- Хрена себе - легким испугом! - выругался Ассомбаэль. - Он мне прямо в глаз попал! Знаешь, как больно!
- Там же мозг… - пролепетала Алла.
- Во-во, и мозг тоже болит, - согласился Шурик. - Откуда только взялся, снайпер!
Рамиааль небрежно сгрузил пленников в микроавтобус, посмотрел под ноги, подобрал небольшую железку. Обдул ее от грязи и без особых усилий согнул, получив нечто вроде спицы с крючком на конце.
- Не переживай. - Дханн усадил младшего родственника в кресло и отодвинул руки, примериваясь. - Сейчас пулю выковыряем - и к завтрашнему будешь как новенький. Даже следов не останется.
Алла торопливо отбежала в сторонку.
Отец Николай всегда серьезно относился к принятым на себя обязательствам. Даже если никто, кроме него самого, об этих обязательствах не знал. Кроме того, он не страдал провалами в памяти и прекрасно помнил небольшую компанию гопников, с которой познакомился едва ли не в первый же день своего пребывания по новому месту службы. И девушку, чей чистый тембр голоса тогда отметил, он тоже не забывал.
Святой брат вполне логично считал, что любой подросток без присмотра по уровню угрозы равен обезьяне с гранатометом. Некоторые - с двумя или даже больше гранатометами. С другой стороны, армейский опыт однозначно советовал бороться с болезнями психики путем усиленной трудотерапии. Вот исходя из этих двух положений, Мозг и принялся составлять коварный план по приведению юных, но плохо воспитанных и излишне горячих отроков в достойный Божьего творения вид. Причем действовать кнутом он права не имел - не казарма же и не монастырь, - поэтому приходилось обходиться пряником. Как ни странно, помог Боди. Застав однажды щупленького диакона за тренировкой, без одежды, и полюбовавшись на игру сухих каменно-крепких мышц, хулиганье прониклось уважением и стало выслушивать непроизвольные проповеди с большим вниманием.
Однако монах не удовлетворился тем, что его подопечные перестали шляться по улицам и начали усердно заниматься под руководством опытного тренера, попутно выполняя мелкие поручения. Боди, конечно, молодец, и постепенно он собственным примером взрослого мужика объяснит, как можно себя вести, а как - нет. Но девчонкам драться неинтересно. Зато девяносто процентов представительниц прекрасного пола обожают находиться в центре внимания, и хотя тщеславие, безусловно, является грехом, использовать эту женскую черту можно и нужно. Поэтому Мозг, немного подумав, решил приставить девушек к опытным певчим - пусть учатся. Результаты оказались хорошими. Голоса у Светы и, особенно, у Дарьи вполне подходили для хорового пения, несмотря на не самое трепетное отношение их обладательниц к горлу. После соответствующего внушения обе девушки перестали курить (по крайней мере, сейчас пытаются бросить), ходить в расстегнутых куртяшках без шарфа и начали хотя бы внешне соблюдать церковные ритуалы. На данном этапе требовать от них большего бессмысленно. Возможно, позднее…
Вот об этом самом "позднее" Мозг и собрался поговорить с начальством.
Москва, как всегда, встретила шумом, разноязычной речью и бестолковой суетой. До назначенного времени оставалось еще три часа, и монах намеревался пройтись, посидеть в кафе, зайти к знакомым - одним словом, просто немного отдохнуть, сбросить скопившееся напряжение. Его планы изменил один телефонный звонок.
- Однако! - невольно удивился Мозг, прочитав на экране мобильника надпись "НК". Под таким сокращением, "нечисть коварная", скрывался дханн Ассомбаэль. Внезапный вызов добра не сулил… - Слушаю.
- Привет. - Из трубки послышалось пыхтение. - Ты сегодня как, не сильно занят? Встретиться бы надо.
Недобрые предчувствия навалились с новой силой.
- Вообще-то я сейчас в Москве, но часам к двум надеюсь вернуться.
- В Москве? Так это хорошо! - обрадовался демон. - К "Белорусской" можешь подъехать?
