Надеваю форму, причесываюсь и следую на встречу. Меня не заставляют ждать, и лишь я появляюсь на пороге приемной, моментально проводят в кабинет к Магистру. Он старый, седой, худой, высокий. Похож на графа Дракулу, как я его себе представляю. И глаза такие пронзительные и недобрые. В общем, мороз по коже и резкое усиление плохих предчувствий получаю сразу же по прибытии.
Не дожидаясь приглашения, усаживаюсь в кресло для посетителей.
- Здравствуйте, Майя Алексеевна, - сухо произносит он, - я пригласил Вас потому, что хотел сам сказать Вам эту неприятную новость.
Молча киваю.
- Ваш муж… Егор Старостин… пропал вместе со своим подопечным.
- Когда?
- Ориентировочно на второй день после выезда из города. То есть почти сразу после встречи с Мастером.
- Восемь дней назад? - уточняю я.
- Да, примерно.
- Что Вы предприняли?
Он отводит взгляд.
- Мы, - отвечает, - получили эту информацию только что.
Я, кажется, начинаю понимать, к чему он клонит.
- То есть, - уточняю я, - Вы не сделали ничего.
- Я решил, что это нецелесообразно.
Я не злюсь. В душе какой-то холод.
- Вы ставили этот вопрос на голосование в Магистрате?
- Нет, - говорит он, покачав головой, - конечно нет. И вы, Майя Алексеевна, должны были знать, что мой ответ будет именно таким. И смысла нет ставить в известность Магистрат.
Устало киваю. Америку он мне не открыл.
- Егор Старостин был очень полезным человеком, - произносит Старший Магистр этаким противно-проникновенным тоном.
Был?!!!
- Но, - продолжает он, - есть два момента, препятствующим его поискам. Во-первых, никто, учитывая его непроницаемость, не может дать гарантий, что этот проводник не перешел на сторону врага. Во-вторых, даже если это и не так, сами понимаете, пленник такого ранга может быть полезен лишь до тех пор, пока она не выдал необходимую информацию. Вы согласны?
О, да! Я согласна, и не надо говорить мне банальностей. Но молчу.
- А потому, если он попался, смысла вызволять его уже нет.
- Но, - протестую я, - Вы только что говорили о его непрозрачности! Даже если допрашивать с использованием разлома, если предположить, конечно, что у них есть Мастер, не перешедший на нашу сторону, они не смогут получить информацию!
Он невесело усмехается.
- Майя Алексеевна, Вы, кажется, все время забываете о том, что на Мастерах, к моему сожалению, свет клином не сошелся. И помимо этого есть достаточно эффективные методы допроса. Да, я не спорю, Ваш муж - весьма примечательная личность. Я нисколько не сомневаюсь в его телесной и психической стойкости. Однако… Вы знаете, что Мастера Врачевания 11–12 уровней могут выращивать отрезанные части тела?
Вздрагиваю. Меня тошнит. К чему это он?
- Не встречала, - говорю, - на своем жизненном пути Мастеров врачевания 11–12 уровня, а потому мало себе представляю, на что они способны.
- Неважно, особенность телесной конституции проводника, насколько мы смогли это изучить, заключается в том, что он просто не способен потерять сознание. Если, образно говоря, представить сообщество Мастеров в виде стада овец, то проводники - это овчарки. Они должны постоянно бдеть. И чтобы волки не напали, и чтобы овцы не растерялись. А если к такому человеку применить методы допроса третьей степени… Вы ведь понимаете, о чем я говорю? Потом с помощью Мастера Врачевания заставить его регенерировать, а потом вновь применить те самые методы… И при этом он не будет иметь возможности ни на мгновение расслабиться… Как Вы думаете, сколько времени может протянуть Проводник при такой схеме? А Старостин отсутствует уже восемь дней.
- Вы думаете, он уже мертв, - растерянно произношу я.
- Я не думаю на эту тему, - вежливо улыбаясь, отвечает мой собеседник, - и Вам не советую. Приступайте-ка лучше к своей работе. Если Старостину суждено к нам вернуться, он вернется. Если нет, так что ж, Вы все равно будете знать, что успешно потрудились на всеобщее благо.
А вот здесь пора задуматься - интересует ли меня пресловутое общее благо? Я тут в последнее время все с больше степенью осознаю в себе некоторые атавистические наклонности. Иными словами, я - собственница. И меня чрезвычайно нервирует тот факт, что мою вещь (ну, я мужа имею ввиду) кто-то портит. Это, черт возьми, мое! Об общем благе пусть заботится общество. Я же позабочусь о собственном. И методы решения возникшей проблемы у меня тоже будут свои.
