- Неужели? Какая милая шкатулка. Элирианская эмаль, если я не ошибаюсь.
Королева слегка приподняла крышку шкатулки и заглянула внутрь. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Расстроить ее мог лишь вид ее собственной крови. Принадлежность к правящей династии Висов наложила на нее свой отпечаток: она считала всех остальных, в особенности тех, кто был рожден в низших слоях, недочеловеками. Она захлопнула крышку.
- Можешь передать Ломандре, что ее подарок порадовал меня. Я запомню ее предупредительность.
Вал-Мала поднялась и уединилась в дальней комнатке, где выбросила что-то из шкатулки в курильницу.
Через некоторое время ее фрейлин поднял на ноги дикий вопль. У королевы начались роды - несколько преждевременно.
Были вызваны пять докторов и уйма повитух.
Роды были не слишком трудными, но Вал-Мала позабыла про свою королевскую гордость и вопила, как уличная девка, кляня все на свете и жалуясь богам на то, что ее мучения никак не кончатся. В конце концов ей дали какое-то снадобье, и ребенок появился на свет, когда его мать лежала без сознания.
На храмовых алтарях приносили в жертву белых птиц, дымки жертвенных костров, словно поднимающийся над водой туман, затянули реку Окрис, колокола звонили не переставая, а на дозорных башнях загорелись голубые сигнальные огни.
Королева очнулась.
Первая ее мысль была о собственном теле, избавившемся наконец-то от порабощавшего его уродства, вытолкнувшего маленького тирана наружу. Вторая - о короле, о мужчине, которого она создала и которому предстояло взойти на трон своего ненавистного предшественника, Редона. А она будет править от его имени.
У кровати стояло несколько фрейлин; тусклый вечерний свет выхватывал из сумерек их поблескивавшие украшения и, сколь бы слабым он ни был, его все же хватило, чтобы королева смогла разглядеть беспокойство на темных лицах своих женщин.
- Где мое дитя? - спросила она.
Они принялись нервозно переглядываться.
К постели приблизилась толстая повитуха.
- Ваше величество, у вас сын.
- Я знаю. - Вал-Мала начала проявлять нетерпение. - Дайте мне взглянуть на него. Сейчас же.
Женщина попятилась, уступив место мужчине в одежде хирурга, который наклонился над ней и выдохнул:
- Возможно, милостивая госпожа, вам стоило бы немного восстановить свои силы, прежде чем мы принесем вам ребенка.
- Я хочу увидеть его сейчас. Сейчас, болван, ты меня слышал?
Врач низко поклонился, сделал знак, и из дальнего конца комнаты подошла девушка с белым свертком на руках.
Вал-Мала со своих подушек смотрела на нее.
- Он мертв?
Этот вопрос отдался у нее в душе внезапным приступом ужаса. Он был ее единственным ключом к Дорфару и к власти над ним; если он родился мертвым…. о боги, что ей тогда делать? Она схватила ребенка, завернутого в расшитое драконами одеяльце. Он был теплым и слабо шевелился, но почему-то не кричал. Она развернула пеленки. Почему он не кричит? Это плохо? Нет, он лежал, голенький, у нее на руках, и она видела, что он безупречен. Но все-таки, в чем..?
Вал-Мала закричала. Отброшенный ребенок полетел с кровати, и повитуха с нянькой едва успели подхватить его.
Чудовище, она произвела на свет чудовище. Волны безумной ярости и страха сотрясали ее тело, точно бушующее море.
Белая птица, заколотая на алтаре во дворце Амнора, никак не желала умирать. Она исходила криком и трепыхалась, забрызгивая жертвенный камень кровью из рассеченной груди, пока все птицы в птичнике не обезумели, подняв невообразимый гомон и бросаясь на прутья своих клеток. Похоже, боги отказывались принимать жертву.
В полдень стайка белых голубей, промелькнувшая за окнами Дворца Гроз, с пугающей отчетливостью возродила эту сцену в его памяти. Знамение. Но разве могут какие-то знамения нарушить планы Главы?
Через миг в комнате появилась Вал-Мала.
