож, действительно неплохой. Он в самом деле мастеровит. Прям так и вижу, как его мозги соображают то и это. Вы прежде встречали гоблинов?
- Интересно, что вы спросили, - заметила она. - В нашем каталоге числятся "Пять часов шестнадцать минут среди гоблинов Дальнего Убервальда" за авторством Дж.П. Спотыкуна, но я так и не смогла разыскать эту книгу. А жаль, она бесценна.
- Пять часов шестнадцать минут не слишком-то долго, - заметил кузнец.
- Вам так кажется? Во время своей лекции в Анк-Морпоркском Обществе Вторгателей мистер Спотыкун пояснил, что это было ровно на пять часов дольше, чем лично ему хотелось бы, - пояснила мисс Здравопут. - Размеры гоблинов варьируют от неприятно большого до отвратительно малого, их культура находится примерно на уровне йогурта, а большую часть свободного времени они проводят, пытаясь схватить себя за нос и постоянно промахиваясь. Полные ничтожества, по его словам. Эта речь вызвала много споров. Предполагается, что антропологи должны быть более беспристрастными.
- Неужели молодой Орехх - один из этих тупиц?
- Вот и мне странно. Вы видели его вчера? Что-то в нём пугает лошадей. Что же он сделал? Пошёл в библиотеку и нашёл книги о Лошадином Слове. На самом деле, было целое секретное общество, члены которого знали, как смешать специальное масло, запах которого заставлял лошадей подчиняться. Потом Орехх потратил целый день в подвале Игоря, где варил бог знает какие зелья, а сегодня утром спокойно проскакал по двору! Лошадь была не слишком счастлива, но она подчинилась.
- Удивительно, как его уродливая маленькая голова до сих пор не взорвалась, - заметил Фассель.
- Ха! - с горечью откликнулась мисс Здравопут. - Вам недолго осталось ждать, он недавно открыл для себя Бонкскую школу.
- Это что такое?
- Не что, а кто. Философы. То есть, называются философами, но…
- А, эти, неприличные, - обрадовался Фассель.
- Ну, я бы не сказала, что неприличные, - заметила мисс Здравопут, и это была чистая правда. Благовоспитанная библиотекарша не должна употреблять подобные слова в присутствии кузнеца, особенно если тот широко улыбается. - Лучше скажем, "неделикатные", ладно?
В молоте и наковальне нет решительно ничего деликатного, поэтому кузнец без стеснения продолжил:
- Те самые, кто утверждает, что когда леди не хватает мужского внимания, сигара начинает казаться …
- Состоять в группе бонкских философов - возмутительное членство…
- Ага, как раз нечто в этом роде, - кузнец явно наслаждался беседой. - И её светлость дозволяет Орехху читать всё это?
- Не просто дозволяет, а, фактически, настаивает. О чём она только думает?
"И о чём думает Орехх, если на то пошло", - мысленно добавила она.
* * *
Нельзя делать слишком много свечей, объяснял Трев. Подведёшь всех остальных. Остроконечные шляпы могут решить, что им не нужны другие оплывальщики. Орехх признал, что так оно и есть. Что тогда станет с Безлицом, Цементом и Плаксой Макко? Им некуда больше идти. Они привыкли жить в простом мире, и обычная жизнь просто собьёт их с ног.
В свободное время он пытался занять себя, исследуя соседние подвалы, но по ночам там происходит мало интересного, зато другие люди начинают коситься с подозрением. Её светлость не имеет здесь власти. С другой стороны, волшебники весьма небрежны, и никто за ними не прибирает, поэтому в его распоряжении оказалась масса позабытых и заброшенных мастерских. Для парня с прекрасным ночным зрением - настоящее подземное королевство, полное чудес. Он уже видел светящихся ложечных муравьёв, тащивших куда-то вилку, а также, к своему удивлению, обнаружил редкого домового хищника - Необщего Пожирателя Носков. Ещё какие-то твари жили в лабиринте труб под потолком, они периодически кричали "Ак! Ак!". Кто знает, что за странные чудовища свили там свои гнёзда?
Он чрезвычайно тщательно отчистил блюда из-под пирога. Гленда была к нему так добра. Ему надо проявить благодарность. Быть благодарным очень важно. А главное, он знал, где раздобыть немного кислоты.
* * *
Личный секретарь лорда Ветинари бесшумно вошёл в Продолговатый Кабинет, почти не вызвав колебаний воздуха. Его светлость поднял взгляд.
- А, Барабантт. Думаю, мне снова нужно написать жалобу в "Таймс". Я уверен, что комбинация слов, пронумерованных один по вертикали, шесть по горизонтали и девять по вертикали, уже публиковалась три месяца назад. В пятницу. - Патриций разочарованно бросил на стол страницу с кроссвордом. - Куда катится наша Свободная Пресса.
