Думмер просиял.
- Гекс только что открыл новую элементарную частицу, Архиканцлер. Она движется быстрее света, причём в двух направлениях одновременно!
- Можно с её помощью сотворить что-нибудь интересненькое?
- Конечно! Она разорвала в клочья трансконгруэнтную теорию Сполвиттла!
- Прекрасно, - весело одобрил Чудакулли. - Обожаю, когда что-нибудь разрывают в клочья. Когда Гекс покончит со взрывами, заставьте его найти нам Эванса или подходящего заместителя. Тренеры - весьма элементарные частицы, Гекс наверняка легко справится с этой задачей. И созовите Совет через десять минут. Мы будем играть в футбол!
Правда - определённо женщина, она более красива, нежели приятна. Это, размышлял Чудакулли, пока собирался Совет, прекрасно объясняет старинную поговорку о том, что ложь уже по свету гуляет, пока Правда свои, - поправка, её - башмаки надевает, потому что ей приходится как следует поразмыслить, какую пару выбрать. Предположение, что женщина, имея возможность выбирать, сразу же остановится на чём-то одном, явно выходит за пределы здравого смысла. Разумеется, будучи богиней, она обладает множеством пар обуви, и, следовательно, будет мучиться выбором: удобные ботинки для домашней правды, подбитые гвоздями для неприятной правды, простые деревянные башмаки для универсальной правды и, наверное, какую-то разновидность шлёпанцев для самоочевидной правды. Прямо сейчас наиболее важным был вопрос: какую именно правду он намеревается сообщить своим коллегам. Чудакулли решил воздержаться от полной правды и не рассказывать им ничего, кроме правды, перемешанной с честностью.
- Ну, и что он сказал?
- Он хорошо воспринял мои аргументы.
- Неужели? И в чём подвох?
- Ни в чём. Но он хочет, чтобы правила были более традиционными.
- Только не это! Они же практически доисторические!
- А ещё он хочет, чтобы университет возглавил футбольное движение, причём как можно скорее. Джентльмены, примерно через три часа начнётся очередная игра. Предлагаю нам всем сходить и взглянуть на неё. Для чего вам придётся надеть… штаны.
Немного погодя, Чудакулли вынул из кармана часы, старинную модель на имповой тяге, отличавшуюся точно гарантированной неточностью. Он открыл золотую крышечку и принялся терпеливо наблюдать, как маленькое создание трудолюбиво крутит педали, вращая стрелки. Прошло полторы минуты, но протесты так и не стихли. Чудакулли захлопнул крышку часов. Щелчок произвёл эффект, который был бы недостижим при помощи крика.
- Джентльмены, - мрачно объявил он. - Мы обязаны принять участие в игре людей… от которых, должен добавить, мы произошли. Разве кто-нибудь из нас хоть раз видел эту игру за последние несколько десятилетий? Сомневаюсь. Нам следовало бы почаще выходить на улицы. Сегодня я прошу вас сходить туда ради меня, а также ради сотен людей, которые работают, чтобы обеспечить нам жизнь, в которой дискомфорт не смеет поднять голову. Да, поднимается множество других уродливых голов, это правда, зато обед всегда подают вовремя. Мы, собратья, последняя линия обороны города против всяческих ужасов. Хотя, разумеется, ни один из них не является таким же потенциально опасным, как мы сами. Мда. Боюсь и представить, что начнётся, если волшебники сильно проголодаются. Итак, сделаем же, что необходимо, заклинаю вас во имя сырной тарелки!
Чудакулли первый был готов признать, что в истории человечества случались призывы к оружию и поэлегантнее, зато этот был идеально подогнан под свою целевую аудиторию. Конечно, раздались ворчание и жалобы, однако это было неизбежно, как восход солнца.
- Что насчет обеда? - с подозрением поинтересовался профессор Новейших Рун.
- Мы отобедаем пораньше, - пообещал Чудакулли, - а кроме того, я слышал, что на игре продают просто… удивительные пироги.
Правда, задумчиво простоявшая полчаса перед свои огромным гардеробом, выбрала, наконец, чёрные кожаные туфли на шпильках - для наглой неприкрытой правды.