- А зачем? - осторожно поинтересовался монах.
- Это нетелефонный разговор, - последовал твердый ответ. - Но внакладе не останешься. Приезжай прямо сейчас. Ждем. В смысле жду.
Ой, не к добру…
Томимый мрачными предчувствиями, к точке рандеву монах домчался минут за пятнадцать. С большим трудом припарковавшись, он выскочил из салона машины, огляделся, ожидаемо никого знакомого не увидел и принялся нервничать, расхаживая вокруг и пугая продавщиц мороженого своим взъерошенным видом. Успокоиться не получалось, мысли в голову лезли с каждой минутой все более чудесные, поэтому к моменту прибытия демона Мозг находился в достаточно накрученном состоянии. Хотя внешне его тревога почти не проявлялась.
Демон явился из-под земли, вышел из метро, в чем священник усмотрел посылаемый начальством намек. Толстяк нес здоровенный баул, у кого иного смотревшийся бы непропорционально большим и тяжелым, но в его руках выглядящий органично и естественно. Во всяком случае, милицейский патруль круглую фигуру с клетчатой сумкой проигнорировал. На лице Ассомбаэля застыло задумчивое выражение.
- Прикинь, - сумка плюхнулась на капот потрепанного "фордика", - мне только что два таджика место уступили. С какой стати, непонятно.
- И что? - съязвил Мозг. - Ты поместился?
- Я ведь и уйти могу… - Дханн, кажется, обиделся.
- Извини, - спохватился священник. - Прошу прощения, могущественный, не подумав брякнул.
- Ну-ну, - посопел Шурик. Затем, мысленно махнув рукой, он ткнул пальцем сумку: - Это тебе. Подарок. От меня лично. Знак дружеского расположения и надежды на долгое плодотворное сотрудничество.
Мозг стиснул зубы и удержал едва не вылетевшее слово, несовместимое с саном священнослужителя.
- Да? И что там?
- Открой да посмотри, - пожал плечами дханн.
Со стороны дальнейшая процедура просмотра содержимого сумки выглядела следующим образом. С некоторой натугой поудобнее развернув баул, монах потянул дешевую китайскую "молнию". Откинул клеенчатую крышку. Закрыл глаза. Затянул "молнию". Поднял голову, открыл глаза. Потряс головой. Вновь наклонился. Расстегнул "молнию". Перевел ошалевший взгляд на Шурика:
- Это кто?
- Иерарх меча третьего уровня ордена Креста Животворящего Неаполитанского. - Толстяк лузгал непонятно откуда взявшиеся семечки. - Как зовут, не интересовался. Под воздействием оглушающего заклинания. Ну и с подавленными центрами сопротивления в мозгу, само собой.
Отец Николай по-прежнему не понимал, во что его втягивают, но что втягивают, ощущал всеми фибрами души.
- Зачем он мне?
- Руководству передари, - посоветовал демон. - Они найдут, куда макаронника применить.
- Ага… Блин! Откуда он вообще у тебя взялся?
- А вот это… - Шурик свернул кулек и сунул его в безразмерный карман, - совсем другая история.
В данный момент он горько сожалел о навязанном решении поучаствовать в охоте на наглых иноземцев, стоившей ему выбитого глаза и потрепанных нервов. Жуть как хотелось вернуться домой, стрескать килограмма три чего-нибудь вкусного и питательного, потом завалиться на кровать и спать, спать, спать… И как он дошел до жизни такой?
"Во всем виноват Рамиааль, - твердо постановил внутренний голос. - Какого черта он мне этих двоих подсунул?" Шурик поморщился и вспомнил окончание бурной и излишне насыщенной событиями ночи.
