Сестры сразу снова склонились над картой. Они отодвинулись подальше от меня, чтобы лучше рассмотреть ее. Однако в это мгновение запели фанфары. Мы соскользнули с кровати и подбежали к окну. Внизу мы увидели, как со двора выезжают вождь клана и верховный смотритель со своими свитами. С родителями мы попрощались раньше. А то, что мы не появились на людях, дабы пожелать отцу и матери счастливого пути, служило подтверждением: мы в немилости.
Я стукнула кулаком по подоконнику. Бина и Силла разделяли мой гнев, мне не нужно было облекать его в слова. Это чувство было порождено не разочарованием и не унижением, а обидой на то, что нас лишили свободы действий.
Но теперь, когда уехали гости, мы по крайней мере могли свободно передвигаться в нашей части замка. Книги и документы благополучно возвратились в библиотеку, и вопрос о Проклятой земле был на время забыт.
Однако занимались мы не только внимательным изучением древних манускриптов. Каждое утро мы отправлялись в зал, отведенный для нашего обучения боевым искусствам в ту пору, когда отец получил ключи от Гроспера. Там мы упражнялись во владении мечом и шпагой, стреляли из мушкетов в круглую мишень, нарисованную на каменной стене, оттачивали умение обращаться с копьем. Пусть пока мы не могли выезжать верхом, но совсем терять форму не стоило.
От упражнений с оружием мы переходили к другому искусству самозащиты. Его можно было назвать борьбой с хворобами. Этим даром в полной мере владела наша матушка.
Мы готовили настои и смешивали между собой различные отвары лечебных трав, предназначенные для лечения лихорадки, для борьбы с заражением крови, для обработки ран. Все это был о нужно для того, чтобы помогать людям страны, постоянно пребывающей на грани войны.
На седьмой день после того, как замок покинули отец, матушка и вождь гурлионцев, направившиеся на встречу для заключения перемирия, к нам пришла Луси.
- Пришел торговец с Севера, миледи, - сообщила она.
Я вставила шпагу в скобу на стене. Мы фехтовали с Силлой - я никак не могла пробить ее идеальную оборону. Бина отложила в сторону кинжал.
- Ну что? - спросила я у сестер. - Да или нет?
У торговцев можно было не только купить редкие и полезные товары. По давней традиции они также приносили вести, а порой - послания на словах или предупреждения.
Бина и Силла покачали головой. Я обратилась к Луси: - Слушай меня хорошенько. - Я выпрямилась в полный рост, надеясь, что, если буду глядеть на служанку сверху вниз, это придаст моим словам дополнительный вес. - Мы не станем встречаться с этим торговцем. А ты позови Ханну и приведи ее поскорее сюда.
По всей видимости, Ханна поджидала за дверью, потому что Луси очень быстро вернулась с ней.
- Так вот, - взяв бразды правления в свои руки, сказала служанкам Бина, - вы скажете, что мы заперты в башне, как повелел отец. Можете даже сказать, что он нами крайне недоволен. Вам известно, что принес на продажу этот торговец?
- Да, - не замедлила с ответом горничная. - У него есть помада и ленты, стилеты, которые можно прятать за рукав и за корсаж, гребни для волос, кружева и прочие мелочи.
- Короче, побрякушки, - заключила Силла. - Однако все нарочно подобрано для того, чтобы привлечь интерес женщины.
Для упражнений в боевых искусствах мы ради свободы движений одевались в рубахи и штаны. Я набросила плащ, чтобы скрыть под ним мужской наряд. По коридорам замка мы, соблюдая скромность, в штанах не разгуливали. Из внутреннего кармана плаща я вынула кошель.
Несколько недель назад, на последнем дне рождения, нас одарили деньгами - как говорится, "на булавки", и до сих пор у нас не было повода эти деньги потратить. Я вытрясла из кошеля на ладонь несколько монет.
- Вот, возьми и выбери для себя все, что пожелаешь. А для нас постарайтесь узнать ответы на несколько вопросов. Почему этот торговец явился в Гроспер, когда мог бы продать куда больше своих товаров там, где вожди собрались для заключения перемирия? Откуда он явился? Торгует ли он сам по себе или служит богатому купцу и исполняет его поручения?
