В то же мгновение, костлявая лапа достигла палубы и сомкнулась на теле одного из вооружённых моряков. Вопль боли и отчаяния заставил капитана громко скрежетать зубами, но сейчас он был абсолютно бессилен. Призрачные когти глубоко погрузились в тело несчастного, вынуждая его вопить от невыносимой боли. Потом крик оборвался и безжизненное тело рухнуло на палубу.
Морда твари налилась багровым светом, приобретая плотность, прежде недоступную призраку. Вновь раздался истошный вопль, но теперь в нём ощущались нотки торжества. Вторя дикому крику, из тумана донёсся другой, такой же и ушей обезумевшей команды коснулся знакомый плеск. Смрад, внутри туманного облака, стал совершено непереносим. От жуткой вони желудок капитана просился наружу, в то время, как сердце бывалого морехода норовило юркнуть в подошвы сапог.
Туманные космы уплотнились в страшную морду ещё одной твари, которая дико завывая, устремилась к борту корабля. Костлявая лапа протянулась вперёд, чтобы забрать ещё одну человеческую жизнь. В то же мгновение глубины зловонного облака заполнил целый хор отвратительных голосов, поющих песню ненависти и голода. Кричали десятки оголодавших чудовищ, добравшихся до вкусной добычи.
Матросы, ещё стоявшие на ногах, роняли оружие из ослабевших рук и падали на колени. Никто уже не надеялся на спасение. Некоторые пытались скрыться в трюме, но воздух, превратившийся в настоящее желе, вынуждал их барахтаться на месте. Казалось, никому не избежать прикосновения острых когтей и мучительной смерти.
Лишь два человека продолжали держать себя в руках: капитан корабля, который, закусив губу, продолжал стрелять из пистолета, надеясь найти-таки уязвимое место у грозного врага и пассажир, лихорадочно собирающий непонятную конструкцию, напоминающую морского ежа. Ещё один матрос закричал от ужаса, когда лапа твари коснулась его тела и в этот момент "морской ёж" начал издавать протяжный звон, странно резонирующий с плеском волн за бортом.
Вопли хищных тварей тотчас умолкли; чудовища словно прислушивались к новому звуку. Потом когти, сомкнувшиеся было на теле матроса, разжались и призрачная лапа начала растворяться в туманной пелене. Морды жутких существ отразили тупое недоумение и твари, одна за другой, отступили в глубины непроницаемой мглы.
Приспособление Хастола продолжало издавать тонкий протяжный звон.
Зловоние начало сходить на нет. Подул, сначала лёгкий, а после - всё более сильный ветерок, наполнивший паруса утраченной силой. Впереди показался слабый просвет, в который пытались пробиться солнечные лучи.
Туман истлевал на глазах, подобно савану древнего мертвеца и осмелевший ветер трепал гнилые лохмотья, зарывая их среди гребней волн. Исчезло зловоние страшного облака и люди ощутили на коде прикосновение ласковых солнечных лучей. Ещё никогда матросы, которые начали подниматься на ноги, не были так рады этим посланцам светила, однако все в тревоге оборачивались: не притаились ли где злобные твари из тумана.
Но всё казалось спокойно и лишь за кормой оседал тающим сугробом грязный холм зловещей мглы. Внезапно из его глубин донёсся пронзительный вопль, заставивший всех вздрогнуть. Однако, в этот раз, ярость призраков оказалась направлена на других.
В глубинах тумана глухо ударил тревожный колокол и сияющий луч плазменного орудия вонзился в море, подняв столб густого пара. Под испуганные возгласы ещё один луч вырвался из недр тумана и пропал в небе. Крики тварей приобрели торжествующие обертоны, а голоса людей, оставшихся в недрах зловонной мглы, начали стихать.
- За нами шла "Неожиданность", пробормотал Джонрако, ощущая, что он мокр, будто угодил под дождь, - Бедняга Луниц…Никому не пожелаешь такого! Чёртовы уроды.
Капитан повернулся к Хастолу, который деловито разбирал своё приспособление, превращая его в отдельные части, занимавшие место в деревянном ящике. Ощутив взгляд капитана, парень поднял голову и неопределённо усмехнулся.
