Мы вернулись наверх, Майкл извинился и ушел, сославшись на срочную работу.
– Кэри? – спросила я быстро. – Что все это значит?
– Ты что имеешь в виду?
– Ладно, хватит! Ты понимаешь, что я имею в виду. Вчера вечером ты ничего не сказала Майклу об Ундине. А сегодня ему все выложила. Кроме того, заметно, что ты нервничаешь и вообще ведешь себя как-то необычно.
Кэри долго смотрела на меня, потом вымученно улыбнулась:
– Вообще-то, я не хотела тебе ничего рассказывать. Дело в том, что в Европе со мной кое-что произошло. Я пережила нервный срыв.
Я была потрясена и не знала, что сказать. Кэри заметила мою реакцию и кивнула:
– Знаю, это кажется невероятным. Все считают меня сильной личностью. Но иногда и самый сильный человек может сломаться.
– Но почему? Что с тобой случилось?
– Не хочется об этом говорить. Я бы вообще об этом не упомянула, если бы ты не сказала, что я веду себя странно. Это действительно так, хотя, в принципе, я чувствую себя хорошо. Поэтому я тебе и написала… Было бы лучше, если бы ты не стала обращать внимания на мои маленькие странности.
– Конечно, Кэри, – спокойно ответила я.
Она опять овладела собой и широко улыбнулась:
– У меня есть кое-какие дела, Мэгги. Можно попросить тебя об одолжении? Позвони, пожалуйста, доктору Элдеру и скажи ему, что наша "русалка" чувствует себя намного лучше. Однако пусть он все-таки приедет и осмотрит ее еще раз, – Кэри опять многозначительно улыбнулась. – Мне кажется, ты ему понравилась, Мэгги.
Я спустилась в холл, подошла к телефону и набрала номер доктора Элдера. Слушая монотонные сигналы вызова, я через окно смотрела на берег. С того места, на котором я стояла, был виден кусок дощатого настила, ведущего к пляжному домику.
Вдруг я увидела высокую худую женщину, одетую в черное платье. Это была миссис Бенсон, экономка. Что-то в ее облике меня насторожило. Наконец, я поняла – она шла по направлению к пляжному домику. А ведь она должна была остаться с Ундиной, после того как принесла ей завтрак. Теперь же она возвращалась туда. Где же она была только что? Почему оставила Ундину одну?
* * *
Голос доктора Элдера оторвал меня от размышлений.
– Когда мне прийти? – спросил он.
В этот момент в комнату вошла Кэри. Рассеяно глядя по сторонам, она сказала:
– Ах, я совсем забыла. Скажи Линку, что мы приглашаем его сегодня на ужин. Пусть приходит часов в семь. А перед этим он сможет осмотреть девушку.
Сказала и ушла, не дожидаясь ответа врача. Со смешанными чувствами я передала Линку приглашение. Он тут же согласился.
Я поднялась в свою комнату и задремала. Вдруг я резко проснулась. Кто-то закричал, или мне послышалось?
Одевшись и приведя себя в порядок, я оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Я выглядела как женщина, которой не все равно, какое впечатление она произведет на определенного мужчину. Так и должно быть!
Кэри, Майкл и я смешивали себе второй коктейль, когда доктор Элдер вместе с Ундиной вошли в комнату. На девушке было простое синее платье, которое ей одолжила Кэри.
Майкл улыбнулся, подошел к девушке и взял ее за руку. Она доверчиво взглянула на него. Я посмотрела на присутствующих. В глазах доктора Элдера читалось обычное любопытство, лицо Кэри было непроницаемым.
– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Майкл.
Ундина смутилась на какое-то мгновенье, а затем печально улыбнулась:
– Думаю, что да. Хотя не знаю, нравится ли мне спиртное.
Доктор Элдер засмеялся:
– А мы не знаем, сколько вам лет и можно ли вам вообще пить алкоголь!
Кэри подошла к девушке и обняла ее за плечи:
– Вам не о чем беспокоиться! Ведь вы среди друзей.
Ундина благодарно на нее взглянула и взяла бокал, протянутый ей Майклом.
Скоро мы поняли, насколько трудно общаться с человеком, потерявшим память. Ему нельзя задать обычные вопросы: где вы живете, кем работаете и так далее.
