У корней дерева сидел его труп. Траппер немедленно осмотрелся в поисках угрозы, но, похоже, дар Сак не работал как обычно. Нависшая над островом гибель была настолько всепоглощающей, что, видимо, сглаживала более мелкие опасности. Не стоило полагаться на видения Сак, пока он не уничтожит прибор.
Над их головами сомкнулись густые тропические заросли. Было жарко, несмотря на ночное время. Океанский бриз не проникал так далеко вглубь Патжи. В застоявшемся воздухе витали запахи джунглей: плесени, гниющих листьев, ароматы цветов. К запахам примешивались звуки оживающего острова. В кустах что-то постоянно шуршало, напоминая возню личинок в куче сухой листвы. Света фонаря не хватало, чтобы освещать путь как следует.
Вати держалась как можно ближе к Закату.
- Зачем ты это делал? - прошептала она. - Выходил в прошлый раз ночью?
Опять вопросы. Но звуки, к счастью, не слишком опасны.
- Я был ранен, - прошептал он в ответ. - Нам было необходимо попасть из одного убежища в другое, чтобы добраться до противоядия из запасов дяди.
А все потому, что у Заката дрожали руки, и он уронил имевшуюся склянку.
- И ты выжил? Ну конечно, выжил. Я имею в виду, это удивительно, вот и все.
Казалось, что женщина говорит только затем, чтобы наполнить звуками воздух.
- Что, если они следят за нами? - спросила она, вглядываясь во мрак. - Темноглоты.
- Не следят.
- Откуда тебе знать? В этой темноте может скрываться все, что угодно.
- Если бы темноглоты нас заметили, мы уже были бы мертвы. Вот откуда я знаю.
Покачав головой, Закат вытащил мачете и срубил несколько веток перед собой. На них могли притаиться муравьи-убийцы, которых трудно заметить в темноте, поэтому прикасаться к листве было нежелательно.
"Но это неизбежно, - подумал он, спускаясь в овражек, дно которого покрывала грязь. Приходилось идти по камням, чтобы не увязнуть. Вати следовала за ним с удивительной ловкостью. - Нужно идти быстро. Я не могу срубить все ветки на пути".
Закат перепрыгнул с камня на другую сторону овражка, миновав свой тонущий в грязи труп. Неподалеку он заметил еще один, прозрачный и поэтому почти невидимый. Траппер поднял фонарь повыше. Неужели снова?
Однако другие трупы не появлялись. Только эти два. А тот, что прозрачный… точно, там провал в земле. Сак тихонько подала голос, и Закат полез в карман за семечком для нее. Она придумала, как ему помочь. Прозрачные видения означали близкую угрозу, необходимо следить именно за ними.
- Спасибо, - прошептал он авиару.
- Эта твоя птица… - тихо произнесла Вати во мраке ночи. - Есть ли другие такие?
Они выбрались из овражка и направились дальше, миновав в темноте след крелля. Закат сделал знак остановиться прямо перед тем, как они чуть не наткнулись на тропку муравьев-убийц. Вати посмотрела на цепочку крошечных желтых насекомых, двигающихся по прямой линии.
- Зак? - позвала она, когда они обошли муравьев. - Есть ли другие такие? Почему ты не стал продавать птенцов на рынке?
- У меня нет птенцов.
- То есть ты нашел только одного?
Вопросы, вопросы. Как назойливые мухи, жужжащие над ухом.
"Не будь дураком, - сказал себе траппер, справляясь с раздражением. - Ты бы на ее месте задавал такие же вопросы, если бы увидел кого-то с новым авиаром".
Он старался держать существование Сак в секрете. В течение многих лет даже не брал ее с собой, когда покидал остров. Но после того как птица повредила крыло, Закат не захотел оставлять ее одну.
Все же в глубине души он знал, что когда-нибудь секрет выплывет наружу.
- Таких, как она, много. Но дар есть только у нее.
Вати замерла на месте, а он продолжил прокладывать путь, орудуя мачете. Траппер обернулся и увидел, как она одиноко стоит посреди тропы. Закат вручил ей фонарь.
