Темные пророчества (сборник) - Виктор Ночкин 3 стр.


Герцог ответил кивком и протянул телохранителю стакан. С такими темпами эти двое усидят за ночь три таких кувшина, а то и четыре! Кеннет подумал, что нынче у владельца "Треснутой кружки" удачный вечер…

Снаружи было холодно и сыро – будто и не лето вовсе… Дождь стал тише, ветер унялся, редкие холодные капли медленно сеялись с бездонного черного небосвода.

Наемник дошел до площади и остановился так, чтобы наблюдать за входом в ратушу. Невидимые в темноте часы гулко пробили полночь. Распахнулась дверь, на мокрую мостовую упал яркий свет. Кеннет сосчитал выходящих – четверо. Отец Вешильд с тремя помощниками, как и описал герцог. Вешильд шагал налегке, его спутники волокли какую-то снасть. Кеннет не разобрал, что именно у них в руках, да наемника это не слишком интересовало. Он привык обходиться простыми средствами.

Четверка охотников пересекла площадь, Кеннет отступил в подворотню и затаился в тени. Потом осторожно двинулся следом. Наверное, напасть лучше всего, когда Ветшильд с подручными обезвредит вампира. Теперь-то они настороже, а после удачного завершения дельца расслабятся. Поэтому сейчас Кеннет держался на порядочном расстоянии от четверки.

– Эй, что это у нас здесь? – довольно громко осведомился охотник на вампиров.

Охотники остановились, разглядывая человека, сидящего под стеной. Кеннет отступил в тень и прислушался.

– Похоже, пьяный заснул, отче, – отозвался молодой голос. – Я сперва-то решил, вампиром укушенный, но нет, живехонек!

– А если все же укушенный, но не до смерти? – пробасил самый другой охотник, самый крупный. – Тогда он сам вампиром обернется. Опасно!

– Здешний вампир непременно выпивает всю кровь, – возразил третий. – Да нет, этот целехонек. Странно, и вином от него не слишком разит. Может, заболел?

– Пьяный, пьяный! – уверенно провозгласил Вешильд, пиная сидящего. – Эй, голубчик, вставай! Что ж ты так? Посреди лужи сидишь, ай-яй-яй! Так и простудиться недолго! Вставай-ка, изволь домой отправляться! Помогите ему встать.

Помощники подняли незнакомца и поставили на ноги – тот, похоже, никак не мог проснуться. Но идти был в состоянии.

– Ступай, ступай! – весело подбадривал Вешильд.

Опираясь о стену, пьяный побрел по улице.

– Вот как славно, – объявил охотник на вампиров. – Станем ловить на живца, но не на тебя, Годлих! Ха-ха!

– Слава богам, – буркнул Годлих, коренастый малый, с ног до головы укутанный в толстую кожу. – А то всякий раз дрожу: а ну, как прокусит тварь воротник? Погодите, отче! Так его же в самом деле…

– Ну что с того! Он все равно бы нынче замерз, простудился и помер! Пусть кровопийца его кусает, этот несчастный станет последней жертвой здешнего вампира. Зато нам легче – когда чудовище трапезует, оно теряет бдительность. Подкрадемся, когда вампир будет ужинать, ха-ха!

* * *

Джейк брел под мелким дождем. Он с трудом переставлял ноги, время от времени его качало, тогда воришка старательно клонился вправо – там стена. Коснувшись рукой холодных склизких камней, он восстанавливал равновесие и брел дальше.

Тело само заботилось о том, чтобы держаться на ногах и двигаться по мокрой мостовой, разум Джейка был теперь далеко. Перед затуманенным сознанием проносились странные картины – удивительно не похожие на унылую темную действительность. Джейку мерещились лужайки, покрытые цветами, яркими-яркими. И трава была зеленая-зеленая, ничуть не напоминающая бурые стебли, какие пробиваются на городских улицах между булыжников. В уши Джейку сладко пели птицы. Или это были ангелы? Откуда городскому парню знать, как щебечут птицы в лугах? Джейку ни разу не случалось покидать стен родного города, так что и трава, и цветы, и птицы – все было плодом воображения воришки. Колючка сонной акации подействовала странным образом. Если самые радужные мечты трезвого Джейка ограничивались стаканом кислого вина, жирным пирогом и дешевыми женщинами, от которых несет жареной рыбой и немытым телом – теперь ему, одурманенному, грезились цветы и птицы. В дырявых башмаках хлюпала грязная вода – а Джейк брел в шелковистых травах, осторожно ступая, чтобы не затоптать.

