Все прекратилось так же неожиданно, как началось. Я со всего размаха шлепнулся на горячий песок, чувствительно приложившись копчиком. Следом прилетела черная фигурка, ударив меня по лбу.
- Твою ж мать! - прошипел я сквозь зубы, жмурясь от ослепительного света, заливающего все вокруг.
Дебила кусок! Сам же вчера переводил часы, но отчего-то напрочь об этом забыл! Неужто восстановление директорской памяти ухудшает мою собственную? Так сказать, одно лечим, другое калечим. Тогда почему при прочтении записки у меня не мелькнуло мысли, что 'активируется' и 'сработает' в английском языке - понятия сходные, а в магической практике являются разными терминами? При получении посылки портключ уже был активен и просто ждал контакта с телом, подходящим под заданные критерии транспортировки. Ведь это только в фанфиках они способны срабатывать сами по себе, а в реальности волшебники не любят выбрасывать море силы на ветер, вхолостую устраивая прокол в пространстве.
Мысленно обругав себя последними словами, я ощутил, что резь в глазах утихла. Обрадовавшись возвращению возможности видеть, я огляделся и понял, что транспортный артефакт забросил меня на живописный пляж. Под ногами был мелкий, горячий и почти белоснежный песок, справа раскинулся океан, лениво ласкающий берег своими волнами, слева зеленели не знавшие садовничьего секатора высоченные пальмы, в густых кронах которых разноцветные попугайчики затеяли веселую возню.
Ну, и где я? Однозначно в тропиках, но где конкретно? Австралия, Африка, Южная Америка, или меня занесло на один из многочисленных островов Тихого океана? А главное - почему меня никто не встречает? Неужели во время транспортировки произошел какой-то сбой из-за того, что под конец свистопляски я умудрился выпустить портключ из пальцев?
Поднявшись, я отряхнул одежду от песка. Поднял отслужившее свое шахматную фигурку и задумался над забавным парадоксом. Все волшебники Англии уверены, что Хогвартс является самым безопасным местом, а ведь, если разобраться, попасть в него (как и незаметно свалить) злоумышленнику - пара пустяков. Защита не позволяет никому, кроме директора, аппарировать на территории школы, но накачанных силой портключей эта блокировка не касается. Каминная сеть не пропускает посторонних, но гостевой пароль не меняется уже долгое время. Чары сканируют письма и посылки на предмет вредных и опасных веществ, но набор критериев, по которым происходит выбраковка, крайне скуден.
Прибавить к этому обилие тайных ходов, ведущих за пределы охраняемой территории, вспомнить про игнорирование защитными чарами животных и анимагов в своей второй ипостаси, упомянуть отсутствие средств для распознавания волшебников под оборотным зельем, и можно сделать закономерный вывод: система защиты Хога пестрит дырами, словно швейцарский сыр. Не пойму, зачем Джоку было заморачиваться со 'Сном Разума'? Существовало великое множество более простых способов устранения директора, реализовать которые способен и школьник - это даже Волди понял к шестой книге. Может, наемника подвела стереотипность мышления?
Ладно, хрен с ней, с защитой! Делать-то мне что прикажете? Пародировать Робинзона не хочется. Хотя, верная палочка при мне, а значит, есть возможность перенастроить портключ, чтобы тот вернул меня обратно. Но чтобы реализовать этот вариант на практике, нужно хорошенько покопаться в директорской памяти на предмет соответствующих чар. Причем делать это лучше в теньке под пальмами, а то жгучее солнышко уж очень немилосердно начало припекать мою седую макушку. Как бы тепловой удар не заработать!
Поправив очки на носу, я направился к спасительной зелени. До нее было рукой подать, однако пройти это расстояние оказалось нелегко - мои ноги вязли в мелком зыбучем песке, погружаясь в него по щиколотку. Добравшись до первого ряда пальм, я почувствовал, как по спине стекают капельки пота, но даже не подумал снимать пиджак. Волшебная палочка должна быть всегда под рукой - в этом я с Дамби абсолютно солидарен. Тем более, вокруг дикие тропики, а значит, под ближайшим кустом может скрываться кто угодно. От королевской кобры до голодного аллигатора.