Когда Гленда вошла в Ночную Кухню, Орехх уже поджидал её с гордым, но слегка обеспокоенным видом. Поначалу она не заметила гоблина, однако, отвернувшись от вешалки, на которую пристраивала свой плащ, вдруг увидела его. Он стоял, выставив перед собой, словно щиты, блюда из-под жаркого и пирога.
Гленда чуть не прикрыла глаза рукой - так ярко блестели эти блюда.
- Надеюсь, вам понравится, - нервно сказал Орехх.
- Что ты сделал?
- Покрыл их серебром, мисс.
- Как?
- О, в подвалах полно всяких старых инструментов, а я знаю, как ими пользоваться. Надеюсь, никто не будет возражать, правда? - спросил Орехх, заметно нервничая.
Гленда задумалась. Вроде, возражений быть не должно, но с миссис Герпес никогда заранее не знаешь. Ну что же, эту проблему легко решить, припрятав блюда где-нибудь, пока они опять не потускнеют.
- Очень мило с твоей стороны. Обычно мне приходится гоняться за людьми, чтобы заставить их вернуть посуду. Ты настоящий джентльмен, - сказал она, и его лицо просияло.
- Вы очень добры, - улыбнулся он. - И вы прекрасная леди с огромным бюстом, который определённо указывает, что вы щедрая и злачная…
Утренний воздух замёрз, словно айсберг. Орехх понял, что сказал не то, но не мог взять в толк, что же именно.
Кухарка огляделась, чтобы проверить, не подслушал ли их кто-нибудь, но сумрачная комната была пуста. Гленда всегда уходила последней и приходила первой. Потом сказала:
- Стой, где стоишь. Не смей двинуться ни на дюйм! Ни на дюйм! И не смей красть цыплят! - добавила она, после секундного размышления.
Она бросилась прочь из кухни, только что не дымясь от возмущения, каблучки громко застучали по каменным плитам пола. Что он себе позволяет! Кем себя воображает? И, если уж на то пошло, кем воображает его она сама? Или чем?
Погреба и подвалы университета представляли из себя настоящий маленький город. Пекари и мясники оборачивались, чтобы взглянуть на бегущую мимо них Гленду. Она неслась вперед, от смущения не смея замедлить шаг.
Если вы хорошо знаете все туннели и лестницы, (и если они остаются на своих местах хотя бы пять минут), вполне возможно быстро добраться до любой точки в университете, ни разу не поднявшись на поверхность. Волшебники, похоже, понятия не имели об этом подземном лабиринте. Мало кто из них интересовался скучными подробностями бытового менеджмента. Ха, они воображали, что обеды являются к ним по волшебству!
Несколько каменных ступенек вели к маленькой дверце. Сейчас ею редко пользовались. Другие девушки сюда и не пошли бы. Но Гленда пошла. Уже после самого первого раза, когда она, в ответ на требовательный ночной звонок, принесла сюда банан, (точнее, не совсем принесла, потому что сразу же умчалась прочь с криком ужаса) она знала, что рано или поздно придётся придти снова. В конце концов, человек не виноват в том, каким именно он уродился, говаривала её мать, а волшебник, как несколько позднее (когда стихли крики) объяснила миссис Герпес, не виноват в том, во что превратил его небольшой магический инцидент. Так что Гленде пришлось снова взять банан и вернуться.
Теперь, конечно, ей уже не казалось странным, что хранитель всех магических знаний красно-коричневого цвета и большую часть времени висит в нескольких футах над своим рабочим столом. Наоборот, ей казалось странным, что это кажется странным всем остальным, и к тому же она выучила не менее четырнадцати значений слова "ук".
Поскольку сейчас был день, огромное здание, скрытое за маленькой дверцей, просто кипело от бурной активности, если такое слово применимо к библиотеке. Гленда решительно направилась к первому же младшему библиотекарю, который не успел своевременно отвести взгляд, и заявила:
- Мне нужен словарь смущающих слов на букву "З"!