Доктор Элдер заговорил о том, что делать с Ундиной дальше:
– Я думаю, будет лучше, если мы пока ничего не скажем полиции.
– Почему? – удивился Майкл.
– Потому что наша маленькая "русалка" в любой момент может вновь обрести память, и необходимость подвергать ее малоприятным расспросам в полиции отпадет.
– А что, если ее память через пару дней не вернется? – спросила я. – Рано или поздно полиция все узнает, и тогда нас спросят, почему мы так долго все скрывали.
Майкл и Линк посмотрели друг на друга. Затем Майкл сказал:
– Мы просто скажем, что она находилась под присмотром квалифицированного врача.
– Кроме того, мы очень хорошо знаем Фрэнка Фрэйма, нашего шерифа, – заметила Кэри. – Думаю, Линк совершенно прав. Мы подключим полицию, когда другого выхода не будет.
На этом дискуссия прекратилась. Но меня не оставляло ощущение, что от меня что-то скрывают, и это меня злило.
После ужина мне удалось поговорить с Линком наедине. Устроить это было несложно. Я вышла с бокалом бренди на террасу, он последовал за мной. Поболтав о том о сем, я перевела разговор на Ундину:
– Вы действительно думаете, что будет лучше оставить ее тут и ничего не говорить полиции?
– Возможно. Конечно, нелегко в подобной ситуации найти правильное решение.
Он взглянул на меня:
– Вы должны признать, что место здесь великолепное!
– И что люди тут очаровательные.
– Вот именно.
– Как давно вы знаете Кэри и Майкла?
Прошло некоторое время, прежде чем он ответил:
– Не очень давно. Но думаю, что знаю их хорошо.
– Вы были лечащим врачом Кэри?
– С чего вы взяли?
– Ну, сегодня она рассказала, что в Европе у нее был нервный срыв.
Он снисходительно посмотрел на меня, и я почувствовала, что краснею. Он, наверное, решил, что я сплетница.
– Это не простое любопытство, – стала я оправдываться. – Я хотела узнать, сказала ли она мне…
– Сказала ли она вам правду?
Я кивнула:
– Кэри склонна иногда, скажем, приукрашивать свои истории.
Вместо ответа врач сделал мне какой-то комплимент, и я почувствовала себя школьницей, задающей слишком много глупых вопросов.
В этот момент на террасу выпорхнула Кэри. В руках у нее был бокал. Она по-хозяйски взяла Линка под руку. Он ласково посмотрел на Кэри, и мой внутренний голос прокричал: "Кэри, не тронь его!"
Мы вернулись в столовую, и я села рядом с Ундиной. Я взглянула на нее, и тут мне в голову пришла идея:
– Ундина, как только вы окрепнете, я бы хотела написать ваш портрет. Конечно, если вы не против.
Девушка испуганно посмотрела на меня:
– Меня? Вы хотите писать меня?
– Да, и очень!
– Я буду этому очень рада! Миссис Джастис рассказала мне, что вы известная художница.
– Хорошо. Мы пойдет на берег. Я хотела бы написать вас на фоне моря.
– О, я и сейчас чувствую себя совсем хорошо. Правда! Может быть, начнем прямо завтра? Тогда у меня будет хоть какое-то занятие.
Тут я заметила, что она как-то тревожно и даже со страхом смотрит куда-то поверх моего плеча. Я оглянулась. За мной стояла миссис Бенсон. Она не посмотрела на Ундину ни разу.
Кэри, которая, вероятно, услышала, о чем мы говорили, сказала:
– Я распоряжусь, чтобы кухарка приготовила вам что-нибудь перекусить. Что бы вам хотелось?
– Ну, может быть, фрукты, пару бутербродов, что-нибудь в этом роде.
Кэри посмотрела на Ундину, но та лишь нерешительно развела руками:
– Я не знаю, чего бы мне хотелось. Извините!
Казалось, что она вот-вот расплачется. Импульсивно я взяла ее за руку. Она подняла голову и попыталась улыбнуться.
Я взглянула на Кэри. Она смотрела на нас – холодно и подозрительно.