Дельная мысль заставила меня обследовать ближайший клочок леса в поисках сюрпризов, способных помешать медитации. Раскричавшиеся попугайчики не обращали на меня никакого внимания, занятые решением своих птичьих проблем. Под кустами никого не оказалось, зато неподалеку я обнаружил признаки цивилизации - вымощенную серым камнем дорожку. Это был весомый аргумент в пользу предположения, что портключ таки сработал должным образом. Отложив археологические раскопки в воспоминаниях, я отправился выяснять, куда ведет тропинка.
Внимательно посматривая по сторонам и периодически касаясь кончика спрятанной в рукаве палочки, я шагал по тропическому лесу. Ощущение полированного древка под пальцами странным образом успокаивало и дарило уверенность - то ли очередная привычка Альбуса вылезла из недр памяти, то ли магический артефакт и впрямь обладал собственным характером и по мере сил пытался поддержать непутевого хозяина.
Идти пришлось недолго. В какой-то момент окружающая меня картинка резко изменилась. И это не художественный оборот, а сухая констатация факта. Уходящие в туманную даль однотипные, словно сделанные под копирку пальмы без малейшего признака плодов исчезли. Вместо них передо мной возник живописный сад. Аккуратные, ухоженные грядки и клумбы, на которых росли какие-то овощи и фантастические цветы самых невероятных расцветок, карликовые деревья, ветви которых украшали спелые фрукты вполне привычных размеров, заботливо подстриженные кусты и прочее - все это удивительным образом гармонировало друг с другом и не создавало впечатления хаоса.
В центре сада гордо возвышалось строение, смахивающее на японскую пагоду. Двухэтажный домик из дерева, с широкой крышей, углы которой кокетливо изгибались к небу, притягивал взгляд своим изяществом. Напротив входа, у небольшого крылечка располагался миниатюрный пруд с кувшинками, в центре которого стояла каменная статуя. Из-за дома-пагоды выглядывало неказистое прямоугольное сооружение, напоминавшее обычный сарай, а вдали виднелось нечто, напоминавшее ажурную беседку, увитую виноградными лозами.
Судя по тому, что момента перемещения я не почувствовал, мне повезло столкнуться с иллюзией, скрывающей райское место от посторонних. Сразу замечу - иллюзией очень качественной, раз даже мои очки оказались не в силах ее распознать. Готов поспорить, здесь еще и магглоотталкивающие чары присутствуют, избавляя хозяев от необходимости выпроваживать незваных гостей со своей территории. Любопытно, а способна подобная иллюзия обмануть бездушные фотокамеры? Иными словами, чары воздействуют непосредственно на сознание разумного или реально искажают слой воздуха, придавая ему вид желаемой картинки? Надо над этим поразмыслить на досуге…
'Если останусь в живых после встречи с Фламелем, - мрачно напомнил я себе. - Память, если ты меня слышишь, самое время проснуться! А то я ведь даже имени жены Николаса не помню и без твоей поддержки спалюсь в момент!'
Привычно не дождавшись ответа, я обреченно вздохнул и двинулся к домику, пытаясь унять предательский мандраж. Уф, даже не помню, когда я в последний раз так нервничал! Разве что накануне вынужденного похода к стоматологу. К счастью, алхимик-долгожитель легилименцией не владеет (во всяком случае, оригинальный Альбус был в этом абсолютно уверен), а значит, у меня есть шансы отбрехаться. Не такие большие, как хотелось бы, но все же отличные от ноля. Главное - не забывать следить за лицом и почаще улыбаться.