Высокомерный взгляд волшебника слегка потеплел, когда тот понял, что говорит с кухаркой. Для кухарок у волшебников всегда есть особый уголок в сердце, поскольку сердце расположено недалеко от желудка.
- А, думаю тут нам помогут "Раздражающие ошибки словоупотребления" за авторством Птицелова, - сказал он и проводил её к пюпитру, около которго Гленда провела несколько весьма познавательных минут, прежде чем направилась обратно, слегка поумневшая, но значительно более смущённая, чем прежде.
Орехх покорно стоял там, где было велено, и выглядел страшно испуганным.
- Извини, я не знала, что ты имел в виду, - сказала она и подумала: "Плодородная, тучная, изобильная. Да, теперь, к сожалению, я понимаю, что навело тебя на эти мысли. Но ведь это не я, не настоящая я. Кажется. Надеюсь".
- Гм, было очень любезно с твоей стороны так выразиться обо мне, но следовало использовать более подходящие слова.
- А, вот в чём дело. Извините, - ответил Орехх. - Мистер Трев ведь предупреждал. Мне следует говорить проще. Надо было сказать, что у вас огромные сись…
- Просто замолчи сию секунду, понял? Тревор Вроде обучает тебя элоквенции?
- Не объясняйте, я знаю слово… Вы имеете в виду, "говорить правильно"? - предположил Орехх. - Да, так и есть, а ещё он обещал взять меня на футбол! - с гордостью добавил гоблин.
Потребовались некоторые объяснения, после которых Гленда помрачнела ещё больше. Трев был прав, разумеется. Люди, которые не знают длинных слов, начинают нервничать в присутствии тех, кто знает. Вот почему её соседи мужского пола, например, мистер Столлоп и его приятели, не доверяли практически никому. Их жёны, напротив, пользовались гораздо более обширным, хотя и довольно специфическим лексиконом, почерпнутым из дешёвых романов в мягких обложках, которые, словно контрабанда, передавались из рук в руки во всех кухнях и прачечных города. Вот откуда Гленда знала такие слова как "элоквенция", "знойный", "будуар" и "ридикюль", хотя в значении "ридикюля" и "будуара" она была не уверена, поэтому старалась их не использовать, что, в общем, было совсем нетрудно в Ночной Кухне. Насчёт женского будуара у неё были глубочайшие подозрения, но спросить кого-нибудь, даже в Библиотеке, она не рисковала, опасаясь насмешек.
- Он, значит, собрался взять тебя с собой на футбол? Мистер Орехх, ты там будешь неуместен, как бриллиант в… ухе дворника!
Не выделяйся из толпы. Столько всего нужно было учесть и не перепутать!
- Он обещал, что присмотрит за мной, - сказал Орехх, опустив взгляд. - Гм, а нельзя ли узнать, как зовут ту прекрасную леди, что была здесь прошлой ночью? - намерения Орехха были прозрачнее горного воздуха.
- Это он попросил тебя спросить у меня, да?
Лги. Избегай проблем. Но ведь её светлости сейчас здесь нет! А добрая пирожная леди вот она, стоит прямо перед ним! Боже, как всё сложно!
- Да, - кротко признался он.
И тут Гленда удивила сама себя.
- Её имя Джульетта, и она моя соседка, так что ему лучше держаться подальше, понял? Передай, что фамилия Джульетты - Столлоп, и посмотри, как ему это понравится!
- Вы опасаетесь, он будет упорствовать?
- Её отец упорет их гораздо сильнее, если обнаружит, что его доченька гуляет с фанатом Дурнелла!
Орехх явно не понял, поэтому она продолжила:
- Ты что, вообще ничего не знаешь? Дурнелл Олд Палс? Футбольная команда? А Долли - Футбольный Клуб Района Сестричек Долли. Долли ненавидят Дурнелл, Дурнелл ненавидит Долли! Всегда так было!
- Отчего между ними возникла такая разница?
