- Все вышло неплохо, верно? - подбоченился Райвин. - Мы практически единовременно появлялись то тут, то там. И везде, куда бы мы ни скакали, гради пятились, разбегались, хотя их неистовость известна всем. - Он оглянулся на следы кровавой бойни на полях и покачал головой. - Удивительно, принц. Так много всего произошло за столь короткое время…
И продолжало происходить. Еще не все гради были изгнаны из южной, ближайшей к Лисьему замку деревни. На извилистых улочках, обегавших крестьянские хижины, шел нешуточный бой. Джерин увидел, как пара налетчиков стремглав бросилась в лес. За ними по пятам следовали элабонцы.
- Если парни их не догонят, с ними разделаются крепостные, - сказал он. - Уверен, они уже давно ждут в засаде. К тому же они знают эти леса так же хорошо, как на ощупь зады своих жен.
- А может, и жен своих соседей, - предположил Райвин.
- Если они все похожи на тебя, то вполне может быть, - согласился Джерин.
Райвин сердито взглянул на него, а потом рассмеялся.
- Это подмечено слишком верно, чтобы тратить время на спор.
- Раньше тебя это не останавливало, - сказал Джерин и заработал еще один сердитый взгляд.
Когда люди на крепостном валу узнали приближавшегося господина, они приветствовали его радостными криками.
- Мы дали отпор этим мерзавцам! - вскричал кто-то, и остальные тут же подхватили его слова.
Ров, окружавший крепостной вал, был заполнен телами убитых гради. Впрочем, там жались друг к другу и живые враги. Они прыгнули в ров, чтобы вскарабкаться по приставным лестницам на стену, но очень скоро выяснилось, что те падают столь же быстро, как их поднимают.
Джерин с любопытством перевел взгляд с них на своих солдат, которые наблюдали за пойманными в ловушку врагами.
- Я не ожидал, что вы оставите их в живых, - крикнул он.
- Если желаете, лорд принц, мы разделаемся с ними, - крикнул ему в ответ Бевандер, сын Бевона. - Но ваша жена сказала, что вы, вероятно, захотите их допросить. А когда госпожа Силэтр что-то говорит, надо прислушиваться, мы все это знаем.
Наверное, воины уважали Силэтр за здравый смысл, которым та обладала, а может, они до сих пор испытывали благоговейный страх перед богом, вещавшим через нее, и допускали, что Байтон до сих пор наполняет мудростью ее мысли. Джерину самому иногда так казалось. Он сказал:
- Конечно, она права.
Неизвестно, как ей это удавалось, но она знала его даже лучше, чем он сам. Подойдя к краю рва, он крикнул гради:
- Сдавайтесь, и вы останетесь живы.
Внизу долго молчали. Джерин засомневался, знают ли пленники элабонский. Но тут один из них спросил:
- Мы жить, вы делать нас рабы?
- Ну, разумеется, - отвечал Джерин. - А кем же еще мне вас сделать? Пожаловать вам баронские титулы? Выгнать крестьян из домов и подарить их вам?
- А что мы делать, когда рабы? - спросил тот же гради.
- Все, что я прикажу, - отрезал Лис. - Будучи рабом, выбирать не приходится. Если я брошу вас в шахту и велю добывать медь или олово, вы станете их добывать. Если я заставлю вас крутить водяную мельницу, вы будете ее крутить и благодарить своих богов за то, что все еще живы.
- Мои боги… Волдар и другие… им стыдно, если я делать так, - ответил захватчик.
С этими словами он вынул кинжал из ножен, висевших на поясе, пробормотал что-то на своем гортанном наречии и вонзил клинок себе в грудь. Он попытался закричать, но кровь, хлынувшая изо рта и носа, поглотила его слова. Гигант медленно повалился навзничь.
Словно вдохновленные поступком товарища, остальные гради тоже закололи себя, кроме двоих. Те зарезали друг друга, единовременно пронзив товарищу горло. Перед смертью каждый вскричал: "Волдар!"
- Отец! - воскликнул Дарен, охнув.
