* * *
Надежды найти переправу помимо моста не оправдались. Найти удалось только пожарище. Когда-то здесь был паром. Кто его сжег - медейцы, отступая, или касотцы, наступая, - осталось неясно, да и не было ни у кого желания выяснять. Что бы тут ни случилось, произошло это сравнительно недавно. Берег был изрыт конскими копытами; и хотя Грэм не умел читать следы и не мог отличить отпечатки медейских подков от касотских, ему это все равно не нравилось. Ему не хотелось встречаться ни с теми, ни с другими, поскольку добра ни от кого он не ждал; эту мысль он постарался внушить спутникам. Не удалось. Четверка медейцев превратилась в настоящих баранов и не собиралась отказываться от своего первоначального плана, который им, по-видимому, очень нравился. Грэм, обычно спокойный, взбесился и начал ругаться, из-за чего возник очередной конфликт с Ивом.
К счастью, до рукоприкладства и на этот раз не дошло, но разнимали их долго. В результате оба остались при своем мнении, озлобленные и кипящие внутри наподобие чайников. Все остальные притихли, боясь спровоцировать еще одну свару, и вели себя тихо-тихо. Но направление движения не поменяли.
Грэм разозлился так, что готов был вцепиться в глотку надменному упрямцу. Нужно было остыть и прийти в себя. Успокоиться, созерцая перед собой высокомерную физиономию Ива, было нереально, и он решил уединиться. Остановились они засветло, и заблудиться он не боялся. Когда разбили лагерь на опушке леса, он, закончив все дела, встал и пошел прочь. Он не оглядывался, но спиной почувствовал, как все взгляды обратились в его сторону. Никто ничего не спросил. Правда, краем уха Грэм уловил звук, будто кто-то попытался привстать вслед за ним, но его остановили. Интересно, кто это, подумал он, и украдкой оглянулся. На поваленном стволе сидела Ванда с совершенно убитым видом, а у нее за спиной возвышался взбешенный Ив, удерживая ее за плечо. Грэм хмыкнул и отвернулся. Ему было грустно.
Через минуту его кто-то нагнал. Услышав за спиной шаги, он оглянулся, понадеявшись, что все-таки Ванда последовала за ним, но его постигло разочарование. Это был всего-навсего Оге, запыхавшийся и раскрасневшийся от быстрой ходьбы.
- В чем дело? - спросил Грэм. Пожалуй, излишне резко, но он все еще был очень зол.
- Ты куда? - выдохнул Оге.
- Отдохнуть от вас. Надоели, сил нет…
- С тобой ничего не случится? - не унимался Оге. - Небезопасно одному расхаживать по лесу, пусть и при мече, так близко от границы!
- Не опаснее, чем лезть через реку по мосту впятером. Оге, вернись в лагерь. Оставь меня в покое.
- Но ты уверен, что все будет в порядке?
- Да.
- Точно? А то Ванда… - Оге осекся.
- Что? - сердце у Грэма бухнуло так, словно хотело выскочить из груди.
- Ничего… Это я так… вырвалось. Ты когда вернешься?
- К утру, - неохотно ответил Грэм. Думал он уже о другом, а именно - почему его собеседник вдруг вспомнил Ванду.
Оге вздохнул, повесив голову.
- Ну ладно. Будь осторожнее… Ты уверен, что тебе не нужна компания?
- Уверен. Давай, чеши отсюда.
Еще раз вздохнув, Оге развернулся и двинулся в сторону лагеря, раздвигая ветки. Шуму от него было больше, чем от стада лосей. Если в радиусе лиги были люди, его, несомненно, услышали все, кто хотел услышать. Безымянный на его голову, разве можно так шуметь? Сам Грэм неуютно чувствовал себя в лесу, но передвигался по нему гораздо тише.
Уйти далеко от лагеря он не решился, боялся заблудиться. Опыт жизни в лесу у него был небогатый, и обогащать его желания не имелось.
