"Сейчас я не просто закую тебя в кандалы!" – зашипел он. – "Но я заставлю тебя заплатить. Никто не смеет трогать стражника Короля! Забудь о вступлении в Легион – теперь ты отправишься в подземелье! Тебе повезет, если ты еще когда-нибудь увидишь солнечный свет!"
Солдат достал цепь с кандалами на конце. Он приблизился к Тору, желая возмездия.
Тор лихорадочно размышлял. Он не мог позволить заковать себя в кандалы, но вместе с тем он не хотел причинять вред королевской страже. Он должен быстро что-то придумать.
Он вспомнил о своей праще. Его рефлексы сработали быстрее разума, он схватил ее, поместил туда камень, прицелился и выстрелил.
Камень пролетел и выбил кандалы из рук пораженного стражника. Он также угодил по его пальцам. Солдат отстранился и встряхнул свою руку, закричав от боли, в то время как кандалы с грохотом упали на землю. Бросая на Тора уничтожающий взгляд, стражник вынул свой меч. Тор увидел отличное металлическое кольцо.
"Это была твоя последняя ошибка", – мрачно пригрозил ему солдат, наступая.
У Тора не было выбора – этот человек просто его ему не оставил. Он поместил другой камень в свою пращу и метнул его. Он целился обдуманно – он хотел не убить стражника, а только остановить его. Поэтому вместо того чтобы целиться ему в сердце, нос, глаз или голову, Тор прицелился в место, которое, как он знал наверняка, остановит его, но не убьет. Он прицелился стражнику между ног.
Тор метнул камень не в полную силу, но достаточно для того, чтобы заставить человека согнуться пополам. Это был прекрасный удар.
Стражник рухнул, выронив свой меч, и, схватившись за пах, свернулся в клубок.
"Тебя повесят за это!" – застонал он от дикой боли. – "Стража! Стража!"
Тор поднял глаза и вдалеке увидел нескольких королевских стражников, которые бежали к нему.
Теперь или никогда.
Не теряя времени, он побеждал к отверстию. Он должен перепрыгнуть на арену и представить себя. И он сразит любого, кто встанет у него на пути.
Глава пятая
МакГил сидел в верхнем зале своего замка, который он использовал для личных встреч. Он восседал на своем личном троне, вырезанном из дерева, и рассматривал четверых детей, которые стояли перед ним. Здесь был его старший сын Кендрик – отличный двадцатипятилетний воин и настоящий джентльмен. По иронии судьбы, он больше всех остальных детей был похож на МакГила, хотя был его бастардом, рожденным другой женщиной – женщиной, которую МакГил давным-давно забыл. Король вырастил Кендрика вместе со своими законнорожденными детьми, несмотря на первоначальные протесты Королевы, при условии, что он никогда не станет претендовать на трон. Теперь МакГил испытал боль от этой мысли, потому что Кендрик был лучшим молодым человеком, которого он когда-либо знал, – это был сын, которым он гордился. Лучшего претендента на роль наследника престола не было.
Кроме него в зале был и его второй по рождению, но первый законнорожденный сын, который был полной противоположностью Кендрика. Гарет, двадцати трех лет от роду, был худым молодым человеком с впалыми щеками и большими карими, постоянно бегающими глазами. Его характер значительно отличался от характера старшего брата – Гарет был всем тем, кем не мог быть Кендрик: Кендрик был прямолинейный, а Гарет держал свои мысли при себе, в то время как Кендрик был гордым и благородным, Гарет был нечестным и хитрым. МакГила мучила мысль, что он не любит собственного сына. Много раз он пытался исправить его характер, но после некоторых событий в подростковом возрасте мальчика, он решил, что его натура была предопределена: Гарет был коварным, властолюбивым и амбициозным – в самом плохом смысле этих слов. Кроме того, МакГил знал, что его сына интересуют не женщины, а мужчины. Другие короли отстранили бы такого сына, но МакГил был более непредубежденным, и он считал, что это не является причиной, чтобы не любить сына. Он не осуждал Гарета за его пристрастия. МакГил осуждал его за его злую, коварную натуру – на это он не мог не обращать внимания.
