- Всё было слишком ладно… - я понял, что больше не в силах молчать. Тишина давила, как часто бывает, когда в комнате ты не один, а на душе неспокойно.
Ю сочувственно вздохнул. Он перебрался ко мне, выделив собственную опочивальню в полное распоряжение новой постоялицы. Кажется, хозяин отворил нам дверь, даже не соизволив открыть глаза, но услуги его и не требовались. Успеется. На предложение утолить голод девушка лишь покачала головой и присела на футон, мы поняли намёк и оставили её в покое. Я бы тоже предпочёл одиночество, будь у меня выбор. Хотя…
- О чём ты, Кай?
- О брате. Он меня так любил, оберегал - порой даже возникало ощущение, что это незаслуженное счастье. Понимаешь?
- А разве счастье можно заслужить? - Юмеми пошевелился, придвинувшись плотнее. Да, если лежать на спине, для двоих тесновато. Впрочем, до утра перетерпим. Зато тепло, намёрзлись на холодном ветру.
- Не знаю. Ничего уже не знаю…
Со всей доступной сдержанностью я поведал о прощании.
- Принял бы случившееся за обычную ревность, но его последние слова… я не понимаю! Он как будто считает, что всю жизнь чем-то ради меня жертвовал? Только не подумай, что я неблагодарен, брат много для меня сделал… я боготворю его! Но разве я что-то у него отнимал? Что в него вселилось, Ю? Что?! - я развернулся к собеседнику, будто это давало надежду расслышать в его утешениях ответ на вопрос.
- Может, отец по каким-то причинам сделал наследником тебя, а ты и не знаешь? - неуверенно предположил тот.
- Чепуха, в жизни не поверю! Отец обожает Хоно, да и по праву первородства мой брат - хозяин состояния. Я же никогда не метил на его место. Всегда твёрдо знал, что он обеспечит меня всем необходимым. Ю, мы ведь так задушевно беседовали с ним здесь, в этой самой комнате! Как будто подменили человека!
- Что ж, будем надеяться, что это какое-то недоразумение, и, когда гнев его утихнет…
- Он сказал, что убьёт меня при следующей встрече. - Моё сердце сжалось, и если бы от страха! Брат, как ты мог?.. За что?
- Со злости и не такое ляпнешь, - успокаивающе произнёс юмеми. - Спи. Что толку терзаться впустую? Поживём-увидим. Хочешь, красивый сон покажу?
- Нет.
- А если подумать? Между прочим, я редко делаю столь ценные подарки, не отказывайся.
- Ну, если совершенно бесплатно… - хмыкнул я.
На душе и впрямь немного полегчало. Кто знает, может, Ю и прав? Дед вон тоже наговорил бабушке резкостей, и всю жизнь раскаивался. В ночь Крови вечно происходят всякие неприятности. Остынет брат, одумается, простим друг друга. Перед Мэй-Мэй покается - влюблённые, что с них взять? Молю судьбу, чтоб так оно и было!
- Красивый сон, говоришь? - Я тряхнул головой и мечтательно улыбнулся. - Заказываю! Пусть мне приснится прекрасная девушка, и чтобы платьев на ней было надето не больше трёх, а лучше - и вовсе не…
- Ну уж нет, красивый - на моё усмотрение. Вдруг у нас вкусы на женскую стать не совпадают? Будешь потом ходить обиженный.
- Ну Ю-у-у… Кстати, до сих пор мучаюсь одним вопросом! - Я даже на локте приподнялся. - Почему я тебя во сне никогда не вижу, а только слышу?
Тот рассмеялся.
- В обнажённом виде не появлюсь, так и знай!
- Не увиливай от ответа!
- А раньше с тобой было так легко! Можно было отвлечь любой шуткой. И я сам, сам ведь научил тебя…
- Не увиливай, Ю!
- Вот ведь упрямец! Ну ладно. Не показываюсь намеренно. Сначала опасался за твой рассудок. Помнишь, я говорил, что встреча со мной в мире Юме может быть губительной для души, не привязанной к телу?
- Ну… - Я порылся в памяти. - Ты не захотел идти в заброшенную гостиницу, объясняя отказ тем, что злосчастная ю-рэй будет ввергнута в небытие одним твоим присутствием. Если речь об этом, то ведь я живой человек, чего мне бояться?