- И еще, - добавила Бина, - хорошенько запоминайте все вопросы, какие он будет задавать вам. Если он попросит о ночлеге, отправьте его к… Хеддрику.
В паузе Бина быстро прикоснулась к нашим сознаниям. Мы безмолвно согласились.
Последнее предложение исходило от Силлы, и оно удивило служанок, но не нас с Биной.
- Будет просто замечательно, если вы притворитесь дурочками.
Луси усмехнулась, а Ханна сделала большие глаза, всплеснула пухлыми руками и громко проговорила, нарочито копируя говор простолюдинов:
- Ой, матушки мои! Сроду такой красы не видывала!
Она повернулась на месте, раскрыв рот. Ощущение было такое, словно перед нами нищая бродяжка, впервые оказавшаяся в приличном доме.
Мы не смогли удержаться от смеха - настолько эта девушка оказалась непохожей на обычно тихую и смиренную Ханну. Луси тоже не осталась в долгу и изобразила безмолвный восторг крестьянки, ослепленной невиданной роскошью.
- У вас отлично получается, - похвалила я служанок. - Доброй охоты вам, гончие.
Выйдя в коридор, мы расстались с горничными. Луси и Ханна почти бегом устремились на поиски торговца, а мы направились в матушкины покои на верхнем этаже башни.
- Хеддрик? - проговорила Бина.
Мы с Силлой кивнули. Бина подошла к стене, взялась за широкую вышитую ленту, к которой был подвешен колокольчик, и сильно потянула. Колокольчик зазвенел гораздо громче, чем обычно звонила матушка. Вскоре в дверь негромко постучали.
На наш зов явился высокий широкоплечий мужчина. Даже внутри замка он носил шлем и зашнурованный кожаный дублет - то есть был готов в любое мгновение вскочить на коня и помчаться куда угодно по приказу господ. Хеддрик поступил на службу к нашему отцу еще до нашего рождения и был готов служить роду Скорпи до своего последнего вздоха. Приказ остаться в Гроспере стал для него тяжелым ударом. У него не было никакого желания слоняться по коридорам и залам, в то время как наш отец был в отъезде. Но у старого ветерана правая нога была отнята по колено, он ходил на пристегнутой ремнями деревяшке, и именно из-за этого увечья отец оставил Хеддрика в замке, что тот воспринял как ссылку. Однако при всем том Хеддрик располагал немалыми полномочиями: ни один бейлиф в отсутствие отца не мог ничего предпринять без дозволения Хеддрика - и не предпринял бы, пока Десмонд Скорпи у власти.
Как и Дьюти, воин-калека был немногословен. Он вошел и остановился в ожидании наших приказов - как ждал бы приказов своего господина. Первой, по обыкновению, взяла слово я.
- Пришел торговец, - сказала я.
Хеддрик едва заметно кивнул.
- Мы хотели бы узнать о нем побольше. Луси и Ханна вступили в игру, но нужны еще игроки. Нет ничего ценнее правды, - процитировала я слова, которые не раз повторял отец.
Хеддрик ответил без промедления:
- Миледи, я с этого разбойника глаз не спущу. Вышвырнуть его сей же час за ворота?
- Пока не нужно, - ответила я. - Торговцы многое знают. Они приносят вести и уносят их. Разве можно принести вещь, а унести дым?
- Можно и так рассудить, пожалуй.
Хеддрик отдал нам честь - пусть не так торжественно, как отцу, но все же в его жесте чувствовалось решительное согласие.
Мы не стали приниматься ни за какое занятие, чтобы скоротать ожидание вестей. Впервые в жизни мы включились в нечто такое, что прежде было предметом заботы старших. Наверное, у каждой из нас сердце забилось чаще, однако мы не стали соединять наши сознания.
Молчание нарушила Бина. Ни с того ни с сего она начала читать вслух названия.