Рядом с Гаретом стояла вторая дочь МакГила Гвендолин. Ей только что исполнилось шестнадцать лет, это была очень красивая девушка, чей характер даже превосходил ее красоту. Добрая, щедрая, честная Гвендолин была самой прекрасной девушкой, которую он когда-либо знал. В этом отношении она была похожа на Кендрика. Она посмотрела на МакГила со всей дочерней любовью к отцу. В каждом ее взгляде он читал преданность. Король гордился ею даже больше, чем своими сыновьями.
По другую сторону от Гвендолин стоял младший сын МакГила Рис – гордый и энергичный молодой человек четырнадцати лет, который только-только становился мужчиной. МакГил с удовольствием наблюдал за его вступлением в Легион и уже видел, каким мужчиной станет Рис. МакГил не сомневался, что однажды Рис станет лучшим среди его сыновей и прекрасным правителем. Но этот день еще не пришел. Он все еще был слишком молод, и ему предстояло многому научиться.
МакГил испытывал смешанные чувства, рассматривая четверых своих детей – трех сыновей и дочь – которые стояли перед ним. Он одновременно испытывал и гордость, и разочарование. Он также чувствовал злость и раздражение из-за того, что двое его детей отсутствовали. Его старшая дочь Луанда, разумеется, готовилась к своей собственной свадьбе и, поскольку, выйдя замуж, она собиралась отбыть в другое королевство, она не должна была участвовать в этом обсуждении престолонаследия. Но его средний сын Годфри – восемнадцатилетний молодой человек – отсутствовал по непонятной причине. МакГил покраснел от оскорбления.
С самого детства Годфри демонстрировал подобное неуважение к королевству. Он всегда давал понять, что королевство ему безразлично, и он никогда не станет его правителем. К величайшему разочарованию короля, вместо этого Годфри прожигал свои дни в пивных в дурной компании, навлекая все больший позор и бесчестие на свою королевскую семью. Он был бездельником, который спал большую часть своего времени, а в остальное время пил. С одной стороны МакГил почувствовал облегчение, обнаружив его отсутствие, но с другой это было оскорбление, которое он не хотел сносить. На самом деле он ожидал этого, поэтому рано утром отправил своих людей прочесать пивные и привести его во дворец. МакГил сидел и хранил молчание, ожидая появление своего среднего сына.
Наконец, тяжелая дубовая дверь распахнулась и вошла королевская стража, волоча Годфри под руки. Они подтолкнули его, и он споткнулся, когда за ними закрылась дверь.
Его братья и сестра обернулись и посмотрели на него. Годфри был неопрятный, небритый, полураздетый и от него разило элем. Он подарил им наглую улыбку, как, впрочем, и всегда.
"Здравствуй, отец", – произнес Годфри. – "Я пропустил все веселье?"
"Ты встанешь рядом со своими братьями и сестрой и выслушаешь меня. А если нет, то – Господи, помоги мне, – я посажу тебя на цепь в подземелье вместе с обычными преступниками, и ты не увидишь пищу – особенно эль – по крайней мере, три дня".
Годфри вызывающе посмотрел на своего отца. В этом взгляде МакГил обнаружил скрытый источник силы, что-то от него самого, искру чего-то, что однажды могло бы сослужить Годфри добрую службу. Разумеется, при условии, что он сможет побороть свою собственную натуру.
Оставаясь верным самому себе, Годфри подождал добрых десять секунд прежде, чем, наконец, уступил и подошел к остальным.
МакГил рассматривал всех пятерых детей, стоящих перед ним: бастарда, интригана, пьяницу, свою дочь и младшего сына. Это была странная группа, и он с трудом верил, что все они являются его детьми. И сегодня, в день бракосочетания его старшей дочери, он должен выбрать, кто же из них станет его наследником. Как это возможно?