Ухожу, не прощаясь. Вряд ли мы когда встретимся, а потому побоку вежливость. На мое счастье, мой новый родственник Серега сегодня не в рейде. Торчит себе в клубе проводников и пиво потягивает. Проводников в Стапине человек сорок, и они предпочитают проводить время вместе. Запасы же пива в городе поистине неисчерпаемы. Стапин славится своими пивоварнями. Мастера, они, знаете ли, всегда любили расслабиться.
- Привет, родственник! - заявляю я с преувеличенным воодушевлением в голосе.
Он, кажется, искренне обрадован моим появлением.
- Привет, старушка, что, в гости решила позвать?
- Ага, - говорю, - пойдем, прогуляемся. Тут недалеко, километров триста, быть может, пятьсот.
На самом деле, я веду его к себе домой. Нечего в клубе давать народу лишний повод для раздумий.
Уже в квартире, наложив родственнику тарелку каши с мясом и торжественно вручив в руки ложку, объясняю ему ситуацию.
- Егор пропал. Искать его не будут. Все убеждены в том, что либо он предатель, либо погиб. Если мы с тобой его не найдем, больше никто своей жопой не пошевелит.
Серега в ступоре. И даже есть не может, что для него нетипично.
- Георгий знает? - наконец, отзывается он.
Пожимаю плечами.
- Я не говорила. Да его и нет здесь. Он с семьей. Сам знаешь, работа проводника его не слишком привлекает.
- И что ты предлагаешь?
- Надо выдвигаться.
- Вдвоем?
- Нет, мне еще нужен Артем Боровиков, и кто-то из женщин. На всякий случай. Для маскировки. Притом, желательно, чтобы это была дама не без способностей. И, стоп, подожди, мне нужен с собой хотя бы один врачеватель. На всякий случай, ты понимаешь.
Серега задумывается.
- Ну, - произносит он спустя пару минут, - даму я тебе обеспечу.
- Я ее знаю?
- Почти. Это проводник Боровикова. Не думаю, что она откажется составить нам компанию.
- Отлично! А врачеватель?
- А Боровиков?
- Я же ему профиль сменила!
- Но знания же ты ему из головы не вытряхнула!
- Нет, но…
- Ну и все, пойдем вчетвером.
- Ладно.
Утром торжественно отправляюсь в школу. Увольняться. Видимо, остатки совести во мне еще присутствуют. Хотя, на самом деле просто жаль Мастеров, которым, благодаря мне придется пахать в две смены. Пусть побыстрее замену найдут.
У директрисы - тощей пожилой дамы без каких-либо задатков Мастера - аж пальчики подрагивают, до того она возмущена моим решением.
- Вы не вправе, - пищит, - покинуть школу!
- Да ну? - удивляюсь я.
- Магистрат Вам этого не позволит!
- Я, - говорю, - дико извиняюсь, но меня не интересует мнение Магистрата. А Вас я так, на всякий случай, предупреждаю. Если кто-нибудь будет вставлять мне палки в колеса, я уйду не одна. Я уведу с собой всех своих учеников. Сколько у меня там их было за последнее время? Человек тридцать? Думаете, не пойдут? Проверить хотите? Сейчас устроим!
У нее от ужаса глаза округляются. Впечатлительная.
- Вы хотите устроить множественный резонанс? - шепчет она.
- Ну, - пренебрежительно фыркаю я, - это оргазм бывает множественным, а резонанс - только параллельным. Могли и выучить терминологию-то, раз Вы считаете себя руководителем этой школы зомби.
Чувствую себя, мягко говоря, не очень. Форменная куртка давит грудь, мысли плывут, желудок бурчит и чего-то просит. Вот только болезни мне сейчас не хватало. Ладно, воспользуюсь старым проверенным методом борьбы с собственным организмом - сделаю вид, будто я его не понимаю. Поворчит и успокоится.
Через пару часов так и происходит.
Глава 3
Если магистры думали, что у меня не хватит духу (и совести) угнать у них машину, они глубоко заблуждались. Никакого раскаяния. Я, конечно, рада, что предыдущий мой опыт хождения пешком за три моря увенчался повышением уровня Мастерства, но в данный момент такие мелочи, как квалификация, интересуют меня мало. А потому зелененький армейский внедорожник, тот самый, на котором мы с Анечкой привезли мальчика с озера, очень даже пригодился на пути к месту обитания Артема Боровикова.