Ее красота сияла с прежней силой. На это ушли месяц и объединенные усилия сотен фрейлин и рабынь, массажистов из Закориса, косметологов из Зарависса и Кармисса и ведьмы-астролога из Элира. Она была облачена в платье из аметистового бархата, по-прежнему тонкую талию стягивал кушак из белого золота, а в волосах и на руках переливались, вспыхивая, драгоценные камни.
- Приветствую вас, лорд-правитель.
- Я блуждал во тьме без светоча вашей прелести, - сказал он.
- Красивые слова, Амнор. Вы купили их у какого-нибудь менестреля?
Амнор напрягся. Он ощутил внезапно разлившийся внизу живота и вокруг сердца холод. Он должен сейчас действовать осторожно, очень осторожно. Он вспомнил кое-какие услышанные им толки, касающиеся рождения принца. И другие толки, касающиеся того, что определенных людей, присутствовавших при этом рождении, с тех пор будто бы никто нигде не видел.
- Я ищу вашего совета, лорд-правитель. В одном очень деликатном деле.
- Я всегда к вашим услугам, мадам, и вам это известно.
- Вот как, Амнор? Тем лучше.
В открытую дверь вплыла низкая белая тень. Это калинке последовал за ней в комнату. Холодная рука сжала внутренности Амнора, как будто это существо предвещало какое-то бедствие. Оно потерлось мордой о ее ногу и опустилось на пол рядом с ней, а она, усевшись в низкое кресло, принялась поглаживать его голову. Ее хранитель.
- Я обеспокоена, - начала она, - очень обеспокоена. Я получила очень любопытные донесения о той девке с Равнин. Уже много дней никто не видел ее ребенка, а она ничего не говорит. Думаю, она убила его, а тело спрятала.
Его сузившиеся глаза бесстрастно изучали ее.
- И зачем же, моя несравненная королева, ей понадобилось это делать?
- Мне говорили, что она сильно страдала в родах. Возможно, у нее помутился рассудок.
Амнор рискнул.
- Возможно, ее ненавидит какая-нибудь прекрасная женщина. - И мгновенно понял, что этот ход был ошибочным. Она взглянула на него черными глазами, в которых плескался яд, и сказала безо всякого выражения:
- Не стоит быть так сильно уверенным во мне.
- Мадам, я говорю лишь как ваш слуга, который будет защищать вас, пока это возможно.
- Неужели? Значит, ты стал бы меня защищать, да? Разве ты не знал, что эта ведьма пыталась подбить меня своим черным колдовством?
- Блистательная королева…
- Она колдунья и должна быть казнена за это, - внезапно взъярившись, сорвалась на крик Вал-Мала, а калинке поднял голову и зарычал.
Овладев собой, Амнор попытался применить другую тактику.
- То, что вы делаете, опасно, - сказал он. - Любой, кто занимает высокое положение, наживает себе врагов. Берегитесь тех, кто воспользуется любой подвернувшейся возможностью уничтожить вас.
- И кто же это? - спросила она почти ласково. - Расскажи мне.
- Вам самой должно быть это известно…
- Мне известно куда больше, чем ты думаешь, Амнор. И почему это ты так заинтересован в том, чтобы эта девка осталась в живых? Разве тела королевы было тебе недостаточно?
"Неужели корень ее злобы кроется в банальной ревности? - подумал он. - Но это опасная ревность".
- Есть одна причина, по которой она нужна мне живой. Она владеет древним знанием. Оно обеспечит вам полную и неоспоримую власть. Никто не сможет оспаривать трон Дорфара у вас и вашего сына.
- Меня не интересуют твои причины.
От входа донесся шелест шелка.
- Ваше величество, лорд Орн все еще дожидается вас в передней, - доложила фрейлина.
- Можешь сказать ему, что я уже скоро.
Амнор затаил дыхание, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Вал-Мала поднялась.
- Можешь идти, - сказала она, улыбнувшись ему. - Иди, наслаждайся своей тощей маленькой шлюшкой с Равнин, пока еще можешь.
- Вы несправедливы ко мне, мадам.
- Не думаю. Я слышала, ты частенько наведываешься во Дворец Мира по ночам.