- Что? Да нет между ними никакой разницы, за исключением командных цветов! Просто две команды, совершенно одинаково озверевших! Сестрички Долли носят чёрное и белое, Дурнелл носит розовое и зелёное. Всё дело в футболе. Чёртов, проклятый, грязный, бьющий, рубящий, колющий и режущий идиотский футбол! - голос Гленды был полон такой горечи, что мог бы сквашивать сливки.
- Но вы носите шарф с цветами Сестричек Долли!
- Когда там живёшь, так безопаснее. Лучше поддерживать своих.
- Выходит, футбол не просто игра, вроде бирюлек, чижа или Бума?
- Нет, не просто! Он больше похож на войну, но без её деликатности и взаимного уважения!
- О, господи. Но ведь война не очень деликатна, правда? - в замешательстве спросил Орехх.
- Нет!
- А, понимаю. Вы иронизируете.
Гленда искоса взглянула на него.
- Да, наверное, - признала она. - Ты очень странный, мистер Орехх. Ты откуда, вообще?
Из оков снова вырвалась паника. Будь безобидным. Будь услужливым. Обзаводись друзьями. Лги. Но как можно лгать друзьям?
- Я лучше пойду, - сказал он, направляясь к ступеням в подвал. - Меня ждёт мистер Трев!
"Милый, но странный, - подумала Гленда, наблюдая, как Орехх скачет вниз по лестнице. - И умный. Заметил мой шарф, а ведь он висит на вешалке в десяти ярдах отсюда".
Грохот жестяной банки предупредил Орехха о появлении босса задолго до того, как сам Трев вбежал из коридора в свечной подвал. Остальные обитатели подвала приостановили работу, (что, учитывая их обычную черепашью скорость, честно говоря, не сильно повлияло на общую производительность труда) и равнодушно воззрились на прибывшего. Но они, по крайней мере, смотрели. Даже Цемент, кажется, уделил некоторое внимание прибытию, хотя Орехх видел струйку коричневой слюны в углу его рта. Опять кто-то дал ему железные опилки.
Банка взлетела вверх, Трев поймал её на ботинок и перебросил через голову, но она послушно вернулась обратно, упав прямо в его подставленную ладонь. Среди наблюдателей раздался ропот, и даже Цемент выразил одобрение, несколько раз ударив ладонью по столу.
- Где пропадал, Гоббо? Заболтался с Глендой, а? У тебя с ней нет шансов, уж поверь мне. Я пробовал, ага. Без шансов, друг. - Он швырнул Орехху грязноватую сумку. - Надень-ка это, да побыстрее, а не то будешь выделяться, как бриллиант в…
- В ухе дворника? - предположил Орехх.
- Ага! Усёк, наконец. Ладно, не тормози, а то опоздаем.
Орехх с большим сомнением воззрился на длинный, очень длинный зелёно-розовый шарф и большую шерстяную жёлтую шапку с розовым помпоном.
- Натяни её поглубже, чтобы прикрыть уши! - скомандовал Трев. - Пора идти!
- Гм… розовый? - с сомнением вопросил Орехх, разглядывая шарф у себя в руках.
- А чё такого?
- Ну, футбол же, вроде бы, игра для суровых мужчин? Тогда как розовый… извините, считается женским цветом.
Трев улыбнулся.
- Ага, точняк. Сам подумай. Ты ж у нас умник тут. Вдобавок, можешь идти и думать одновременно. Для здешних мест, типа, бонус.
- А, понял. Розовый провозглашает агрессивную мужественность, вроде как говорит: "Я мужественен превыше всякого вероятия. Если хочешь, могу дать тебе повод усомниться, что даст мне повод ещё раз утвердить себя, дав тебе в глаз". Вам не доводилось читать Офлебергеровскую Die Wesentlichen Ungewissheiten Zugeh?rig der Offenkundigen M?nnlichkeit?
Трев ухватил его за плечо и развернул лицом к себе.
- Ты чё тут болтаешь, Гоббо? - спросил он, приблизив лицо почти вплотную к лицу Орехха. - Чё за проблемы? В чём дело, ваще? Ты бросаешься словами по десять долларов и расшвыриваешь их тут, как головоломку какую-то, нахрен. Тогда фигли ты припёрся к нам в подвал и работаешь на такого, как я? Смысла во всём этом ни на грош! Ты чё, в бегах, от Старины Сэма прячешься? Не вопрос, ради бога, если ты не пришил старушку или вроде того, но тогда ты должен объяснить мне, в чём заруба!