- "Скала убийц", "Адский котел", "Обрыв мертвого оленя", "Роща изменника"… Какие в этой стране неприятные названия. Неужели нет ни одного места, названного в честь доброго дела или веселой шалости? Послушав этот невеселый перечень, иноземец может решить, что там ничего нет, кроме грехов и печали.
Настроение у Бины было мрачное, а Силла, напротив, выстукивала кончиками пальцев бодрый ритм на подлокотнике кресла. Мечтательно полуприкрыв глаза, она словно бы удалилась в иное время и в иное место.
Я недовольно фыркнула.
- Хватит танцевать, милая сестрица. Теперь ты спляшешь под эту мелодию не раньше чем через год.
Бина кивнула.
"Если только…"
Ее мысль прозвучала яснее всяких слов.
Мы все насторожились как по команде. Уже ко времени нашего последнего дня рождения мы были на два года старше возраста, в каком девушки обычно обручались со своими избранниками. Однако, находясь в Гроспере, мы пребывали вдали от светской жизни, другим знакомой чуть не от рождения. Кроме того, мы хорошо знали, что мужчины редко просят руки девушек из рода Скорпи: по обычаю, женившись на даме из нашего рода, мужчина оставался в нашем клане, а не увозил жену к себе.
Мы никогда не затрагивали эту тему даже между собой. Что бы ни хотела сказать Бина, это осталось при ней. Послышался тихий стук в дверь, вошли Луси и Ханна. Они присели в низком реверансе, как перед хозяйкой замка. На каштановых волосах Луси красовался необычный головной убор - сеточка, поблескивающая при каждом движении. Над ушами с обеих сторон висели нити разной длины, и каждая заканчивалась бусиной из блестящего металла. Чепчик, который Луси носила раньше, она держала в руке. Чистенькое, но не новое синее домотканое платье Ханны приятно оживлял надетый на шею и завязанный спереди широкий кружевной палантин.
Силла прикрыла глаза рукой.
- Гляньте-ка! - изображая простолюдинку, восхитилась она. - Ну, не красота ли?
Луси хихикнула и отодвинула в сторону нити с бусинами, касающиеся ее щеки, а Ханна не без гордости расправила палантин, Бина почему-то нахмурилась.
- Не сказала бы, что это обычные штучки.
Луси кивнула.
- Я так думаю, миледи, что торговец хотел, чтобы вы увидели эти вещицы и захотели поглядеть, что у него еще имеется. У него даже есть одна шкатулка, которую он при нас не открыл, но все время под рукой держал.
Я почувствовала, что пора переходить к делу.
- Что вам удалось узнать? Сядьте и расскажите нам.
Я указала на табуреты. Служанки сели.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ТАМАРА
- Он говорит, что его имя Халь Шоан, миледи, - начала свой рассказ Луси. - И он хвастает, будто бы он сам по себе, а родом, говорит, из Кингзбурке. К границе он отправился торговать впервые и рассказывает, как тут идет торговля. Это все он нам сказал сам, мы у него не выпытывали.
Луси намотала на палец одну из нитей от плетеного чепчика.
- Наверняка он слыхал о том, что вожди соберутся для заключения мира, - сказала Бина. - Уж там у него торговля пошла бы бойчее.
- Он сказал, леди Сабина, - нервно разглаживая на груди кружевной палантин, проговорила Ханна, - что он про это услыхал уже тогда, когда проделал немалый путь в эту сторону. А теперь, как узнал, так прямо туда и пойдет. Говорит он очень даже складно, миледи, и сильно расстроился, что вы не желаете его принять.
- Верно, - подхватила Луси. - Он не как эти хамы с границы. Больше похож на королевского слугу. Роста он высокого, бородка у него клинышком, как лорды носят, плащ и штаны не рваные - пыльные, правда, так ведь он же с дороги.
Мы быстро обменивались мыслями. Чем больше черт к портрету Шоана добавляли наши служанки, тем более становилось ясно, что он не похож на тех торговцев, каких мы видели прежде.
- Он задавал вам вопросы? - спросила я немного резковато.