Первым делом кузен выковырял пулю из черепушки, за что ему большое спасибо. Остальные его действия тоже, в общем, заслуживают похвалы. Двух оглушенных пленников притащили в некую полуподвальную лабораторию - вот интересно, сколько у Рамиааля ухоронок в городе? - и принялись жестоко выпытывать из магов информацию. Не в том смысле, что загоняли иголки под ногти или занимались прочими малоаппетитными вещами. Еще в давние времена, когда дханна открыто жили среди людей и правили ими, были разработаны заклинания, позволяющие с теми или иными последствиями заставить пленника отвечать на вопросы.
Хотя кузен и здесь проявил свою пресловутую нестандартность…
Марио Браманте надеялся попасть в рай. Он был добрым католиком, свято чтил матерь свою римско-католическую церковь и старался всегда соблюдать святые предписания. Кроме того, он не использовал Господом данного дара ради удовлетворения мелочных и низких потребностей, а всегда старался защищать с его помощью людей от козней сатанинских сил. Марио был молод, всего тридцать лет, но уже участвовал в боях и надеялся на снисхождение Высших Сил в отношении некоторых неизбежных грехов. В конце концов, на войне ведь всякое случается, верно? Служителям Божьим по определению должно быть позволено несколько больше, чем простым мирянам.
Одним словом, когда паладин очнулся и почувствовал необыкновенную легкость во всем теле и странное, нечеловеческое спокойствие, он не удивился. По его мнению, примерно так и должен проживший правильную жизнь человек ощущать себя в раю. Вокруг расстилалось огромное поле, залитое мягким, приглушенным светом, плотный туман укрывал землю. Человек осторожно приподнялся, поражаясь собственной грации, и огляделся вокруг. Теплые оттенки белого, золотого и розового цветов словно бы сгущались, не позволяя смотреть далеко, однако некое странное чувство заставляло глядеть в одну сторону. Там наметилось неясное движение, две фигуры скользили к Марио, и он ждал их с нетерпением.
Вот уже стало возможным разглядеть гостей, точнее, хозяев этого места. Первым, величаво взмахивая крыльями, летел ангел. Белоснежные перья, строгий хитон, окружавшее тело сияние, идеальное лицо, совместившее и женские, и мужские черты, - словом, человек не сомневался, кто перед ним. Марио поспешно опустился на колени и забормотал благодарственную молитву, не замечая текущих от счастья слез. Поэтому на существо, державшееся за спиной ангела, он поначалу не обратил внимания.
Ровно до той поры, пока оно не вылетело вперед и, мелко помахивая рваными черными крыльями, не опустилось прямо перед его коленопреклоненной фигурой. Марио невольно отшатнулся, но его тут же настигла спасительная мысль: "Чистилище! Меня будут судить". И действительно - ангел встал с правой стороны от него, глядя с тревогой и тихонько положив руку на плечо. Бес стоял слева, скаля зубы в довольной усмешке. Заговорили они одновременно:
- Ну наконец-то очнулся!
- Здоров ты лежать, братан!
- Мы так волновались!
- Ты как, очухался?!
- Чего молчишь?
- Да, говори - трава правильная была?
- Хорошо торкнуло?
- Стоит брать?
- Давай колись, пацаны спрашивают!
Марио в ужасе схватился руками за голову, его сознание помутилось…
Рамиааль всегда считал, что сочетание магии иллюзий, сильных эмоций и всяких чудесных порошков способно разрушить любую ментальную блокаду. И действительность соответствовала его ожиданиям - пойманные им человеческие маги после соответствующих процедур с радостью выдавали секреты, невзирая на всякие нерушимые клятвы, зарочные кресты, ментальные блокады и прочие придумки. Со слугами дханна было сложнее, но в целом теория тоже подтверждалась.
Шурик вздохнул, отбросил мысли о дорогом старшем родиче, во времена оны казавшемся ему объектом для подражания и жизненным гуру, и сосредоточился на разговоре с монахом. Тот, к слову сказать, все еще любовался на содержимое сумки.
- За моим братаном Рамиаалем следили пятеро каких-то чужаков. - Церковники после допроса все узнают, так чего скрывать. - Мы их решили поймать, но взять всех живыми не получилось. Да и зачем нам пятеро? Одного для допроса вполне достаточно.
