Он порылся в пёстрой прибрежной гальке и тщательно отобрал несколько камешков, а всё прочее сдвинул в сторону, обнажив слегка влажноватый речной песок с примесью каменной крошки и осколков раковин. Запахло тиной и чем-то сладковато-пряным. Поводил ладонью по расчищенному пространству, приглаживая и утрамбовывая. И, наконец, разложил свои "отборные самоцветы" по кругу.
Я склонился к земле - освещения не хватало даже для моих глаз.
Галечек оказалось пять. Зеленоватая, чем-то напоминающая низкосортную яшму, лежала дальше всех от меня. За ней, ближе и чуть правее - кусочек красного камня, весь изломанный, с побелевшими краями, обитыми о более твёрдых собратьев. Лепёшечка слюды, золотящаяся в лучах солнца, которое уже пряталось за холм. Белое зёрнышко кварца, окатанное, словно жемчужина - сколько времени тебе довелось скользить вниз по течению, бедолага? И, наконец, чёрный обломок базальта, зловещим пятном замкнувший круг.
- Смотри, - повторил юмеми, ткнув пальцем в красный камешек. - В этой породе много киновари, оттого такой цвет. И это наша с тобой первая история.
Я непонимающе склонил голову набок.
- Возьми его, приглядись, - терпеливо посоветовал Ю. - Он ничего тебе не напоминает?
Я взял киноварь в руки, вертя её и так, и эдак. Красненькая, почти что алая - словно кровь, словно облачение Сына Пламени, словно огонь в костре… Помотал головой.
- Где же твоя смекалка? - поддел меня ханец. - Вспомни, с чего всё начиналось?
- Я привёз тебе императорский мандат.
- Нет, Кай, это не наша с тобой история, а чужая - хотя и напрямую связанная с нашей. Что было потом?
- Чаепитие, снотворное, подсыпанное в напиток, сон…
- Не было в чае никакого снотворного! - возмутился мой друг. - Экое варварство, чай портить! Плохо обо мне думаешь, любезнейший. Низко ставишь. Юмеми я или нет?! Я его в сладости подмешал.
- Так юмеми ты или нет? - уточнил я с ехидством.
- Юмеми. Но ленивый. Зачем прилагать усилия к тому, чего можно добиться одной каплей совершенно безвредного снадобья, которого у меня предостаточно? Не люблю тратить силы попусту. Ну да ладно. Чаепитие слишком незначительно, слишком… неярко. Сон - тоже не в счёт, там ничего не присутствовало, кроме тебя самого, моего голоса и того чудовищного изделия, которое ты счёл достойным служить в качестве татами. Пустой сон - он и есть, пустой. Думай ещё. Что бы ты мог с полным правом назвать нашей общей историей, приключением?
- Встреча с огненной сики! - оживился я. Пусть только скажет, что это - незначительное событие и не приключение. А уж какое яркое! До сих пор убеждён, что спасся лишь милостью ками. Впрочем, огненная птица и была божеством…
Но похоже, что на этот раз я угадал.
- Наконец-то! Именно к этому я и вёл. Да, Кай. Наша с тобой общая история ознаменовалась событиями, подчинёнными стихии Пламени. Пустой Сон был лишь предисловием к рассказу, своего рода подготовкой основания для наших отношений.
Он забрал у меня камешек и вдавил его в песок, на место.
- Напоминаю, - юмеми сел поудобнее, укутавшись в одно из покрывал, - что твои предки делили Мир Великих Изначальных Сил на пять граничащих друг с другом Царств - областей, соответствующим пяти стихиям.
Он принялся перечислять, указывая на камни в том же порядке, как их раскладывал, начиная с красного и заканчивая зеленоватым.
- Пламя, Земля, Металл, Вода, Древо. Это разделение сохранилось, например, в календаре. Половины года, Светлая и Тёмная, состоят из пяти месяцев, посвященных Силам, точно так же следующих друг за другом. И ещё один месяц в каждом полугодии является наивысшей точкой покровительства Света или Тьмы, поворотным рычагом, после которого Свет или Тьма слабеют и постепенно начинают переходить друг в друга, возвращая некогда отнятые права своей противоположности.
