– Прекратите истерику, старина. Это происходит ежедневно и ежечасно и без нашего участия. Запомните, нельзя купить то, что не продаётся.
– Но не вы ли частенько повторяете, что у всего есть своя цена?
– Одно не исключает другого. Есть вещи, которые невозможно купить за деньги просто потому, что их не продают. Юность, силу, здоровье, любовь, настоящую дружбу, наконец. Нельзя купить человека, который не хочет продаваться. И всегда можно купить того, кто готов это сделать.
– Вы снова меня запутали.
– Это просто. Воин, захваченный в плен, принимает смерть, отказавшись служить врагу, не продаётся, а церковник, готовый отпустить заранее любой грех, лишь бы пополнить свою казну, становится товаром, который покупают.
– Знаете, мне действительно трудно поверить, что вы так легко обманули епископа. Вначале мне показалось, что сейчас ваша личина будет раскрыта, и я окончу свои дни на костре. Но он ничего не понял, и это убедило меня в вашей правоте. Мне страшно, Маффи. Я не понимаю, как это может быть? Как может быть, что столько людей просто обмануты и не понимают этого? И самое главное, почему Он терпит это? В чём же тогда заключается истинная вера?
– Истинная вера? – задумчиво переспросил демон. – Хороший вопрос, старина. Истинной она может быть только в душе человека, и не важно, ходит он в церковь или нет. Дело не в молитве, а в том, как живёт человек, верит ли он душой или просто соблюдает правила, делая вид, что молится. Наша с вами миссия как раз и предназначена для того, чтобы отделить зёрна от плевел. Истинно верующий никогда не отвернётся от веры, даже если это будет угрожать его жизни. А те, кто решит променять веру на сиюминутные блага, не стоят вашего беспокойства.
– Не искушай…
– Что?
– Мы нарушаем одну из заповедей: "Не искушай".
– В искушении и проверяется вера, закаляясь, как булатный клинок. Как, по-вашему, отшельники становятся святыми. Только предаваясь постам и молитвам? Нет. Именно преодолевая искушения, удерживая порывы своего тела в узде разума, они приходят к очищению и просветлению.
– Но ведь это не аскеты и не отшельники, а простые смертные, часто живущие в нищете и мечтающие о лучшей доле.
– А вот об этом должен подумать Он. Нельзя позволять драть три шкуры с тех, кто возносит к тебе свои молитвы и чаяния. Даже крысу опасно загонять в угол: она становится смертельно опасной. А Он позволяет загонять в угол целые народы.
– Но Он Создатель! Что может сделать против Него даже целый народ?
– Есть высшие силы, которые могут вмешаться, если проклятия Ему пересилят молитвы. Но если они вмешаются, плохо будет всем. Нас просто смахнут, как фигурки с шахматной доски, но даже не спрашивайте, кто это и как они могут это сделать. Признаться, я и сам не очень много об этом знаю. Просто поверьте на слово, что это так.
– Вы говорите загадками.
– Нет. Просто я не могу объяснить того, чего сам толком не знаю.
– И всё-таки, зачем вам я? Вы много говорите о будущем, твердите, что я должен учиться, но я не вижу смысла, цели, ради которой всё это затеяно. Вы уже описали общую цель этого предприятия, но я не вижу в ней своей роли.
– Время для вашего выхода на сцену ещё не наступило. Пока вы только статист, практически безмолвный свидетель того, что делаю я.
– Но почему?
– Потому, что вы ещё не готовы к действию.
– Значит, всё будет так ужасно?
– Ужасно? Нет. Ужасов не будет, во всяком случае, не на ваших глазах. Просто вы должны понять, что все те дела, которые я собираюсь совершить – не более чем простая необходимость. Не беспокойтесь, никаких жертвоприношений, крови девственниц, трупов младенцев не будет. Как я уже однажды говорил, этот антураж нужен только низшим бесам. Я предпочитаю работать чисто, не разводя лишней грязи. Даже призывов к тёмному князю не будет. Открою вам очередной маленький секрет: такие вещи его раздражают. Безграмотные идиоты, с трудом выучив пару простых заклинаний, воображают себя великими магами и пытаются подчинить его своей воле. Только представьте себе – князь тьмы, сам великий повелитель нижнего мира, склоняется перед простым смертным! Абсурд! Существам такого порядка могут приказывать только высшие силы. Но они продолжают упорствовать, причиняя ему беспокойство, за что и получают настоящего зверя, которого не может удержать простая пентаграмма.
