- Есть подозрение, что Нить при отсутствии надсмотрщика доставляет некоторые неудобства, - буркнул Лазовский, присаживаясь на колени рядом с бьющимся в припадке пленником. - Хорош ворон считать, следи за мной. Когда-нибудь и тебе придется такие же украшения снимать.
Артем откинул у "неформала" капюшон и медленно провел левой рукой вдоль Нити. Ладонь закололо. Ему еще никогда не приходилось работать с ошейниками "чистых". Последний месяц-полтора противостояние с Церковью Последнего дня заметно усилилось, и к Кардиналу попало уже с десяток пленных и рабов, но освобождали их либо сам Хмурый, либо его помощники. Теперь вот пришел его черед. Восстановив в голове нужную последовательность действий и надеясь, что Тагир объяснил все правильно, погрузил сознание в Изнанку.
Здесь почти ничего не изменилось. Та же самая трава, деревья, точно такие же развалины и лежащие на камнях люди. Единственное отличие - золотая сетка, с ног до головы опутывающая пленников, и широкая лента на их шеях. Пока никаких сюрпризов.
Артем замер на мгновение, концентрируясь на солнечном сплетении и представляя, как легкие наполняются бесцветным дымом, после чего низко наклонился, едва не касаясь губами ошейника, и осторожно выдохнул. Из его рта вырвалось облачко белого тумана, вопреки всем законам масляной пленкой растекшегося по чародейским путам.
Лазовский отстранился и окинул получившийся результат критическим взглядом. Вроде бы все верно. Дальше следовало сформировать некое подобие скальпеля и срезать путы, но… Нить повела себя совершенно непредсказуемо. Под пеленой дыма вдруг неожиданно сильно полыхнуло, а сетка зашевелилась, пошла волнами и собралась в нечто вроде каната, который свернулся кольцами и зашипел.
Черт! Там, где совсем недавно находилось пассивное заклятие "чистых", теперь угрожающе покачивалась змея. Артем даже растерялся. Ни Кардинал, ни Тагир ни о чем подобном не рассказывали.
Но пока он соображал, как быть дальше, творение церковников само перешло в атаку. Смазанное движение, затем молниеносный удар, и… из ладони Лазовского вырвался сноп белого пламени, в клочья разнеся голову твари. Извивающееся тело истаяло в воздухе мгновением позже. Последним затих освобожденный пленник.
- Полный атас! - Рядом возник донельзя удивленный Сергей. Наставления старших Сноходцев он слушал вместе с Артемом и такого поворота не ожидал.
- И не говори. - Лазовский не без превосходства покосился на Гулидова. Тот в деле освоения сноходческих премудростей демонстрировал более чем скромные успехи. С проклятой змеей точно бы не справился.
Но Гулидову было не до выяснения отношений. Он с огромным любопытством наблюдал за тем, как сквозь тело "неформала" проступает освобожденная сущность Прозрачника. Ею оказалась Квакша.
Отвлек их хриплый голос второго пленника:
- Господа, быть может, теперь вы займетесь мною?
Стремительно обернувшись, Артем увидел жутковатую химеру - существо, в котором присутствовали черты человека и Медузы. Им сегодня везло на необычных Сноходцев. Что еще более удивительно, но опутывающая неизвестного виритника сеть выглядела весьма бледно и во многих местах оказалась порвана.
Он так силен?! Артем восхищенно присвистнул. Что ж, значит, для него осталось совсем немного работы. Почти сразу пришла новая мысль. Интересно, как отнесется Кардинал к появлению столь сильного Сноходца? Вряд ли обрадуется. Лазовский помимо своей воли зло усмехнулся. День оказался богат не только на плохие известия.
На опушку леса Олли Блигдейн вышел около полудня. Срубил пару ветвей, поднырнул под низко свисающую лиану и, чудом не влетев в объятия держидерева, вдруг оказался на широкой прогалине. Слева и справа кусты, позади джунгли, а впереди… впереди виднелась река.