- Да, живой человек от встречи со мной умереть не должен, - согласился юмеми. - А вот заболеть, утратить часть важных воспоминаний или даже разум - запросто. Впрочем, скажу честно: ничего из этого тебе, Кай, не угрожает. Но удостоверился я гораздо позже…
Я аж подпрыгнул на своей половинке футона.
- Тогда почему?!.
- Потому что всему свой черёд! - наставительно ответил мой сосед и зевнул. - А вот теперь окончательно и бесповоротно - спокойной ночи!
И, не успел я возразить, как провалился в сновидения, где в сияющих лунных лучах, струящихся сквозь листву невиданных деревьев, тысячи серебристых бабочек кружили в танце, известном им одним. Смутная мелодия на грани слышимости… Это голос или флейта? Как прекрасно, и как сладко щемит сердце! Словно краткий мой век - лишь мгновение затишья между пленительными звуками.
И я танцевал, танцевал вместе с остальными, и огромная луна всё приближалась и приближалась…
- Ой! А что это вы делаете? - в мои упоительные видения грубо вторгся чей-то знакомый голос.
Я с трудом разлепил ресницы, в душе самыми грязными словами честя Ясу, заявившегося ни свет, ни заря. Мог бы и не беспокоить, ранняя пташка!
Ю тихонечко посапывал рядом; Повелителя Сновидений попробуй разбуди! Или притворяется. А правда, чего это он тут разлёгся? Ох!
Я подскочил, Ясумаса отпрянул к противоположной стене.
- Мэй жива!
- Что?!
- Да говорю тебе, она вернулась и спит в комнате Ю! Слегка изменилась, но это она, Ясу, она! Мэй-Мэй! Да никакой не сон! Не смотри на меня так, сам ничего не знаю.
- Боги, ну и пробуждение… - Ю застонал, прикрывая глаза ладонью от яркого света. Вероятно, наш друг желал убедиться, что зрение его не подводит, и раздвинул сёдзи. - Орут над ухом, скачут по ногам - лучше бы я не засыпал! Да и ночка под стать: то покрывало стаскивают, то на татами выселяют…
С этими словами юмеми спихнул меня со своих коленок, через которые я пытался перебраться, дотягиваясь до одежды. Дождавшись, пока я поднимусь с футона, "несчастный бездомный" сердито выдернул из-под моей пятки покрывало и укрылся им с головой.
- Простите, господин Ю, - склонил голову Татибана. - Доброго всем утра. Вы когда вернулись?
- Незадолго до рассвета, как и обещали, - глухо пробубнил тот. - А потому хотелось бы отоспаться.
- Видишь, Ясу? Бывают вещи страшнее похмелья! - я поднял палец, на время оторвавшись от завязывания шаровар.
- Да! - Ю высунул наружу возмущённое лицо. - Ночь, проведённая в обществе Хитэёми-но Кайдомару!
- Пойдём, не будем мешать, - почтительно прошептал Ясумаса, схватив меня за локоть.
- Одеться-то дай! - возразил я, уже потише. - Ю, последнее - и спи, сколько душе угодно. Как ты считаешь, не подослать ли госпожу Химико к Мэй? Узнать, как там она после вчерашнего. Обычно женщины друг с другом откровенничают…
- Мудрая мысль, - одобрительно отозвался тот. - Я проснусь, когда вы все будете готовы к разговору. И не будите меня больше, Пятью Силами заклинаю!
- А говорил, не владеет даром онмёдо… - пробормотал я и, завершив облачаться, плотно прикрыл фусумы.
Химико, потрясённая известием не меньше жениха, осторожно заглянула к Мэй и сообщила нам, что та крепко спит. Они с Ю вышли почти одновременно, сразу после полудня. Мы собрались в комнате Ясумасы, хозяйские дочери принесли обед на двоих и чай, после чего мы их отпустили.