Охотники на вампиров шли следом, отставая на тридцать шагов. Потом они увеличили расстояние – Джейк миновал богатые кварталы, где вампир не появлялся никогда. Теперь в любой миг можно было ожидать нападения.

Вешильд отдал распоряжения – верзила, который волок снасти, отстал. Что-то в его ноше позвякивало, и Вешильд счел, что звук может их выдать. Сам он извлек из ножен, подвешенных на боку, бронзовый кинжал. Оружие держал наготове, под полой плаща.

– Отстанем побольше, братья, – велел знаменитый охотник, – я чувствую: тварь где-то близко. Мы не станем ей мешать, пусть нападет и приступит к богомерзкой трапезе.

Дивные птицы, порожденные фантазией Джейка, издали новые трели. Воришка вздохнул от восхищения – какой чудесный напев! Что он предвещает? Должно быть, сейчас навстречу Джейку выйдет прекрасная фея, владычица волшебного луга.

Глаза воришки были широко распахнуты, но он не видел ни грязной мостовой, ни темных стен, по которым медленно стекала вода… Не заметил он и бесформенную тень, которая шагнула из подворотни. Тонкие руки неожиданно сильно повлекли Джейка в сторону, заставили опуститься в траву… Он улыбался – неизъяснимо прекрасная фея, само очарование, обнимала его! Во мраке над Джейком проступило иссиня-бледное худое личико, тонкие пальцы оттянули грязный, набухший дождевой водой, ворот и острые клыки мягко вошли в шею…

В переулке бесшумно мелькнула сутулая фигура, но ее не заметил ни грезящий Джейк, ни припавший к шее воришки вампир, ни охотники, которые с двух сторон подкрадывались к пирующему кровососу. Тень выдвинулась из переулка… смуглые руки поднесли к лиловым от холода губам тонкую трубочку.

* * *

Айлу-Фатар продрог в мокрых лохмотьях, но старательно сдерживал дрожь. Сейчас промахиваться нельзя. Он уже подстрелил колючкой одного из спутников Вешильда – когда кайда напала, тот отправился в обход и отделился от команды охотников. Айлу-Фатар едва сумел отыскать щель в плотных кожаных одеждах парня, чтобы поразить открытое тело. Но смог все-таки… теперь охотник спит, остаются трое. Тот, кто похитил бога, должен умереть, ему прощения не будет, а вот остальных южанин собирался усыпить. Первым – самого большого. Наверное, он опасней. Айлу-Фатар тщательно прицелился в щеку над задранным воротником и резко выдохнул. Здоровяк почесался, нащупал колючку, но удивиться не успел – Вешильд скомандовал: "Вперед!"

Режим питания, избранный Клариссой, имел существенный недостаток. Если сдерживать голод она научилась неплохо, то, приступив к трапезе, уже не могла остановиться. Другие вампиры подкреплялись часто и понемногу, охотились компаниями (тогда каждому доставалась лишь толика), иногда сохраняли пище жизнь, чтобы заполучить нового собрата. Кларисса же ела раз в неделю, зато высасывала досуха. Ей уже вчера нестерпимо хотелось крови, но дождь загнал горожан под крыши… Пришлось терпеть голод еще целые сутки.

Изголодавшись, она припала к Джейку и не замечала ничего. Опомнилась Кларисса лишь когда на нее свалилась тяжелая сеть, ловко брошенная рослым охотником. Кровопийца вскинулась, пытаясь сбросить петли, и завизжала – в тросы были вплетены серебряные нити. Больно.

Кларисса билась над телом Джейка, но никак не могла освободиться и запутывалась все сильней. Вешильд и подручные бежали к ней, тяжело топая, расплескивая лужи… Налетели, навалились, растянули сеть, прижимая добычу к булыжнику. Кларисса не сдавалась, ей даже удалось приподняться вместе с повисшими на сети охотниками, она уже стояла на коленях – тут Вешильд, улучив момент, подкрался к девушке сзади и воткнул кинжал Клариссе в ягодицу. Помощники навалились изо всех сил… рывки пленницы сделались слабей… наконец стихли вовсе.