С Грэма довольно было и того, что он больше не видел и не слышал Ива. Когда лагерь скрылся за деревьями, он остановился и взялся устраивать ночлег. Одеяла он с собой не взял, а спать на земле не хотелось, тем более, она еще не полностью просохла после недавнего дождя. Грэм отыскал относительно сухое место, наломал веток с мохнатого куста и устроил что-то вроде лежанки. Получилось вполне уютно, лучше даже, чем на простом одеяле. Грэм растянулся на импровизированной постели и только сейчас подумал, что в лесу могут водиться хищники, а костер ему развести нечем. Впрочем, так близко к краю леса волки и прочие милые зверушки едва ли будут приближаться, тут же возразил он себе, и закрыл глаза. Он постепенно успокаивался. Обычно его тяжело было вывести из себя, но у Ива просто талант доводить людей до кипения. Нобиль поганый, усмехнулся Грэм, вспомнив своего приятеля Роджера. Наверное, ему было так же тяжело со мной, как мне сейчас с Ивом…
Вскоре он уснул, и сон его был спокойным и глубоким. Если кто и бродил вокруг в ту ночь, Грэм ничего не слышал, а проснулся целым и невредимым, когда солнце стояло уже высоко. Голова была тяжелой, верный признак того, что спал он слишком долго. Он попытался определить время по солнцу, но небо закрывали кроны деревьев, и он ясно было только, что уже утро, и отнюдь не раннее. Вот разоспался, с неудовольствием подумал Грэм.
Он поднялся, мотнул головой, стряхивая остатки сна, раскидал лежанку и пошел к лагерю. Сон принес успокоение, и теперь он был хладнокровен и рассудителен, как и всегда. Нужно быть наготове и иметь холодную голову. Что ж, сегодня Иву не получится вывести его из себя.
Грэм быстро вышел к лагерю. Еще издалека ему показалось, что в лагере необычно тихо. Не слышно ни воплей Оге, ни бурчания Ива, ни капризного голоска Ванды. Про Корделию он даже не подумал: ее не было слышно никогда. Такая тишина ему не понравилась, и он прибавил шагу, разводя руками ветки деревьев и меньше всего думая о том, чтобы не шуметь.
С первого взгляда все было вроде в порядке. Шатры стояли там, где их вчера поставили, и даже костер еще не догорел. Недалеко паслись стреноженные лошади - на двух меньше, чем нужно. Грэм не досчитался тех, что принадлежали Оге и Иву. Куда их унесло с утра?
Грэм осторожно вошел в лагерь, на всякий случай вытащив из ножен меч. Впрочем, предосторожность оказалась лишней. Было очень тихо. Никаких посторонних. Но и своих тоже никого не видно.
- Эгей! - крикнул Грэм, оглядываясь по сторонам. И тут же вздохнул с облегчением, когда у него за спиной, из густого кустарника, раздался недовольный голос Ванды:
- Чего кричишь? Вот разоряется… - вслед за этим показалась и сама девушка, заспанная и явно не в настроении.
- Надо же, объявился, - продолжала она сердито, встряхивая огненными влажными кудрями. - Ну и как, полегчало?
- Где Оге и Ив? - спросил в ответ Грэм.
- Уехали, - коротко ответила Ванда и направилась к своему шатру с явным намерением исчезнуть в нем, но Грэм поймал ее за руку и удержал. Она одарила его таким негодующим взглядом, что Грэм невольно вспыхнул.
Но руку не отпустил.
- Куда уехали?
- К мосту.
- Как - к мосту? Зачем?
- Посмотреть, как там дела.
- Вот болваны! - не выдержал Грэм. - И давно?
- Вчера вечером, после того, как ушел.
- И они оставили вас вдвоем?!
- Ну и что? Место спокойное, и Оге сказал, что утром ты вернешься.
Утреннее спокойствие улетучилось вмиг. Грэма охватило глухое раздражение. Это же надо: спокойное место нашли! Уехали, оставили девушек одних, понадеявшись на его возвращение! Слов у Грэма уже не было. Ему хотелось зарычать и потрясти за шиворот все четверку, по очереди, одного за другим, как трясут глупых котят.
- Отпустишь ты меня или нет наконец? - сердито поинтересовалась Ванда. - Что ты в меня вцепился? Боишься, что я тоже уеду? Не беспокойся, я не собираюсь никуда.