* * *
Следующий день был чудесным! Утренний туман рассеялся, небо было невероятно голубым. Мы с Ундиной спустились на берег.
Наконец, мы нашли подходящее место между двух скал, откуда открывался красивый вид на море. Белая пена попадала на камни, когда волны разбивались о скалы. Идеальный фон для русалки!
Я установила мольберт. Ундина послушно села на место, которое я ей указала. Я чувствовала, что у меня может получиться самая лучшая картина из всех, которые я когда-либо писала.
Я работала, пока солнце стояло над нами. Ундина оказалась моделью, о которой можно только мечтать – во время всего сеанса она не промолвила ни слова и сидела совершенно неподвижно. Но в какой-то момент ветер стих, и стало довольно жарко.
– Вы, наверное, устали, – сказала я. – Может быть, перекусим?
– Да, перерыв мне не повредит.
Она склонила голову чуть на бок и нерешительно посмотрела на меня:
– Можно мне посмотреть на картину?
Я отрицательно покачала головой:
– Я никому не разрешаю смотреть на мои работы, пока их не завершу. У меня такая примета. Все художники немножко суеверны, знаете ли!
– Понимаю!
Мы расстелили на песке большое полотенце и открыли пакеты с едой. Повариха поработала на славу: тут был термос с горячим кофе, сыр, яблоки, сэндвичи и два огромных куска шоколадного торта. Я развернула сэндвич.
Тунец!
Кэри, наверное, забыла, что школьницами мы всегда менялись бутербродами, если моя мама давала мне сэндвич с тунцом. Я всегда ненавидела его. Как быстро мы все забываем!
– Вы не любите тунца? – спросила Ундина.
И она взяла мой сэндвич себе. Откусив от него пару раз, девушка заявила:
– Кажется, и я не люблю тунца.
– Возьмите сыр и яблоко! Это очень вкусно!
Эта еда ей понравилась явно больше. Затем мы прилегли, и я немного задремала.
Проснулась я от того, чтобы мне было холодно. Я села. С моря тянулись обрывки тумана. Солнце исчезло. Я повернулась к Ундине. Она стояла рядом и смотрела на воду. Ее лицо было напряжено. Я стала собирать вещи. Ундина бросилась мне помогать. Она дрожала.
– Ненавижу туман, – сказала она вдруг.
Ундина, казалось, чувствовала себя нормально, только была очень бледной. Туман сгущался. Я постепенно стала беспокоиться – удастся ли мне на незнакомом берегу найти лестницу, ведущую в дом. Ундина ускорила шаг.
– Эй, не так быстро! – крикнула я ей. Она оглянулась, и я увидела в ее глазах страх.
Ундина пошла еще быстрее, и мне пришлось почти бежать, чтобы не упустить ее из виду.
Наконец, перед нами появилась зеленая лестница. Только я поставила ногу на первую ступеньку, как услышала хрип. Ундина выронила сумку, схватилась руками за живот и скорчилась от боли.
Я бросилась к ней. Лицо девушки было серым, она тихо стонала. Я позвала ее по имени, но она меня не слышала. Вынув полотенце из сумки, я накинула его Ундине на плечи, затем побежала по лестнице вверх.
Наверное, я выглядела ужасно, когда ворвалась в гостиную, где сидели Кэри, Майкл и Линк. Майкл резко повернулся в мою сторону, Линк удивленно на меня взглянул и поднялся с места. А Кэри? На лице Кэри было выражение, которого я никогда раньше не видела. Она напомнила мне хищную кошку, смотрящую на добычу. Упав на руки Линку, я с трудом выдавила из себя:
– Ундина! Внизу у лестницы! Ей плохо!
Линк выбежал вон. Майкл повел меня к дивану. Кэри подала мне бокал и спокойно сказала:
– Вот, Мэгги, попей.
Я с благодарностью взяла стакан и сделала несколько глотков. Постепенно дыхание пришло в норму, тело обмякло от усталости. Майкл неловко похлопал меня по плечу и сказал Кэри:
– Займись ею, Кэри. Я пойду помогу Линку.
Кэри кивнула. Она выглядела совершенно спокойной и бодрой. Это мне показалось странным.
