- Заправские исследователи по чужим следам не ходят, - запротестовала Мирка, не удовлетворившись его доводами. - Она поступила примерно так же, как Кирилл, изучая обломочные камни, оставшись разочарованной.
- Правильно, но мы изучаем не саму пещеру, а пытаемся обнаружить следы древних, которые ее посещали, а значит, движемся в правильном направлении. Кстати, - Кирилл усмехнулся, - ценные камни в природных условиях выглядят булыжниками, поэтому опознать их может только профессионал, а все прочие топчут и думают, как ты.
- Мне кажется, или откуда-то дует ветер, - Мирка принюхалась. - Нет, не ветер, полем пахнет…
Кирилл тоже уловил свежий запах, остановившись. Не говоря ни слова, он достал свечу, поджег ее, постояв у каждого входа по нескольку секунд. Наконец, погасил, рассматривая широкое отверстие, наполовину заполненное не до конца просохшей глиной, которая вела к озеру, размываясь неровной дорожкой.
- Талые воды. Здесь выход на поверхность… Так, ты остаешься. Если меня завалит, возвращайся старым путем. Заблудиться тут невозможно. Или вытянешь меня, если я застряну.
- Я здесь одна не останусь! - ужаснулась Мирка.
- Останешься! Я его проверю, - твердо приказал Кирилл, обматывая себя веревкой. - Мы недалеко от поверхности. Нам здорово повезет, если сумеем выбраться, мы почти рядом с тем местом, где я оставил мотоцикл.
Кирилл усадил испуганную девушку, поцеловав на прощание, и неторопливо нырнул в проход, прощупывая потолок и стены саперной лопаткой. Вода хорошо промыла породу, местами он смог даже подняться, местами приходилось ползти на коленях. Но полз он не долго, уперевшись в скалу, сквозь щели которой брызнул свет. Расчистив выход, он обнаружил себя в чаще террасы, недалеко от подножия горы, где жгли костер. И свистнул Мирке, подергав за веревку.
Бледная и с испуганными глазами Мирка выползла минут через десять, перемазанная в глине.
- Обратно идти не придется, - довольно сообщил Кирилл, заметив ее радостный взгляд, который сразу стал таким, как только она почувствовала себя на поверхности.
- Слава Богу! Только как же мы слезем вниз? - Мирка глянула вниз отвесной стены. - Разобьемся!
- Нет, если сначала поднимемся, а потом спустимся, - успокоил Кирилл. - Но я не закончил. Ты подожди меня, а я проверю, куда ведет глаз.
- А не боишься?! - тонюсеньким жалобным голосочком проблеяла Мирка, внезапно сообразив, что снова останется одна.
- Нет, поверь, здесь опаснее, чем там, - усмехнулся Кирилл, решив, что перед своей девушкой показывать трусость не имеет права. - Я быстро, одна нога здесь, другая там, пока нитки не закончатся. А ты отдохни, сутки уже не спим.
Он достал из рюкзака припасенные бутерброды и термос, протягивая Мирке. И сразу услышал сигнал пропущенных звонков, которые пошли на телефон.
- Это мама! - он набрал номер, подробно объяснив, где он и что с ним, опустив подробности и скрыв, что собирается спуститься в пещеру еще раз.
- А мне мама уже никогда не позвонит, - завистливо вздохнула Мирка, задумчиво пережевывая бутерброд и запивая кофе. - И папа не позвонит. Я даже не знаю, как мне жить дальше… Знаешь, иногда так хочется умереть.
- Не смей так говорить! - рассердился и расстроился Кирилл. - Не сомневайся, если совсем станет худо, я на тебе женюсь! Чтобы от армии откосить! Мне еще ребенка надо успеть сделать!
- Так, Кирилл, иди, а то я заметила, - вскинулась Мирка, - если тебе что-то в голову торкнуло, самостоятельно уже не выйдет. С ума сойти, я перестала переживать и о Славке, и о неприятности, которая меня дома ждет.
- Этот козел, который тебя избил, умрет! - пообещал Кирилл.
- Кто? Славка? Это он меня… Тимур защищает. Но он старается или уйти, или молчит, не вмешиваясь. Забудь про него, у него дома жена и ребенок. Мы фиктивно, ему гражданство надо получить.