У него похолодело во рту, и он поежился. Но все же, зная, что уже проиграл, он решил бросить последнюю кость, тщательно сдерживаемым голосом сказал:
- Вы забываете услугу, которую я оказал вам, Вал-Мала, на Равнинах-без-Теней.
- Я ничего не забываю.
У него пересохло во рту, точно так же, когда он смотрел на бело-золотое кошмарное изваяние в пещере. Он поклонился, молчаливо повернулся и вышел, отлично понимая, что она посулила ему. Проходя через переднюю, он миновал высокую фигуру принца Орна эм Элисаара, но не заметил ее.
Орн же отметил уход лорда-правителя и не стал больше ждать.
Он вошел в комнату, и калинке, подняв голову, приподнял верхнюю губу и оскалил грозные клыки.
- Лежи, где лежишь, грязный урод, - приказал он ему, и калинке прижался к полу, колотя хвостом и злобно сверкая глазами.
Вал-Мала обернулась.
- Я не позволяла вам войти.
- Думаю, мы вполне обойдемся без этих антимоний, мадам. Я вошел и я здесь, с вашего позволения или без него.
- Я слышала, Орн, что скоро мы наконец-то будем иметь удовольствие распрощаться с вами?
Он неожиданно ухмыльнулся, но это была волчья, угрожающая ухмылка.
- Распрощаетесь, мадам, всему свое время. Но, если мне не изменяет память, мадам, я оказал вам одну маленькую любезность, которая так и осталась неотплаченной.
- Ах, да. Принц спас меня от змеи. И что же вы хотите? Денег, как обычный наемник?
- Полагаю, то, о чем я думал, вы не растрачиваете на наемных солдат.
Глаза Вал-Малы расширились. Она сделала шаг назад, а он - несколько шагов вперед и, протянув свои огромные ручищи, схватил ее за шелковистые запястья.
- Прежде чем уехать, я кое-что себе пообещал. И, полагаю, вы в точности знаете, чего я хочу.
- Ваша наглость омерзительна.
- Я всегда вызываю у вас омерзение, но вы милостиво даровали мне эту аудиенцию. И так роскошно и элегантно оделись для нее. Или я заблуждаюсь? Вы прихорашивались не для меня, а для Амнора?
- Отпусти меня.
Он притянул ее к себе и запустил руку в вырез ее платья. Его пальцы сомкнулись на ее правой груди, точно пять когтей из раскаленного металла. Она протянула руку и острой гранью камня, переливавшегося в ее кольце, распорола ему щеку. Это заставило его на миг отпрянуть от нее, но потом он перехватил оба ее запястья одной ладонью и без колебаний наотмашь ударил ее по лицу. Пощечина чуть было не сбила ее с ног, и лишь его железная хватка не дала ей упасть. На щеке у нее, точно ожог, мгновенно вспухла багровая полоса.
- Да поглотит тебя за это ад! - завизжала она.
Он без усилия оторвал ее от пола, не обращая никакого внимания на ее попытки вырваться.
- До чего же нежный голос у моей госпожи, - сказал он насмешливо и понес ее. Она всю дорогу кричала и отбивалась от него, но он крепко держал ее руки, внимательно следя за тем, чтобы они не оказались в опасной близости от его глаз. Ее злоба оказалась совершенно бессильной.
Небольшая колоннада вела к двери ее спальни. Он пинком распахнул дверь и так же захлопнул ее за собой, бросив королеву на покрывало, с которого потрясенно таращились на него вышитые луны и солнца.
- Только попробуй хоть пальцем меня тронуть, и я убью тебя, - прошипела она.
- Да пожалуйста, можешь попытаться. Я шестьдесят раз убивал в поединке, и каждый раз это были мужчины, вооруженные до зубов опытные бойцы. Не думаю, чтобы ты оказалась более удачливой.
Склонившись над ней, он начал расшнуровывать лиф ее платья, но она набросилась на него с когтями, точно дикая кошка. Он отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи, и без малейших усилий разорвал плотный бархат и кружевное белье разом. Фальшивая бледность ее набеленных лица и шеи показалась еще более неестественной по контрасту с темной бронзой грудей. Его ладони скользнули к торчащим алым бутонам в центре упругих полушарий и ощутили, как они затвердели, превратившись в теплые камешки, под его пальцами.