Проходя мимо пруда, я внимательно осмотрел статую - каменную фигуру нахохлившегося дракончика. Дракончик ответил мне тем же, плотоядно облизнувшись раздвоенным язычком. Любопытно, идею с горгульей-привратницей Дамблдор позаимствовал у своего наставника, или статуи в Хогвартсе появились до того, как Альбус обосновался в школе? И почему эта каменная дылда так на меня уставилась? Нужно сказать какой-то пароль? Память, тварь ты эдакая, начинай уже работать, иначе меня сейчас сожрут без соли и специй! Вон - дракончик уже начал расправлять крылья!
Наверняка моя догадка по поводу удивительной схожести чар была недалека от истины, поскольку опция подачи сигнала о визите гостя в них наличествовала. Пока я испуганно нащупывал палочку, прикидывая, как буду защищаться от зубов и когтей каменного привратника, двери пагоды приоткрылись, и на крыльцо вышла женщина средних лет с пышными волосами цвета горчичного меда, заплетенными в толстую косу. Дракончик мгновенно успокоился, замерев и превратившись в самую обычную статую. Я же сосредоточил свое внимание на хозяйке райского уголка.
Ее можно было назвать красоткой, ничуть не покривив душой. Правда, эта красота не имела ничего общего с эталоном, воспеваемым на соответствующих конкурсах последних лет. Появившаяся передо мной представительница слабого пола решительно не вписывалась в образ тощей длинноногой дылды с лицом, не обезображенным признаками интеллекта. Скорее, она была похожа на златокудрую Венеру, сошедшую с картин художников эпохи Возрождения. Природную привлекательность подчеркивало простенькое серое платье без рукавов и бусы из крупного жемчуга, переливающиеся всеми цветами радуги из-за содержащейся в них магии.
- Альби, дорогой! - радостно воскликнула Пернелла Фламель, всплеснув руками. - Мы уже и не надеялись увидеть тебя сегодня!
Я растянул губы в приветливой улыбке:
- Здравствуй, Пери!
Мысленно поблагодарив очнувшуюся память и велев продолжать в том же духе, я крепко обнял спустившуюся ко мне женщину, сочно расцеловал в обе щеки, как это обычно делал Альбус, и уточнил:
- А почему 'не надеялись'? Ваша питомица принесла мне портключ всего десять минут назад. Причем он оказался активным - я ни записку не успел прочитать, ни переодеться. Только коснулся - и сразу оказался у вас!
Пернелла улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубки:
- Так вот оно что! А я все гадаю, почему ты в кои-то веки выглядишь, как приличный человек - ни ужасной мантии, ни дурацкого колпака с блестками. Оказывается, тебе просто не хватило времени, чтобы в очередной раз поразить нас своим дурным вкусом!
Состроив недовольную морду лица, я протянул:
- Давай, оставим в покое мои пристрастия. Как говорится, если один человек странно одевается - это дурной вкус, если сотня - это называется экстравагантностью, а если странно одевается тысяча человек - это уже считается модой. Так что не нужно ругать модника, слегка опередившего свое время!
Мадам Фламель весело рассмеялась:
- Ой, не могу! Нашел-таки оправдание, хи-хи… Кстати, модник, а с лицом у тебя что? Выглядишь измученным. Неужто мелкие спиногрызы постарались?
- Да нет, у них еще целый месяц каникул. Просто работы много навалилось. И возраст, опять же, сказывается. Это ведь только ты год от года все хорошеешь, ослепляя окружающих своей красотой…
Проглотив остаток предложения, я мысленно обругал свой длинный язык. Надо же было такое ляпнуть! Что обо мне Фламели подумают? Прибыл гость и с порога начал клянчить философский камень? Позорище! Однако моя собеседница, судя по всему, оплошности не заметила. Приподняв густые брови, она с сомнением переспросила:
- Так уж прямо и ослепляю?
- Именно! - приободрился я и принялся осыпать хозяйку неуклюжими комплиментами. - Да если бы не очки, я бы наверняка расстался со зрением, настолько великолепно ты выглядишь! Самая настоящая богиня! Хоть садись и пиши с натуры картину 'Венера в цветах'! Или 'Венера на морском берегу'. Ну а если замахнуться на полотно 'Обнаженная Венера принимает солнечные ванны', то гарантирую - эту работу в Лувре с руками оторвут!