- Чего им у себя не живется? Зачем это тебе?
- А деньги? Он восемьдесят тысяч пообещал. Такие огромные деньги на дороге не валяются. Мне год надо пахать, чтобы столько заработать.
- Нет, это не выход, - Кирилл по новому взглянул на Мирку, сильно обрадовавшись. Сел рядом, прижимая ее к себе, мягко заглянув в лицо. - Мы что-нибудь придумаем, я же обещал! Пробьем квартиру, а если не получится, попрошу маму поговорить с Матвеем Васильевичем, чтобы отремонтировали вам дом.
- И не надейся, я не врач, я всего лишь медсестра. Спасибо, что Славке хоть какую-то работу дают. И маме твоей спасибо, что пенсию выбила. Так хоть еду из больницы не тащу домой.
- А какая неприятность? - спохватился Кирилл.
Мирка покраснела.
- Братец твой… Думаешь, он не убьет меня?
- Кто? Сашка?! - рассмеялся облегченно Кирилл. - Забудь про него! Он смертельно болен, а болезнь мы знаем. Пусть с Иркой своей разбирается, а ты ему кто?! Забудь! Накажем! Ты ешь, ешь, и помни, я тут, - Кирилл похлопал по земле ладонью. - В смысле - там!
Кирилл спустился по обнаруженному промытому водами проходу, оказавшись возле озера. Наступившая темнота давила. Он внезапно почувствовал, что Мирку недооценил, ее присутствие снимало напряжение. И посочувствовал ей - она сидела одна в этой темноте минут двадцать, пока он расчищал путь наверх. Страх распускался из среды его самого, как цветок лотоса, против его желания и перебороть его оказалось непросто.
Глаз уставился на него, совсем как живой. На мгновение ему даже показалось, что он слегка засветился, будто в зрачке его был вставлен камень или осколок стекла, от которого отразился свет. Остановившись перед темным коридором, Кирилл не сразу смог заставить себя сделать шаг, против воли подумывая, не вернуться ли. И решительно зашагал вперед, так быстро, как позволял разматывающийся за ним моток ниток.
Он немного замедлил движение, заметив, что местами снова начались разветвления, выбирая проторенную тропу, которая теперь была более заметной, то ныряя в провалы, то поднимаясь едва заметными ступенями, выбитыми в камне. И внезапно остановился, застыв с недоумением на лице. С глазами что-то произошло - тьма вдруг стала проницаемой, будто засветилось само пространство.
"Опаньки!" - Кирилл воззрился на стену и на свод, которые прекрасно видел и без света. - Флюоресценция?!"
И неожиданно мгновенно вспотел: неподалеку от него сидел кот. Разумеется тот самый…
Кот с прищуром уставился на него, тоже остановившись и сделав вид, что не имеет к свету отношения. Но сомнения отпали сами собой - кот светился призрачным светом, оставаясь черным, зато вблизи его сияние было особенно ярким.
- Ты… как здесь… как здесь оказался?! - выдавил из себя Кирилл, более подумав, нежели произнес вслух, не сомневаясь, что кот ему померещился, а сам он видит то, чего нет на самом деле.
- Шел за тобой, - необыкновенный, нечеловеческий голос, больше похожий на мысль, чем на речь, прозвучал, но как-то странно. Из пространства, минуя уши.
- Ты смелый и сильный колдун, я в тебе не ошибся, - подбодрил он его,
- Ты кто?! Ты кто такой?! - визгливо пискнул Кирилл, не решаясь не бежать, не приблизится к коту.
- Страж, - представился он, и вдруг исчез и тут же появился снова, вынырнув из пространства впереди Кирилла. - Я охраняю Хранителей.
Он нисколько не сомневался, что Кирилл последует за ним. Тихонько побрел, мягко перебирая лапами, посматривая по сторонам. Кирилл тряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения, нисколько не сомневаясь, что кот ему мерещится. На ум сразу пришли слышанные где-то рассказы, что именно так и сходят с ума в пещерах, размышляя, пройдет ли болезнь наверху.