Он неплохо держался во время своего первого боя, лучше, чем сам Джерин, который был примерно в таком же возрасте, но это…
- Я сам ничего подобного в жизни не видел, - сказал Лис. Его тоже мутило. Одно дело видеть смерть на поле брани.
Если ты воин, то для тебя это привычно, иначе тебе никогда не почувствовать вкус победы. Но отдаваться смерти, как любовнице… для этого надо быть сумасшедшим, подумал он.
- Этот Волдар - их главный бог? - спросил Дарен, ища, как свойственно людям, объяснение необъяснимому.
- Не знаю, - ответил Джерин. - Я слишком многого не знаю о гради. Вэн путешествовал по их стране. Может, он расскажет, какие боги там есть. - Тут его осенило. Он громко крикнул: - Хорошенько свяжите пленных. Не дайте им покалечить себя.
Бевандер закричал в ответ с крепостного вала:
- Ни один из воинов, добравшихся до бойниц, не сдался. Они все пали в бою.
- Это, по крайней мере, меня не удивляет, - сказал Джерин. - Они находились в пылу сражения. Да и мы тоже. Даже реши они сдаться, мы бы тут же прирезали их. Но такое… - Он показал вниз, в ров, и покачал головой. Лучше всех выражающий свои мысли в северных землях, за исключением, быть может, Райвина, он не нашел слов, глядя на самоубийц.
И оглядел поле брани в поисках Вэна Крепкой Руки. Заметив его, Джерин помахал ему, но чужеземец этого не увидел. Лис обратился к Дарену:
- Сходи за Вэном. Он пересекал земли гради и лучше всех нас сможет понять, что тут к чему.
- Да, отец. - Дарен вприпрыжку бросился прочь.
Джерин смотрел на сына, завидуя его проворству и молодости. А у него мышцы уже начинают деревенеть. Следующие пару дней он будет ковылять, как старик.
Вэн быстрой походкой направился к Лису. Если великан и испытывал боль в мускулах, то ничем этого не выдавал.
- Они убили себя? - крикнул он на подходе. - Так говорит этот паренек.
- Посмотри сам. - Джерин показал на дно рва. - Некоторые из них перед смертью взывали к Волдару. Он что, их главный бог?
- Это она, богиня, - ответил Вэн. - Она холодна как лед, во всех смыслах этого слова. Гради без ума от нее, хотя и знают, что она их не любит. - Он пожал плечами. - Они говорят, что если бы они ее не любили, то земля, на которой они живут, была бы еще холодней и суровей, хотя мои бедные мозги отказываются понять, как такое возможно. Но Волдар - особенная богиня. Если бы я в нее верил, то не хотел бы прогневать, это уж точно.
- Сдаться после того, как сражение проиграно… это бы ее разгневало? - спросил Лис.
- Если гради так считают, значит, да. - Вэн нахмурился. - Во всяком случае, мне казалось, что они так считают, хотя я и плохо понимал их язык. Но это, по крайней мере, запомнил, а ведь с тех пор прошло двадцать лет.
- Как я сказал Дарену, может, тебе мало что известно о гради, но это все равно больше, чем знает о них кто-либо из нас, - сказал ему Джерин. - Ты что-нибудь помнишь из их языка?
Вэн нахмурился еще сильнее.
- Могу вспомнить несколько слов, не больше. Ничего удивительного. Ведь уже столько времени я говорю только на элабонском и немного на трокмуа, а остальные языки, которые когда-то знал, вообще не использую.
- Пойдем, поговорим с пленным.
Джерин направился к одному из лежавших на земле гради. Присевший на корточки элабонец присматривал за чужаком. Неподалеку валялся бронзовый топор, и гради тянулся к нему, но элабонец играючи пресекал эти попытки. Пропитанная кровью повязка на бедре налетчика красноречиво объясняла, почему с ним так легко сладить.
Он взглянул на Джерина, и его серо-голубые глаза вспыхнули. Но постепенно огонь в них сменился озадаченным выражением. Лис видел такое прежде на лицах людей, которые вот-вот должны были истечь кровью. Он спросил:
- Зачем вы напали на Лисью крепость?