- Ох, совсем засмущал старушку, ловелас, - польщенная Пернелла шутливо погрозила мне пальчиком. - Смотри, услышит Николя твои льстивые речи, ревновать будет.
Махнув рукой, я беспечно заявил:
- Переживу! - затем переменился в лице и испуганно добавил: - Наверное. Если сильно повезет.
Моя собеседница снова рассмеялась. Причем на этот раз ее смех показался мне более естественным. Я тоже улыбнулся, и в этот момент двери дома снова распахнулись, явив моему взгляду автора записки.
Внешностью гениальный алхимик обладал ничем не примечательной. Коренастый мужчина слегка за сорок, среднего роста, с небольшим пивным брюшком и короткими вьющимися каштановыми волосами. Гладковыбритое лицо было стандартным для европейца. Такое забывается спустя две минуты. Одежда тоже в глаза не бросалась - обычная маггловская светло-зеленая рубашка с короткими рукавами и брюки. Каких-либо особых примет или украшений не наблюдалось. Уверен, затеряться в толпе Фламелю - раз плюнуть. Куда там всяким Джеймсам Бондам!
- Вы только поглядите, кто, наконец, решил осчастливить нас своим присутствием! - язвительно протянул Николас, уставившись на меня строгим взглядом, рождающим острое желание вытянуться по стойке 'смирно'.
Память, подстегнутая бурлившим в крови адреналином, выдала порцию сведений о долгожителе. Несмотря на то, что в каноне прямо это не утверждалось, Николас действительно был учителем Дамблдора. Именно он сформировал у Альбуса множество полезных навыков, поделился кое-какими секретами мастерства и вывел его на уровень международного признания. К примеру, трактат Дамблдора о двенадцати способах применения драконьей крови до сих пор считается наиболее полным исследованием на эту тему. Правда, учеником своим Фламель был не слишком доволен. Оно и понятно - столько сил, времени и нервов вложено, а гаденыш, вместо того, чтобы двигать науку, помогая учителю свежими идеями, решил по уши увязнуть в политике. Куда это годится?
Как ни уговаривал Николас строптивца, как ни доказывал, что тот лезет в самую настоящую клоаку, Альбус стоял на своем. В то время разумом Дамби всерьез овладела идея всеобщего блага, активно пропагандируемая его другом-любовником Гриндевальдом, поэтому Фламель предпочел отступить. Вероятно, подумал - перебесится ученичок, нахлебается помоев, да и вернется под крыло учителя. Но надежды не оправдались. После памятной дуэли с Геллертом Альбус оказался на вершине славы и напрочь забыл об алхимии, погрязнув в своих играх и тем самым окончательно разочаровав Николаса, который впредь зарекся брать учеников.
Пока я переваривал информацию и подыскивал достойный ответ, Пернелла грудью встала на мою защиту:
- Николя, не нужно ругать мальчика! Во всем виновата твоя дурацкая птица! Она от безделья настолько разжирела, что уже не способна доставить посылку вовремя.
- Да? Ну, тогда все претензии снимаются, - Николас широко улыбнулся. - Рад тебя видеть, Альби! Как дела на Туманном Альбионе?
- И я рад вас видеть, учитель! - вернул я улыбку и, по старой привычке Дамблдора, принялся отчитываться: - Дела идут потихоньку. Готовлю школу к приему учеников, навожу порядок в педсоставе. Недавно удалось протолкнуть в Визенгамот новый законопроект. Его уже вторую неделю рассматривают, но интуиция мне подсказывает, что толку не будет. Как только уважаемой коллегии надоест чесать языками, его мягко завернут, поставят пометку 'на доработку' и с чистой совестью похоронят в архиве. Но я особо не расстраиваюсь. Дебаты по поводу законопроекта заставили набирающую силу коалицию чистокровок уступить позиции либералам, и в будущем это позволит…
Закончить мне не дала мадам Фламель. Шутливо стукнув по плечу кулачком, она возмутилась:
- Опять ты свою шарманку завел! Не успел в дом войти, а уже о политике вещает, негодник!