- Эта птица с материка, - сказала она, подняв фонарь. - Я сразу поняла, как только ее увидела, но решила, что она не авиар. Ведь у материковых птиц не бывает дара.
Закат отвернулся и продолжил расчищать тропу.
- Ты привез птенца с материка на Пантеон, - прошептала Вати за его спиной. - И он обрел дар.
Закат с размаху срубил ветку и пошел дальше. Как и раньше, она не задала вопроса, так что отвечать было необязательно.
Вати поспешила следом. Когда она с фонарем в руке догнала траппера, перед ним появилась его тень.
- Наверняка такое происходит не впервые. Наверняка…
Он не знал.
- Хотя, откуда могут появиться подобные мысли? - продолжила женщина негромко, словно беседуя сама с собой. - Авиары уникальны. Все знают, у какой породы какой дар. Никому не приходит в голову, что рыба может научиться дышать воздухом, если вырастет на земле. Так почему кому-то должно прийти в голову, что обычная птица может стать авиаром, если вырастет на Патжи?
Они продолжали идти сквозь ночную темноту. Закат провел Вати мимо многих опасностей, полностью полагаясь на помощь Сак.
"Не идти вдоль ручья, в водах которого колышется твой труп".
"Не прикасаться к дереву, кора которого сочится ядовитой гнилью".
"Свернуть с тропинки, на которой лежит твой труп, покрытый укусами муравьев-убийц".
Сак не разговаривала с ним, но каждое послание было ясным. Остановившись, чтобы Вати могла попить из фляги, Закат обнаружил, что Сак дрожит. Он взял птицу на руки, и она не клюнула его, как обычно делала в таких случаях.
Они остановились на небольшой полянке, окруженные кромешной тьмой. Небо скрылось за пеленой облаков. Вдалеке Закат услышал шум дождя по листве. Обычное явление в этих местах.
Пронзительно закричали темноглоты: сначала один, за ним другой. Эти твари вопили только в двух случаях: убив или надеясь переполошить добычу. Стада креллей часто ночевали рядом с авиарами. Спугни птиц - и почуешь креллей.
Вати достала трубку: не футляр для карт и вовсе не конторскую вещицу, судя по тому, как она держала ее, засыпая что-то внутрь с одного конца. Закончив, женщина подняла трубку, словно оружие. У ее ног лежал искалеченный труп Заката.
Он не стал расспрашивать Вати об оружии, даже когда она достала что-то наподобие короткого легкого копья и вставила его в трубку. Никакое оружие не пробьет толстую шкуру темноглота. Ты либо избежал с ним встречи, либо уже мертв.
Щебечущий Кокерлии спланировал на плечо Заката. Казалось, что темнота сбивала авиара с толку. Почему они в джунглях, ночью, когда птицы обычно помалкивают?
- Нужно двигаться, - сказал Закат, усаживая Сак на другое плечо и вытаскивая мачете.
- Ты понимаешь, что твоя птица все меняет? - тихо произнесла Вати, следуя за ним с мешком на плече и трубкой в руке.
- Появится новый вид авиаров, - прошептал траппер, переступая через свой труп.
- Да, по меньшей мере. Зак, мы считали, что птенцы, выращенные вдали от этих островов, не развивают свои способности, потому что рядом нет других птиц, которые бы их обучали. Мы считали, что их способности врожденные, как, например, наша способность говорить. Она передается от родителей детям, но нам требуется помощь, чтобы развить ее.
- Возможно, так и есть, - ответил он. - Представителей других видов, вроде Сак, едва ли можно обучить разговаривать.
- А твоя птица? Ее обучали другие?
- Возможно.
Закат не стал говорить, что действительно думает по этому поводу. Такие вещи касались только трапперов. Впереди на земле он заметил труп.
Не свой труп.