– То есть он появляется, чтобы уничтожить их?
– Ну хоть вы, старина, не будьте идиотом! Станет он пачкаться! Просто посылает какое-нибудь существо из своего зверинца, и оно получает шанс полакомиться свежатинкой, а он – очередное развлечение.
– Понятно, – вздохнул старик, – но это не объясняет, что будет на самом деле. Кого будете вызывать вы?
– Никого. У меня хватит сил, чтобы создать любой фантом и одурачить любого, кто вздумает меня проверять. Что же касается золота, то мне не нужно даже напрягаться. Поверьте, оно у нас есть. Для проведения данной операции кредит не ограничен. Главное, результат.
– Какой именно? Что вы потребуете от этих людей кроме молитв? Крови, душ? Чего?
– От этих людей мы потребуем именно молитв. Настоящих, истовых, которые будут услышаны сразу во всех сферах.
– И что это даст?
– Это даст нам силу и заставит Его пересмотреть своё отношение к своим адептам.
– С чего вы это взяли?
– Я это знаю.
– Неужели вы и вправду считаете, что сможете что-то диктовать самому Творцу?
– Старина, вы опять пытаетесь лезть в сферы, о которых не имеете ни малейшего понятия. В нашем мире, впрочем, так же как и в вашем, всё взаимосвязано. Одни теряют, другие приобретают. И тот, кто потерял, вынужден будет взяться за ум, сделав что-то, что заставит людей вернуться в его веру.
– Но зачем это вам? Ведь если эти люди снова уверуют, то ваши позиции ослабнут.
– Это только на первый взгляд. На самом деле всё несколько сложнее. Вы поймёте суть игры, но не сразу. Сейчас вы ещё не готовы к этому. Сейчас, здесь, при нашем с вами участии, разыгрывается великий гамбит. Гамбит Бога, если хотите.
– Простите, Маффи, но я никогда не был силён в шахматах.
– Это заметно. Но вам это и не нужно. Для нашего дела важнее то, что вы можете быть очень убедительным. Скажем так, нам важна ваша сущность, ваше внутреннее содержание.
– Но чтобы стать убедительным, я должен быть сам убеждён, а я этого не чувствую.
– Верно, и именно поэтому вы пока остаётесь статистом. А чтобы убедить вас, времени у меня достаточно.
– Вы так уверены, что сможете меня переубедить?
– Конечно. Это несложно. Главное, чтобы человек, которого вы хотите в чём-то убедить, находился постоянно рядом с вами и был готов воспринимать ваши аргументы. Объясняйте, доказывайте, приводите факты, но только в том случае, если человек вас слушает. Натолкнувшись на тупое упрямство, просто пройдите мимо: на таких не стоит терять времени. Они слишком глупы, чтобы понимать хоть что-то.
– Тогда, следуя вашей логике, человек, не желающий отступаться от своей веры, – просто тупой упрямец.
– Да нет же! Истинно верующий человек – это тот, кому просто нет необходимости даже слушать о других богах. Он просто пройдёт мимо, не придавая вашим словам никакого значения. Он живёт согласно своей вере, в ладу с собой, и ничто не может его заставить от неё отказаться. А что касаемо вас, дружище, то вы уже начали убеждаться в правдивости всего, что я вам говорил. Одним из основных принципов переубеждения является правда. Никогда не нужно лгать, убеждая человека в своей правоте, это может дорого стоить. Один, самый незначительный прокол, и вся работа пойдёт прахом. Придётся начинать всё с самого начала, но уже с другим объектом.