Грэм и не подумал разжать пальцы. Он сказал еще не все, что собирался.
- Когда они собирались вернуться? Сколько, по их расчетам, займет дорога туда и обратно?
Ванда на минуту задумалась.
- Кажется, Ив говорил, что они должны вернуться через два, много - через три дня.
- Кажется! - вскричал Грэм. - Тебе кажется! Ванда, разве можно быть такой легкомысленной?
- А что?
Грэм ничего не ответил, только поднял глаза к небу и покачал головой. О боги, и откуда берутся такие легкомысленные болваны? И кто выпускает таких детски наивных людей за ограду родительских парков?
- Нечего гримасничать… Отпусти, мне больно!
Последнюю реплику Грэм проигнорировал.
- А они подумали о том, что оставляют вас с Корделией одних на три дня? На границе с Касот?
- Почему - одних? Ты же должен был вернуться.
- А если бы не вернулся?
- Как это - не вернулся бы? - недоуменно подняла брови Ванда. - Тут же твои вещи остались и твой конь.
- Тоже мне, нашли гарантию возвращения!
- Ну ладно, хватит уже, - нетерпеливо бросила Ванда. - Раз уж они ушли, не тащиться же вслед за ними. Незачем искать неприятности, они и сами нас найдут.
С этим трудно было не согласиться.
- Ладно, - сказал Грэм. - С нами пока все в порядке, будем надеяться, что и с ними ничего не случится. Подождем их возвращения.
- А если вдруг с ними что-нибудь все-таки случится?
- Тогда и будем думать, что делать, - ответил Грэм и отпустил, наконец, Вандину руку.
Ванда потерла плечо, вздохнула и ушла в шатер.
Грэм же решил приготовить завтрак, поскольку девушки еще к утренним делам не приступали, а ему хотелось есть. Он разжег погасший было костер и проверил наличие воды в котелке. Воды, конечно же, не оказалось, и он отправился к реке.
Река еще раньше произвела на него сильное впечатление, и теперь он залюбовался, глядя на ее бурные серые, а вовсе не серебряные, волны. Серебряная была слишком широка, чтобы перейти ее вброд, и с слишком сильным течением, чтобы пересечь ее вплавь, во всяком случае, здесь. Выше по течению, в лесу, возможно, имело смысл попытаться…
Когда Грэм вернулся, девушки сидели на поваленном стволе и беседовали. Заслышав его шаги, они тут же смущенно замолкли, заставив его предположить, что речь шла о нем. Возясь с готовкой, он не раз и не два ловил загадочные взгляды девушек, адресованные ему, и окончательно уверился в своей правоте. Грэма так и подмывало спросить, чем он заслужил такую честь, но он сдерживался. Из-за этих переглядываний чувствовал он себя дурак дураком, и уже начал закипать, когда девушки неожиданно перенесли свое внимание на что-то другое и заговорили на другую тему.
День выдался довольно скучный. Делать было нечего, и Грэм занялся осмотром оружия, не спеша и обстоятельно. Он уселся на поваленный ствол и углубился в свое занятие, иногда поглядывая на девушек. Они тоже откровенно скучали, усевшись рядом с шатром, позевывали, и лениво переговаривались вполголоса. Говорили они так тихо, что Грэм, сколько ни напрягал слух, не смог разобрать ни слова, хотя его мучило любопытство.
К полудню Ванде стало настолько скучно, что она раззевалась и, сообщив, что пойдет лучше поспит, удалилась в шатер. Грэм остался наедине с Корделией. Некоторое время она сидела тихо, изредка бросая на Грэма странно многозначительные взгляды, которые здорово его нервировали. Уж от Корделии-то он ожидал большей сдержанности и такта.
Потом вдруг она решила разговорить его. Не иначе как по наущению подруги, потому что по своей инициативе она заговаривала с Грэмом за все путешествие хорошо, если раза три, причем исключительно по необходимости. А теперь вдруг заговорила первой, да еще и на наи. Грэм удивился, но отметил, что произношение у Корделии идеальное, и говорит она очень правильно.
- Где ты научилась так хорошо говорить на наи? - поинтересовался Грэм, проигнорировав пустяковый вопрос, который был задан явно для затравки.