- Нет, миледи. Мимо проходил господин Хеддрик и услыхал наш разговор. Он сказал Шоану, что тот может поесть с теми из стражников, что остались в замке, и что ему приготовлен матрас, набитый соломой, в караульной. И посоветовал поспешить, если он хочет, чтобы ужин не остыл. Потом улыбнулся нам и ушел.
- Но сначала торговец нам еще кое-что сказал, миледи, - добавила Ханна. - Он сказал, чтобы мы показали госпожам то, что купили у него, И еще он сказал, что берет заказы на самые лучшие вещи, какие только можно раздобыть в Кингзбурке, и, если вы чего пожелаете, он теперь так и будет ходить сюда из этого города.
- Прекрасно поработали, - похвалила я служанок. - Лучших разведчиц нам было не найти. Теперь ступайте на кухню и поужинайте. Нам ужин можете принести сюда попозже.
После того как они вышли и закрыли за собой дверь, мы открыли друг для друга наши мысли, как делали всегда, когда речь шла о чем-то очень важном.
- Из Кингзбурке… - задумчиво проговорила Бина.
- Он, наверное, нас дурами считает! - горячо воскликнула Силла. - В Кингзбурке все до единого знают о встрече для заключения мира, потому что обо всех подобных встречах сообщают королю.
- Верно, - согласилась Бина. - И никому не под силу заткнуть рот торговцам вразнос и купцам, когда дело доходит до вестей - о таком они узнают сами.
- Торговец слишком уж учтивый и любезный для человека такого рода занятий, - стала я размышлять вслух. - Сначала появляется этот Избранный - ну просто камешек в башмаке, а теперь еще этот торговец - лощеный, как слуга при дворе, и оба из Кингзбурке - значит, оба от короля. Что за игра затеяна?
- Игра, которая не сулит нам ничего доброго, - заключила Бина. - Говорю вам, сестрицы: это все равно как если бы тебе дали конец нитки, торчащий из спутанного клубка. Поглядим, что нам расскажет Хеддрик. Луси и Ханна отлично разбираются в делах домашних, а Хеддрик мыслит шире, и он никогда не принимает вещи такими, какими они кажутся на первый взгляд.
Служанки принесли нам простую еду - сыр и свежий сдобный хлеб с сушеными вишнями. Это лакомство наш повар Матти придумал не так давно.
К легкому ужину была подана бутылка вина и кувшин молока. Как обычно, молока мы выпили гораздо больше, чем вина. Луси, подавая нам ужин, сообщила, что торговец унес свои товары в караульную, но что, как она слышала, он собирался попозже сыграть в кости с Хеддриком и конюхом.
Мы исчерпали все догадки насчет того, кто такой этот Шоан. Поэтому время, оставшееся до отхода ко сну, мы посвятили разговорам о том, что может случиться на встрече вождей. Когда Силла пару раз зевнула, мы наконец взяли свечи и пошли в опочивальню в башне.
- Как тихо, - почти шепотом проговорила Силла, глядя на ступени уходящей вверх, в темноту, винтовой лестницы. Она заслонила рукой пламя свечи, словно боялась, что кто-то его задует. Сестра была права, мы все разделяли ее чувство. Нас словно бы замуровали здесь, в мрачной каменной глыбе.
Держась поближе друг к другу, мы стали подниматься по лестнице. В нишах вдоль стен горели ночные светильники, но почему-то они светили более тускло, чем обычно. Казалось, они догорали, хотя слуги зажгли их не так давно.
Войдя в опочивальню, мы увидели там ожидавших нас Луси и Ханну. Мы закрыли дверь и задвинули засов. Но Силла не отошла от двери. Стоя к ней лицом, она медленно подняла правую руку и начертала указательным пальцем в воздухе знак. Семейные покои всегда следует оберегать. Эти порожденные даром преграды против Зла были твердо установлены нашей матушкой и вошли в плоть и кровь нашего единения с тех самых пор, как мы поселились в этом замке. Ритуал совершался при каждом окончании года и обещал нам безопасность на последующие двенадцать месяцев.