Вдруг я вспомнила о своей картине:
– Кэри, наши вещи остались у лестницы. Не мог бы кто-нибудь сходить за ними? Только пусть осторожно обращаются с моей картиной.
– Конечно, дорогая, – улыбнулась Кэри. – Я сейчас пошлю туда Хуго.
– Кэри, тебе совсем неинтересно, что произошло? Ты не хочешь знать, что случилось с Ундиной?
– Не хочу ли знать? Странный вопрос! Мужчины с ней, Линк – врач, он сделает все, что нужно. Уверена, что с ней ничего серьезного, только общая слабость после всего, что она пережила. Кроме того, я осталась с тобой, ты моя подруга, и кажется, что в данный момент и тебе нехорошо.
Она с укором на меня посмотрела.
Вскоре вернулись Линк и Майкл. Линк сел рядом со мной:
– Мэгги, что вы сегодня ели? И как вы себя чувствуете?
– Почему вы спрашиваете? Что с Ундиной?
– Насколько я могу судить, речь идет о легком отравлении рыбой. Поэтому я и хотел узнать, что вы обе сегодня ели.
– А сейчас ей лучше?
– Значительно лучше. Как я уже сказал, отравление не очень серьезное. Она еще довольно слаба, поэтому на нее это так повлияло. Но, пожалуйста, ответьте на мой вопрос!
Я посмотрела на Кэри и Майкла. Лицо Кэри не выражало абсолютно ничего. Майкл ждал моего ответа, но был как-то напряжен, как будто боялся того, что может от меня услышать. Но, может быть, это мне просто померещилось?
– Ну, на завтрак мы ели яичницу с тостами. Я пила кофе, Ундина молоко.
– А что было на ланч?
– Мы ели то, что нам дала с собой кухарка – сыр, яблоки и шоколадный торт.
– Это было все?
– Ах да! Ундина пару раз откусила от сэндвича с тунцом.
– А вы? Вы его ели?
– Я не люблю тунца. И Ундине он тоже, кажется, не понравился.
– Наверное, это он и был. Кэри, не знаете, остался ли еще тунец на кухне?
– Понятия не имею, Линк. Но я спрошу кухарку. Ундина в пляжном домике?
– Конечно! – ответил он. – Не могли же мы тащить ее вверх по этой чертовой лестнице!
– Салли с ней, – заметил Майкл. – Нам не о чем беспокоиться. К утру она поправится. А ты, Мэгги? Не хочешь прилечь до ужина?
Я благодарно ему улыбнулась и кивнула. Линк, выяснив, что со мной все в порядке, кажется, забыл обо мне. Я встала, но голова немного кружилась. Кэри поспешила ко мне и поддержала меня под руку:
– Пойдем, Мэгги, я помогу тебе.
Она довела меня до комнаты и вернулась назад к мужчинам. Мне показалось, что они хотели от меня избавиться, чтобы спокойно все обсудить между собой. Но я слишком устала, чтобы думать об этом. Я наполнила ванну водой и попыталась расслабиться.
* * *
На следующий день к обеду Ундина полностью поправилась. Разве что была бледнее, чем обычно.
Кэри поговорила с поварихой. Тунца на кухне не осталось. А так как мы остатками сэндвича покормили чаек, исследовать рыбу возможности не было.
На обед мы все собрались на террасе. Майкл обратился к Кэри:
– Дорогая, мне вот что пришло в голову. Ундине нужен врач. Линк мог бы пожить у нас пару дней, чтобы не мотаться все время туда-сюда.
Я удивленно посмотрела на него. Кэри, судя по всему, была не в восторге от этой идеи.
– Я не хочу доставлять вам столько неудобств, – стесняясь, проговорила Ундина.
– Нет никаких неудобств, – возразил Майкл. – Линк – друг нашей семьи. Мы будем рады, если он поживет у нас. Так ведь, Кэри?
Кэри послушно кивнула и улыбнулась.
– Конечно, – не очень убедительно сказала она. Она приложила руку ко лбу и встала. – У меня разболелась голова. Вы не будете возражать, если я поднимусь к себе и ненадолго прилягу?
Ундина посмотрела на меня:
– Может быть, вы опять захотите рисовать?
– Конечно, захочу. Но вы уверены, что уже достаточно окрепли?