- У нашей семьи есть хорошие друзья в Наи, - ответила девушка. - Мы часто бываем… то есть бывали у них в гостях, пока не началась война. Так что, у меня была хорошая возможность попрактиковаться. А вот ты где научился так правильно разговаривать? У тебя слишком гладкая речь. Ты учился в школе?
Грэму не хотелось рассказывать, кто именно и где учил его правильной речи, поэтому он ответил туманно:
- Пока были живы родители, я учился в храмовой школе, - это была полуправда, но все же лучше, чем полная ложь. - Потом, конечно, пришлось оставить учебу.
- В храмовой школе? - повторила Корделия с большим сомнением. - Наверное, это была очень хорошая храмовая школа…
- Да, неплохая.
- А сколько тебе было лет, когда ты потерял родителей?
- Мать умерла, когда мне было восемь, а отец погиб, когда мне исполнилось шестнадцать, - ответил Грэм, несколько удивленный тем, что тактичная Корделия задает подобные вопросы. Наверное, Ванда здорово насела на нее с поручением выпытать все как можно подробнее.
- Значит, когда ты остался без родителей, ты был уже взрослым. Какое будущее тебе готовили?
- К чему меня готовили - неважно, - буркнул Грэм. - Сложилось все равно так, что я стал бродягой.
- Твои родители не оставили тебе никакого состояния?
- У меня нет ни гроша, если тебя это интересует. Корделия, а с чего, собственно, такое любопытство?
Девушка заметно смутилась, но, пересилила себя и посмотрела ему в глаза:
- Мы уже давно путешествуем вместе, а о тебе почти ничего не знаем. Вот я и решила исправить это упущение.
Значит, Ванда ничего не рассказала подруге, не поведала о его принадлежности к братству Фекса. Что ж, и на том спасибо.
- Но ведь и я о вас ничего не знаю, - напомнил он. - Кроме того, что рассказала Ванда.
- А она рассказала достаточно, чтобы ты не терялся в догадках, - подхватила Корделия. - Так что, ты знаешь о нас больше, чем мы о тебе. Тебе известно, куда и зачем мы идем, а ты даже не объяснил, как и зачем оказался в Медее. Согласись, разумный человек просто так не полезет на территорию, охваченную пожаром войны. Для этого нужны веские причины, тем более, если человек этот не принимает ни одну из сторон. Но если тебе не хочется отвечать на мои вопросы, скажи, я не буду настаивать, - все-таки дала отступную Корделия. - В конце концов, причины могут быть очень личными, и тогда мы не имеем права требовать…
Грэм пожал плечами.
- Спрашивай, мне не жалко. Если мне твои вопросы не понравятся, я просто не стану отвечать.
Корделия ненадолго задумалась.
- Ты говоришь, что ты бродяга. Где ты побывал в своих странствиях?
- Много где. Всю западную часть материка исходил вдоль и поперек, - отозвался Грэм, и это была чистая правда. Далеко на восток он не забирался, но и западный край - немалый. К тому же, маршруты Грэма не ограничивались дорогами западных королевств. Заносило его и в Самистр (хотя и не по своей воле оба раза), и в островную Истрию. Но об этом он пока решил не говорить.
- Всю-всю? И в Касот тоже бывал?
- Бывал. Правда, не долго. И довольно давно, еще до войны.
- Ну и как там тебе показалось? Я никогда не бывала там, даже раньше. Мы и до войны не доверяли касотцам.
- Люди как люди… Язык у них, правда, трудный, но это с непривычки. А так… как и везде.
- Но ведь касотский император - колдун, и у него так много магиков!
- Магиков, и впрямь, хватает. В Касот не жгут на кострах всех, у кого есть хоть какие-то способности к магии, а обучают их. И магики там не бесправные пленники, как, например, у вас, заточенные в башнях и лишенные всего, своих семей и домов, а состоятельные, уважаемые люди.