Девушка выглядела бледной, но в том не было заслуги белил. Напротив, её лицо с припухшими после сна, а возможно, и по другой причине, веками выглядело живым и, как никогда раньше, усталым. Это ни капельки его не портило, вот только взгляд был печален. Глаза её и впрямь стали глубоко-синими, почти чёрными. Разве мог я не замечать этого раньше? Нет, исключено. Волосы прежде блестели, словно уголь; теперь же в своём мерцании напоминали белый жемчуг. Когда она присела на татами, локоны укутали её волной, и в помещении запахло морем. Но всё же это была Мэй-Мэй, вне всяких сомнений. Воздушные одеяния из ра, шёлкового газа, были ей к лицу - я отдал должное как вкусу, так и щедрости брата. Наверно, среди летних сочетаний "глициния" - самое подходящее к этим глазам цвета тёмных сапфиров, и самое дорогостоящее. Я вспомнил даму, встреченную на мосту - она была одета так же.
Довольно долго мы обменивались незначительными новостями, опасаясь касаться главного. Девушка первая завела разговор, и история, переданная в двух словах, оказалась невероятна.
"Нет, этого не может быть!" - подумал я. - "Неужели он существует?!"
Но она вернулась оттуда, а я - не Хоно, чтобы подозревать её во лжи.
И мне вдруг показалось, что всё случившееся служило той самой цели, ради которой нити наших судеб сплелись воедино…
- Но ты, Ю! Как ты мог воспользоваться нашим доверием? - я метнул в юмеми разгневанный взгляд. Сердиться на него я не мог, но нельзя же вечно спускать с рук подобные хитрости!
- Мне было тяжело, - он наклонил голову, не скрывая лукавства, - но это выглядело лучшим решением. Во всяком случае, единственным, которое угодило бы всем.
Я вспомнил, как мы сидели в доме старосты. Совсем, как сейчас. Тогда мы с Ясумасой и Химико пытались взбодриться, Ю накручивал на палец разноцветную прядь, а Мэй тешилась шкатулкой с секретом. Наверно, следует вернуть её владелице…
- Ну хорошо, напомню, - вздохнул этот обманщик. - Ты ведь первый хотел наколоть дров, не рубя деревья. Остановить колесо вечно повторяющихся жертвоприношений, и в то же время уберечь Мэй. На первый взгляд это было несовместимо.
- Но как же тогда?.. - подался вперёд Ясумаса.
- Только воистину добровольная и искренне оплаканная жертва могла спасти этих несчастных, - продолжал тот. - Но при этом неминуемо должна была погибнуть Мэй, и погибнуть не так, как люди, а навсегда - у неё ведь не было души. Я знал, что на такое вы, друзья мои, никогда не пойдёте. А если пойдёте, колесо сделает новый оборот, лишь заменив старые лица на новые.
- Но ты сам?! - вырвалось у меня. - Ты бы смог смириться?
- Мне было достаточно знать, что не согласитесь вы, - уклончиво ответил юмеми. - К тому же, малышка… - Он оборвал себя на полуслове и посмотрел на неё.
- Я хотела прекратить своё пустое существование, - спокойно молвила та, словно о погоде рассуждая. - Оно и без того затянулось. Мне было жаль доставлять вам хлопоты, но, когда можно спасти столько обречённых людей, разменяв бессмысленную вечность на нечто более ценное… Я часто задумывалась, суждено ли мне когда-нибудь исполнить своё предназначение, и получила ответ на этот вопрос.
- Но почему ты считаешь своё существование пустым?! - воскликнул я. - Тогда любой человек вправе сказать о жизни то же самое! Для нас… для меня ты важна! И, думаю, не только для меня… Не знала?..
- Вот на этом и строился мой расчёт, - довольным голосом заявил Ю. - И каждый поступил так, как предполагалось. Я усыпил вас, чтобы поговорить с малышкой наедине. И опечалился, узнав, что долгий век ей опостылел.
- Даже в человеческом облике я была лишена стольких чувств, - тихо прошептала девушка. - Когда начинаешь завидовать тем, кто способен испытывать боль в стёртых ногах или жажду… я могла есть, пить, получить рану, но это совсем не то… Я была способна смеяться и плакать, но лишь людям дано делать это без причины, просто потому, что на сердце легко или тяжело. Но прошу простить меня, господин Ю, за то, что прервала ваши разъяснения.
Я заметил, что она стала относиться к нему иначе, хоть и по-прежнему уважительно. Будто их судьбы разошлись.