Гради не ответил. Может, он не понимал по-элабонски, а может, уже вообще ничего не понимал. Джерин толкнул Вэна в бок. Чужеземец заговорил, хотя и с запинками. Слова, которые он произносил, образовывались, казалось, гораздо глубже в его горле, чем это было привычно для Лиса и всех, кто стоял рядом с ним.
Лицо гради приобрело некую осмысленность. Он что-то ответил. На том же наречии, и Вэн перевел:
- Он говорит, что никакие разговоры уже не важны. Важно то, что он погиб на поле брани. Служанки Волдар теперь вознесут его на золотую постель и будут всячески ублажать, когда он пожелает. А в остальное время станут потчевать его жареным мясом и пивом.
- Если то, что он скажет, не имеет значения, спроси его снова, зачем он и его товарищи напали на Лисью крепость, - велел Джерин.
Вэн или повторил то, что говорил раньше, или сказал что-то еще. И снова гради не раздумывая ответил. Вэн перевел:
- Он говорит, чтобы убить тебя, забрать твои землю и… и… - Чужеземец нахмурился. - Кажется, он имеет в виду, что гради хотят отдать их во власть Волдар и других богов и богинь.
- Только этого нам не хватало, - горестно произнес Джерин. - Трокмуа уже пришли в северные земли в таком количестве, что их кровожадные боги могут соперничать с Даяусом и прочими элабонскими божествами. Так что же, теперь нас ждет трехсторонняя заваруха? Не только между людьми, но и между богами? А?
Не успел он произнести эти слова, как вдруг осознал, что "заваруха" может иметь гораздо больше сторон. Взять Байтона, которому когда-то служила Силэтр. Тот был чуть ли не самым древним богом северных краев. Во всяком случае, много более древним, чем элабонские боги. А ведь есть еще и Маврикс, принадлежавший далекой Ситонии, но появившийся здесь как божество плодородия, несмотря на то, что никакой виноград не растет в этих краях.
Гради снова заговорил как во сне, словно откуда-то издалека. Джерин уловил слово "Волдар", но кроме этого не разобрал ничего. Вэн задал вопрос. Звуки были похожи на те, что издает человек, подавившись куском мяса. Гради ответил.
- Он говорит, что Волдар и остальным нравятся эти места, - перевел чужеземец. - Они намереваются здесь поселиться и обустроить все, как им надо. - Он пошаркал ногой по земле, глубоко взрыхлив ее подошвой своего сапога, подбитого гвоздями с большими шляпками. - Вроде бы так. Прошла чертова уйма времени, Лис.
Что бы ни сказал гради до этого, больше им уже ничего было от него не добиться. Он немного наклонился вперед, сделал несколько последних хриплых вздохов и стих. Кровь из раны на бедре не только просочилась сквозь грубую повязку, которую наложили ему элабонцы-воины, но и образовала лужицу под уже недвижным телом.
- Пойдем, поищем другого, капитан, - предложил Вэн Лису. - Нужно во всем разобраться. Если боги воюют за них вот так, в открытую, как я понял из его слов, то нас ожидают большие неприятности. Ваш Даяус и остальные дают людям больше свободы, если только те не начинают взывать к ним во весь голос.
- Как бы мне хотелось сказать, что ты ошибаешься, - ответил Джерин. - Но другая сторона всех этих взываний такова, что, как только тебе удается привлечь их внимание, ты тут же начинаешь об этом жалеть. Мне не нравится иметь дело с богами.
- Тебе не нравится иметь дело со всем, что сильнее тебя, - проницательно заметил Вэн.
- И тут ты прав. - Лис замолчал, впав в задумчивость. - Знаешь, а я ведь никогда еще не взывал ни к одному элабонскому богу. Маврикс - бог Ситонии, да и тот же Байтон не входил изначально в наш пантеон. Не то что бы я так уж этого не хочу, пойми меня правильно, но мне еще не приходилось этого делать.
- Я тебя не виню, - сказал Вэн. - Но раз гради этим пользуются, а ты нет, то что получается? Получается, что ты попал в затруднительное положение.