Основам-то меня учить не надо, - улыбнулся я.
Ханец не обратил на это ни малейшего внимания.
- Как в календаре времена года вытекают одно из другого, - продолжал он, - так и одна стихия уступает место другой. Мир Великих Сил начинается и заканчивается в себе самом, но он бесконечно велик, охватывая все пределы живущих и мёртвых и приводя их в движение! Его отблески озаряют наше бытие, отражаются в наших сердцах. Правильная последовательность несёт созидание и развитие. За счёт этого и существует вселенная, множество миров, душ и судеб…
А теперь давай вернемся к тому, что касается нас двоих.
Первая история, как мы решили, была историей Пламени. Какая же сила вмешалась в ход нашей жизни вслед за ним?
Я перебрал в памяти чётки событий, нанизанных на нити наших судеб. По правилам должна была следовать Земля - если руководствоваться тем порядком, в котором мой друг раскладывал камушки. Жёлтенькая лепешечка слюды.
- Ты подразумеваешь историю с Мицко? - осторожно уточнил я. Земля не получалась.
- Именно, - прищурился Ю. - И?
- Выходит вода, - пожаловался я. - Тот ливень, из-за которого мы…
- Нет-нет-нет! - замахал руками юмеми. - Обращайся к истоку событий. Ливень и буря загнали нас на заброшенный постоялый двор, но причиной всего, что там произошло, были вовсе не они!
- Зеркало! - озарило меня. - Металл!
- Правильно. Зеркало и нож. Так и так - одна стихия.
Ю прочертил какой-то веточкой полосу между красным камнем и белым. Не по кругу, как полагалось бы. Наискось, обходя стороной камешек, обозначающий Землю.
- Умница. Думай дальше.
- Затем мы без особых приключений добрались до столицы, - я решил проговорить воспоминания, чтобы Ю остановил меня, если я пропущу нечто важное. - Я узнал о смерти принца, ты познакомился с отцом и Ясу… но это всё не в счет, да? Это не общее. Потом… дерево? Стихия Древа?!
- Полагаю, это очевидно. Своим неумеренным любопытством я разбудил твою память, а она, в свою очередь, побудила тебя к расспросам Дзиро. Ты узнал важное о своей семье и о мире вообще, а я - о тебе. Это история многому нас научила…
- А потом - Земля! - перебил я, выводя пальцем недостающие чёрточки между камнями. - Точнее, подземелье.
Фигура, нарисованная подобным образом, напомнила мне план оборонительных сооружений дворцов правителя. Пятиконечная звезда, до которой не хватает одной-единственной завершающей черты.
- Видишь, Кай, - юмеми поймал мой торжествующий взгляд, - события идут не в должном порядке.
- Это очень плохо?
- Будь последовательность произвольной, случайной, с повторяющимися стихиями - это не имело бы рокового значения. Вся наша жизнь - череда подобных проявлений. У завершённых сочетаний есть свои названия, а самих цепочек - бесчисленное множество, потому что они могут быть очень длинными… иногда от рождения и до смерти человека. Но именно такая последовательность, как выходит у нас, противоположна Кругу Созидания и называется Звездой Разрушения. Добра от неё ждать не приходится.
Он умолк, и некоторое время мы внимали лишь голосу поднявшегося к ночи ветра. Он шевелил пряди волос рассказчика, и они казались смутными тенями, обесцвеченными спустившимися сумерками. Вкупе со всем сказанным, образ моего друга породил во мне ощущение чего-то нечеловеческого. Мудрости. А может быть, печали. Я впервые задался вопросом, кто же он на самом деле? Обычный уроженец Срединной Страны? Призрак прошлого, великий волшебник древности?
- Посуди сам, - юмеми нарушил тишину, и голос его, мягкий, тёплый и глубокий, вернул меня к действительности. Человеческий голос. - Огонь остывает и превращается в угли, те рассыпаются в золу, зола постепенно обогащает землю, в земле рождается руда, из которой выплавляют металл. Тот отворяет кровь, и она становится водой, которая питает древо, а дрова… дрова идут в пищу пламени. И так вечно, вечно. Это не только календарь на дзю, друг мой. Это, как видишь, нечто большее. Круг Жизни. Каждая сила состоит из действующего и принимающего это действие начал, и они чередуются. Таков естественный путь, путь созидания, роста, развития всё нового и нового.