– Это означает, что всё вами сказанное правда?
– От первого до последнего слова.
– И все те тайны вашего мира тоже правда?
– Конечно.
– Но зачем? Ведь я никогда не смогу это проверить.
– Кто знает, старина? Вполне возможно, что вам доведётся при жизни увидеть то, что другие видят только после смерти.
– Вы меня пугаете. Это значит, что я попаду в ад заживо?
– Всё не так плохо. Я же сказал, возможно. Кто знает, очень может быть, что моё начальство пожелает узреть вас лично. Такое уже бывало. Но это совсем не означает, что вы там останетесь.
– Но как?..
– Позвольте мне опустить технические подробности данного предприятия. Скажу только, что в этом случае вам ничего не грозит. Это против правил, чтобы человек пребывал в наших чертогах живьём. Но временное пребывание вполне возможно.
– И насколько данное пребывание временно?
– Считая по земным меркам, не более одних суток. Это допустимый максимум.
– А дальше?
– Потом вас просто вынесет обратно в вашу сферу.
– Знаете, Маффи, иногда у меня складывается такое впечатление, что вы просто издеваетесь.
– Великая кочерга! Да с чего вы это взяли? – от удивления демон чуть не выронил трубку.
– С того, как вы посвящаете меня в свои секреты. Мне приходится вытягивать из вас информацию.
– Мне приходится одновременно дозировать, перерабатывать и переводить её на понятный вам язык. Иначе всё то, что я буду вам говорить, покажется сплошной белибердой. Многого я сказать просто не могу. Приходится обходить запреты и говорить так, чтобы не затронуть закрытых тем.
– Тогда, может быть, проще вообще не говорить о них? Откровенно говоря, меня пугают такие тайны.
– Здесь нечего бояться. Вы узнаёте только то, что я вам сообщаю. А не говорить об этом вообще, у нас просто не получится. Слишком всё взаимосвязано.
– Может быть, на сегодня хватит? – попросил старик. – Просто мне нужно подумать. Осмыслить хотя бы то, что я уже узнал.
– Боюсь, нам придётся продолжить, – с сожалением ответил демон, – на сегодня у меня запланированы ещё кое-какие дела.
– Какие? – обреченно спросил старик.
– Нам нужно побывать на постройке дворца, заказать нужные материалы и, наконец, просто поужинать.
– Значит, пора отправляться, – тяжело вздохнул старик.
– Ну, старина, не стоит так драматизировать! Всё не так плохо. А кстати, старина, как вас зовут? При первом нашем знакомстве мне было несколько не до мелочей, а потом я просто забывал спросить. Признаю, это верх невежливости с моей стороны, и надеюсь, вы простите меня.
– Я думал, вы знаете обо мне всё. Ведь вам достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы получить любую информацию, – удивлённо ответил старик, с трудом выговорив последнее слово.
– А зачем напрягаться и тратить силы на то, что можно просто спросить? Вы и вправду уверены, что все действия магического порядка даются просто так? Уверяю вас, даже мне, существу высокого ранга и внеземного происхождения нелегко проделывать подобные вещи. За всё нужно платить.
– И чем же вы платите?
– Позвольте мне сохранить этот секрет. Не потому, что я вам не доверяю, просто объяснение подобных материй займёт очень много времени. Но вы не ответили на мой вопрос.
– Марти.
– Это ваше родовое имя?
– Нет. Так меня называли друзья.
– Понимаю и не обижаюсь, – чуть улыбнулся демон, – доверие заслужить сложно, и уж тем более такому существу, как я.
– Не всё сразу, старина, – ответил старик, копируя интонации демона.
– Туше, дружище, – рассмеялся демон, поднимаясь на ноги одним плавным движением. – Значит, Маффи и Марти. Это символично, вы не находите?
– Что именно?
– То, что наши имена так созвучны. Поверьте, старина, это не просто так. Это знак судьбы.
– Вы, демон, верите в судьбу? Простите, Маффи, но я просто не могу в это поверить.
