Насмешливый тон навел меня на неприятное подозрение, что императора мой собеседник и в медный сэн не ставит. Грустно, но в этом он не одинок. При дворе найдётся немало людей, которые давно бы уже позарились на престол, обладай они хоть малейшими правами. Но, поскольку боги в мудрости своей наградили правителя тремя наследниками, то всё, что остаётся завистникам - это локти кусать да "древними преданиями" утешаться. Вроде того, которое я читал в дороге. Совершенно уверен: пятьсот лет назад о зловещем предзнаменовании никто и слыхом не слыхивал! А сейчас откопали какую-то бумагу и носятся с ней: кто уверяет, что сроку Алой Нити остался лишь год, кто опровергает это, да так рьяно, что поневоле задумаешься - а вдруг правда?
Времена тихие, мирные, но затишье это - перед грозой. И если она разразится, дождёмся войны, какой и в Чёрную Нить не ведали. Сын Пламени стар, преемника не называет, вот и ходят шепотки самого разного свойства. А если прогуляться по улицам Центральной Столицы да послушать, что в народе говорят - чего только не узнаешь. Уважения к власти никакого. Страх есть, и с избытком - правитель наш суров и на расправу скор. А где былое преклонение, какое, помню, мы всей семьёй испытывали к его родителю? Да и любви нет. А вот злорадства много. Мол, не от отцовской заботы хитрый интриган ограждает старшего сына от государственных дел, а среднего и вовсе ни во что не ставит. Младший же - он младший и есть, как я сам. Бесправный…
Тут я осознал, что непозволительно отвлёкся от нашего разговора. Снова задумался. Или замечтался?
- Я? Хотел вам помочь? Можно подумать, вы предоставили мне выбор, - вздохнул я. Что-то мешало мне предать забвению всю ту чепуху, которой щедро поделился хозяин дома. - Постойте! Так по-вашему выходит, что для кого-то, живущего в придуманном, скажем, мной, мире, явь - совсем другая, чем для меня… а я - бог?
Да это же кощунство! Святотатство!
- Ну, насчёт бога я бы усомнился. Или у вас есть обыкновение посещать созданный мир каждую ночь? Творец - ещё куда ни шло. Хотя без помощи Великих Сил можно, как я уже сказал, заронить семя будущего мира в Юме, но и только. Чтобы появились всходы, кто-то должен его взрастить. Ну да, а вы думали, что достаточно вообразить, и всё само появится? Слава богам, это не так, иначе мы оказались бы в большой беде! Кстати, божественность накладывает определённые обязательства. У бога никогда бы не нашлось времени рассиживаться за столом, не прикасаясь к угощению, и сбивать меня с темы беседы.
- Простите, - потупился я.
Снова ужалил. Точь-в-точь, оса!
- Ничего, я начинаю привыкать и даже находить в этом определённое удовольствие.
Он поощрительно улыбнулся и пододвинул ближе ко мне мисочку с пастой из сладких бобов. - Вы почти ничего не едите, это исполняет меня печалью! Говорят, сладкое укрепляет разум…
- Хотите сказать, что я туго соображаю? - хмыкнул я и взял рисовый хлебец, действительно хрустящий. Должно быть, жарили в настолько большом количестве масла, что зёрна раздулись и стали сухими и мягкими. Вкуснотища! Особенно в сочетании с предложенным лакомством.
- Наоборот, я выражаю радость, что нашел столь вдумчивого собеседника! - возразил Юме, снова подливая мне чая. Хорошо, что чашечки маленькие… - Вы даже поверили мне, просто не хотите это признать. А ведь большинство людей наверняка сделало бы совсем другие выводы из моих рассказов. Как это ни прискорбно.
Например, о том, что оные рассказы - чистой воды надувательство с непонятными целями? Надо подумать. Может, и не стоит отделяться от большинства?
- К счастью, - его голос неуловимо изменился, сделался более низким и… угрожающим, что ли? - вам выдалась редкая возможность проверить истинность сказанного… на себе.
Так, а вот это выражение лица не нравится! Ну ни капельки! Предвкушение в смеси… с чем? Я осторожно отложил недоеденный хлебец.
- На что вы намекаете?
- Лишь на то, что наша беседа вас утомила, и вам требуется отдых. Ведь так?
Я хотел опровергнуть его слова, но почувствовал, как веки мои отяжелели и лицо человека, назвавшегося Сном, плывёт в потоках длинных лёгких волос. Туман, туман в самом сердце радуги… Боги, он же меня чем-то опоил! А я и не почувствовал!