– Вот и славно, – Вешильд выпрямился и потер ладони, – дело сделано. Упакуйте товар, дети мои… А чего это Годлиха не видно? Я ж ему велел к нам бежать, как приступим!

– Должно быть, решил, что если вместо него пьянчугу вперед пустили, так и работать не надо, – подал голос самый молодой из охотников.

Он просунул обрубок осинового колышка между челюстей потерявшей сознание Клариссы и теперь стягивал на ее затылке ремешки, удерживающие деревяшку.

– Значит, и долю не получит за эту тварь, – решил Вешильд. – Ну что, заткнул пасть? А ты, боров жирный, управился?

– Ага, – рослый охотник защелкнул на клариссиных запястьях браслеты, соединенные короткой цепью. – Готово, отче.

– Ну так переверните! – недовольным тоном велел Вешильд. Мордой вниз ее переверните, не то захлебнется, когда блевать станет! Эх, ну что за неучи! Ведь не впервой же вам, не впервой, а все никак не запомните… А ты давай мешок.

Рослый охотник выпрямился, встряхнул широким мешком, чтобы ткань развернулась. Тут его снова кольнуло в щеку. Толстяк поскреб больное место, нащупал колючку и стал вертеть перед газами, чтобы получше разглядеть в темноте.

Молодой подручный перевернул Клариссу и украдкой пощупал ее грудь.

– А что, отче, она теперь снова человек?

– Не совсем, – буркнул знаменитый охотник, – вот полежит с кинжалом святого Локорна в заднице – и тогда, по милости чудотворца, выйдет из нее злобное кровопийство. Такова сила реликвии, обретенной мной путем великого подвига. Но о том – молчок. Нам надлежит вампира предъявить для казни, а не девку. Понял?

– Так если она теперь опять девкой станет, – не унимался парнишка, – может, нам ее можно… того? Ну, этого? Попользовать, значит? Ведь все едино костер ждет?

– Мысли твои грешны, – отрезал Вешильд, – мне негоже такое слушать… Но если так приспичило, нынче тебя поставлю ее в каталажке стеречь. А мы – спать… Эй, ты, пугало, что возишься?

– Да что-то вот… колется… – пробасил толстяк и вдруг стал оседать на закованную в цепи Клариссу.

– Эй, ты, кабан жирный, ты чего? Эй! Она тебя не укусила случаем?

Над низкорослым Вешильдом выросла широкая тень – Кеннет ударил знаменитого охотника на вампиров по темени, тот мешком повалился в лужу. Молодой подручный, увлеченно изучавший скудную клариссину анатомию, поднял голову – клочок влажной тьмы метнулся навстречу, обращаясь в тяжелый кулак…

Айлу-Фатар не понимал, что происходит, но счел, что события развиваются по воле Лахаса. Дождавшись, чтобы на ногах остался только тот, кто пришел последним, южанин вложил колючку в трубку и прицелился…

* * *

Кеннет присел над распростертым в луже низкорослым охотником, проверил пояс – пусто. Есть люди, которым нравится носить нож за голенищем сапога, но Вешильд был обут в башмаки… Кеннет как раз нащупал ножны, подвешенные на ремне под рукой коротышки, когда колючка сонной акации уколола в щеку. Наемнику показалось, что его кусает насекомое, он даже подумал, что комары ничуть не лучше вампиров… а потом вдруг понял, что падает. Под щекой возник мокрый плащ Вешильда, зрение помутилось…

Айлу-Фатар выступил из темноты и оглядел груду неподвижных тел. Осторожно подхватил Кеннета и сдвинул с охотника на вампиров. Оказавшись на твердом холодном булыжнике, наемник окончательно пришел в себя, но лежал неподвижно. Сознания он не терял ни на миг – его организм отличался странной нечувствительностью к ядам. Просто на некоторое время действительность странным образом сплелась со странными видениями. Кеннету почудилось, что Вешильд и помощники – сказочные животные, рогатые, мохнатые… вот они вольготно развалились в траве… и еще рядом лежит очень красивая девушка… Вскоре видение померкло, а потом из тьмы вышел странный чужеземец, который пил молоко в "Треснутой кружке" – и Кеннет ничуть не удивился, появление южанина показалось наемнику совершенно естественным. Кеннет решил, что чужак не желает ему зла, потому беспрекословно позволил перетащить себя в сторону и стал наблюдать сквозь сомкнутые ресницы.