- Выходит, этот туман даже помог нам, - констатировал пассажир и щёлкнул замком, - Иначе нам не избежать бы поимки.
- Помог? - переспросил Джонрако и ткнул пальцем в неподвижное тело матроса, вокруг которого собрались безмолвные товарищи, - А как быть с этим, разрази меня гром?! Мой человек отправился на тот свет, едва мы успели покинуть Ченс. А что будет дальше?
- Вы в чём-то обвиняете меня? - изумился Хастол, пожимая плечами, - Как мне кажется, ваша команда, напротив, обязана своим спасением именно мне. Да и кроме того, я ведь предупреждал об опасности, исходящей от тумана. Так в чём же моя вина? Поверьте, если бы всё зависело от меня, ваш человек остался бы жив, но вот воскрешать я не умею, простите.
Джонрако медленно спрятал оружие в карман и постоял, пока слова собеседника проникали в его сознание. Проклятие, тот был абсолютно прав: если и имелся виновник всему этому, он находился не на борту Чёрта.
- Просто будем надеяться, что оставшаяся часть пути окажется много спокойнее, - заметил Хастол так, словно ничего и не произошло. Потом бросил взгляд за корму и усмехнулся, - Капитан, смотрите, тумана уже и нет.
Потирая лоб, Собболи обернулся, убедившись в справедливости сказанных слов. Остатки проклятой банки дотлевали изорванными простынями, мешаясь с пеной волн. "Неожиданность" вновь стала доступной для обозрения и Джонрако тотчас достал зрительную трубку, всматриваясь в корабль, освободившийся из плена грозной мглы. Корвет, хлопая обвисшими парусами, медленно дрейфовал правым бортом вперёд. Судя по всему, судном никто не управлял.
- Это могло случиться и с нами, лопни моё брюхо! - проворчал он, ощущая тяжесть в нижней части живота, - Чтоб я сдох!
Тяжело ступая по ступеням трапа он начал спускаться по ступеням трапа, чтобы успокоить команду и распорядиться о погребении. При виде мёртвого корабля, у капитана напрочь вылетел из головы вопрос, который он собирался задать пассажиру: каким образом тот сумел отогнать призраков?
Отверстие окна быстро тускнело, затягиваясь блестящей плёнкой. Прошли считанные мгновения и перед Магистром вновь оказалось прежнее тусклое зеркало с неразборчивыми тенями, скользящими в глубине. Море, небо и оба корабля исчезли, удалившись на неведомое расстояние. Чародей задумчиво постучал кончиками пальцев по холодной поверхности уснувшего зеркала и его тонкие губы выпустили наружу тихое проклятие.
- Чего ты ждёшь? - спросил Шурт, нетерпеливо подпрыгивая на полу, - Не получилось с Ловцами Душ, пошли ещё каких-нибудь тварей Или ты передумал?
- Нет, я не передумал, - терпеливо ответил маг нахальному ворону, - Я просто не могу до них добраться. Когда-то врата могли открываться в любом месте, но с той поры многое изменилось. Магическая энергия истекает в южное полушарие и дальше, через Полосу мрака, прямиком в Хаос, поэтому врата имеют привязку к конкретным местам. Когда вор достигнет одного из них, я буду предупреждён и отправлю новых посланцев, - он помолчал, а потом сказал самому себе, - Я ощутил противодействие, но не такое, какое мог оказать Он. Да, это было похоже на Лесных Братьев. Неужто мерзавцы решили открыто противостоять мне?
- Ты ещё сомневаешься? - каркнул Шурт, - И какие тебе ещё нужны доказательства?
- Не понимаю, - проворчал Магистр, прикрыв глаза, - Почему всё так совпало? Тварь проснулась и вышла наружу, темница уничтожена, а мои враги приступили к открытым действиям.
ГЛАВА 8. "ЗАЙЦЫ"
Мешок, небрежно сшитый из запасной парусины, опустили на наклонную доску, ведущую за борт и капитан стал у начала погребального пути, собираясь с духом, перед прощальной речью. Погибший уже не один год бороздил моря, был способным моряком и просто хорошим человеком, поэтому почти каждый мог назвать его верным товарищем.