- Я не глюк, - уверенно проговорил кот, вдруг снова оказавшись рядом. - Я сила, которая оберегает тебя от демонов. И, разумеется, от тебя самого. Может ты объяснишь, как ты выпил демона, не испытав ни страха, ни отвращения?
- И как?! - Кирилл застыл с отпавшей челюстью, внезапно проникаясь словами кота.
- Я помог, - рассмеялся кот, глядя на него хитро, поигрывая хвостом. - Я дал тебе возможность видеть боль и прочитать ее. И кормил мудрыми наставлениями, чтобы вырвать из лап зверя.
- А что ж ты сразу-то не объяснил? - недовольно проворчал Кирилл, вдруг почувствовав, что там, где только что был ужас перед пещерой и котом, стало пусто. Мысли как-то сразу успокоились, выставляясь из памяти целыми кусками последних событий, которые сами по себе произойти никак не могли.
- Соли много, - рассмеялся кот, размышляя сам с собой. - Я вода - я раскрыл секрет соли. Соль осталась, но уже не камень, а раствор. Так ее проще вывести из организма. Вы привыкли верить, а вера - это иллюзия. Заговори я с тобой, и ты считал бы себя больным, а теперь видел и знаешь. Правда - это явь и жизнь, Кривда - навь и смерть. Кривда, как Правда, но она Кривда. В Кривду человеку проще верить, чем в Правду, ибо Кривда утвердилась на сырой земле, разлетелась по всему царству-мытарству, а Правда там, где Боги. Сила ее Закон, и знать ее нельзя, пока не достанешь. Не человек положил этому начало, человеку не дано сдвинуть их или поменять местами. Человеческие кости украшают оба берега реки, за которой царство мрака - и никто не плачет по ним. Боги не обманывали людей, предупреждая о мщении. Они не добрые и не злые - они гармония и миропорядок, и все, что не соответствует Истине, будет уничтожено. Боги не умеют прощать и не перестанут пить кровь, пока человек не повернется к ним лицом - это не их желание, а Закон, по которому силы из среды самого человека противостоят ему и уничтожают.
Кирилл вдруг поймал себя на том, что слепо бредет за котом, уверенно выбирающем направление, заслушавшись и отключившись. Кот словно убаюкивал его, часть его волнообразных слов тонула во мраке, оставаясь за пределами сознания. Кирилл даже не был до конца уверен, что слышит именно кота. Кто-то еще пытался ворваться в сознание, накручивалось на тонувшую в пространстве речь, придавая ей приторный эмоциональный оттенок. И облегченно вздохнул, убедившись, что нить все это время разматывалась.
Моток, третий по счету, последний, подошел к концу…
Кот остановился возле небольшого углубления, образующего проходной грот со скрытой нишей. Будь Кирилл один, он едва ли обратил бы на нее внимание. И снова на стене под самым сводом он заметил глаз, а ниже нацарапанную надпись, едва видимую с того места, где стоял.
- Это переводится? - поинтересовался он, кивнув вверх, поднимая фонарь и перебираясь поближе.
- Ты пока не готов это услышать, - кот нетерпеливо топтался на месте, потом прыгнул на плечо.
- Напрасно сомневаешься во мне, - обиделся Кирилл, пощекотав Стражу грудку. - Я, между прочим, понял тебя.
- Тогда войди в эту дверь, на которую знак указывает! - посоветовал кот ехидно под самое ухо. - Она перед тобой! А понял ты только то, что готов был услышать. Для тебя знания, как застывший камень. Вы колупаете от него по кусочку и думаете, что знаете. Но тот, кто умеет проходить сквозь стены, видит знание как воду, в которую может войти и стать ею.
Кот спрыгнул, словно хотел тем самым выразить разочарование.
- Какая дверь? - разом присмирел Кирилл, благоговейно взирая на кота. - Здесь нет никакой двери!
Он пощупал стену, внимательно поискав хоть какое-то указание на нее.
- Есть, - подтвердил кот свои же слова. - И ведет она к сокровищам. Мы, собственно, пришли. Бродить здесь можно долго и легко заблудится. Дальше пещера частью обрушилась, частью стала непроходимой, а ведет она к мертвому озеру.