- Сейчас уже не Застис, мадам, вам не удастся списать вот это на звезду. А ведь я так вам отвратителен. Позвольте, я сделаю вам еще неприятнее.
Он отбросил в сторону тяжелые складки ее юбки.
Когда он вошел в нее, она издала низкий горловой звук, который вряд ли можно было бы назвать гневным, а ее руки сомкнулись на его спине, но он оттолкнул ее и прижал к кровати, не давая ей двинуться под своим напором. Атака была непродолжительной, но яростной. Как только она закричала в исступленном экстазе, он перестал сдерживаться и отдался пьянящим судорогам наслаждения, сотрясшим его в такт содроганиям ее бронзового тела.
- Ты делаешь мне больно, - промурлыкала она. Ее нежная рука скользнула по нему, исследуя его крепкое мускулистое тело, его равнины и впадины, нащупала средоточие его мужественности, которое даже сейчас слабо шевельнулось под ее прикосновениями. - О, да ты неплохо оснащен для этого занятия.
- А ты - шлюха, - лениво отозвался он.
Она лишь рассмеялась, и вскоре он бросил ее на спину и вновь овладел ею.
Голубоватая пыль сумерек осела в углах комнаты.
Орн выбрался из постели и встал перед открытым окном, безупречный в своей мужественности, точно изваянная из темноты статуя. Вал-Мала, приподнявшись на локте, рассматривала его.
- Ты соблазняешь меня, а потом уезжаешь. В Элисаар?
Он ничего не ответил.
- Прежде чем покинуть меня, окажи мне одну услугу, - сказала она и заметила искорку в его глазах, обернувшихся к ней. - Помоги мне избавиться от лорда-правителя Корамвиса. - Не видя его губ, она предположила, что он улыбается. - И от той ведьмы, которая пыталась погубить меня.
Он вернулся к постели и сел рядом с ней, и она увидела, что он действительно улыбается. Но он все так же молчал.
- Орн, может быть так, что ребенок этой девки - не от Редона… возможно, от какого-нибудь жреца, еще до того, как он использовал ее…
Он потянулся и накрыл ладонями ее груди.
- Вал-Мала, когда мы обнаружили Редона мертвым, девчонка впала в какой-то транс, и Амнор заявил, что сумеет вывести ее из него. Поэтому некоторое время он провел с ней в своем шатре наедине.
Она присвистнула.
- Вот как.
- Да. Думаю, я ответил на оба твои вопроса. А щенок, который так беспокоит тебя, всего лишь гнилой плод.
- Амнора нужно убить.
Орн пожал плечами. Она поймала мочку его уха зубами и с силой прикусила ее. Выругавшись, он оттолкнул ее.
- Делай, как хочешь, а ко мне с этим не приставай. Ты отвечаешь лишь перед богами.
- А ты? Чего ты хочешь - регентства или меня?
- Регентства. Ты, кошечка, бесполезный придаток к нему.
Белые звезды облепляли небо, колыхались в зеркале реки, по берегам которой тянулись к луне черные хижины. Немного поодаль, на противоположном берегу, отблеск храмовых огней освещал узкие ступеньки, ведущие к воде.
Ломандра пробиралась по узким проулкам, вымощенным раскрошенными булыжниками, между кишащими крысами остатками стен. Время от времени она нервозно оглядывалась по сторонам. И так уже из-за одной прогнившей двери вышел какой-то мужчина, решив, вероятно, что она проститутка, ищущая себе клиента.
- Дайте пройти. Меня вызвали в гарнизон, - задыхаясь от страха, выпалила она, и это обращение к имени закона отрезвило его.
На этот раз она пришла сюда пешком, перепачкав подол плаща грязной жижей из сточных канав, это она, которая всегда приезжала в занавешенном паланкине. Огромное здание казалось бесформенным, темные стены пятнали грязь и ночь. Часовой у ворот копьем преградил ей путь.
- Чего тебе здесь нужно?
У Ломандры уже совершенно не осталось никакого присутствия духа.