- Вполне разумное рассуждение.
Сарказма Шурик не заметил и продолжал как ни в чем не бывало:
- В общем, кузен им чем-то напакостил, и они обиделись. Я-то сначала думал, у них ко мне претензии… Они одну дуреху искали, которую я спрятал. Ладно, не о том речь. Так вот, расспросили мы этого типа, вытянули все, что знает, и решили кончать. Но тут моя принятая стала нести какой-то бред типа "людей убивать нельзя" и не дала довести дело до логического конца. Кстати, ты не знаешь хорошего средства от женских истерик?
- Литр.
Дханн прикинул свои возможности и решил, что безопаснее сдаться сразу. Крепкий алкоголь Алла не пьет, а заливать в нее силой боязно. Да и потом, если она трезвая такая, то чего от нее пьяной ждать?
- В общем, это ваше христианское милосердие - штука серьезная, противостоять ей сложно. Раз так, то сам и разбирайся с последствиями.
- Почему сразу я?! - возмутился Мозг.
- Так других монахов я не знаю, - логично пояснил Шурик, - а дарить подарки организации мне совесть не велит. И что ты в это время в Москве оказался - это перст судьбы и знак Господень. Зачем приехал-то?
Монах находился слегка не в своей тарелке и потому ответил честно:
- С руководством пообщаться. Хочу православную рок-группу организовать, благословение нужно.
- Напрасно надеешься, - со скепсисом покачал головой демон. - Но с реализацией идеи готов помочь.
- Упаси Боже! - с чувством отказался Мозг. - Сегодня ты мне уже помог. Просто слов нет, как помог…
Девяносто процентов женщин подсознательно твердо уверены, что если как следует поплакать и закатить истерику, то два плюс два станет равно пяти. Алла была настоящей женщиной.
После допроса пленников, так изящно проведенного Рамиаалем, использовать обоих вражеских магов для обмена или получения выкупа не представлялось возможным. По причине превращения указанных магов из полноценных личностей в нечто описываемое терминами "растение" или "вещь". А чего вы хотели от демона? Что он со смертными цацкаться станет? Шурик не слишком заинтересовался полученными сведениями, дела кузена касались его постольку-поскольку. Ему достало нескольких фраз для составления отчета старшим родичам, в котором он перевел стрелки на Рамиааля и со спокойной душой собрался домой. Однако возникла проблема.
Формально пленники принадлежали ему, Ассомбаэлю. И решение об их судьбе предстояло принять тоже ему.
К сожалению, от первоначального плана - свернуть шею и прикопать в канавке - пришлось отказаться. Помешала Алла. Стоило Шурику озвучить свои намерения, как женщина заволновалась, принялась заламывать руки и выступила с пылкой речью, смысл которой сводился к тому, что людей убивать нельзя. Аргументы, приведенные в доказательство ее позиции, присутствовавших демонов не впечатлили, о чем оба и сообщили в присущей им манере. То есть Рамиааль вежливо улыбнулся, словно услышал умилительный детский лепет, а Шурик просто покрутил пальцем у виска. Тогда принятая сменила тактику. Действовать в привычной командно-указующей манере мешало наличие рядом симпатичного старшего дханна, поэтому Алла принялась стонать, изображать из себя страдающую от тягот мира ангелицу и минут за двадцать так довела своего принявшего, что тот был готов на любые жертвы, лишь бы она выть перестала. Таким образом, два дебила с выжженными мозгами остались живы, вместо того чтобы тихо-мирно лежать где-нибудь в болоте. Но девать-то их куда-то надо - не при себе же держать?
Предложение поместить магов в больницу отвергли по соображениям безопасности. Правда, одного удалось успешно сбагрить Мозгу, но куда пристроить второго, Шурик понятия не имел. Точнее говоря, имел, только с принятой объясняться не хотелось. Выслушивать ее предложения… За последние два года парень повзрослел, поумнел и твердо усвоил, что женская логика оставляет слишком глубокие шрамы на мужской психике.