Айлу-Фатар склонился над Вешильдом, извлек из-под лохмотьев бронзовый кинжал и, держа перед собой, запел вполголоса странные тягучие куплеты. По треугольному лезвию побежали искорки, освещая крючконосый профиль южанина. Кеннет медленно согнул и разогнул пальцы, проверяя, насколько он в состоянии управлять собственным телом. Похоже, порядок. Айлу-Фатар умолк, и Кеннет собрался отнять у него кинжал… неожиданно чужеземец порывисто склонился над коротышкой Вешильдом и взмахнул рукой. По телу охотника на вампиров пробежала судорога, из распоротого горла вылетел тихий хрип… Южанин отшатнулся от умирающего – теперь он сидел на коленях спиной к Кеннету, и наемник, не задумываясь, взмахнул ногой. Каблук тяжелого сапога ударил чужеземца по затылку, тот свалился на Вешильда – лицом в струю крови, бьющую из раны. Айлу-Фатар проворно кувыркнулся через убитого и легко поднялся. Кеннет озадачился – обычно его удары оказывались куда действенней! Он тоже вскочил и двинулся на южанина. Тот взмахнул кинжалом, роняя кровавые брызги с лезвия и выпачканной одежды, Кеннет увернулся и сделал еще шаг. Айлу-Фатар повернул оружие обратным хватом и попытался ударить снова, но теперь рослый наемник был совсем рядом. Кеннет легко поймал вооруженную руку и позволил Айлу-Фатару закончить движение – только немного подправил траекторию клинка. От рывка чужестранец покачнулся, падая вперед, вслед за кинжалом. Локоть Кеннета врезался в лицо южанина, Айлу-Фатар ахнул, выпустил кинжал и осел на мостовую. Ему было очень больно.

– Ничего не понимаю, – заявил Кеннет, подбирая бронзовый клинок, – ты кто такой? И почему нож у тебя? Он же у этого должен был оказаться?

Айлу-Фатар вытер струйку крови, стекающую из разбитого носа, поглядел на мокрые ладони и сказал:

– Это не настоящая Лахас. Это кузнец Ходон делать, а великий шаман Рам-Тайфад сильно намолить. Очень похож. Все равно не настоящая. Настоящая Лахас была у обманщик вор. Моя вернуть. Дай вернуть, очень надо! Очень просить, вернуть надо!

– Лахас? А, кинжал святого Локорна! Значит, это копия?

– Моя не знать копия, – скорбно покачал головой Айлу-Фатар и снова утерся, – моя очень просить настоящая Лахас. Сильно просить. Очень надо.

– Погоди, погоди… – Кеннет пытался сообразить, о чем толкует чужак, но истина упорно ускользала. – Значит, у тебя копия, подделка. Похожий ножик, правильно?

– Так есть. Похожая на Лахас. Такой дорогу верно кажет к Лахас, а сам не.

– Но у коротышки тоже не было ножа.

– Настоящая Лахас он в кайду тык, – Айлу-Фатар отнял руку от носа и показал в сторону, туда, где лицом вниз лежала Кларисса. С кончика пальца южанина снова сорвалась кровавая капля. – Вон кайда.

– Кайда? А, вампир!

– Кайда кровь пиет. Лахас против нея. Если не верну Лахас домой, кайды всех заберут. Один заберут, потом другой, потом еще другой. Всех один за другой. Всех кусают, все кайды потом. Нет мой народ, токмо кайды. Нужно Лахас домой. Очень.

Тут Кеннет разглядел рукоять кинжала святого Локорна, которая торчала из тощего зада Клариссы.

– А, вот он. Верно!

Кеннет потянулся к реликвии святого Локорна.

– Ай! Не трожь! Не брать покуда! – всполошился южанин. – Кайда не обернулась! Маленько годить!