- А на пути разрушения… постой, Ю, дай мне самому! Так… Начну тоже с пламени. Огонь превращается в угли, а те… те… а причем здесь металл, Ю?
- А во всех последовательностях, кроме исходной, начала перемешаны, и проявления их сумбурны. Потому предсказание будущего испокон веков считалось непростой штукой, уделом избранных, самых мудрых. Мой же совет - выбрось пока начала из головы и рассуждай о стихиях в целом. А в остальном разберёшься как-нибудь потом.
- Хорошо, - согласился я. - Итак. Огонь разрушает… плавит металл. Верно?
- Совершенно.
- Металл рубит дерево, которое… а что такого может сделать дерево с землёй?
- Достаточно представить, что оно ею пользуется, поглощает её части ради собственных нужд. Оно растет над землей и в земле, властвует над ней.
- А земля пьёт воду! - выдохнул я, - Впитывает без остатка. Да, и впрямь всё складывается, но шиворот-навыворот. Раньше первая стихия давала жизнь следующей за ней, а теперь первая вторую использует, порабощает, подчиняет своим целям. И новое… не появляется!
Ю поднялся и посмотрел на реку.
- Вот потому меня и тревожит постоянное соседство с водой, - тем не менее, вполне бесстрастно произнёс он. - Но выбор, конечно, за тобой.
- Потому что я - предводитель отряда решением моего дяди? Вот напасть!
- Потому что исход нашего задания важнее для тебя, нежели для меня, - тонко улыбнулся ханец. Впервые за весь вечер.
- Но ты ведь намекаешь удалиться от реки, если я правильно тебя понял?
- Я ни на что не намекаю! - фыркнул юмеми. - Просто решил ознакомить тебя с положением вещей, ибо всего, изложенного мной, ты, любезный, не знал. А уж принимать решение, исходя из новых сведений - тебе!
Хитрец, коварный уклонитель!
- Кстати, Ю. А что именно будет нам угрожать, если у этой красивой звездочки появится завершающая черта? - вспомнил я.
- Трудно предугадать, - ханец повёл плечами. - Нечто дурное для нас с тобой. Может быть, смерть. Это было бы неплохо…
- Неплохо?! - вскричал я, пораженный его словами. - Ничего себе, неплохо!
- Смотря, с чем сравнивать, - грустно улыбнулся юмеми. - Звезда Разрушения может засиять для нас двоих, но разве окружающие защищены от её испепеляющего света? У тебя есть Ясу. У меня… не важно. - Он отвернулся, скрывая лицо и то, что на нём было написано. Надо же, обычно он куда лучше владеет собой. Чьё имя ты задушил в себе, не захотел произнести вслух? Мэй? Конечно, чьё же ещё…
- Так ты утверждаешь, - я сделал вид, будто ничего не заметил, - что удаление от воды убережёт нас…
- Вовсе нет! - к Ю тотчас же вернулось прежнее настроение, и он погрозил мне пальцем. - От судьбы уйти не так просто, особенно, когда упало много камней. Это как при обвале: два камня ещё можно остановить, но попробуй преградить путь целой лавине!
Я вообразил оползень, состоящий из разноцветных галек, и мне стало не по себе. Красивый курган над нами воздвигнется, пёстренький…
- Тогда почему… - спросил я в недоумении, - зачем ты вообще затеял этот разговор, если от наших действий ничего не зависит?
- А вот этого я не говорил, - всё тем же тоном ответствовал пройдоха. - Уход в сторону от реки может уберечь нас от самой непредсказуемой и неоднозначной, если ты помнишь, из стихий. Но не обязательно - убережёт. И всё же надежда есть. Хотя бы на то, что Вода не проявит себя в полную силу, если вообще не пройдёт стороной. Знаешь ведь пословицу? "Вынимая меч…
- …будь готов увидеть кровь", - завершил я.