- Что за мертвое озеро? - заинтересовался Кирилл.
- Жерло потухшего кратера с сероводородными и метановыми источниками, - объяснил кот. - Убивают быстро и безболезненно. Там спят многие Хранители и их враги, которые пошли за ними.
- О каких Хранителях ты говоришь? - нахмурился Кирилл.
- О Хранителях Семиречья, - кот немного помолчал, давая Кириллу вспомнить все, что он слышал об этом.
- А при чем здесь Семиречье? Это же Азия! - с недоумением на лице посмеялся Кирилл.
- Вот-вот, поманила Кривда человека - и умер для Правды. Ты много раз слышал название страны, в которой жили пращуры, но кто и когда называл землю по количеству рек? Кто и когда считал их? Не реки дали название государству, - кот поучительно прошелся взад-вперед, потеревшись о ногу. Он был выше колена, и невольно Кирилл испытал безотчетный страх перед зверем, который, казалось, забыл, что он всего лишь кот. - Семь - семья, семя, семь дней недели… Между делом, неделя - прямая подсказка, что семь не делится! - слова снова пришли откуда-то из пространства, внезапно оставив его в пустоте, когда бытие расползлось на глазах. - Семижильный… А кто считал их, жилы-то? Семь бед - один ответ. А почему один? Что за беды такие? А Семаргл-Огнебог, воплощение семи богов, рожденный от искры молота Сварогова? Да просто все! Родились все те образы в Семиречье, когда пил человек из семи источников, и каждый радовал его и почитался. Птицы по небу летают, и у каждой своя речь. Матерь Сва по-своему подсказывает, Орел поднялся - можно и его понять, Алконост яйцо понес - слышит человек, если язык знает. И темные языки, когда Лебедь-Обида небо закрыла, или Ворон глаза клюет, или Грифон и Могол терзают, или когда Сирин запела. Их должен понять человек. Я говорю на языках Яви, а демоны, те Навские языки используют, чтобы человека под себя положить. Я их знаю и перевожу, или показал, а ты уж сам понял.
- А почему семь? - Кирилл с досадой взглянул на кота, который явно не собирался открыть ему запертую дверь. - Два получается, один Яви, другой Нави.
- Да нет, - кот критически смерил Кирилла взглядом. - Заговори с тобой Сварог, не поймешь - ни одного слова не поймаешь. А между тем, что ни слово у него, то золото. По слову его Земля-матушка обратно в океане утонуть могла бы. Свароговым словом своды раздвигаются!
- Так это не союзные племена?! - опешил Кирилл.
- Да как же?! Сегодня союз, а завтра ворогом! Семиречье не одну тыщу лет простояло. И пришла к нему мудрость, и стала человеку подспорьем, и разумел человек и о светлом саде, и о темных подземельях, и болезни не знал, жил тысячу лет, оставаясь человеком праведным. А как бы прожил столько-то веков, не имея под собой твердости? - кот уверенно и неторопливо направился в обратную сторону, давая Кириллу время собрать нить.
- Ну не правда! Столько не живут! - не поверил Кирилл, скептически перекосившись в лице.
- Было. Человек жил, как в Раю, пока на землю не пришел тот, кто стал печатать на скрижалях новые законы. Закон не закон, а волу через хомут не переступить. Тут смекалка нужна, да воля крепкая.
- Сейчас все не так, мы построили города, наука шагнула так далеко, что к прошлому возврата не будет.
- Мысли людей много раз скрывала Тьма. И уходили знания, города становились пылью, в реках текла кровь, головы слагались в курганы. Боги не рассматривают человека, как Бога, и возвращают жизнь так же легко, как обращают ни во что, от одной эры до другой умывая лицо, Сотни городов не оставили памяти - а это лишь человеческий фактор. А когда лава? Когда кислотный дождь? Когда пласты перемешиваются в великих землетрясениях? Сотня лет не прошла с тех пор, как заработала первая электростанция, но что такое сотня лет для Бога, который Вечность?! - кот презрительно взглянул на Кирилла, уж как-то слишком по-человечески. - Вы справились с голодом? С болезнями? С нищетой? Не знаете сиротства? - сверкнув углями глаз, кот перепрыгнул через обрыв, дождавшись, когда Кирилл спустится и поднимется. - Это не Рай, это Ад, в котором червь не умирает, огонь не угасает, и нет ни памяти, ни желания противиться насилию. Разве брат твой помнит, кому и сколько причинил горя, кому и сколько отдал, с кем и когда обжегся? В то время жили люди, а здесь лишь избранные, которые строят для себя тот Рай. Да, Рай. Рай, в котором безнаказанно пьют кровь и убивают человека. Все куплено, все продано, все перевернуто с ног на голову. Ваши законы берегут лишь ту шкуру, кто дороже за нее заплатит.