- Дальнейшие события развивались согласно плану. - Речь юмеми лилась, как ни в чём не бывало, но губы слегка искривились в грустной улыбке. - Мы поговорили, и я обещал малы… Мэй-Мэй, что не позволю вам вмешаться. Она передала тебе, Кай, шкатулку. Я усыпил всех, разбудив тебя незадолго до того, как мы добрались до нужного места. Девушке следовало переодеться в собственные наряды и дождаться появления нуси. Я не сомневался, что ты мгновенно раскроешь наше исчезновение, хотя бы благодаря явному знаку - шкатулке - и начнёшь поиски. Где? Только на болотах, где же ещё? Ты мог и не будить господина Татибану с госпожой Химико, хотя я предполагал, что вас будет трое. Единственное, что упустил - это вещи, которые вы умудрились побросать в доме. Уж деньги то могли взять?
- Мы торопились и были встревожены, - пробормотал Ясу, слегка покраснев.
- Но зачем вы пытались задержать нас, господин Ю? - поинтересовалась его подруга. - Вы встретили нас, чтобы мы не промчались мимо, но?..
- Затем, что вас действительно следовало задержать, дабы Мэй исполнила своё предназначение и не тревожилась за окружающих до той поры, когда пути обратно не будет. Сомнения и страх за друзей губительны для решимости. Но вы должны были появиться, обязательно. Только это могло дать ей то, на что она и не надеялась, и во что даже я сам почти не верил. Мне… мне действительно было тяжело.
- Добровольная и искренне оплаканная жертва… - задумчиво произнёс я. - Ведь это позволяло не только снять проклятие с деревни! Это было нужно… самой Мэй. Я прав? Ради этого, Ю, ты и подверг нас ужасному… зрелищу, осознанию бессилия, поскольку нуси невозможно убить, и породил чувство вины в каждом? Кто может сильнее оплакивать утрату, как не тот, кто вместо помощи навредил? Для этого ты разыграл представление про жертву, которую наша опрометчивость сделала напрасной?
Слова, срываясь с моего языка, делались всё тише. Так разворачивают тонкую бумагу: сначала быстрыми уверенными движениями, затем осторожными, чтобы не выронить предмет, чьи очертания проступают с каждым слоем.
Но кое-что я произнести так и не смог. То, о чём, наконец, догадался.
Поэтому ты и позволил бить себя по лицу. Пытался расплатиться за собственную жестокость, подчиняясь моей? Да, не хотел бы я оказаться на твоём месте! Обманывать, ранить ради слабой надежды - и, возможно, так никогда и не узнать, правильным ли было принятое решение. Возвращение Мэй-Мэй можно назвать лишь одним словом - "чудо". Мы могли не увидеть её никогда.
- Да, именно это вернуло меня к жизни… нет… подарило новую, настоящую! - глаза красавицы засияли невыплаканными слезами, она обернулась к Ясумасе и Химико. - Если бы не вы… если бы не ваша отчаянная попытка… Я видела, как вы бились с чудовищем. Понимали, что безуспешно, но продолжали наносить удары, снова и снова! А вы, Кайдомару-сама и вы, господин Ю… Простите, что причинила боль, я не знала… я уже не помнила, что это такое. - Чистые, словно роса, капли покатились по нежным щекам. - Теряя людей, чей век так недолог, я всё чаще бесстрастно смотрела им вслед. Постепенно утрачивала даже ту человечность, которую обрела вначале. Жертвуя собой, я следовала долгу и смутной надежде принять смерть как избавление, но не из сострадания. Поддерживая меня на пути навстречу гибели, вы, господин Ю, дали желанное забвение. А вы, господин Кайдомару, оплакавший меня - жизнь, о которой я и не мечтала.
Химико обняла её и долго гладила по голове, что-то тихо приговаривая.
- На границе между смертью и жизнью, подобно цветку, распускается душа, - нараспев произнёс Ясумаса.
Мы помолчали, отдавая дань его мастерству. Кто мог сказать лучше?
- А ведь и правда! - оживлённо воскликнул Ю. - Это может служить объяснением, почему ты обрела душу! Вот так нежданно-негаданно просыпаешься в одно ужасное утро, а у тебя - дочь… причём помолвленная без согласия отца. А вместо матери, - он махнул в мою сторону, - сущее недоразумение.