Но даже осознание этого прошло мимо моего разума как нечто, недостойное волнений. Ну, опоил. И ладно. Проснусь - выскажу всё, что думаю… Таков был ход моих мыслей, всё замедляющихся и замедляющихся. С похожим слегка удивлённым равнодушием человек смотрит на сломанную руку. Надо же, вот незадача. Боль приходит потом…
- Кажется, слегка перестарался, - последнее, что я расслышал, был шёпот отравителя. - Мэй, милая, давай-ка перенесём нашего гостя в опочивальню!
Шаги. Они звучат в моих ушах, я чувствую их спиной и каждым волоском на голове. Шаги.
Вокруг меня.
Подо мной.
Надо мной.
За спиной.
Я резко оборачиваюсь - пустота. Пытаюсь посмотреть под ноги. Нет ни верха, ни низа. Пространство без объёма, и ни одного предмета рядом. Да я и не понимаю, как это, рядом? Что такое - рядом? Подношу ладонь к лицу. Пальцы расплываются и кажутся далекими и близкими одновременно. Тихо, ни звука, лишь мерная поступь. Я опускаю руку к груди - сердце не бьётся. Голова, словно дождавшись некоего знака, начинает кружиться. Белёсая серость плывёт перед глазами. Я не могу остановить взгляд на какой-либо подробности окружающего мира, на какой-то отдельной чёрточке - их нет, попросту нет!
- Э, так не пойдёт! Или вы хотите раствориться в том, что вас окружает, без остатка?
Голос исходит непонятно откуда. Замираю. О, так я двигался? Это были мои шаги? Боги, только не тишина!
- Кто это? Где вы? - звук моего голоса заставляет пространство вокруг расширяться и сжиматься. Я не могу этого видеть, но ощущаю всем телом.
- Да я это, я. Простите, что усыпил вас без предупреждения, но опыт - лучший учитель.
- Опыт? - переспрашиваю, больше всего на свете не желая остаться в одиночестве. Кем бы вы ни были - не уходите, не покидайте меня!
А ведь голос-то знакомый.
- Какая сговорчивость, какое послушание! Раньше бы так, - он почти мурлычет от удовольствия. - Хотя об этом можно поговорить и наяву. Да, я тот, кто представился вам как Юме. У меня действительно нет имени. А что касается опыта и причин моего поступка - который, должно быть, кажется вам возмутительным… Я мог бы потратить весь вечер на уговоры, но зачем прилагать лишние усилия? Гораздо полезнее для вас и проще для меня, если вы всё испытаете сами. Разве не так? Сколько времени, сколько упорства бы потребовалось, чтобы вы согласились принять мои слова на веру…
Как ни странно, его пренебрежительно-спокойная речь породила в моей душе, только что поскуливающей от смятения, жаркую волну негодования. Я обрадовался этому чувству, как знакомому лицу, и принял его в объятия. Подумать только, "гораздо полезнее для меня", какая забота! Спасибо за урок, наставник! Ладно, дайте только проснуться - не посмотрю, что хозяин дома, так взгрею…
- Кстати, следите за своими мыслями. Мне неловко сообщать об этом, но думать во сне в моём присутствии - всё равно, что кричать мне на ухо. Не то, чтобы я боялся расстроить планы справедливого возмездия, но вдруг вам есть, что скрывать?
А-а-а! Подлец! То есть, нет, я не хотел… хотя, какого ёкая?! Да-да, подлец, ясно?! Как я могу не думать о том, что приходит в голову?
- Смотрите, вот как уйду… Ладно, не брошу, не брошу, успокойтесь.
- Почему вы не показываетесь?! Где я? - потрясение стало уступать место любопытству.
- Ответ на который из вопросов для вас важнее? - мне показалась, или он снова смеётся надо мной? - Нет, я не издеваюсь. Всего лишь прошу учесть, что каждый ваш поступок обладает здесь созидательной или разрушительной силой, а вопросы - это значимые поступки.
Я и впрямь заметил, что в общем мареве бесцветности начинают выделяться более густые участки, свинцово-тёмные, и полупрозрачные области разреженности - словно смотришь в небо перед сильной грозой.
- Хорошо… - я сглотнул. Во всяком случае, попытался. - Где я?
- Что ж, не худший выбор. В Пустом Сне.
- Как это?
- Да очень просто. Пустом. Неоформленном. Сне, в котором ничего и никого нет, кроме того, кто его видит.
- А вы?
- А вы меня видите? - удивился он.
- Нет, но я вас слышу! - огрызнулся я.
- Потому что там, в Хонне, я мысленно беседую с моим нежданным, но от того не менее дорогим гостем, сидя у его изголовья.
"Ах, как это трогательно", - мысленно съязвил я, потом осознал, что мои думы для него не секрет, стушевался, после чего вспомнил, что это бесполезно, почувствовал себя полным болваном и смутился ещё сильнее.