Сумрачные лица угрюмых матросов, склонившихся к мешку, иногда поднимались, чтобы пронзить недовольным взглядом спардек, где чёрным изваянием, на фоне ослепительно синего неба, застыл Хастол Черстоли. Многие считали, что пассажир послужил, хоть и косвенной, но причиной смерти Чалли.
Джонрако пригладил непокорные волосы лопатой ладони и негромко начал, пытаясь перекрыть посвистывание ветра и плеск волн:
- Все мы знали Чалли, знали, что на него всегда можно положиться и когда акула вцепится в задницу, он тотчас окажется рядом и стряхнёт мерзость, не опасаясь за собственную шкуру, - одобрительный гул голосов подтвердил, что остальные полностью согласны со сказанным, - Вот и сегодня, когда эти призрачные гады лезли к нам, Чалли не наложил в штаны, а до последнего сражался, не выпуская оружие из рук. Пусть душа этого отважного моряка займёт положенное ей место в чертоге Дождя и сам Покровитель моряков нальёт ему бесконечный стакан рома. Пусть море примет тело и отпустит душу.
Жестом Соболи дал понять, что его речь окончена. Тотчас же два матроса наклонили доску и мешок покатился вниз. Достигнув края, скорбный груз на мгновение задержался, словно умерший решил попрощаться с командой. Потом громкий плеск, напоминающий всхлип, донёсся из-за борта и лишь быстро расходящиеся круги отметили место последнего упокоения погибшего моряка.
Доску вернули на место, однако матросы не торопились расходиться по местам, выжидающе поглядывая на капитана. Наконец один из старшин подошёл к нему и глухо покашливая, произнёс:
- Капитан, церемония погребения требует, - он замялся, оглянувшись, в поисках поддержки, - Ну, в общем…
- Я не какой-то сосунок, который первый месяц мочит хвост в море и отлично знаю, чего требует церемония, - громко, так чтобы услышала вся команда, сказал Джонрако, - Но мы находимся в самом начале пути и многие из вас ещё не успели отойти от вчерашней попойки. Если команда получит ром, то к полудню Чёрт окажется во власти настоящих чертей. Я обещаю, в первом же порту, вместе с вами почтить память Чалли.
Старшина, воодушевлённый протестующим гулом, попытался возразить, но капитан оборвал его протест:
- В каком месте я неясно высказался? - он набычился, наступая на команду, - Если замечу, что кто-то сумел нарезаться без разрешения, выброшу мерзавца за борт! Вы меня знаете, шутить не стану! Недовольные могут списаться на берег в ближайшем порту, держать никого не стану. А теперь - за работу, живо!
Недовольно ворча, команда принялась разбредаться по местам и неизвестно, чем больше оказались расстроены матросы: смертью друга или капитанским запретом. Не обращая более внимание на ворчание, Джонрако поднялся по трапу на спардек и стал рядом с пассажиром. Потом, не глядя на парня, Собболи сказал, подставляя багровую физиономию свежему ветерку:
- Плохо дело, приятель! - он невесело хмыкнул, - Команда начинает возмущаться в самом начале рейса. Знавал я одного шкипера, который игнорировал подобное. В конце рейса он управлял своей лоханью, раскачиваясь на рее. Случись такое и мне совсем не потребуется продление жизни.
- И что же требуется предпринять, чтобы нормализовать ситуацию? - с искренним интересом поинтересовался Хастол.
Капитан лишь рассеянно пожал плечами. Он, с некоторым недоумением, взирал на происходящее внизу. Из недр трюма, на палубу вывалился маленький толстый человечек, обряженный в странную одежду всех цветов радуги. Половина круглого лица была измазана белым порошком, судя по всему - мукой, один глаз полностью заплыл, а обе крохотных пятерни покрывало нечто липкое и красное.