- Я и так нахожусь в затруднительном положении, - отозвался Джерин. Вэн взглянул на него вопросительно. Лис пояснил: - Где-то между моментом рождения и последним часом, если хочешь знать.
- А-а, ты об этом, - протянул Вэн. - Говорят, остальным еще хуже, но я не спешу проверять.
В течение последующих дней несколько раненых гради ухитрились покончить с собой. Один бросился вниз с лестницы и сломал себе шею, другой повесился на собственном ремне, третий откусил себе язык и захлебнулся собственной кровью. Джерина обдавало холодом, когда он думал, какой решимости требовали эти поступки. Что же ему теперь, заткнуть всем пленникам кляпами рты?
Однако некоторые чужаки не нашли в себе такой силы духа и, кажется, смирились со своим положением. Они не спрашивали Лиса, что он сделает с ними, когда их раны заживут. Может быть, оттягивая, таким образом, приговор и продолжая тешить себя несбыточными иллюзиями.
Джерин тоже не заводил об этом речь. Но задавал им множество других вопросов. С помощью Вэна, немного владеющего их наречием, и поверхностных познаний в элабонском у некоторых из них. Полученная информация была более подробной, чем та, что предоставил ему первый гради, но, по сути, мало чем от нее отличалась. Они пришли завоевать земли, которые им нравятся, и их богини и боги тоже намерены здесь обосноваться.
- Если вы покориться, они разрешить вам служить им в этом мире. И в том тоже, - сказал один из пленных, воин по имени Капич. Как и его земляки, он ничуть не сомневался в победе своего народа и своих богов.
- Оглянись вокруг, - ответил ему Лис. - Посмотри, где находишься. Посмотри, кто здесь господин. - Он подбирал слова с осторожностью, боясь слишком резко напомнить гради о его незавидном положении, чтобы тот тоже не решил покончить с собой.
Захватчик оглядел подземное помещение, в котором его содержали, и пожал плечами.
- Все меняться, когда здесь быть Домгради.
Он говорил на элабонском, но последние два слова объединил в одно, как было свойственно его языку. Его взгляд был чист, невинен и самоуверен. Он настолько верил в то, что произносил, что ему никогда не приходило в голову в чем-либо усомниться.
Джерин же по своей натуре был человеком, сомневающимся во всем и вся. Возможно, поэтому его познания были шире и глубже, чем у кого-либо в северных землях. Но нехитрая и чистая вера гради в свои слова являлась броней, непроницаемой для стрел здравого смысла, и Лиса это пугало.
Он мрачно ожидал, что Адиатанус воспользуется срывом атаки, запланированной элабонцами, чтобы начать свою собственную. Сам он на месте Адиатануса так бы и поступил. А ход мыслей трокмэ был ему менее чужд, чем умопостроения гради.
Поэтому, когда часовой на сторожевой башне возвестил о приближении Вайдена, сына Симрина, на колеснице, Джерин решил, что на них уже напали. Единственная причина, по которой Вайден и его люди находились сейчас не в Лисьей крепости, заключалась в том, что именно они должны были принять на себя первый удар Адиатануса и не позволить лесным разбойникам проникнуть слишком глубоко на территорию Лиса.
Подъемный мост с шумом опустился: теперь, хотя Лисий замок и был битком набит воинами, мост опускали, лишь когда посетителя опознавали. Джерин с нетерпением ждал у караульной.
- Какие новости? - крикнул он еще до того, как Вайден въехал в крепость.
Его вассал, тоже в нетерпении, спрыгнул с колесницы и поспешил к нему.
- Лорд принц, трокмуа потерпели сокрушительное поражение! - воскликнул он.
- Замечательно! - отозвался Джерин. Все вокруг, кто слышал слова Вайдена, разразились восторженными криками и окружили его, чтобы похлопать по спине. Но тут Лис, более внимательный к деталям, чем его товарищи, обратил внимание не на то, что Вайден сказал, а на то, чего он не сказал.
- Ты ведь не сам разбил трокмуа, не так ли?
- Нет, лорд принц, - ответил Вайден. - Некоторые из них оказались в моих владениях, но в виде беженцев или бандитов, а никак не войск.