Это было бесполезное занятие. В конце концов, он пребывал в расцвете лет и мог править еще лет тридцать. Тот, кого он сегодня назовет своим наследником, может не получить трон еще по меньшей мене несколько десятилетий.
Вся эта традиция раздражала его. Возможно, она была необходима во времена его отца, но никак не сейчас.
Он прочистил горло.
"Мы собрались здесь сегодня, чтобы отдать дань традиции. Как вы знаете, в этот день, когда моя старшая дочь выходит замуж, я должен назвать своего приемника – наследника, который будет править этим королевством. Если я умру, никто не будет править лучше вашей матери. Но законы нашего королевства предписывают, что только потомок короля может наследовать престол. Поэтому я должен выбрать".
МакГил отдышался, задумавшись. Угнетающая тишина повисла в воздухе. Он ощущал напряжение от ожидания. Он заглянул в их глаза и увидел в них разное выражение. Бастард выглядел смирившимся, поскольку он знал, что ему не стать приемником. Глаза интригана горели от амбиций, словно он ждал, что выбор естественно упадет на него. Пьяница смотрел в окно – ему было безразлично. Дочь МакГила взирала на него с любовью, зная, что она не является частью этого обсуждения. Но она любила своего отца несмотря ни на что. То же самое выражение он увидел и у своего младшего сына.
"Кендрик, я всегда считал тебя своим законным сыном. Но законы королевства не позволяют отдать предпочтение кому-то кроме моих законнорожденных детей".
Кендрик поклонился. "Отец, я и не рассчитывал на то, что ты это сделаешь. Я доволен своим положением. Пожалуйста, не позволяй этому поставить тебя в тупик".
МакГил ощутил острую боль, услышав его ответ, поскольку он увидел, насколько искренним он был. Больше всего королю хотелось сделать его своим наследником.
"Остаетесь вы четверо. Рис, ты прекрасный молодой человек. Лучший из всех, кого я когда-либо видел. Но ты еще слишком молод, чтобы быть частью этого обсуждения".
"Я ожидал этого, отец", – ответил Рис, слегка поклонившись.
"Годфри, ты один из троих моих законных сыновей, хотя ты предпочитаешь проводить свои дни в пивных, в грязи. Тебе были предоставлены все привилегии жизни, но ты отверг каждую из них. В моей жизни нет большего разочарования, чем ты".
Годфри скривился и передвинулся, испытывая неудобство.
"Ну, тогда полагаю, мне здесь нечего делать и я могу вернуться в пивную, не так ли, отец?"
Быстро и насмешливо поклонившись, Годфри развернулся и направился к двери.
"Вернись на место!" – закричал МакГил. – "СЕЙЧАС же!"
Но Годфри продолжал идти, игнорируя его. Он пересек комнату и открыл дверь – на пороге стояли два стражника.
МакГил кипел от ярости, когда оба вопросительно посмотрели на него.
Но Годфри не стал ждать – он оттолкнул их со своего пути и вышел в коридор.
"Задержите его!" – крикнул МакГил. – "И держите его подальше от глаз Королевы. Я не хочу, чтобы его мать видела его на свадьбе своей дочери".
"Да, мой сир", – сказали они и, закрыв дверь, поспешили за Годфри.
МакГил сидел, тяжело дыша, с красным лицом, пытаясь успокоиться. В тысячный раз он задавался вопросом, что же он натворил, если заслужил такого сына.
Он посмотрел на остальных детей. Четверо смотрели на него, ожидая в полной тишине. МакГил сделал глубокий вдох, пытаясь сконцентрироваться.
"Остаетесь вы двое", – продолжил он. – "И из вас двоих я выбрал своего приемника".
МакГил повернулся к своей дочери.
"Гвендолин, это будешь ты".
В зале стало трудно дышать. Все его дети казались шокированными и Гвендолин больше всех.
"Вы сказали точно, отец?" – спросил Гарет. – "Вы сказали Гвендолин?"
"Отец, это большая честь для меня", – произнесла Гвендолин. – "Но я не могу этого принять. Я женщина".