- И впрямь, чего это мы на пороге стоим? - поддержал супругу алхимик и махнул мне рукой: - Давай, заходи скорее!
Следом за хозяином я переступил порог пагоды и очутился в огромной прихожей, интерьер которой был выполнен в классическом японском стиле. В углах притаились горшки с бонсаем, на стенах висели нарисованные тушью картины, окна закрывали жалюзи из бамбуковых палочек. Не хватало только изогнутых мечей на подставках и длинных полотнищ с огромными иероглифами, свешивающихся с потолка… Или я что-то путаю, и тряпки с кракозябрами относятся к китайским традициям?
Внутри было гораздо прохладнее - видимо, работали какие-то чары, обеспечивая хозяевам комфорт. Учитывая высококачественную иллюзию, стабильно плодоносящие деревья и размеры прихожей, которая явно не вписывалась во внешний периметр здания, можно сразу сделать вывод, что сад располагался на природном источнике силы. Не настолько мощном, как тот, что поддерживал Хогвартс, но вполне достаточном, чтобы дать Фламелям возможность реализовать поговорку 'мой дом - моя крепость'. Любопытно, какая здесь система защиты? Готов поспорить, она ничуть не уступает школьной. То-то меня выкинуло на берегу, а не переместило к самому дому!
Гостиная, в которую проводил меня Николас, была не менее просторной, однако ее интерьер приближался к современным европейским стандартам. Никаких подушек на полу и журнальных столиков высотой чуть больше ладони не наблюдалось. Вместо них была самая обычная мебель, на стенах висели длинные прямоугольные полки, заставленные потертыми книгами и пузатыми склянками с жидкостями самых разных оттенков. Картины тоже имелись. Самые обычные, полноцветные, но без живых обитателей - видимо, Фламелям хватало общества друг друга. Обстановку дополняли парочка плетеных кресел, установленных напротив окна, и диванчик, скромно притаившийся у дальней стены.
- Присаживайся, - сказал алхимик, указав на стол. - Пери сейчас все организует.
Я послушно примостил седалище на один из стульев, даже не скрипнувший от моего веса, а значит, явно трансфигурированный. Николас уселся напротив и принялся внимательно разглядывать мое лицо. Вспомнив, как сам в прошлой жизни неоднократно пользовался этим простейшим приемом, заставляющим собеседника понервничать, я вежливо поинтересовался:
- А как ваши успехи, учитель? Есть чем похвастаться?
- Конечно, - охотно отозвался Николас. - Даже и не знаю, с чего начать…
Далее он поведал мне, что всю последнюю неделю занимался экспериментами с какой-то травкой (длинное непроизносимое без подготовки название на латыни, не вызвавшее у меня никаких ассоциаций), листья которой по своим свойствам аналогичны цветкам какого-то многолетнего растения (еще одно длинное название, способное выступать в роли упражнения на разработку дикции), но не вступают в реакцию с экстрактом еще одного сорта травы (очень длинное название, из которого я понял лишь слово 'vulgaris', сиречь - 'обычный'), что позволяет намного упростить изготовление зелья (разумеется, обладавшего длинным зубодробительным названием - а как же иначе?), применяющегося в косметике.
Изображая заинтересованность, я внимал алхимику, краем глаза наблюдая за его супругой, занимавшейся хозяйственными хлопотами. Пернелла выставила на стол чайный сервиз, засыпала сушеную траву в заварник и наполнила его кипятком. Откуда-то появилась корзинка с румяными булочками, которые сразу завладели моим вниманием и вызвали обильное слюноотделение. Прямо как у собачки Павлова. Я крепился, но ароматная выпечка притягивала взгляд, словно магнит.