Он тут же поднял руку, призывая Вати к молчанию, когда она как раз собралась задать очередной вопрос. Что тут произошло? С большей части скелета содрана плоть, вокруг разорванная в клочья одежда, словно пировали животные. Маленькие, похожие на грибок растения проросли возле трупа и окружили его крошечными красными усиками.
Закат поднял взгляд на могучее дерево, под которым лежал мертвец. Цветы на дереве не распустились. У траппера вырвался вздох облегчения.
- Кто это сделал? - шепотом спросила Вати. - Муравьи-убийцы?
- Нет. Перст Патжи.
Женщина нахмурилась.
- Это что… какое-то ругательство?
- Название, - ответил Закат, осторожно ступая вперед, чтобы осмотреть труп.
Мачете. Сапоги. Добротное снаряжение. Погиб один из его конкурентов. Закат узнал его по одежде - пожилой траппер по имени Первый в Полдень.
- Название чего? - поинтересовалась Вати, заглядывая через плечо.
- Название дерева, - пояснил он, осторожно ощупывая одежду мертвеца - в нее могли забраться насекомые. - Посвети-ка.
- Никогда не слышала о таком дереве, - заявила женщина скептически.
- Они растут только на Патжи.
- Я много читала о флоре этого архипелага.
- Здесь ты просто ребенок. Посвети.
Вати вздохнула, поднимая фонарь. Закат палкой проверил карманы изорванной одежды. Траппера загрызла стая клыкачей - крупных хищников размером почти с человека, охотившихся в основном при свете дня. Их передвижения были предсказуемы, если только какой-нибудь клыкач не натыкался на Перст Патжи в пору цветения.
Вот она. В кармане мужчины обнаружилась книжечка. Закат взял ее и отступил назад. Вати заглянула ему через плечо. Островитяне держались так близко друг к другу. Разве обязательно стоять прямо у его локтя?
Траппер просмотрел первые страницы в поисках дат. Судя по последней записи, Полдень умер всего несколько дней назад. Следующие страницы содержали сведения об убежищах и пояснения о ловушках, которые охраняли каждое из них. На последней странице было прощание: "Меня зовут Первый в Полдень. Наконец Патжи забрал меня. Мой брат живет на Сулуко. Позаботься о них, конкурент".
Всего несколько слов. Хорошо. Закат носил с собою похожую книжечку, и на ее последней странице было написано еще меньше.
- Он просит позаботиться о его семье? - поинтересовалась Вати.
- Не глупи, - ответил Закат, пряча книжку. - О птицах.
- Как трогательно. А я столько слышала, что трапперы до последнего защищают свою территорию.
- Так и есть, - ответил он, отметив про себя, как она произнесла последнюю фразу - словно считала трапперов какими-то животными. - Но наши птицы, скорее всего, погибнут без заботы человека, они слишком привыкают к людям. Лучше передать их конкуренту, чем оставить на верную смерть.
- Даже если конкурент и есть твой убийца? - спросила Вати. - Все эти ваши ловушки, то, как вы ведете себя по отношению друг к другу…
- Таковы традиции.
- Ужасное оправдание, - сказала она, посмотрев на дерево.
Она была права.
Ветви массивного дерева клонились вниз. Каждая заканчивалась крупным нераспустившимся цветком размером в две ладони.
- Ты вроде бы спокоен, - заметила Вати. - Хотя, похоже, человека убило это дерево.
- Они опасны, только когда цветут.
- Споры?
- Нет.
Закат подобрал мачете погибшего траппера, но другие вещи оставил нетронутыми. Пусть их заберет Патжи. Отец так любил убивать своих детей! Он пошел дальше, уводя за собой Вати и не обращая внимания на собственный труп, привалившийся к стволу дерева.
- Зак! - Женщина подхватила фонарь и поспешила следом. - Если дело не в спорах, то как убивает это дерево?
- Очень много вопросов.
- Смысл моей жизни в вопросах, - ответила она. - И в ответах. Раз уж мои люди будут работать на этом острове…
Закат размахнулся и срубил несколько веток мачете.