"Это правда, женщина никогда не сидела на троне МакГилов. Но я решил, что настало время изменить традицию. Гвендолин, ты самая умная и энергичная молодая девушка из всех, кого я встречал. Ты молода, но с Божьей помощью я еще поживу. И когда придет время, ты будешь готова править королевством. Оно будет твоим".
"Но отец!" – закричал Гарет с пепельным лицом. – "Я старший из твоих законных сыновей! Всегда, на протяжении всей истории МакГилов, королевство переходило старшему сыну!"
"Я – Король", – мрачно ответил МакГил. – "И я определяю традиции".
"Но это несправедливо!" – умолял Гарет, едва ли не плача. – "Я должен стать королем, а не моя сестра. Не женщина!"
"Попридержи язык, мальчик!" – закричал МакГил. Его трясло от ярости. "Ты смеешь оспаривать мое решение?"
"И мне предпочли женщину? Такого ты обо мне мнения?"
"Я принял свое решение", – сказал МакГил. – "Ты будешь уважать и подчиняться ему, как и каждый подданный этого королевства. А теперь вы можете оставить меня".
Его дети быстро склонили головы и поспешили выйти из комнаты.
Но Гарет задержался в дверях, не в силах заставить себя удалиться.
Он обернулся и встретился взглядом с отцом.
МакГил увидел разочарование на его лице. Конечно, он рассчитывал услышать свое имя сегодня. Более того, он хотел этого. Отчаянно. Это нисколько не удивило МакГила – и именно поэтому он не сделал его своим приемником.
"Почему ты ненавидишь меня, отец?" – спросил Гарет.
"Я не испытываю ненависти по отношению к тебе. Я просто не считаю, что ты можешь управлять моим королевством".
"Это почему же?" – настаивал Гарет.
"Потому что это именно то, чего ты жаждешь".
Лицо Гарета стало темно-красным. Разумеется, МакГил высказался о его истинной натуре. Король наблюдал за его глазами, он видел, что они горят ненавистью к нему, о которой он и не подозревал.
Не сказав больше ни слова, Гарет поспешил выйти из зала, захлопнув за собой дверь.
МакГил содрогнулся от последовавшего за этим эха. Он вспомнил взгляд своего сына и ощутил, насколько глубока его ненависть – она куда глубже ненависти его врагов. В этот момент он подумал об Аргоне, о его заявлении, о том, что опасность близко.
Может ли она быть настолько близкой?
Глава шестая
Тор побежал через огромное поле арены что было сил. За спиной он слышал шаги королевских стражников, которые были совсем близко. Они гнались за ним по горячему и пыльному полю, проклиная на ходу. Впереди Тор видел членов Легиона и новобранцев – дюжину молодых людей, таких же, как он, только постарше и посильнее. Они тренировались и подвергались проверке в различных умениях: некоторые бросали пики, другие метали дротики, а кто-то практиковал технику боя на копьях. Они целились в отдаленные мишени и редко кто не попадал. Как его соперники, они казались грозными. Среди них была дюжина настоящих рыцарей, членов Серебра, которые стояли в широком полукруге, наблюдая за происходящим. Они оценивали, решая, кого оставить, а кого отправить домой.
Тор знал, что должен доказать, на что он способен, он должен произвести впечатление на этих людей. Через мгновение стражники могут схватить его, и если у него есть какой-либо шанс произвести впечатление, то почему бы не сейчас? Только как? Он лихорадочно соображал, в то время как бежал через двор, полный решимости не сворачивать.
Присутствующие на поле стали замечать, что что-то происходит. Некоторые новобранцы перестали состязаться и обернулись. То же сделали и рыцари. Через несколько минут Тор уже завладел вниманием всех. Они выглядели растерянными. Тор понимал, что они задавались вопросом, кто этот человек, несущийся через их поле, которого преследовали три королевских стражника. Не так он хотел произвести на них впечатление. Всю свою жизнь он по-другому представлял себе свое вступление в Легион.