- И кто же тогда их победил? - спросил Дранго, сын Драго, в недоумении сдвинув кустистые брови. Он был храбр, силен и честен, но воображение отсутствовало у него начисто.
- Они сказали, что гради, - ответил Вайден. - Четыре полных судна пришли по притоку Ниффет, пристали к берегу, и оттуда высадилась куча воинов, таких свирепых, что даже Адиатанусу пришлось несладко.
- Не те ли это четыре корабля, что уплыли от нас? - проговорил Джерин и добавил задумчиво: - Даже не знаю, какой бы ответ я предпочел услышать. Наверное, все-таки положительный: если у них столько людей, что они могут одновременно напасть на Адиатануса и на нас, это означало бы, что в последние несколько лет они в изобилии обосновались на северных землях.
- Я все равно не знаю ответа, лорд принц, - сказал Вайден. - Судя по рассказам сбежавших от них трокмуа, они высадились, забрали все, что только не было привязано, убили всех мужчин, которых смогли, захватили нескольких женщин, чьи крики не смолкали даже на судах, и уплыли прочь. Люди Адиатануса, естественно, не смогли их преследовать.
- Так же, как и мы. - Джерин показал в сторону Ниффет. - Жаль, что этот корабль гради все-таки сгорел. Пора бы и нам самим научиться строить такие.
- Может быть, лорд принц, - пожал плечами Вайден. - Главное, что трокмуа досталось нешуточно. Но, как я слышал, и здесь кое-что произошло.
- Если бы я не собрал людей, чтобы выступить против Адиатануса, ты бы сейчас рассказывал свою историю гради, - пояснил Джерин.
- Это было бы не слишком приятно, - сказал Вайден. Джерину понравилось это сдержанное замечание.
Его вассал продолжал:
- С другой стороны, если бы гради не разбили трокмуа, я бы вряд ли смог рассказать вам эту историю, так что наши шансы равны… в какой-то мере.
- Видимо, да, - согласился Джерин. Его сердитый взгляд на мир вообще теперь сконцентрировался на западной его части, куда пришли гради. - На самом деле гради напали на нас с Адиатанусом совершенно неожиданно. Это плохо. Если они нападают, а мы лишь отбиваемся, значит, они сильнее всех в северных землях на данный момент.
- Вы их остановите, лорд принц, - сказал Вайден, и в его голосе звучала безграничная вера в то, что так и будет. С самого детства он привык видеть, как Лис неуклонно сметает любые препятствия, возникающие у него на пути.
Джерин вздохнул.
- Хотел бы я знать как.
В подземных кладовых Лисьей крепости было удобно содержать пленных. Джерин давно это выяснил. Он упрятал туда нескольких гради и не имел с ними вот уже долгое время хлопот. Именно этого ему и хотелось. Одно из его многолетних жизненных наблюдений заключалось в том, что далеко не все узники способны сживаться с жесткими рамками тюремного бытия. Гради это удавалось лучше, чем другим, но и они были всего лишь людьми.
Внизу царили темнота и сырость. Направляясь в импровизированную тюремную камеру для очередного допроса одного из заключенных, Джерин взял с собой лампу. Поскольку этот гради не уступал в комплекции Вэну, а его нрав особого доверия не внушал, он прихватил с собой также Джероджа и Тарму. Если что-либо и могло напугать пленника, то лучше чудовищ для его устрашения ничего было придумать нельзя.
Лис отпер дверь клетушки, в которой содержался гради, и вошел. У узника тоже имелась лампа, но совсем маленькая. Ее дрожащий свет лишь наполнял помещение скачущими тенями, ничего толком не освещая. Джерин не слишком бы удивился, если бы в глазах заключенного отразился свет его собственной лампы, но все-таки гради был не волком, а человеком.
- Приветствую тебя, Капич, - сказал Джерин на своем языке.
- Приветствую тебя, Джерин Лис, - ответил гради.
Он владел элабонским лучше всех остальных своих застрявших в Лисьей крепости соплеменников, и это было одной из причин, по которой Джерин продолжал общение с ним.