- А отец, а дядя Матвей, а Артур Генрихович, а моя мама?!
- Да, боль прошла мимо, им повезло. Но пришел пастырь - и нет отца, мать воет, посыпая голову пеплом. Артур Генрихович не коренной житель, он дыма не чувствует, мысли его не откликаются на русский язык, а Матвей Васильевич не так прост. Не молись на него, береженого Бог бережет, - кот смерил Кирилла таким взглядом, от которого по спине побежали мурашки. - Много ли времени проводит на строительстве домов? А от нашего не отходил. Не раз бывал прежде, чтобы поймать кота за хвост. Да, человек, но смотреть промеж глаз не умеет.
- Ты хочешь сказать… - Кирилл внезапно остановился, уставившись на кота.
- Нет, не власть его манит, а страсть обладания раритетом, - посмеялся кот. - Возьму, мол, на себя груз, добуду мудрость, буду как Спаситель для малых детушек… А корни помыслов глубоко сидят, и червями давно объедены.
- А я? Почему я? - искренне удивился Кирилл.
- А ты правильный, - по-доброму проговорил кот. - Хоть и без души. Не горяч, и не холоден, ничего святого в тебе нет, и от зла далеко.
Кирилл замешкался. Раз или два он спрашивал себя - какая она, душа? Будь она с горбом и весом трижды выше нормы, было бы и такую безопаснее прибрать к рукам, чтобы самого не прибрали. И понимал, что найти ее не сможет, если только приманить точно так же, как приманили Александра. Услышать о смерти той, которая была предназначена лишь ему, он оказался не готов. Дыхание перехватило, и тьма, которая окружала со всех сторон, наваливаясь и придавливая, вдруг стала плотной и тяжелой. Кирилл внезапно почувствовал боль обиды.
- Без души?! - вскинулся он.
- В твоем времени это единственная возможность остаться человеком, - кот нисколько не расстроился, оскалившись в ухмылке. - Наркотики, алкоголь, кодирование… Душа не более, чем матричная память. Она и жива, и мертва, спит в руке Богов. Да не расстраивайся ты так! - кот остановился, сочувствующе пожалев Кирилла. - От болезни ушла, не от немощи. Не убита, не унижена, ни обиды, ни сокрушения. И червями не успела обрасти. Твои друзья не помышляют о высоком, а ты любопытен, один из многих, которые сокрушают железный посох пастырей. И сколько бы ни выжигали Правду, живет среди людей, и нет-нет, да и предстанет перед Богом человек с душою живою.
- Ну, знаешь! Это как… - почувствовав слабость и тошноту, Кирилл навалился на стену, молча переживая горе и боль утраты.
- Смерть близкого родственника? В принципе, так оно и есть, - кот дал ему прийти в себя, тяжело вздыхая. - Но попробуй представить себя на могиле. Сколькие ждут Суда, теряя драгоценное время! Кто из них думал о смерти? Без знаний и твоя участь незавидная. А если знаешь, не лучше ли приготовиться?! Жена твоя Закона не знала, но в воде плавала как рыба. Глаза открой - и предстанет пред Богов, и войдет в светлый сад. Ты лицо ее, пока плоть ваша едина, а она лицо твое - и не накладывай креста.
- Это что же, я до смерти буду один? - нахмурился Кирилл, вспомнив про Мирославу.
- Отчего же? Женщин много. Но под душу не подкладывай, чтобы смерть себе не заказать.
- Это как? - недоверчиво покосился Кирилл на кота, разом забыв и о Мирке, и о той, которая смотрелась бы краше.