Кстати, та же связка по кругу, металл-кровь. Всё-таки, народная мудрость подобна самоцвету, скрывает в себе много граней! Сегодня я вижу две - сколько обнаружится завтра? Если оно настанет, это "завтра".
Да, в упованиях ханьца есть доля разумного. Судьбы не избежать, но к чему напрашиваться на встречу преждевременно? Да и быть готовым к неожиданностям всегда лучше, чем растеряться, столкнувшись с ними лицом к лицу.
- Ну хорошо, уговорил! И не рассказывай мне байки о том, что я-де принимал решение самостоятельно, - прикрикнул я на Ю, сделавшего попытку именно в этом ключе и высказаться. - Решено! Как только достигнем Суми, свернём к северо-востоку, на крестьянский тракт. Он, правда, выводит к морю, но это будет спустя дзю или около того, и едва ли дорога проложена по прибрежному песку. Во всём можно найти благо - теперь нам дозволено выбирать любую, и никто нам не указ!
И это воплощение коварства даже не попыталось скрыть ухмылку!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Часть 2
Ки-рин
Глава 1
Защита
(Ночь между Первыми Днями Воды и Древа месяца Светлого Древа, 499-ый год Алой Нити)
Рис, разделённый по четырём деревянным плошкам справедливой рукой Мэй-Мэй, безнадёжно остывал на прохладном ночном воздухе, сдобренном ароматами близкой реки. От каждой горсточки, сияющей белизной розового жемчуга в свете звёзд и отблесках костра, поднимался густой пар. Желудок протестовал, не в силах сносить подобное издевательство. Пламя, то и дело пытающееся дотянуться одним из многочисленных языков до нашей снеди, жадно поглощало последние куски плавника - мы "вымели" берег до чистоты императорских покоев.
Ясумаса не возвращался.
- Он всё-таки решил разобрать на дрова всю рощу, до последней веточки, - вздохнул Ю. - Какой ответственный молодой человек…
- Скорее, встретил лисицу и гоняется за несчастным животным по холмам в порыве необузданной страсти, - покачал головой я. Мой собеседник хмыкнул, но ничего не сказал, предпочитая незаметно стащить кусочек сушёной рыбы из общих припасов. Мэй, не чиня препятствий дорогому хозяину, тем не менее, припрятала всё остальное в свёрток из промасленной бумаги и поднялась на ноги.
- Прогуляюсь-ка я за господином Татибаной, - пояснила она. - Вы бы не ждали нас, а приступали к трапезе.
- Общество составить? - предложил я, с готовностью вставая.
- Спасибо, господин Кайдомару, но я быстрее управлюсь, если пойду одна, - с поклоном поблагодарила меня девушка-кукла. - К тому же, я превосходно вижу в темноте, в отличие от вас двоих.
С этими словами она растворилась во мраке. Уныло проводив взглядом красавицу, и с превеликим сожалением отставив на песок нетронутый ужин, я решил ещё разок осмотреться в поисках чего-нибудь, пригодного для костра. Приблизился к воде, увидел тёмное пятно. Меж камней застряла довольно крупная коряга - мокрая, разумеется, но плавник горит в сколь угодно влажном виде, лишь бы исходного огня хватило на то, чтобы его подсушить. Выдернуть будущие дрова, не заходя в воду, оказалось нелегко. Я несколько раз с усилием потянул на себя гладкое скользкое дерево, но только при содействии подоспевшего Ю справился с упрямцем, не желающим становиться нашим топливом.
В этот миг нас и окружили.
"Ну вот", - только и успел подумать я при виде дюжины или около того крепких мужчин в тёмных накидках, обступивших нас полукругом. - "Разбойники. А меч - в повозке, как и лук".
Тени отрезали нас от костра и одновременно, на диво слаженно, шагнули вперёд. К нам. Нет! Ко мне. Взор каждого из грабителей был устремлён в моём направлении, глаза немигающе вперивались мне в лицо. До чего жутко… Нет, не подходите! Я не дамся!