"Опасный поворот, - в отчаянии подумал Орехх, - надо сменить тему!"
- Её зовут Джульетта! - пропыхтел он. - Ту девушку, про которую вы спрашивали! Она соседка Гленды! Честно!
Трев посмотрел на него с подозрением.
- Это Гленда тебе сказала?
- Да!
- Она тебя разыграла. Знала ведь, что ты расскажешь мне.
- Вряд ли она обманула меня, мистер Трев. Она мой друг.
- Я думал о ней всю ночь, - признался Трев.
- Ну, не удивительно, она же прекрасный повар, - поддержал Орехх.
- Я про Джульетту!
- Гм, Гленда велела сообщить вам, что фамилия Джульетты - Столлоп, - сказал Орехх в отчаянии от того, что принёс плохие вести.
- Что?! Она из Столлопов?
- Да. Гленда сказала посмотреть, как это вам понравится, и я уверен, что она иронизировала.
- Но это ж как жемчужину в навозе найти, верно? Столлопы - полные уроды, они кусаются и мешают играть, эти перцы могут запросто вырвать твои семейные драгоценности и сунуть их тебе же в пасть.
- Но вы же не играете в футбол, только смотрите!
- Точняк, ага! Но я ж Лицо команды, не забыл? Меня знают все. Спроси, кого хошь. Все знают Трева Вроде. Мой папаня - Дэйв Вроде. Любой фанат в городе слыхал это имя. Четыре гола! Никто другой не забил столько, даже за всю жизнь. Папаня всегда выдавал сдачи. Однажды ублюдок из Сестричек сцапал мяч. А Папаня сцапал ублюдка, и зашвырнул его прямо в ворота, вместе с мячом. Папаня всегда выдавал сдачи, а потом ещё немного сверх того.
- Значит, он был ещё б0льшим уродом и сильнее мешал играть, чем его соперники, да?
- Ты что, решил дёрнуть меня за стручок?
- Я не хотел ничего такого, мистер Трев, - объявил Орехх столь торжественно, что Трев невольно улыбнулся, - но, видите ли, если он боролся с соперниками ещё более агрессивно, чем они с ним, это означает, что…
- Он был моим отцом, - прервал его Трев. - А это означает, что лучше бы тебе оставить свои премудрые вычисления, усёк?
- Вполне усёк. И вы никогда не хотели последовать по его стопам?
- Чтобы и меня принесли домой на носилках? Мозги я унаследовал от своей старушки матери, знаешь ли, а не от отца. Он был неплохим парнем и очень любил свой футбол, но мозгами шевелить был не мастак, ещё до того, как часть их вытекла на мостовую через ухо. Сестрички втянули его в драку и разбили наголову. Такое не для меня Гоббо. Я умный паренёк.
- Да, мистер Трев. Я понимаю.
- Тогда одевайся и пошли, окей? А то пропустим начало.
- Прошлёпаем, - автоматически поправил Орехх, старательно обматываясь шарфом.
- Что? - нахмурившись, переспросил Трев.
- Чё? - придушенно откликнулся Орехх. Шарф оказался избыточно длинным и почти закрыл ему рот.
- Ты что, решил дёрнуть меня за волосы на корме, Гоббо? - спросил Трев, передавая гоблину свитер, выцветший и обвисший от старости.
- Мистер Трев, я не знаю! Кажется, есть слишком многое, за что я могу непреднамеренно дёрнуть! - Он натянул на голову большую шерстяную шапку с розовым помпоном. - Эта одежда такая розовая, мистер Трев. Мы, наверное, так и брызжем мужественностью!
- Лично я не в курсе, чем ты там брызжешь, Гоббо, но тебе пора кой-чему научиться. "Ну, давай, если такой крутой!" Повтори.
- Ну, давай, если такой крутой! - послушно повторил Орехх.