– Почему? Думаете, я вас разыгрываю?
– По-моему, да.
– Знаете, дружище, прожив долгие годы в местах, где всё течёт не так, как обычно, начинаешь верить в самые неожиданные вещи.
– Но ведь эти места – ваша родина, а значит, они должны быть привычны для вас.
– Родина? Не совсем так, старина. Тайна моего рождения должна оставаться тайной для всех без исключения, хотя назвать это рождением можно только с большой натяжкой. Поверьте на слово: то, что вы назвали моей родиной, совсем не похоже на то место, где я вынужден жить. А что касается знаков, в нашей работе ничем нельзя пренебрегать. Важной может оказаться любая мелочь. Но хватит об этом. Нам действительно пора отправляться, – закончил разговор демон и, сделав приглашающий жест, направился к дверям.
Этот длинный день закончился далеко за полночь, когда все посетители самого роскошного трактира были напоены до полной отключки, а кладовые заведения опустошены почти полностью.
Наняв извозчика, старик и демон отправились к себе, чтобы немного отдохнуть и приготовиться к новым свершениям. Но до того, как получить долгожданный отдых, старику пришлось пережить ещё одно потрясение.
Не успел он раздеться и лечь в постель, как спальня осветилась ярким светом, и в комнате появился тот самый ангел, что приказал старику подписать договор.
Подскочив на кровати, Марти с ужасом уставился на дверь, ожидая, что в комнату вот-вот ворвётся демон и обман будет раскрыт. Ангел деловито прошёлся по комнате, зачем-то потрогал рубашку Марти, висящую на спинке стула, затем вернулся на середину комнаты и, с интересом посмотрев на старика, приказал:
– Ну, докладывай.
– Что именно, ваша милость? – пролепетал старик, косясь на дверь.
– Всё, что смог узнать. И побыстрее, времени у нас мало. Да не трясись ты так, – досадливо поморщился ангел, заметив испуг старика и сообразив, что вызвало его страх, – никто ничего не заметит. Комнату закрыли от всего сущего.
– Как закрыли?
– Это тебя не касается, – резко оборвал его ангел, – рассказывай давай, что узнал.
Ангел скрестил руки на груди, начал нетерпеливо постукивать пальцами. Марти быстро пересказал всё, что ему удалось узнать, стараясь не упустить ни одной мелочи. Выслушав его доклад, ангел досадливо поморщился.
– Негусто. Мог бы и получше сработать? Или решил к ним переметнуться? – неожиданно свирепо спросил он, наклоняясь к старику.
– Помилуйте, ваша милость, как же можно? У меня такого и в мыслях не было! Так же можно и душу потерять.
– Верно. И не только душу. Учти, если что узнаю, я тебя, поганца, наизнанку выверну.
– Да за что же?
– Стараешься плохо.
– Я вам всё, что узнал, рассказал. Просто он говорит так мудрёно, что я половины не понимаю. Вот потому и приходится всю информацию постепенно выуживать.
– Что, в школе плохо учился? – презрительно скривился ангел. – Ишь, словечко-то подхватил – "информация"… Тебе приказали дело делать, а не школу для недоумков заканчивать.
– Так я же и делаю. Только без знаний я ничего не смогу, потому и учиться приходится.
– Сам знаю. Всё равно плохо. Мало информации, мало.
– Ну не доверяет он мне! Говорит, я ещё не готов к полному погружению в новую реальность. И это, ваша милость, боюсь я… – пожаловался старик, набравшись смелости.
– Чего? Что, пугает кто?
– Нет. Я того боюсь, что придётся в делах неправедных участвовать. Он всё про оргии твердит, про женщин, я уж и не знаю, как быть. Отговариваюсь, как могу.
– Я тебе отговорюсь, – потряс кулаком ангел, – я тебе, паршивец, так отговорюсь, вечно будешь сковородки лизать. И думать не смей отказаться. Делай всё, что приказывает, потом мне доложишь. Понял?
– Да как же так, ваша милость? А если на грех какой толкать начнёт?