Но воля вытекала из меня неумолимо, словно вода на песок. Проступала из пор, как холодный пот. Хотелось отступить, избежать соприкосновения с этими людьми, будто осквернёнными отвратительной болезнью. Что угодно отдать, лишь бы не дотронуться до них и краем одежд. Не смотреть в глаза, не смотреть - но отвести взгляд было выше моих сил. К горлу поднялась муторная тошнота. Возможно, это говорил постыдный страх, но до размышлений ли было?
Лишённое воли к сопротивлению, тело непроизвольно подалось назад, столкнувшись спиной с ханьцем, таким же безоружным, как и я. Тёплая рука остановила меня, удержала от дальнейшего отступления.
- Только не в реку, скользко, - хладнокровно предупредил он. Его голос подействовал на меня целительно. Вот только с шайкой на берегу что делать? Стольких и с оружием не одолеть.
Будто в ответ на мой незаданный вопрос, юмеми поднял руки высоко над головой и хлопнул в ладоши, с сухим звоном. Ничего не произошло. Хотя нет, произошло! Молчаливые нападающие ещё на шаг сомкнули гнетущее полукольцо.
- Вот так дела! - в голосе Ю прорезалось нешуточное волнение. - Их нельзя усыпить. Это не люди, Кай - не смотри им в глаза! И они безоружны!
- Их лица! - воскликнул я. Даже отсутствие оружия в руках врага почему-то показалось мне недобрым знаком. Не нужно оно… таким!
Черты их лиц были одинаковы, и одно и то же единственное стремление читалось на всех.
Уничтожить.
Меня.
Ещё шаг.
В то самое мгновение, когда моё сердце было готово остановиться, со стороны нашего лагеря раздался крик, и в стремительном всплеске одежд из темноты возник Ясумаса. Мгновенно оценив положение вещей, он обрушил топор на шею ближайшего к нему нападающего. Тошнотворный хруст, поворот. Что-то не так… что? Не успеваю сообразить, потому что он уже выдернул лезвие и замахнулся на следующего. Металлический клин сверкнул ярче любого меча перед тем, как погрузиться в череп противника. Враги, замерев, будто по команде, перестроились и угрожающе двинулись на моего друга. Ах, хоть какое-нибудь оружие бы в руку!
Коряга! Я всё ещё сжимаю её. В липком ужасе, порабощённый властью их ненависти, даже и не вспомнил! Чего же я медлю?!
Размахнулся, попал! Прямо по виску тому, что едва успел отвернуться. Отлично! Или нет…
Дерево оказалось лёгким, нанести таким удар - всё равно, что шлёпнуть нерадивого ученика бамбуковой табличкой. Существо обернулось ко мне, не получив видимых повреждений, и в это время произошло сразу несколько событий. Не зря говорят: для тех, кто в опасности, время замедляется, растягивается, словно тетива лука, а происходящее воспринимается чётко, с мельчайшими подробностями. Мгновение кажется вечностью, пока смерть не выпускает свою первую и последнюю стрелу, всегда попадающую в цель.
Первый убитый медленно поднялся, перерубленная шея сохраняла лишь лоскут кожи, на котором болталась голова. Рядом с ним уже вставал второй, чей лоб украшала тёмная отметина. Крови я не увидел, и не ночная мгла была тому причиной. Так вот, что казалось неправильным! Кровь, она не текла, хотя после удара топором должна была хлынуть потоком! Да как же такое возможно?!! Кто они?
Пространство между Ясумасой и его третьим противником вздыбилось коконом рыжих искр, отчаянно крутящихся. Мой друг почему-то схватился за горло, но отскочил и приготовился встретить неведомую опасность во всеоружии. Круговерть распалась на несколько вихрящихся лент, которые сложились в тело огромного зверя. Чудовищная лисица, припав к земле, гневно зарычала на нападающих; янтарные глаза полыхали бешеной яростью, два роскошных хвоста били по бокам. Прыжок - и животное вцепилось в горло врага. С диким криком, смешавшим в себе боевой клич предков и нежное имя возлюбленной, мой друг кинулся на следующего.