Кларисса пошевелилась. Руки были скованы за спиной, и она не могла восстановить координацию движений, только ворочалась в луже. Вот приподнялась, изогнувшись в талии, икнула, промычала неразборчивое из-под деревянного кляпа – а потом ее начало рвать. Осиновый брусок мешал, Кларисса мучительно стонала, изрыгая не переваренную кровь Джейка вперемежку с отвратительной вонючей слизью. Девушка пыталась отстраниться от мерзкого месива, но никак не удавалось приподняться, она стонала, ныла, все тело передергивалось от напряжения – с каждым рывком из-под кляпа выплескивалась новая струйка.

– Кайда оборачивается. Опять живой стать, – довольным, даже ласковым тоном протянул Айлу-Фатар.

* * *

– Оборачивается, значит… – повторил Кеннет, наблюдая за рывками Клариссы.

Наемник потянулся почесать отнятым кинжалом подбородок – проскочила длинная голубоватая искорка, кольнула щеку. Кеннет буркнул ругательство и поглядел на бронзовое лезвие. В голове роились странные мысли, смутные догадки и подозрения. Сложить их в цельную картинку никак не удавалось. Слишком много тайн громоздилось здесь друг на друга. Кеннет не любил упускать тайны – любая могла обернуться туго набитым кошельком…

Кларисса постепенно угомонилась и теперь только икала, неловко вывернувшись набок.

– Значит, этот кинжал превращает вампира в человека? – уточнил наемник.

Айлу-Фатар промолчал. Он уже использовал наличный запас слов и теперь боялся сказать неправильно.

– И этот кинжал у вас украли?

– Не простой кинжал, – сказал южанин.

Подумал и прибавил:

– Лахас там.

– Кто это – Лахас?

– Большой бог. Сильный. Кинжал и есть Лахас.

– Сильный? – Кеннет оглядел рукоять, изображающую коротконогого лысого мужичка с закрытыми глазами. – А на вид плюгавенький.

– Лахас – великий бог, все ему молят. Шаман Рам-Тайфад лучше всех молит. Умеет великий Лахас призвать. Кузнец новый кинжал творить, совсем как старый, Рам-Тайфад в новый немного великий бог примолить. Но не настоящий, недолго деять. Нужно старый, верный кинжал…

– По-моему, мы топчемся на месте, – решил Кеннет. – Нужно где-то скрыться, а то, неровен час, стража явится, или еще кто. А тут у нас…

Наемник обвел рукой груду тел. Кларисса икнула.

– Как ты думаешь, твой нож уже подействовал? Можно его выдернуть?

Айлу-Фатар пожал плечами. Обычно Лахасу давали побыть в теле кайды подольше.

– Нехорошо выйдет, если она еще вампир, – рассудил Кеннет, – мы уйдем, а она за нами увяжется… Нет уж, к демонам! Придется ее забрать, как есть, с ножиком в этом самом месте.

Кларисса икнула.

– Где бы спрятаться… Эй, у тебя есть, где укрыться?

– Моя чужой. Нет дом. Отдай Лахас, и как солнце – моя топать домой.

– Плохо.

– Можно к она домой.

– К кому?

– Кайда здесь рядом дом. Моя видел, за ней ходить. Совсем рядом, там никто видеть.

Кларисса икнула.

– Ты знаешь, где ее логово? – Кеннет наконец сообразил, о чем толкует собеседник.

– Точно есть.

– Тогда хватай ее и пошли. Ты впереди, я следом. И не вздумай своего Лахаса в ее заднице шевелить! И думать не моги! Неси, как есть.

Кларисса икнула.

Айлу-Фатар послушно поднял девушку, взвалил на плечо. Рукоять в виде коренастого Лахаса покачивалась перед глазами южанина, но он боялся ослушаться сердитого спутника. Тот рассуждал спокойно и не сердился – авось, удастся упросить, чтобы вернул бога по-хорошему…

Кеннет напоследок оглядел место стычки. Дождь почти прекратился, только изредка падали мелкие капельки, кровь собиралась лужами под телом Вешильда да вокруг сети, среди озерка слизи. Наемник вытащил из ножен на поясе здоровенного охотника широкий нож, выпачкал в кровавой луже и вложил верзиле в руку. Потом выругался и поспешил следом за южанином – тот удалялся с Клариссой на плече. Девушка висела неподвижно и только иногда икала.

Назад Дальше