Пока Тор бежал, думая о том, что же предпринять, все было сделано за него. Один крепкий парень, новобранец, решил выделиться из толпы, остановив Тора. Высокий, мускулистый, в два раза больше Тора он поднял свой деревянный меч, чтобы преградить ему путь. Тор понимал, что он был полон решимости нанести удар и сбить его с ног, чтобы сделать его посмешищем перед другими. Таким образом, он хотел получить преимущество перед другими новобранцами.
Это привело Тора в ярость. У него не было никаких счетов с этим парнем, и это была не его борьба. Но он хотел начать ее только для того, чтобы выделиться на фоне остальных.
Когда Тор подбежал ближе, он с трудом поверил своим глазам – парень был огромный. Он возвышался над Тором, смотрел сверху вниз, нахмурившись, локоны густых черных волос закрывали его лоб. Никогда еще Тор не видел такую огромную квадратную челюсть. Он не знал, как ему удастся прорваться мимо этого здоровяка.
Новобранец атаковал его своим деревянным мечом и Тор знал, что если он не отреагирует быстро, тот собьет его с ног.
Сработали рефлексы Тора. Он инстинктивно вынул свою пращу, откинулся назад и метнул камень в руку нападавшего. Камень угодил в мишень и выбил меч из рук новобранца так легко, словно парень сам его выронил. Он закричал, схватившись за руку.
Тор не терял времени. Он атаковал, воспользовавшись моментом. Подпрыгнув, он ударил парня ногой и уперся двумя ногами в его грудь. Но новобранец был такой крепкий, что Тору показалось, словно он пнул дуб. Он отшатнулся всего лишь на несколько сантиметров, когда Тор застыл как вкопанный и упал на его грудную клетку. "Это не сулит мне ничего хорошего", – подумал Тор, когда он приземлился на землю с глухим стуком. В ушах у него звенело.
Тор попытался подняться на ноги, но здоровяк опередил его. Он нагнулся и, схватил Тора сзади, бросил его, заставив пролететь и упасть лицом в грязь.
Толпа парней быстро собралась вокруг них, подбадривая их громкими возгласами. Униженный Тор покраснел.
Он развернулся, чтобы подняться, но парень был слишком быстрый. Он уже был сверху, прижимая его к земле. Не успел Тор ничего понять, как это превратилось в поединок. Новобранец был невероятно тяжелый.
Тор слышал приглушенные крики других новобранцев, когда они образовали круг, кричали и жаждали крови. Парень бросил на Тора грозный взгляд. Он вытянул свои большие пальцы и потянулся к глазам Тора. Тор не мог поверить в происходящее – казалось, этот здоровяк на самом деле хотел причинить ему увечья. Неужели он действительно хочет получить преимущество таким низким способом?
В последнюю секунду Тор повернул свою голову в сторону и руки новобранца пролетели мимо, погружаясь в грязь. Он воспользовался этим шансом, чтобы выкатиться из-под здоровяка.
Он поднялся на ноги и встретился лицом к лицу с новобранцем, который тоже к тому моменту встал. Парень атаковал и размахался, чтобы ударить Тора по лицу, но тот увернулся в последнюю секунду. Тор понял, что если бы кулак этого здоровяка ударил его, то наверняка сломал бы ему челюсть. Тор протянул руку и ударил его в живот, но это едва ли возымело действие – это было все равно что ударить дерево.
До того, как Тор успел сделать что-то еще, его противник ударил его локтем в лицо.
Тор отшатнулся, покачнувшись от удара. Ему показалось, что по нему ударили молотком и в его ушах раздался звон.
В то время как Тор отступил, все еще пытаясь отдышаться, новобранец снова атаковал его и сильно ударил ему в грудь. Тор отлетел назад и рухнул на землю, приземлившись на спину. Раздались одобрительные возгласы других парней.
Чувствуя головокружение, Тор попытался присесть, но здоровяк напал на него очередной раз, размахнулся и снова ударил его в лицо, повалив Тора на спину. Удар был сильным.