Он даже не понял сначала, что такое видит. Решил, вновь встретил поляну с очередным отголоском наследия Древних, и лишь спустя несколько мгновений забрезжило понимание: "Дошел!"
Он дошел, черное солнце вам всем в небо! Выбрался из проклятых Темными Владыками джунглей, оставив позади голодных духов, безумных шаманов, дикую магию и все ужасы Запретного города вместе взятые. Он, маленький псифей, уцелел там, где сгинули гордый кнешаль, противный васуки и тупые шаруш. Не храбрый воин и не могущественный маг, просто хитрый пронырливый коротышка!
Сбросив с плеча котомку, Олли устроил нечто вроде дикарского танца - с криками, воплями и завываниями. Разум, истерзанный тяжелыми испытаниями, на миг помутился, не выдержав напора чувств. Слишком долго он шел к цели, чтобы сохранить трезвый рассудок. Слишком многое пришлось преодолеть…
Первые дни после бегства из города Олли каждую минуту ожидал услышать шаги погони за спиной. Вздрагивал от каждого шороха, постоянно оглядывался. То и дело ему мерещилось появление жутковатых Теней с лицами, укрытыми под глубокими капюшонами. Но время шло, а преследователи все не появлялись. И прежние страхи начали отступать перед более реальными трудностями и опасностями. Где достать нормальную еду и воду, как найти безопасный ночлег и не влезть в древние, но от того не менее действенные ловушки - мало ли какие сложности ждут одинокого путешественника.
Наверное, он так бы и сгинул - неважно, в объятиях своих сородичей-демонов из Нижних миров или в желудках тварей Паталы во время прохода очередной Мертвой зыби, - но ему повстречались дикари. Презренные вонючие людишки, забывшие вкус кнута и возомнившие себя равными хозяевам Кхоринша. Когда они его окружили, многие смеялись и показывали пальцем, кричали ругательства. Уродец, коротышка, краснопузая мелочь!.. Даже вонючие шаруш не позволяли себе такого.
Олли пытался бежать, укрывшись за пологом невидимости, но молодой шаман продемонстрировал недюжинную силу. Ему хватило пары ударов в бубен, чтобы гул колдовского инструмента в клочья изорвал огненные чары псифей. Чувствуя себя безжалостно обманутым судьбой, Блигдейн уже прощался с жизнью, когда колдун аборигенов внезапно замер и уставился на него расширившимися глазами. Следом окаменели простые воины.
На груди Олли тревожным огнем горел Камень Душ.
Капризные магические кристаллы признавали лишь двух хозяев - кнешаль и дасур, остальные расы могли лишь бессильно кусать локти, завидуя чужому могуществу. В руках Блигдейна Камень был лишь магической безделушкой, но вряд ли дикари знали такие тонкости. Они видели перед собой обладателя артефакта великой силы, и этим все сказано. Уже через час Олли сидел в хижине вождя, наслаждаясь вкусом хорошо прожаренного мяса, и строил планы на будущее…
Благоговеющее перед ним племя он покинул через несколько дней в сопровождении отряда из десяти воинов, восьмерых носильщиков и грубого подобия паланкина: Великий шаман не должен зря утруждать ноги. В тот момент Олли даже решил, что все испытания закончились, а дальше его ждет увеселительная прогулка.
Но он снова ошибался. Запретный город так просто не отпускает свои жертвы. Дни сменялись днями, опытные проводники вели отряд удобными тропами, но джунгли никак не кончались. Их словно что-то держало, сбивая с пути, а то и вовсе перенося за одну ночь в глубь непролазных чащоб.
- Таугрим сердится! - бормотали дикари, а Олли с тоской вспоминал, как легко и просто он шел к Вратам. Какие-то полтора месяца, и вот уже видны окраины последнего оплота Древних. Во имя черного солнца, почему шутки с пространством начались именно сейчас?!
Ответа не было.