Кроме того - не пропадать же добру!
Шурик прежде опасался приниматься за изучение областей знания, связанных с психикой разумных. У него простейший гипноз толком не выходил, что уж говорить о более сложных (и способных принести большую пользу) методах работы с сознанием. Теперь ему выпал шанс в тихой, безопасной обстановке провести ряд экспериментов, не опасаясь возможных неприятных последствий. Чем он и занялся по возвращении в ставший родным флигелек. Никаких угрызений совести дханн не испытывал - его мораль и не такое дозволяла. Тем более что люди зачастую относились друг к другу с куда большей безжалостностью и цинизмом.
Урзал редко осознанно гадил ближнему. Причинение неприятностей для него представляло примерно то же, что для обычного человека - умение дышать, поэтому зла в своих поступках колдун почти не замечал. Имелся, конечно, ряд личностей, в отношении которых он лелеял некоторые планы, однако к основной массе смертных Урзал испытывал примерно те же чувства, какие испытывают к дикой собачьей стае. То есть опаску и желание избавиться от неприятного соседства.
С другой стороны, получив на заре карьеры несколько болезненных уроков, он трезво оценивал свои возможности.
Как бы ни относился Урзал к понаехавшим святым отцам, способа избавиться от них он не видел. Колдуны никогда не проявляли себя в прямой схватке, предпочитая получать свое посредством многоходовых интриг и комбинаций. Кроме того, бороться с системой эффективно способна только другая система - доказано практикой. Оставалось держаться от Мозга и Боди подальше и записывать в ежедневнике полученные обиды в расчете на будущее.
Зато новый хозяин ему нравился. От Ассомбаэля не шибало грязными мыслями, многого он не требовал, помогал по мелочам и вообще не производил впечатления тирана и самодура. Еще дханн любил экспериментировать и не чурался в своих научных штудиях помощи посторонних.
- Хорошо бы, конечно, всю память записать на носитель… - Демон сидел на стуле, с интересом естествоиспытателя разглядывая плененного мага. - Да только нет у меня соответствующих материалов под рукой. Не планировал я таковым заниматься. Ну будем работать с тем, что есть. Готов?
- Да, могущественный, - кивнул Урзал.
- Тогда начинай.
Шурик решил подстраховаться и заодно облегчить себе работу. Перетряхнуть воспоминания тридцатилетнего мужчины, ведущего активный образ жизни, за короткое время невозможно да и не нужно. Пусть лучше колдун изыщет наиболее интересные куски памяти и поставит на них своеобразные маячки-отметки, а потом он, Ассомбаэль, со всеми возможными предосторожностями начнет вдумчивое изучение. Только торопиться не надо.
Урзал аккуратно принялся за дело. Не совсем знакомое - все-таки на глубоком уровне, да еще с носителем дара, ему работать не доводилось, - однако кое-каким опытом он обладал. И сейчас использовал ко благу своему и своего временного господина. Не выказывая поспешности, колдун выискивал наиболее негативные моменты в памяти, помечал их не просматривая и переходил к следующему. Постепенно создавалась редкая, но прочная конструкция, позволяющая худо-бедно ориентироваться в чужом сознании. Следовало хотя бы оградить долговременную память от темной бездны инстинктов, способных доставить неприятностей даже могущественнейшим из дханнов.
- Я закончил, могущественный, - спустя долгие три часа отступил в сторону Урзал. По его челу стекали капли трудового пота, но лицо лучилось гордостью за качественно выполненную работу. По крайней мере, так Шурик подумал. - Якорьки закреплены, паутина сформирована.
- Паутина?
Колдун внезапно смутился:
- Это моя собственная разработка. За основу я взял Интернет, вот название и прижилось.
Толстяк испытал смутное беспокойство. По его наблюдениям, "собственные разработки" всегда обладают не предусмотренными авторами свойствами, которые проявляются в самые неожиданные моменты и оставляют на шкуре довольно болезненные напоминания.
Как бы то ни было, отступать поздно.
- Да что за фигня!