– Да, да. Кроме того, я же во время сеанса все время сижу.
Я подумала, что фон и фигуру Ундины я уже набросала, поэтому идти на берег незачем.
– Хорошо, – сказала я. – Но останемся здесь, на террасе. Свет тот, что нужно.
– Ну, вот и чудно! – сказала Кэри. – Майкл поедет в город, Мэгги будет рисовать, а я отдыхать.
Она одарила нас ослепительной улыбкой и удалилась. Я взглянула на Майкла. По его лицу я увидела, что он чего-то боится. Невольно я схватила его за руку. Он тут же взял себя в руки и ласково посмотрел на меня.
– Дорогая моя Мэгги, – проговорил он мягко.
Я заметила, что покраснела. В присутствии Майкла я всегда себя чувствовала неловко. Он был так красив и обладал такими безупречными манерами, что на его фоне я чувствовала себя недотепой. Я быстро встала.
– Я пойду с тобой, нужно собрать кое-какие вещи, – сказал он.
У двери в дом Майкл серьезно посмотрел на меня.
– Мэгги… – начал он и замолчал. – Вероятно, ты заметила, что Кэри ведется себя несколько странно. Ты наверняка спрашивала себя, что с ней?
Я кивнула.
– Я так и думал. Знаешь, после нашего возвращения из Европы все стало как-то по-другому. Она… была очень больна в Европе и…
– Я знаю. Кэри рассказала мне, что у нее был нервный срыв.
– Она тебе рассказала? Что у нее был нервный срыв? Она не перестает меня удивлять!
В его голосе чувствовалось одновременно и удивление, и облегчение.
– Кэри – сильная личность. Она наверняка поправится.
– Я так рад, что ты здесь, Мэгги. Думаю, это поможет Кэри. Она чувствовала себя совершенно нормально последнее время, но теперь… С тех пор как появилась Ундина, Кэри постоянно напряжена, и я не знаю почему. Я знаю, что тебе нравится Ундина, Мэгги, но если ее присутствие будет пагубно влиять на Кэри, то ей придется покинуть наш дом.
– Да, но именно Кэри настояла на том, чтобы Ундина осталась.
– Я знаю, но я чувствую, что что-то тревожит Кэри. А она мне дороже всех на свете.
Сказав это, он ушел в дом.
Когда я с принадлежностями для живописи вернулась на террасу, Ундина задумчиво смотрела на море. Она повернула ко мне голову и улыбнулась:
– Куда мне сесть?
– На стенку, в той же позе, что тогда на скалах.
– Мне сидеть молча, или мы можем разговаривать?
– Конечно, можем. Только не двигайтесь.
– Мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить. Я все время думаю и пытаюсь вспомнить хоть что-то.
– Ну, и вам удалось вспомнить что-нибудь?
– Нет, ну, если только кое-что.
– Что значит "кое-что"? Любая мелочь может стать отправной точкой.
– Ну, это не больше, чем ощущение. Я не могу выразить это словами. Мне кажется, что я ее уже когда-то видела, но не знаю где.
– Боже мой, кого? Кого вы уже видели раньше, Ундина?
– Но я не уверена. Я имею в виду миссис Бенсон, экономку. И я ее боюсь, Мэгги!
Я вспомнила, с каким страхом Ундина посмотрела на миссис Бенсон, увидев ее впервые.
– Вы уже сказали об этом доктору Элдеру? – спросила я.
– Нет, еще нет.
– Не рассказывайте ему об этом! – вырвалось у меня.
Девушка не удивилась моей реакции:
– Если вы так считаете, то не буду.
По ее тону я поняла, что она полностью мне доверяет.
Когда на следующее утро я спустилась к завтраку, доктор Элдер уже был в столовой:
– Как вижу, вы такая же ранняя пташка, как и я, Мэгги. Вы удивились, увидев меня?
Я села за стол:
– Вообще-то, нет. Майкл сказал вчера, что попросит вас побыть здесь.
– Кажется, вы от этого не в восторге.
– Мне, в принципе, все равно.
Он нахмурил брови, возникла неприятная пауза. Но тут в столовую вошел Майкл:
– Линк, ты доволен своей комнатой?