Почему ты изобразила знак изгнания страха? - спросила я, когда Силла опустила руку. Она так и стояла, не отворачиваясь от двери.
- Я… я не знаю, - призналась Силла. - Мне показалось, что я должна это сделать. Мне словно бы матушка подсказала.
Бина, стоящая у кровати, медленно обернулась и обвела взглядом наши любимые покои. Сначала она посмотрела на привычную мебель, затем - на стены, каждый камень которых был знаком нам с детства. Я поочередно закрыла ставни на каждом из окон.
Ваше величество, до сих пор повествование вела Тамара. Но теперь каждая из нас в свой черед будет рассказывать свою часть истории, ибо с этого момента наших приключений все мы начинаем играть свою роль в разыгравшейся драме и действовать согласно тому дару Света, который нам дан. Я, Сабина Скорпи, дочь графа Версетского, верного слуги вашего величества, и леди Альты, волшебницы, графини Версетской, теперь поведу рассказ.
САБИНА
У каждой из нас были собственные мысли и вопросы, но мы не стремились делиться друг с другом размышлениями, как поступали обычно, когда были озадачены. Это само по себе казалось странным. Когда мы наконец улеглись на большой кровати в обычном порядке (Там - справа от меня, Силла - слева), мы нарушили молчание, только чтобы пожелать друг другу доброй ночи под охраной Защитника.
В изножье кровати тускло мерцал фитилек зажженного на ночь светильника. Я протерла рукой усталые глаза и закрыла их - как мне показалось, только на минуту. Но когда я вновь открыла глаза, фитилек почти догорел.
Наши простыни, которые мы натянули до подбородка, теперь пахли не только лавандой, но и другими травами, аромат которых примешивался к любимому запаху. Я решила дать названия этим едва уловимым запахам, но, прежде чем успела решить эту задачу, снова заснула.
Чаще всего сны снились Силле, но на этот раз сон пригрезился мне. Мне приснилось, что я в комнате на верхнем этаже башни - сижу с иглой в руке. Рядом со мной лежали клубки разноцветной шерсти, и я должна была выбрать из них самый подходящий по оттенку. Это было настолько сложно и важно, что я ощутила страх, который давил на меня с почти осязаемой силой. Я попыталась отложить иглу, но мои движения были до безумия медленными, словно я была зачарована - или заколдована?
Даже мой разум, казалось, был затуманен, но я держалась за мысль о том, что я не должна повиноваться этому иллюзорному приказу, не должна…
Укрепленная последним всплеском решимости, я открыла глаза - и поняла, что лежу на кровати. Было совершенно темно - теперь за шторами балдахина не был виден даже огонек светильника. И что еще хуже, рядом со мной слева была пустота. Не было слышно даже звуков ровного дыхания, не чувствовалось тепла, исходящего от тела, лежащего рядом со мной.
"Силла!" - сама не понимая почему, мысленно окликнула я сестру.
Но между нами словно бы возник невидимый щит. Такого прежде никогда не случалось. Ужас пронзил меня, словно острие копья.
Наверняка то был страшный сон. С огромным трудом я попыталась приподняться, но тело отказывалось мне повиноваться, а когда я попробовала позвать сестру вслух, язык тоже не пожелал меня слушаться.
Вдруг я услышала какие-то звуки за балдахином. Затем грубый хриплый голос произнес громко, как будто нужды говорить шепотом не было:
- И этих двух потаскушек заберем?
- Да нет, не трогай их!
- А они лакомые кусочки. Не стоит отказываться от такого угощения.
- Ты давай свое дело делай, Толстопузый, хватит трепаться.
Я не могла повернуть голову и посмотреть, что происходит за балдахином. Кто-то резко раздвинул шторы справа от меня. Тьма была непроницаемая, светильник давно погас, но я почувствовала, как злодеи стаскивают с кровати Там.
- Эти две связаны как следует, - сообщил Толстопузый.
Я снова всеми силами попыталась шевельнуться, но снова без толку. Меня словно бы сковали цепями по рукам и ногам, как висельника.
Затем я опять услышала, как злодеи ходят по комнате.