– Это ты меня сейчас до греха доведёшь. Я тебе что говорил? Грех по приказу грехом не считается. Понял? И работай. Работай, не то пожалеешь, что вообще на свет родился.
Ангел ещё раз прошёлся по комнате, явно что-то обдумывая. Остановившись у кровати, он неожиданно насторожился, словно прислушиваясь к чему-то, и, усмехнувшись, сказал:
– Приготовься. Дружок твой бежит. Видать, учуял что-то. Ладно, мне пора. И помни, что я тебе сказал, – добавил он, перед тем как исчезнуть с тихим, еле слышным хлопком.
Тихо застонав, Марти уселся в кровати, взявшись руками за голову. Раздался тихий стук в дверь. С трудом взяв себя в руки, старик отозвался, стараясь говорить так, чтобы голос звучал твёрдо:
– Войдите.
Дверь открылась, и на пороге появился демон. Осторожно вступив в комнату, он внимательно осмотрелся, словно ожидал увидеть какую-то опасность. Окинув спальню взглядом, он в упор посмотрел на старика и тихо спросил:
– Признайтесь, Марти, у вас кто-то был сейчас?
– А кто, по-вашему, здесь мог побывать, если в доме даже слуги приходящие? – неожиданно для себя огрызнулся старик.
– Вот вы мне это и скажите, – жёстко усмехнулся демон. – Я не просто так задаю вопросы. Одна из моих способностей заключается в том, что я могу чувствовать присутствие любого живого существа на расстоянии, а четверть часа назад вы словно исчезли из дома, хотя шагов ваших я не слышал.
– Может быть, это потому, что я уже начал засыпать?
– Нет. Даже спящий вы остаётесь здесь, а в этот раз всё было так, словно вас просто нет. Такое может быть только в том случае, если вы покинули город или вас окружили коконом.
– Чем?
– Коконом блокировки ментальной энергии.
– А что это такое? Простите, Маффи, но я даже выговорить такое толком не смогу, а не то чтобы сделать.
– Я и не говорю, что это сделали вы. На создание кокона такой мощности хватит сил только у существа моего порядка. Именно поэтому я и спрашиваю вас: кто здесь был?
– Во всяком случае, я никого не видел, – ответил старик, собрав в кулак все остатки решимости и наглости.
– Значит, пока они только наблюдают, – проворчал демон себе под нос.
– О чём это вы? – решился спросить старик.
– О наших конкурентах. Я надеялся, что они решатся на более активные действия. Но неважно. С этого дня вы будете ночевать в комнате, смежной с моей. Так я смогу быть уверенным в вашей лояльности и отреагировать на любые их действия.
– Но, Маффи, я просто не могу согласиться на это, – попытался возразить старик.
– Почему? – тут же насторожился демон.
– Просто потому, что человеку требуется место, где он может уединиться, спрятаться и просто побыть в одиночестве.
– О, на этот счёт можете не беспокоиться. Я позволю себе войти в вашу комнату только в том случае, когда буду уверен, что это жизненно необходимо, и в первую очередь вам. Во всех остальных случаях можете смело положиться на мою деликатность.
– Вы распоряжаетесь мной, как собственностью, – возмутился Марти.
– Как ни прискорбно, но на время нашей совместной деятельности так оно и есть. Считайте, что вы моя собственность. Мне очень не хотелось доводить до этого, но я не могу позволить нашим конкурентам вмешиваться в наши отношения. Мне придётся сделать всё, чтобы исключить даже тень подобной возможности. Я постараюсь, чтобы это как можно меньше отразилось на вашей личной свободе, но некоторых ограничений просто не избежать.
– Вы очень любезны, – проворчал старик, чувствуя, как голова его словно наливается свинцом.
– Откуда столько сарказма, старина? – усмехнулся демон. – Вас просто не узнать.
– Простите, Маффи, я неважно себя чувствую.
– Только этого не хватало. Ложитесь, я осмотрю вас.
– Ко всем прочим талантам вы ещё и врач? – криво усмехнулся старик.