- Ой, а как же вы слышите мои ответы, если сами вовсе и не спите? У меня там горячечный бред? Кстати, чем вы меня опоили?
- Ну вот, снова торопитесь с вопросами. Полюбуйтесь, что вы наделали!
Свинцовая "туча", в которой наметился просвет, снова стала сдвигать свои края.
- Ладно-ладно! Первый вопрос!
Движение тучи приостановилось.
- Вот так-то лучше. Но объяснения могут затянуться, вы устанете. Не хотите присесть?
Я посмотрел, если можно так сказать, по "сторонам". Садиться туда, где нет низа - та ещё задача. Куда?
- Если вы такой привередливый, сами придумайте, на что сесть. И не тяните, пожалуйста!
Я снова принялся озираться. Небольшой сгусток, отползший от "тучи-матери" и колыхающийся возле колен, привлёк мое внимание, и я попытался подтянуть его наверх. Удалось.
- Хочу татами! - интонации получились капризными. Юме захихикал. Тучка поизвивалась в руках, словно живая, и превратилась в какое-то неопределённых очертаний полотно, ничем не напоминающее циновку.
- А вы умница… - протянул Юме. - Я думал, дольше провозитесь. Ну же, присаживайтесь, чего мнётесь?
Я хотел спросить, почему у меня всё-таки не сплелось татами, но сдержался. Мало ли, что? Расправил полотнище, ещё слегка извивающееся, расположил его у себя под коленями и храбро плюхнулся на него. К счастью, творение моё не оказало ни малейшего сопротивления.
- И впрямь молодец, даже вопросы научились откладывать на потом! Что ж, продолжаем разговор. Я - юмеми, поэтому и знаю всё, что происходит с вами во сне, включая ваши мысли. Конечно, для этого они должны быть худо-бедно осознаваемыми, иначе я даже не смогу определить, кому они принадлежат, не говоря о смысле.
- Юме-ми? Сно-видящий? - я остановил его попыткой перевести непонятное слово по своему разумению. С мыслями разберёмся потом!
- Повелитель сновидений, - поправил меня собеседник. - Видеть сны и управлять ими - большая разница, не находите? Как между вами и мной.
- Но… - я пощупал свою подстилку, - у меня ведь тоже кое-что получается?
- Это доступно любому, кто умеет владеть собой!
Нет, чтобы похвалить!
- А я и похвалил. Умение владеть собой - качество редкое, а оттого бесценное. Для человека из клана Пламени вы нашли весьма удачный выход из положения.
- А чем вам не нравится моя родня? - я почувствовал себя польщённым и обиженным одновременно.
- Я такого не говорил, - фыркнул он. - Всего лишь подразумевал, что каждый клан имеет свою линию поведения, а против крови слова не скажешь. Я ожидал, что вы разозлитесь и устроите здесь пекло в самом прямом смысле этого слова, и уж точно не предполагал от вас чего-то, м-м-м, столь созидательного, как эта славная тряпочка.
Можно подумать, будь я из клана Воды, вызвал бы цунами!
- Кстати, запросто, - снова влез в мои мысли этот несносный человек. - Вода не менее разрушительна, чем огонь, но более изощрённа по образу действий. Никогда не знаешь, чем выльется. Самая коварная и непредсказуемая из Сил… Однако, давайте вернёмся к предмету нашей беседы. Хотя главное уже сказано. Причины, по которым я решил вам открыться, предлагаю пока не обсуждать. Что ещё? "Юме" - сокращение от "юмеми", и название всего этого мира. Отнюдь не зазорно присвоить себе такое имя, верно? Вам оно нравится, любезный посланник?
- Если честно, не очень. - Я решил быть откровенным. Собственно, какой у меня выбор? - На женское смахивает. Юмеко, Юмеки… Юме-тян, как там твой суженый? Вот в таком духе.
Юме прыснул. Во сне, несмотря на власть над всем происходящим (и надо мной, в том числе), он действительно казался моим ровесником, как и утверждал Кано. Легкомысленным и смешливым молодым человеком, для которого происходящее - сущая забава.
- Конечно, забава! - охотно подтвердил ханец. - А добрая шутка ещё никому не причиняла вреда. Если она действительно добрая. Да ты и сам такой же, как я - разве нет? Достаточно вспомнить наше обоюдное ребячество в самом начале беседы. Прибежище сладких утех… Вовек не забуду!
Ага, и припоминать будешь при каждом удобном случае! Ох… А когда это мы перешли на "ты"?
- После "Юме-тян", - сообщил тот. - Если любезный посланник не возражает, я бы тоже предпочёл непринуждённую форму общения.