А потом начали гибнуть порги. Кто-то попал в лапы махайрода, кто-то подхватил лихорадку, кого-то укусила змея. Последний абориген погиб на исходе четвертого месяца - провалился в ловчую яму, - и Блигдейн остался в одиночестве на бесконечно долгих два месяца. В какой-то момент он, кажется, даже начал забывать, куда и зачем бредет. Стал неким подобием голема с единственной мыслью: "Надо дойти".
И ведь дошел-таки!
Сейчас Олли стоял на берегу великой Бхогавати, на шее висел Камень Душ, и весь мир был у его ног. Осталась самая малость - переплыть реку, пересечь почти всю Равнину данавов и добраться до Вольных земель. Но разве сравнится это путешествие с походом по джунглям Бельгама?! Тьфу, мелочь, а значит, все только начинается. И маленький псифей довольно захохотал.
Часть первая
КОГДА ЯСЕН ТВОЙ ПУТЬ
Люди не могут жить просто так, без цели и смысла. Мы всегда должны куда-то идти, причем не просто из одного пункта в другой, а от свершения к свершению. Не всякий способен осилить дорогу, многие сворачивают после нескольких шагов. И стыд от своей слабости, желание оправдаться в собственных глазах заставляют вновь и вновь говорить о происках врагов, ссылаться на обстоятельства, изо дня в день повторять: "Я живу как все". Но обмануть себя не получается. Знание, что ты сдался там, где преуспели остальные, разъедает изнутри, душит, разрывает на части. В ушах набатом звучит: "Ты слабак!"
Но стоит осознать себя, найти свою дорогу, и как бы ни был сложен путь, каждый твой шаг станет уверен и тверд. Ведь ты больше не отбываешь срок от рождения до смерти, а продвигаешься вперед. Пусть через боль и лишения, взлеты и падения, но вперед.
Отрывок из речи Кардинала перед учениками-Сноходцами
Глава 1
БЕСЕДЫ НА ОТВЛЕЧЕННЫЕ ТЕМЫ
Возвращение в Башню прошло без эксцессов. Не было нападений хищников, атак мелких банд, не встречались сверхъестественные аномалии. Весь путь группа преодолела на удивление легко и просто, словно вокруг не измененный катастрофой Сосновск, а провинциальный городок, далекий от магических разборок, безжалостных драк и загадок древних рас. Даже спасенная Артемом парочка ничуть не мешала: не пытались качать права, не требовали их отпустить. Молча выполняли все указания, будто плен начисто отбил у них тягу к сопротивлению. И если поведение "неформала" объяснялось общей слабостью - после снятия Нити Покорности он едва переставлял ноги, - то действия его товарища по несчастью выглядели по меньшей мере странно. Очевидно сильный и уверенный в себе воин, он безропотно следовал указаниям конвоиров, будто так и надо. На вопросы не отвечал, лишь улыбался и пожимал плечами. Гулидов немедленно окрестил его Партизаном и предложил устроить допрос с пристрастием. Лишь тогда освобожденный пленник сообщил, что будет говорить только с их командиром, и вновь замолчал.
В свое время Артем, оказавшись в подобной ситуации, вел себя совсем иначе. Другой вопрос, куда его это завело… Впрочем, новоявленный Партизан ударился в другую крайность.
Хотя черт с ним. Забивать себе голову всякими странностями Артем не собирался - своих проблем выше крыши.
Как только группа оказалась в Башне, он сдал бывших невольников подопечным Ласковина, распрощался с ребятами и отправился на доклад к Кардиналу. Вылазка на территорию Церкви Последнего дня принесла неприятный сюрприз. Артем не знал, кто информирует Хмурого о маршрутах передвижения боевых групп "чистых", но, похоже, у этого неизвестного появилась дурная привычка скрывать важную информацию. Про мутантов на службе у противника никто из коллег Лазовского даже не слышал.