За рулем был Серега. Я же всю дорогу проспала. Мне не помешало выспаться даже то, что время от времени подпрыгивающий на кочках автомобиль вынуждал меня биться головой о стойку. В итоге, когда мы прибыли к предположительному месту нахождения Боровикова, я обзавелась кучей новых шишек. Зато чувствую себя отдохнувшей, бодрой и готовой к подвигам.
Боровиков, оказывается, вполне спокойно проживает в небольшой деревушке на десять дворов километрах в двадцати от города, в котором из него чуть не сделали пугало огородное. Чувствует он себя замечательно, помогает родителям своей проводницы по хозяйству.
Это мне Серега рассказал, пока мы по буеракам пытались к нужному дому подъехать.
Нас встречают у ворот. Проводница собственной персоной. Она невысокая, пухленькая белокожая блондинка со звонким голосом. Что-то в прошлый раз я ее плохо разглядела. Хорошенькая, как куколка. Это хорошо, пригодится.
- Проходите, - говорит, - мы вас ждали.
И радостно улыбается.
- Она у нас того, - шепчет Серега, - предчувствовать умеет. Не удивляйся.
Да уж, в последнее время удивление у меня появляется все реже и реже.
Быстро излагаем суть событий. Артем мрачнеет. Проводница, а ее зовут Лизавета, разглядывает меня с любопытством. Надо полагать, пытается определить, что же их золотой мальчик Егор во мне нашел. Ну, пусть ищет. Я так до сих пор этого не понимаю.
- Насколько я помню, - произносит Боровиков с сомнением в голосе, - в прошлый раз вы не взяли меня с собой потому, что мне запрещено удаляться от места актуализации.
- Да, - охотно соглашаюсь я, - есть такое правило, установленное Магистратом. Однако люди в последнее время так мало внимания уделяют всяким запретам, что не понимаю, почему мы должны от них отличаться.
- Я вам тоже нужна? - интересуется Лизавета.
- Очень, - честно отвечает Сергей, одаряя проводницу проникновенным взором.
- Хорошо, я пойду собираться.
Она удаляется, провожаемая изумленными взглядами двух мужчин, вероятно не ожидавших от нее столь быстрого отказа от сопротивления. Впрочем, нет, полного отсутствия сопротивления. А молодец, она мне нравится. Осталось упросить Боровикова.
- Тем, Темочка, - прошу я, чуть не плача, - я не как Учитель ученика тебя прошу, а как друга. Помоги мне. Ты - шестерка. Я - семерка. Наша с тобой работа может быть очень и очень эффективной.
Артем глядит на меня удивленно.
- Я же не отказываюсь, - проговаривает он, - но, согласись, это несколько странно для тебя. Бросить работу, наплевать на свой долг, как Мастера и сбежать…
- Тема, - умоляю я, - хочешь, я тебе откроюсь, ты увидишь, что никаких левых замыслов во мне нет.
Я поспешно распахиваю свое сознание перед ним, пока не передумал.
Артем смотрит на меня, растерянно моргая.
- Майя, - наконец как-то неуверенно произносит он, - ты не светишься.
- В смысле? - удивляюсь я.
- Я почти ничего не могу в тебе прочитать.
Недоуменно хлопаю ресницами и молчу. Излишняя скрытность никогда не была мне присуща.
- Может, твоя беременность… - начинает говорить Артем, и я вздрагиваю. Одновременно с Серегой.
- Какая беременность? - переспрашиваю я, нервно сглатывая.
Глаза Боровикова еще больше расширяются.
- Примерно четыре недели, - осторожно произносит он.
О-паньки, приехали!
- А ты не знала?
- Мне, понимаешь ли, как-то некогда было об этом задуматься, - бормочу я.
Ситуация осложняется.
- Отец ребенка - проводник? - интересуется Артем.
- Ну да, - вяло отвечаю я, - я дама примерная. Кроме мужа ни с кем…
- Тогда понятно, почему ты закрылась! Ребенок не хочет, чтобы тебя читали.
- Угу, - снова бормочу я, - в месяц он уже чего-то не хочет. Что же будет лет через пятнадцать?