Человек, раскачиваясь, подобно маятнику, стоял на палубе и судя по растерянной физиономии, никак не мог сообразить, куда его занесла судьба. Кроме того, приступ икоты, время от времени, вынуждали неизвестного буквально подпрыгивать на месте. Наконец, странный персонаж просеменил к борту и перегнувшись, долгое время просто смотрел вниз. Когда коротышка повернулся на грязном лунообразном лице застыли испуг и отчаяние. Матросы, и без того тыкающие в человечка пальцами, мало помалу начинали расплываться в широких ухмылках. Толстяк плюхнулся на колени и воздел руки вверх.
- О боги, где я?! Почему вокруг море? Я что, на корабле? Как я здесь оказался?
Громогласный хохот десятков глоток оказался единственным ответом этому отчаянному призыву. Покачивая головой, толстяк внезапно уставился на свои руки и вот уже тут завопил во всё горло:
- Я ранен! Мои руки в крови! Позовите лекаря, немедленно позовите лекаря! Я могу умереть, - Тут он, видимо, сообразил, что не ощущает никакой боли и решил рассмотреть ладони повнимательнее. Поднёс красные ладошки ближе к глазам, потом - к носу. Понюхал и забавно сморщившись, лизнул. Круглое лицо расплылось в широкой улыбке, - Да это же - варенье! Причём, моё любимое, - человечек задумался, словно вспоминал и тут же просиял, - Так это были банки с вареньем, а я то думал: что это, такое ужасно липкое!
Некоторые матросы уже не могли выполнять свои обязанности, потому что настоящая истерика вынуждала их сгибаться пополам в приступе хохота. Фалин, тот и вообще, заливаясь пронзительным смехом, напоминающим визг поросёнка, катался по палубе и бил пятками о бочку для сбора дождевой воды. Видимо матросы нуждались именно в подобной встряске, чтобы отвлечься от пережитых страхов и смерти товарища, поэтому вся команда с готовностью потешалась над смешным человечком.
Даже Джонрако не удержался от добродушного хохота и пару раз хлопнул в ладоши, словно смотрел выступление паяцев на торговой площади. Один Хастол сохранял серьёзное выражение лица, словно комизм ситуации ускользал от него. Впрочем, возможно некое несчастье, почище случившегося с Чалли, произошло с ним и теперь терзало изнутри.
Черстоли так внимательно рассматривал толстяка, не пропустив ни единой черты его физиономии, жеста и слова, словно смешной незнакомец мог каким-то образом помешать или навредить парню. Потом Хастол повернулся к Джонрако и спросил:
- Кто это? Насколько я понимаю, этот тип не принадлежит к постоянному составу вашей команды.
- Теперь, к сожалению, эта куча сухопутных глупостей будет наполнять наши желудки, - огладив бороду, пояснил Собболи, - Интересно, Далин, когда выбирал его, специально искал самого похожего на клоуна? Как он его назвал? Си…Су…Санорени, точно! В общем, теперь, это - наш кок.
- Кок? - недоверчиво переспросил Хастол, тыкая пальцем в человечка, который пытаясь пройти по палубе, выписывал замысловатые кривые, - Да он же даже ходить нормально не умеет! Его же тошнит от моря!
В это мгновение Санорени подтвердил озвученную фразу, сопроводив свои очищающие действия громкими проклятиями и мольбами ко всем существующим богам.
- Не знаю, от чего его больше тошнит, от моря или вчерашней сивухи, но боцман заработал дополнительную головомойку. Такого парня мой Чёрт ещё не видывал и подозреваю, до последнего времени он и сам не подозревал о счастье, которое ему привалило.
Да, - подтвердил Хастол, продолжая подозрительно изучать новоявленного кок, - Судя по его воплям, он никак не может понять, где и почему находится.
- Надо бы с ним переговорить, пока кашевар совсем умом не тронулся, - решил Собболи и громко заорал, приложив ладони ко рту, - Эй, жирдяй! Да, да, именно ты! Иди сюда. А ну ка, поднажми, как летучая рыба!
Толстяк, со всех ног, бросился к трапу, ведущему на спардек, забавно перепрыгивая с одной короткой ноги на другую. По пути он попытался стереть мучную пыль с лица и это явно было неправильным решением. Теперь мука смешалась с вареньем, превратив физиономию Санорени в устрашающую маску, вроде тех, которые капитан как то видел у одного из дикарских племён. И это зрелище, в конце концов, полностью парализовало всю работу на борту.