- Я пришла повидаться с Дракон-Лордом, Крином.
- Да неужели, красотка? Дракон занят, ему сейчас не до таких, как ты.
Она поникла, потеряв последние остатки надежды, но вдруг из мрака за воротами раздался голос другого мужчины.
- Эй, часовой! Пропусти даму.
Стражник обернулся, отсалютовал и отступил в сторону. Ломандра вошла в грязный и слякотный дворик. Она не видела лица мужчины, но голос показался знакомым. Он осторожно тронул ее за локоть.
- Леди Ломандра, если не ошибаюсь?
Он отвел ее к брызжущему каплями жира факелу, и она узнала его. Его звали Лиун, он был одним из капитанов Крина.
- Да, теперь я вижу, что не ошибся. - Его губы скривились в насмешке. - Должно быть, вы невыносимо по нему скучали, если осмелились прийти сюда в одиночестве. Придворной даме не место на этих улицах, в особенности после заката.
- Я… мне нужно его видеть… - Она запнулась, не зная, как он поступит, поверит ли ей. Если он сочтет ее влюбленной в Крина навязчивой идиоткой, то сделает все, чтобы не допустить ее до Дракон-Лорда. Но в его голосе, когда он снова заговорил, прозвучала неожиданная теплота.
- С вашего позволения, у вас нездоровый вид. Пойдемте под крышу. Там довольно неприглядно, но зато туда не проникает речная сырость.
Они миновали шеренгу стоящих навытяжку часовых и вошли в массивную дверь циббового дерева.
- Он что, наградил вас ребенком? - спросил он у нее как бы между делом.
- Нет, - ответила она. Глаза у нее слезились от усталости. - Нет.
"И все же, - подумала она, - я здесь из-за ребенка". Из-за ребенка Ашне’е, в милосердной тьме унесенного из дворца и теперь спрятанного в одном из убогих домишек у реки. Старуха, снимавшая эту хибару, едва бросила взгляд на искалеченную ручку малыша, но, вне всякого сомнения, на своем веку повидала среди бедноты немало искалеченных сорванцов и их обезумевших матерей. Ломандра подавила неизвестно откуда вдруг взявшееся ужасное желание расплакаться. Ей казалось, что она не спала уже год. Она и сама не знала, почему сделала то, что велела ей девчонка, и не позволяла себе доискиваться ответа на этот вопрос, страшась узнать его.
Она почувствовала, как пальцы молодого лейтенанта сильнее сжались на ее локте.
- Вы нездоровы. Посидите здесь, я сам схожу за Крином.
Она почувствовала, что ее усаживают в крошечной комнатенке, освещенной лампой и тусклым отблеском огня, чадящего в камине.
Ожидание показалось ей нескончаемым, но в конце концов он все-таки пришел, высокий широкоплечий мужчина, одетый в коричневую кожу и темно-красный плащ гарнизона. У него было суровое проницательное лицо, покрытое шрамами, как и тело, еще с молодости, которую он провел в приграничных стычках в Таддрикских горах и морских боях с закорианскими пиратами. Но главными на этом лице были наблюдательные и замечательно спокойные глаза. Его улыбка была сочувственной и дружеской, но не более того, поскольку в их отношениях никогда не было сентиментальности. Они были любовниками лишь в постели.
- Чем могу служить, Ломандра?
Она раскрыла рот, но не смогла произнести ни слова. Он мгновенно заметил, как вдруг постарело ее лицо. Глаза были покрасневшими и ненакрашенными, всегда ухоженные волосы висели сосульками.
- Лиун, похоже, решил, что ты забеременела от меня.
- Нет. И потом, это все равно ничего бы не изменило.
И снова она умолкла. Он подошел к столу и налил вина в два бокала. Она взяла кубок, и лишь после того, как она сделала несколько глотков, к ней вернулся дар речи.
- Мне нужна твоя помощь. Я должна бежать из Корамвиса. Если я останусь, королева, скорее всего, убьет меня.
Он внимательно посмотрел на нее, отпил из кубка.
- Я рассказывала тебе о той девушке с равнины. Об Ашне’е.