- Ничего не изменится, - произнесла Вати тише. - Я правда сожалею, Зак, но прогресс не остановить. Возможно, моя экспедиция потерпит неудачу, но придут другие.
- Все из-за Высших, - огрызнулся он.
- Возможно, они ускорили процесс. На самом деле, когда мы убедим их в том, что наш уровень развития достаточно высок, чтобы торговать с нами, мы будем плавать на звездных кораблях, как они. Но перемены произойдут и без них. Мир меняется. Один человек не сможет остановить прогресс, как бы ни старался.
Закат остановился посреди тропы.
"Нельзя остановить приливы и отливы, Закат. Как бы ты ни старался".
Слова его матери. Одно из последних связанных с ней воспоминаний.
Он продолжил путь. Вати шла следом. Женщина ему еще понадобится, хотя предательский голосок внутри нашептывал, как легко от нее избавиться. Вместе с ней исчезнут ее вопросы и, что важнее, ответы. Те ответы, к которым она так близка.
"Ты не в силах помешать…"
Не в силах. При этой мысли Заката охватывала бессильная злоба. Он очень хотел защитить остров, как это столетиями делали его предшественники. Он трудился в джунглях Патжи, любил его птиц, обожал его запахи и звуки - вопреки всему. Как же Закат мечтал доказать Отцу, что он и другие трапперы достойны ступать по его земле.
Возможно… Возможно, если…
Как бы не так. Смерть женщины не поможет уберечь остров. Кроме того, неужели он пал так низко, что готов хладнокровно расправиться с беспомощным клерком? Он не смог бы поступить подобным образом даже с другим траппером. Разве что тот вторгся бы в его убежище и отказался уходить.
- Те цветки могут думать, - неожиданно для себя произнес Закат, после того как они повернули прочь от холма, за которым рыскала стая клыкачей. - Персты Патжи. Сами деревья не опасны, даже когда цветут, но они привлекают хищников. Имитируют мысли раненого зверя - боль и отчаяние.
У Вати перехватило дыхание.
- Растение, которое передает ментальные сигналы? Ты уверен?
- Да.
- Мне нужен один из тех цветков.
Свет фонаря задрожал, когда она направилась обратно. Траппер резко развернулся и схватил ее за руку.
- Нужно идти.
- Но…
- У тебя еще будет возможность. - Он глубоко вздохнул. - Этот остров скоро будет кишеть людьми, как падаль - червями. Найдутся и другие деревья. Сейчас нужно идти. Скоро рассвет.
Закат отпустил Вати и продолжил прокладывать путь. Для жительницы островов женщина была очень умна. Возможно, она послушает.
И она послушала - последовала за ним.
Персты Патжи. Первый в Полдень, погибший траппер, не должен был умереть в таком месте. На самом деле деревья не были такими уж опасными. Они жили тем, что распустившимися цветками приманивали хищников. Те убивали друг друга, а деревья питались трупами. Должно быть, Полдень набрел на дерево в тот момент, когда оно только начинало расцветать, и столкнулся с хищниками.
Защиты авиара не хватило, чтобы оградить его от такого количества распустившихся цветков. Мог ли он ожидать подобной смерти? Проведя много лет на острове, избежав гораздо более страшных опасностей, угодить в ловушку простых цветков? Со стороны Патжи это казалось чуть ли не насмешкой над беднягой.
Вскоре путь Заката и Вати пошел на подъем. Какое-то время придется двигаться в гору, пока они не доберутся до противоположного склона, по которому спустятся на другую сторону острова. К счастью, дорога лежала в обход главной вершины Патжи - скалистого пика, возвышавшегося над восточной частью острова. Убежище Заката располагалось на юге, а лагерь Вати - на северо-востоке, так что они могли обогнуть подножие горы и выйти на северный пляж.
Они набрали темп, и какое-то время женщина молчала. Наконец, преодолев особенно тяжелую часть подъема, Закат кивком объявил привал и присел на корточки, чтобы попить воды из фляжки. На Патжи нельзя беспечно усаживаться на пни или бревна, чтобы передохнуть.