Согласен. В свете наших споров и взаимных подколок придворные манеры выглядят нелепостью. Ну что ж, главное: все живы и никто не обиделся. К тому же, сон - это просто сон, и следование установленным правилам сейчас было бы странным. Раз новый знакомый так захотел, значит, на то есть причина. И не мне сопротивляться этому невыносимому… терпение, Хитэёми-но Кайдомару! Вот выберешься отсюда - и будешь размышлять, сколько твоей душеньке угодно!
- Давно бы так! Слова должны находиться в согласии с мыслями, а форма - следовать за содержанием. Предаваясь грёзам, нелепо сковывать порывы души вежливым лицемерием. И тем более, обращаясь к человеку, которого собираешься… как ты выразился, вздуть?
- Взгреть, - буркнул я. Ну разве так можно? Чувствуешь себя обнажённым среди уличной толпы. Ладно. Хотел искренности - будет искренность!
- Ах, конечно же, взгреть! Чего ещё ожидать от представителя твоего клана… Ну и какое имя ты предложишь, раз мой выбор тебе не по вкусу? Надо сказать, после приведённых доводов оно и мне разонравилось…
Обрадованный сменой направления беседы, я задумался. И чего только во сне ни бывает! Вот, юмеми имена придумываешь…
- А что, если сократить ещё немного? Давайте, вас… тебя будут звать Ю?!
- Ю?
- И даже по-ханьски звучит! Замечательное имя! Я вообще на редкость удачлив в подборе имён. Между прочим, весь двор стоял на ушах, когда императору привезли нового павлина (он души в них не чает и кормит собственноручно), и он (дядя, не птица!) вызывал к себе каждого с вопросом: "Как назвать?", а я был единственным, чьё предложение дядюшке угодило.
Что не удивительно, ведь надменная птица оказалась ну просто вылитый Министр Левой Руки! И если кто и остался недоволен кличкой нового питомца, так это последний. Все прочие ликовали.
- Надо же, и вообразить не мог, что Сын Пламени склонен пошутить, не говоря уже о похвальной любви к животным… Я подумаю насчет имени. Кстати, тебе не кажется, что ты здесь задержался?
Пелена впереди и впрямь просветлела, словно раздвинули две ширмы.
- А как отсюда выбраться? - ко мне вернулась осторожность.
- Попробуй найти выход, - беззаботно предложил юмеми.
- А куда идти? Прямо?
- Тебе решать.
Вот так всегда. Намаюсь с этим Ю, чует моё сердце!
- Я ещё не согласился на имя! Иди, куда хочешь. Договорим, когда проснешься.
- Ю, не сердись!!!
Но того и след простыл. Точнее, звук.
- Ну что ж, вперёд, так вперёд, - пробормотал я для храбрости. Однако! А ведь со сновидцем можно было болтать и не вслух. Поздно спохватился. С другой стороны, всё лучше, чем в тишине. Я зашагал в сторону просвета меж "тучами", напевая пришедшие на ум строки:
В битом зеркале просвет -
Как забыть про свет
Средь осколков тьмы!
Даже не помню, кому принадлежат эти стихи, неужели сам сочинил? И размер непривычный. Вообще, что за ерунда - как может быть зеркало разбитым на осколки, словно глиняный кувшин? Оно же бронзовое. И откуда такие глупости в голову лезут?..
Внезапно я осознал, что совсем не приближаюсь к области разрежения в той клубящейся дымке, которая составляла Пустой Сон. Подозрительно.
Может, надо искать другой… выход?
- Хочу выйти из Юме в Хонне! - торжественно провозгласил я.
И некоторое время с надеждой озирался по сторонам.
- Хочу попасть в… комнаты Ю… то есть, юмеми… жаль, не знаю, как они выглядят, ну хоть куда-нибудь хочу! Эй, я же понятно объяснил?!
Никаких изменений. Проклятье! Ох уж этот Ю, любитель загадок! А может, попробовать иначе?
- Хочу дверь, открытую, чтобы она вела в зал двадцать пятого дома в квартале Поздних Хризантем Южной Столицы Кёо!!!!
Слава богам, знакомая обстановка! Здравствуй, ковер с белым тигром! Какой пушистый, так бы и присел на тебя… Позвольте, что значит, "так бы и присел"? Висит-то он на стене…
Неужели ещё не кончилось?
Комната виделась под каким-то странным углом, который то и дело менялся. Будто моя голова порхала под потолком. Я вспомнил байки про Крылатый Череп, которыми Дзиро так любил стращать меня в детстве, и немного растерялся.
В зал из правого коридора вошла Мэй-Мэй. Увидев меня, поманила пальцем, и я подлетел к ней, словно бабочка к свече.
- Ах, какой красивый огненный мотылёк! Идёмте, господин! - красавица серебристо рассмеялась и направилась по одному из коридоров.