Быстро поднявшись на двенадцатый этаж и миновав пост охраны, Артем переступил порог рабочего кабинета Кардинала. Давняя неприязнь к Дымову никуда не делась, каждая встреча оказывалась испытанием для нервов. Работать в подчинении у человека, который с легкостью тебя подставит или предаст, если того потребуют высокие интересы, было непросто. Вдобавок ко всему сказывались инстинкты Серебрянки - зверь внутри плохо переносил близость к могущественному собрату. Несмотря на неравенство сил, дико хотелось раз и навсегда разобраться со старейшим Сноходцем.
Ничего, терпение и еще раз терпение.
- Вернулись? - спросил Кардинал, стоило Артему показаться в дверях. Сам он стоял у окна, даже не удосужившись обернуться. - Все целы?
- Да, - уронил Лазовский, присаживаясь на массивный табурет. - Отбили двух виритников и обоих доставили в Башню. Один из них просто жаждет пообщаться с нашим командиром.
- Даже так? - хмыкнул Кардинал. Немного подумал, покачиваясь на носках, затем вернулся за стол. - Подождет полчасика, ничего с ним не случится. Сам давай рассказывай. Как все прошло, не было ли сюрпризов или особо поганых неожиданностей?
Артем искоса посмотрел на Хмурого. Что-то знает? Или того хуже, сознательно подставил их под удар? Однако ничего, кроме искреннего интереса, не увидел. Не будь их взаимоотношения столь сложными, подобных подозрений даже не возникло бы.
Лазовский скривился, но пересилил себя и заговорил, медленно роняя слова. Душа художника восставала против скупых и емких фраз, требовала сочных эпитетов, ярких красок, бурлящих эмоций, но жизненные реалии наложили свой отпечаток. Доклад о проведенной операции был по-военному лаконичен - только самые важные детали, никаких лишних подробностей.
- Значит, мутанты… - протянул Кардинал, задумчиво теребя цепочку с медальоном. С некоторых пор он начал носить его не скрываясь, поверх одежды. Тогда же Тагир откуда-то притащил ему нечто вроде монашеской рясы с капюшоном, отчего бывший бандит приобрел загадочный и мрачный вид. В эпоху Торквемады или Лойолы легко сошел бы за своего.
- Именно. - Артем с трудом отвел взгляд от источника силы и знаний старшего Сноходца. Он нарочно, что ли, дразнит?!
- Раньше мне уже приходилось сталкиваться с останками прирученных уродов, но считал их неудачными экспериментами, - продолжил Кардинал. - Думаешь, это не рядовой случай?
- Скорее всего. Все три мутанта были прекрасно вымуштрованы, на изменение обстановки реагировали четко, как по шаблону, что в исполнении безмозглых тварей выглядело весьма странно. Добиться подобного результата возможно, лишь имея на руках наработанную методику и первоклассных дрессировщиков. - Артем пожал плечами. - Таково мое мнение.
- Неплохо, - сказал Хмурый не без удовольствия. И тут же подпустил шпильку: - Кто бы знал, что сопливый пацан через несколько месяцев вырастет в нечто толковое. Под ногами давно не путаешься, пользу обществу приносишь, а теперь вот еще и факты в нечто правдоподобное сложить умудрился. Растешь. Если так и дальше пойдет, станешь опасным противником.
Артем вежливо улыбнулся, мысленно шикнув на вскинувшегося зверя. Пора бы уже прекратить реагировать на подначки Кардинала. Плевать, что он там говорит, главное, чтобы жить не мешал. Да и прав он, по большому счету. Человеком, которым Лазовский был раньше, вряд ли можно гордиться. Да и сейчас, положа руку на сердце, не все так однозначно. Стоит ли заниматься самолюбованием, если все твои свершения опираются на дарованные случаем сверхспособности и манипуляции Кардинала? В глубине души начал разгораться огонек злобы.
- Что до уродов… Придется собирать Совет Конклава. Появление у церковников столь серьезного козыря сильно пошатнет сложившееся равновесие, - продолжил Кардинал. - Нужно все хорошенько обмозговать.