- Слушаюсь, начальник! - выкрикнул толстяк, неуклюже вскидывая грязную ладошку в нелепом подобии салюта.
- Капитан, - добродушно поправил его Собболи, - Называй меня капитаном. Насколько я могу понять, мой разгильдяй боцман нанял тебя коком на мою посудину, так?
Лицо человечка скривилось в гримасе недоумения, когда он попытался вспомнить, соответствует ли сказанное действительности. Судя по рукам, которые Санорени развёл в сторону, попытка вспомнить вчерашнее окончилась грандиозным фиаско.
- Не помню, - честно признался Санорение, преданно глядя в глаза Джонрако, - Хоть всё это и странно: вообще-то раньше я никогда не работал поваром на кораблях.
Джонрако поперхнулся, в очередной раз помянув недобрым словом спящего помощника и поклялся, что его месть понравится проклятому пропойце.
- А как же Карточирп? - припоминая кое-какие подробности, из жизни толстяка. Которые ему поведал Далин, - Разве ты не работал у него коком?
- Карточирп, Карточирп, - бормотал повар, размазывая варенье по лбу, а затем плюхнул ладонью над носом, - Точно! Это такой огромный парень с разорванным ухом и горбатым носом. Он ещё очень хвалил мои сырные палочки с присыпкой, говорил, дескать они отлично идут к его любимому сорту пива.
- Так ты работал у него или нет? - прервал его Джонрако, несколько утомлённый тарахтением толстяка.
- Нет, конечно же! - помотал головой повар, - Этот головорез просто перевозил меня в Ченс. Да и как я мог на него работать, если я терпеть не могу море! Меня от него мутит. То путешествие оказалось самым ужасным событием в моей жизни и я надеюсь, что подобное никогда больше не повторится. Поэтому, будьте так любезны, высадите меня в ближайшем порту…Вы же не слишком далеко едете?
- Нет, - улыбка капитана напоминала оскал, - На остров Калларис.
- Слава богам! - коротышка расцвёл от удовольствия и вдруг заподозрил неладное, - А это точно рядом? Что-то я не помню такого названия…
- Да раз веслом гребнуть, - успокоил его Соболи, - В Южном полушарии.
- Слава бо… Где?! - оцепенел Санорени, - В Южном полушарии…
- Довольно бессмысленно болтовни, - повысил голос Джонрако, - Топай-ка ты на камбуз, ну, на кухню и займись готовкой. К полудню всё должно быть готово и чтобы хватило на все эти тридцать морд, ясно? Кроме того, приготовь своё фирменное, для меня и пассажира. Очень надеюсь, что все останутся довольны, потому как, если кто-то останется недоволен…Ты слышал, как поступают с коком, который расстроил команду? По морскому праву его вышвыривают на корм акулам. На твоём месте, я бы постарался.
- Акулы? О боги, чем я вас так прогневил? - пошатываясь от потрясения, толстяк спустился по ступеням трапа и почти рухнул в провал трюма, откуда продолжали доноситься его горестные восклицания.
Пожав плечами, Собболи коротко хохотнул. После его напутствия кок из шкуры вылезет, чтобы угодить едокам.
Капитан подошёл к нактоузу и взглянул на компас: стрелка держалась в нужном положении. Два матроса за штурвалом держали ход по курсу и капитан неразборчиво проворчал что-то одобрительное. Потом открыл личным ключом ящик и достал путевой журнал. Покусывая нижнюю губу, Джонрако сделал быстрый расчёт, проверил направление ветра и ещё раз сверился с компасом. По всему выходил, что за один галс они смогут выйти к полуночи из вод Заца.
Если только ничего не приключится с ветром. Собболи сделал защитный знак пальцами, стараясь, чтобы его никто не увидел. Потом закрыл журнал и задумался. А ведь дело не только в погоде. Случись в ближайшее время ещё одно нападение призраков или иных чудовищ, на путешествии можно ставить крест: команда спишется к чёртовой матери!