- Но ведь магия - это так опасно, - сказала Корделия убежденно. - Любой магик, даже обученный, легко может причинить вред и себе, и другим, причем зачастую даже неосознанно! Магией можно только убивать и разрушать, никто и никогда не использовал ее для созидания. Магик - тот же убийца, только вооруженный не кинжалам, а силами, природа которых неизвестна, но корни их, несомненно, в хаосе. Поэтому мы и держим магиков изолированно, в башнях, стены которых препятствуют проникновению магии наружу, чтобы они не смогли навредить. А насчет костров… Это жестокая мера, и к ней стараются прибегать как можно реже, если не остается другого выхода. Чаще у нас просто запирают магика. А поступай мы иначе, воцарился бы хаос.
- Касот битком набит магиками, однако никаким хаосом там и не пахнет. Наоборот, все довольны, император правит твердой рукой и держит всю прорву магиков в узде, не говоря уже о других людях.
- Это потому лишь, что касотский император - сам колдун! - Корделия вдруг раскраснелась, словно эта тема задевала ее за живое. - Он знает, что такое магия, и умеет управлять ей, а следовательно, и людьми, владеющими ей. Никто другой не смог бы. И это единственная причина, почему королевство, в котором такое количество свободных магиков, не погрязло в междоусобных войнах.
- Так может, вам стоит поучиться у касотцев? Может, вместо того, чтобы уничтожать потенциально полезных королевству людей, лучше обучать их и пытаться контролировать? Это будет гораздо полезнее и эффективнее.
Неожиданно из шатра высунула нос Ванда. Вид у нее был абсолютно не сонный, и Грэм невольно усмехнулся: конечно же, она не спала, а подслушивала. Вот хитрюга! А теперь, когда разговор свернул в сторону, ей не интересную, она решила вмешаться.
- А может, вам стоит поучиться не совать нос не в свое дело? - сердито вопросила Ванда. - Вот у кого мо… наш король не спрашивал совета, так это у тебя. Уверена, он и сам знает, что делать с магиками. Кстати, и ваш король тоже не спешит уподобиться Бардену и продолжает исправно жечь магиков. Как ты это объяснишь?
- Я это объясню тем, что наш король, - как и ваш, впрочем, - не счел нужным спросить у меня совета, - убийственно серьезным тоном поведал Грэм. - А зря. Впрочем, что говорить об этом. Не имеет смысла призывать кого бы то ни было брать пример с тех, кто в настоящее время считается врагом. Это пустая трата времени.
- Вот именно, - кивнула Ванда, выбираясь из шатра. - И вообще, Грэм, тебе не кажется, что ты слишком самоуверен?
- Не кажется. Меня спросили, я высказал свое мнение.
- Ага. Ну ладно. Корделия, не хочешь сходить к реке? - Ванда поменяла тему по-детски непосредственно. - Я бы с удовольствием искупалась. Кажется, я уже сто лет не принимала ванну. Сегодня не очень холодно, так что…
- Куда? - вскинулся Грэм. - Что это ты вздумала? Никуда вы не пойдете вдвоем!
- Мы же недалеко будем, до реки - два шага!
- Допустим, не два, а побольше, - решительно возразил Грэм, которому идея Ванды совсем не понравилась. - Никуда вы не пойдете. Понимаю ваше желание искупаться, но я вас не отпущу. Придется потерпеть.
Ванда очень не любила, когда ей перечили. Она открыла рот, чтобы гневно сказать что-то не совсем лицеприятное, но, видимо, быстро сообразила, что в какой-то мере Грэм прав. Кроме того, они с Корделией все-таки зависели от него до возвращения остальных парней. Поэтому она быстренько взяла себя в руки, спустила пар и заговорила медовым голоском, заглядывая в глаза Грэму едва ли не просительно:
- Ну пожалуйста, мы будем очень-очень осторожными! Мы не будем шуметь, мы будем тихими, как мышки, нас никто не услышит! И никто не увидит: мы найдем укромное-укромное местечко…
- И мне тоже придется искать вас целый день. Нет.
Ванда нахмурилась, терпения ее хватало ненадолго. В поисках поддержки она повернулась к подруге, но лицо Корделии было безмятежно. В споры она не впутывалась никогда. Судя по всему, не собиралась и сейчас, тем более, по такому неважному вопросу.
- Упрямец! - в сердцах сказала Ванда. Ни кротости во взгляде, ни медовости в голосе уже не осталось.