Задумчивый и чуточку растерянный вид ничуть не обманул Артема. Он лучше многих представлял себе возможности бывшего бандита, его умение одним ходом решать сразу несколько задач. Что бы там ни говорил Кардинал, сколько бы ни сетовал на жизненные сложности, но у него всегда что-то имелось в загашнике, он всегда знал, как извернуться и воспользоваться ситуацией выгодным для себя образом. Даже принесенные новости Хмурый наверняка пустит в ход, чтобы еще больше подмять под себя вольных Меченых. Умение, достойное восхищения.
Кардинал словно забыл о присутствии Артема, замер в кресле и лишь беззвучно шевелил губами, о чем-то напряженно размышляя. Исходя из прошлого опыта, сейчас спокойно можно было подняться и уйти. Никаких санкций не последовало бы. Останавливало нежелание и дальше идти по пути капризного и избалованного ребенка, пусть способного выполнить поручение, но в любой момент готового учинить по этому поводу истерику. Он и так порядком уже свое реноме подпортил, нечего усугублять. Нет, если Артем собирается достичь чего-то большего, придется засунуть гордость поглубже и работать с ненавистным Кардиналом, терпеть его барские замашки.
Впрочем, было у Лазовского к Дымову еще одно дело. Непростое и далеко выходящее за рамки обычных его обязанностей. Не мелкая бытовая проблема, не очередные трудности в обуздании собственного Дара и не опасный секрет Древних, а нечто по-настоящему важное и непонятное.
Имелась, правда, сложность - один раз он уже подходил к Кардиналу с таким вопросом, но получил совет заниматься своими делами и оставить загадки на отдаленное будущее. Тогда Артем послушался, голова была забита другими вещами, однако прошло уже полгода, а воз и ныне там. Во время боя с церковниками он получил зримое тому подтверждение.
- Прошу прощения, но это не все плохие новости на сегодня. - Вежливые слова так и норовили застрять в глотке.
Кардинал удивленно посмотрел на Артема, заставив того внутренне усмехнуться. С первых дней в отряде Лазовский демонстрировал стойкое нежелание проявлять инициативу - порученные задания выполнял, но и не более того. Чтобы заставить его шевелиться, каждый раз приходилось идти на всяческие ухищрения, и тут вдруг такое оживление.
- Так давай выкладывай, - обманчиво мягко попросил Кардинал.
Артем вздохнул и задумчиво потер переносицу. Как же начать-то?
- В общем, я опять по поводу падальщиков… - выдавил он наконец, проклиная себя за просящий тон. - У меня на глазах сожрали душу одного из "чистых", и никакое посвящение Свету не помогло. Просто взяли и выпили человека до донышка, даже особо не напрягаясь. И я хочу знать, что мы собираемся с этим делать.
На лице Кардинала не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он рассматривал Артема, точно диковинное насекомое, и лишь затем произнес:
- А тебе не все равно?
- То есть? - не понял Артем.
- Тебе не все равно, что будет после твоей смерти?
Вопрос звучал несколько дико. Особенно в устах человека, для которого существование души было не предметом абстрактной дискуссии, а фактом.
- Нет, не все равно. Мы не знаем, что находится там, за гранью, и становиться просто кормом для тварей я не собираюсь, - сказал Артем неожиданно резко.
- Понятно, боишься, - хмыкнул Кардинал, однако глаза его оставались по-прежнему серьезными. - Тогда у тебя один выход - не спешить с переходом в пресловутые иные сферы бытия. Наше дело защищать живых, мертвые проходят уже по другому ведомству. О хорошем посмертии для себя каждый должен заботиться самостоятельно. Хочешь, продай душу в вечное рабство древним демонам; хочешь, прими сторону светлых и сражайся за крохи могущества мертвых богов; а хочешь, иди своим путем. Выбор на любой вкус.
- И какой же он, этот "свой путь"? - спросил Артем, от злости сжав кулаки. Столь циничный ответ его буквально потряс.
- Как вариант - не умирать, - развел руками Кардинал. - Надеюсь, у тебя все? Если да, тогда можешь быть свободен. Извини, но мне надо работать, да и тебе есть чем заняться.