Отдышавшись после столь нахального заявления, я хотел было осведомиться, почему это я, во-первых, недоразумение, а во-вторых - мать, но мои возражения потонули в хохоте Ясу. Дождавшись всеобщего внимания, я кротко пообещал Ю, что следующую ночь он проведёт на холодном полу, поскольку это испытанный женский способ выразить неодобрение. Мой обидчик впечатлился угрозой и сник, не зная, что я уже договорился с хозяином о третьей комнате. Татибана с Химико рассмеялись, держась за руки, и даже Мэй улыбнулась, что заставило меня немедленно простить юмеми его дурацкую выходку. При упоминании помолвки плечи девушки судорожно дёрнулись. Я не ожидал от Ю такого небрежения её чувствами. Зачем было напоминать о моём брате - сейчас, когда рана свежа, а душа ещё так непривычна к боли? Если, конечно, к боли можно привыкнуть… Впрочем, хитрец этот ничего не делает понапрасну, вот и про отца с матерью не брякнул, а ввернул умышленно. Эх, слышал бы Хономару, кем приходится мне его невеста! Только, пожалуй, он не поверил бы ничему из сказанного…
Или этот намёк предназначался мне? Мол, не мечтай о несбыточном? Да стоит вспомнить, какими глазами бывшая кукла смотрела на покровителя, чтобы отступить в тень. Ну и глупец этот Хоно, как можно было усомниться в таком взгляде?! А я… а меня вполне устроит положение брата по супругу. Или вот, как предлагают некоторые, родителя. Мать, подумать только! Кстати…
- Вообще-то, - проворчал я, - смерть относится к Инь, женскому началу, так что ещё вопрос, кто из нас мать!
- Веский довод! - встрепенулся Ясумаса. Хоть в чём-то поддержал!
- Узнаем, что думает наша красавица, - вкрадчиво предложил Ю. Почувствовал, что камешки в захват попали! Юлит!
Мэй-Мэй с улыбкой заверила нас, что, будучи почтительной дочерью, оставляет частности на усмотрение мудрых родителей.
- Сразу видно, вся в тебя, - фыркнул я. - Ну что, семейство, нет желания прогуляться к окрестным скалам? - я намеревался обсудить самое важное. Настолько, что даже Ясумаса будет лишним.
Тот попытался было напроситься, но при взгляде на Химико мгновенно передумал. Мы спустились по тропинке к морю и устроились на нашем с Ю валуне. Я снова залюбовался девушкой, жемчужно-белые волосы которой струились до земли. День был пасмурный, тёплый и влажный, того и гляди начнёт моросить. Надо поторопиться с разговором.
Я сделал вдох поглубже и выпалил:
- Мэй, поведай нам об Острове Бессмертных! Ты сказала, что побывала там. Я хочу… мне необходимо знать о нём всё!
Северо-восточные берега Острова Трёх Столиц обрывисты и изрублены мечами ярых волн. Кружатся, беснуются у отвесных скал водовороты, с тяжким уханьем поднимается и опадает белая пена, опалово искрясь на солнце и под луною. Уроженцы Тоси утверждают, что именно поэтому называется восточное море Млечным. Обитатели же Земель Гингати, что лежат к югу от Миясимы, самолюбиво приписывают заслуги себе, уверяя, что именуется оно так в честь Островов Млечного Пути. Кто прав, а кто нет - уже не разобрать, но и тем, и другим ведомо предание о Золотой Горе Хорай, которую смелый мореход может встретить там, где раньше простиралась лишь морская зыбь. Огромная водяная черепаха медленно плывёт, неся на спине целый остров с вершиной посреди. Лишь по воле судьбы открываются человеческому взору склоны, покрытые цветами из чистого золота и драгоценных камней, рощицы деревьев, что не растут более нигде на земле, водопады хрустальной воды, исцеляющей все болезни. Под открытым небом живут бессмертные сэннин, ибо острову неведомы бури земные и небесные, и так умудрены эти существа, что способны призывать дождь одним мановением руки, летать на облачных скакунах и опускаться в глубины, до самого дворца Повелителя-Дракона и прекрасной его дочери. Покой и безмятежность рассеяны в душистом запахе трав - покой, безмятежность и забвение.