- Тонко подмечено, милорд. Архканцлер только что вошёл во дворец.
Ветинари улыбнулся.
- Наконец-то удосужились взглянуть на календарь. Слава богу, что у них есть Думмер Тупс. Проводи Чудакулли ко мне, после обычного ожидания в приёмной, разумеется.
Пять минут спустя Наверна Чудакулли препроводили в кабинет.
- Архканцлер! Вас привело ко мне какое-то неотложное дело? Наша обычная встреча назначена на послезавтра, насколько я помню.
- Гм, да, сэр, - пробормотал Чудакулли. Как только он сел, перед ним тут же появилась приличная порция шерри. - В общем, Хавелок, дело в том, что…
- Лично я вижу в вашем сегодняшнем появлении руку провидения, - заявил Ветинари, игнорируя слова Архканцлера. - Потому что тут возникла одна небольшая проблема, и я определенно нуждаюсь в вашем совете.
- О? Неужели?
- Разумеется. Она касается этой злополучной игры, как её бишь… футбола.
- Правда?
Бокал шерри, который Чудакулли уже держал в руках, не дрогнул ни на миллиметр. Архканцлер занимал свой пост уже давно, с тех самых пор, когда волшебник, случайно моргнувший не вовремя, рисковал немедленно умереть.
- Конечно, нам приходится шагать в ногу со временем, - покачал головой Ветинари.
- Мы стараемся так не делать, - возразил Чудакулли. - Время от этого только наглеет.
- Люди не понимают, что у тирании есть пределы, - продолжал Патриций, словно рассуждая вслух. - Они думают, я могу творить всё, что захочу, потому что могу творить всё, что захочу. Хотя минутное размышление ясно показывает, что это не так.
- О, с магией тоже самое, - поддержал Архканцлер. - Если разбрасываться заклинаниями, не думая о завтрашнем дне, есть большой шанс, что думать будет и не о чем.
- Короче говоря, - продолжал Ветинари, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь, - я намерен дать футболу своё благословение, в надежде, что возможные эксцессы этой буйной игры будут взяты под надлежащий контроль.
- Ну, с Гильдией Воров такой подход сработал, - поделился наблюдением Чудакулли, наслаждаясь собственным хладнокровием. - Если преступления всё равно происходят, пусть происходят организованно, вы всегда так говорили, кажется.
- Именно. Я склоняюсь к той точке зрения, что любые физические упражнения, не имеющие целью крепкое здоровье, защиту государства либо хорошее пищеварение, надлежит признать варварством.
- Правда? А как насчёт сельского хозяйства?
- Защита государства от голода. Но в обычной… беготне я не вижу никакого смысла. Кстати, вы поймали Мегапода?
"Как, чёрт возьми, он узнал? - подумал Чудакулли. - Нет, правда, как?!" Вслух же он сказал:
- Поймали, конечно, но вы, надеюсь, не считаете, что это была просто "беготня"?
- Разумеется, нет. В данном случае применимы все три упомянутых исключения. Традиция не менее важна, чем хорошее пищеварение, хотя и не так полезна. И Забава Бедняков, кстати, тоже обладает весьма древними традициями, если не полениться тщательно исследовать вопрос. Буду откровенен, Наверн. Я не могу противопоставлять желаниям общества всего лишь свои личные антипатии. То есть, могу, конечно, но тогда придётся прибегнуть к довольно смешным и, безусловно, тираническим мерам. И всё это против игры? Думаю, лучше подобного избегать. Итак… каково положение дел? Насколько я понимаю, команды крепких мужчин пихаются, толкаются, пинаются и кусаются в слабой надежде зашвырнуть какую-то штуку в отдалённые ворота. Меня не волнует, что они пытаются поубивать друг друга, это лишь небольшой побочный эффект. Однако футбол в последнее время снова стал весьма популярен, он приводит порой к повреждению чужой собственности, что совершенно недопустимо. "Таймс" уже строчит фельетоны. Нет, то, что нельзя изменить, необходимо возглавить, таков путь мудрого человека.
- И как вы намерены это сделать?
- Поручить работу вам. У Невидимого Университета всегда были прекрасные спортивные традиции.
- "Были" очень точное слово, - вздохнул Чудакулли. - В моё время мы были такими… такими безжалостно физическими. Однако если я сегодня предложу своим коллегам поиграть хотя бы в детскую игру "донеси яйцо в ложке", они донесут его не дальше, чем до рта.
- Увы, я и не знал, что "ваше время" закончилось, Наверн, - улыбнулся лорд Ветинари.
Комната, и так обычно не слишком шумная, погрузилась в абсолютную тишину.
- Но послушайте… - начал Чудакулли.