Погрузившись в тревожные, не особенно оптимистичные размышления, он слишком поздно заметил, чем занята Вати. Она нашла длинное разноцветное перо, застрявшее в ветвях. Брачное перо.
Закат вскочил на ноги.
Вати потянулась к нижним ветвям.
Связка подвешенных на веревках шипов сорвалась с соседнего дерева, как только Вати потянула за ветку. Шипы устремились вниз, Закат рванулся к женщине, заслоняя ее рукой. Длинный тонкий шип пронзил его руку и окровавленный вышел с тыльной стороны, остановившись в волоске от щеки Вати.
Она завизжала.
Большинство хищников на Патжи не могло похвастать хорошим слухом, но кричать все равно неразумно. Однако Закату было не до этого. Он выдернул шип, и, не обращая внимания на кровотечение, осмотрел другие шипы ловушки.
Яда нет. К счастью, шипы не отравлены.
- Твоя рука! - воскликнула Вати.
Он фыркнул. Рука не болела. Пока. Женщина стала копаться в своем заплечном мешке в поисках бинта. Он принял помощь без жалоб и стонов, даже когда боль стала ощутимой.
- Мне так жаль! - выпалила Вати. - Я нашла перо из брачного наряда! Это означает, что где-то поблизости гнездо авиаров, и я хотела поискать на дереве. Мы наткнулись на убежище другого траппера?
Она тараторила без умолку, занимаясь его рукой. Логично. Когда он нервничал, становился еще молчаливее. А она наоборот.
Вати хорошо управилась с повязкой, снова удивив его. Шип не задел главных артерий. Закату не грозило ничего серьезного, хотя пользоваться левой рукой будет непросто. Это раздражало. Когда Вати закончила, глядя робким и виноватым взглядом, он нагнулся и поднял брачное перо, которое она уронила.
- Это - символ твоего невежества, - грубо прошептал Закат, держа перо прямо перед ее носом. - На островах Пантеона ничто не достается легко и просто. Это перо оставил другой траппер, чтобы подловить того, кто не достоин находиться здесь, того, кто прельстится доступностью добычи. Не становись таким человеком. Отныне, прежде чем сделать шаг, задайся вопросом, а не слишком ли все легко?
Вати побледнела и взяла перо.
- Идем.
Закат повернулся и продолжил путь. И вдруг осознал, что только что произнес наставление для ученика. Наставление, которое тот получал после первой серьезной ошибки. Своеобразный ритуал трапперов. Почему же Закат так поступил?
Вати шагала следом, пристыженно опустив голову. Она не поняла, какую честь он ей оказал, пусть и невольно. Так они шли около часа.
Когда она заговорила, Закат по какой-то непонятной причине почти обрадовался ее голосу, нарушившему привычные звуки джунглей.
- Прости.
- Не извиняйся, - ответил он. - Просто будь осторожна.
- Я понимаю. - Вати глубоко вздохнула. - И сожалею. Не только о твоей руке, но и об этом острове. О том, что грядет. Я думаю, что это неизбежно, но очень не хочу, чтобы умерла такая великая традиция.
- Я…
Слова. Он терпеть не мог подбирать слова.
- Я… я родился не на закате, - наконец произнес траппер, затем срубил болотную лиану и задержал дыхание. Газ болотной лианы представлял опасность лишь несколько мгновений.
- Что? - переспросила Вати, держась подальше от лианы. - Ты родился…
- Мать назвала меня не по времени рождения. Она видела, что наступает закат нашего народа, и часто повторяла, мол, скоро солнце для нас зайдет.
Он оглянулся на Вати и пропустил ее вперед на небольшую полянку.
Как ни странно, она улыбнулась ему. И чего он так разоткровенничался? Траппер последовал за женщиной, укоряя себя. Он ведь даже дяде не говорил, только родители знали, откуда взялось его имя.
Он не понял, почему рассказал это ей, клерку из враждебной компании. Но… выговорившись, Закат почувствовал облегчение.
За спиной Вати между двух деревьев выскочил темноглот.