- Сегодня днём мне предстоит встреча с редактором "Таймс", - сказал Ветинари, с искусством опытного манипулятора различными комитетами легко заглушая голос Архканцлера своим. - Который, как мы знаем, весьма озабочен проблемами общества. Думаю, он с радостью узнает, что я попросил университет усмирить демона футбола и что вы, тщательно рассмотрев мою просьбу, согласились принять эту роль.
"Я не должен соглашаться, - осторожно подумал Чудакулли. - С другой стороны, это же именно то, чего я хотел, и о чём собирался просить, так что отказываться, наверное, неразумно. Проклятье! Типичный ход Ветинари!"
- Вы не будете возражать, если мы создадим собственную команду? - наконец, пробормотал он.
- Нет, конечно. Более того, я настаиваю. Но никакой магии, Наверн. Это хотелось бы подчеркнуть особо. Магия неспортивна, если вы не играете против других волшебников, разумеется.
- О, я очень спортивный человек, Хавелок.
- Прекрасно! Кстати, как Декан обустроился в Бразенеке?
"Будь это кто угодно другой, я принял бы вопрос просто за вежливое любопытство. - Подумал Чудакулли. - Но когда спрашивает Ветинари…"
- Я был слишком занят, чтобы интересоваться, - высокомерно заявил он. - Впрочем, уверен, что Декан крепко стоит ногами на земле.
"И, надеюсь, когда-нибудь сможет увидеть их без помощи зеркала," - мысленно добавил он.
- Я уверен, что вы рады за своего старого друга и коллегу, сделавшего такую прекрасную карьеру, - невинно заметил Ветинари. - И за Псевдополис тоже рады, надеюсь. Я просто восхищаюсь гордыми бюргерами этого города, предпринявшими столь… смелый эксперимент построения демократии, - продолжал патриций. - Всегда так интересно наблюдать очередную попытку. И, порой, забавно.
- В ней есть свои плюсы, - проворчал Чудакулли.
- Да, и я слышал, вы практикуете её у себя в университете, - заметил патриций со слабой улыбкой. - По крайней мере, насчёт футбола у нас нет разногласий. Чудесно. Я расскажу мистеру де Словье о вашей инициативе. Страстные поклонники футбола тоже наверняка ей заинтересуются, особенно когда вы объясните им значение длинных слов. Отлично. Попробуйте шерри. Мне докладывали, он прекрасен.
Ветинари встал, что, теоретически, означало конец разговора, и подошёл к прямоугольному камню, установленному на квадратном деревянном столике. - Ещё кое-что, Наверн. Как ваш новый сотрудник?
- Мой сотр… А, вы говорите о… гм…
- Верно, - Ветинари улыбнулся камню, словно услышав от него забавную шутку. - Именно. О, как вы тонко подметили, Гм.
- Я заметил нотку сарказма. Как волшебник, должен предупредить вас, что слова обладают силой.
- Как политик, должен заверить вас, что я в курсе. Как у него дела? Заинтересованные стороны хотели бы знать.
Чудакулли взглянул на резные фигурки, установленные на камне, словно они могли подслушать. В некотором роде, так оно и было, наверное. Все знали, что половину этих фигурок двигают руки, принадлежащие особе, определённо, женского пола, живущей в большом замке в Убервальде. Той самой леди, которая была известна, в основном, по смутным слухам.
- Смимс говорит, он себе на уме. Но парень, безусловно, искусник.
- Хорошо, - пробормотал Ветинари, по всей видимости, погружённый в изучение диспозиции фигур.
- Хорошо?
- Анк-Морпорк очень нуждается в искусниках. У нас даже есть улица Искусных Ремесленников, вы знаете?
- Ну, да, однако…
- Ага, значит, дело всё-таки не в словах, а в контексте, - объявил Ветинари, оборачиваясь к Чудакулли с выражением неприкрытого удовольствия на лице. - Я уже упоминал, что я политик? "Искусный" значит: умелый, ловкий, хитрый, смекалистый, пройдоха, находчивый, толковый, и, разумеется, во всех отношениях архи-. Полным-полно как положительных, так и отрицательных смыслов. Искусный… какое искушающее слово.
- Вам не кажется, что этот ваш… эксперимент зашёл слишком далеко? - спросил Чудакулли.
- Такое прежде говорили о вампирах, помните? Предполагается, что у обсуждаемых существ нет нормального языка, но наш… подопечный свободно говорит на нескольких.
- Смимс утверждает, что он выражается слишком изысканно, - признал Чудакулли.
- Наверн, даже тролли выражаются слишком изысканно, по сравнению с Быковато Смимсом.
- Этот… юноша был воспитан каким-то жрецом, как я слышал, - сказал Чудакулли. - Но кем он станет, когда вырастет?
- Судя по его речи, профессором лингвистики.
- Вы знаете, о чём я, Хавелок.
- Возможно, а вот знаете ли вы? Но вряд ли он один вдруг превратится в дикую орду.