Перевожу взгляд на Серегу. Тот аж светится. Как же, он ведь скоро станет дядей! В очередной раз. Нашел, чем гордиться. А мой поход? Жанна Д amp;#арк, она вообще была девственницей, и ей ничего не мешало бодро скакать на белом коне перед войсками! Пузо уж точно не выпирало из-под кирасы. С другой стороны, я, прямо-таки, феноменальна. И ученики-то у меня живучие (вон, достаточно на Боровикова посмотреть - здоровенький и розовенький, как поросеночек), и Мастера ну очень редко детей заводят, а я вот могу.
Нет, физически, женщины-Мастера, конечно, на это способны. Но смысл рожать дитя, если у тебя его сразу отбирают и передают на воспитание в интернат? И не потому, что того требуют интересы государства. А потому что в противном случае ребенок вырастет инвалидом. Ну и рожай после этого! А я вот могу. Запросто. Потому что кровь проводника - не шутка, защищает этого младенца от любых инсинуаций с моей стороны. Какая прелесть! Осталось только отыскать его папашу, вырвать того из лап вредителей или уговорить оставить противоправные действия, если он, конечно, их совершает, и все у нас будет хорошо.
М-да, ржать-то я на эту тему могу долго, но волноваться все равно не перестану. Где там мой Егорушка? Так, сейчас буду плакать, но теперь, по крайней мере, понятно, отчего. Эмоциональный фон у меня нестабилен. Гормоны бродят.
Артем молча протягивает мне кусок бинта, заменяющего, вероятно, носовой платок.
- Май, - говорит Серега, - так, может, ты не пойдешь с нами?
Я от удивления аж рыдать перестаю.
- Ты чего, - спрашиваю, - а смысл вам тогда без меня идти? Так мы с Артемом хоть что-то сделать можем.
- Ну а ты нормально себя чувствуешь? - беспокоится родственник, - ты уверена, что сможешь?
- Понимаешь, - отвечаю, - беременность - это не рак. Короче, не смертельно. Я сейчас тебе все сразу объясню, ладно? Чтобы потом вопросов не было. Твой брат - сильный и умный человек. Рядом с ним я могла позволить себе роскошь чувствовать себя слабой и беспомощной. И для того, чтобы вернуть себе это замечательное ощущение, я готова развалить полстраны. Говорит во мне исключительно эгоизм, и ничего более. А потому я и сама пойду, и всех, кого надо, на ратные подвиги подвигну. Все ясно?
Конечно, ему ясно! Вон как глазки сразу заблестели.
И только Артем не удерживается от комментария.
- Надо же, - говорит, - на что только женщина не пойдет, чтобы ее беззащитной посчитали - и дом подожжет, и армию остановит.
Польщено улыбаюсь. Я такая!
Весело загружаемся в автомобиль. Лизавета кидает в багажник сумку с вещами и термос. Боровиков аккуратно укладывает туда чемоданчик с медикаментами.
- Золотце, - вкрадчиво интересуюсь я, - а у тебя там, вот чисто случайно, глюкозы нет?
- Есть, - отвечает он и удовлетворенно улыбается.
- А капельницу, если что, ты соорудить сможешь?
- Обижаешь, да?
- Артем! - восклицаю, - Я тебя практически люблю.
Он стремительно краснеет. Стоп. Стоп! Мне ему такое говорить никак нельзя. Он же ученик. Вот дура! Ладно, возьмем на заметку.
Глава. 4
Через двадцать минут мы весело трясемся во внедорожнике, ползущем по грунтовой дороге. Мы с Серегой на передних сидениях. Боровиков и Лизавета - сзади.
- Нам, наверное, нужно оружие, - задумчиво произносит Боровиков.
Мы с Серегой переглядываемся. Забавно, что нам напомнил об этом бывший Мастер Врачевания, а мы сами в спешке как-то не озаботились решением данной проблемы.
- Где будем брать? - интересуется Сергей, умудряясь поглядывать и за дорогой, и на меня, - вернемся в Стапин и ограбим склад вооружения?
Заманчивое предложение.
- Нет, - говорю после двух минут раздумий, - мы и так там навредили. У них война на носу, а мы будем оружие воровать. Нехорошо. Но сама идея грабежа мне нравится, а потому мы поедем в Темск. Брать арсенал Инквизиции.
Серега резко давит на тормоз, так что я чуть не влетаю лбом в стекло. И начинает истерично ржать. Мне, в общем-то, тоже весело. Только Боровиков с Лизаветой посматривают на нас с недоумением на лицах.
- Я знал, - хрюкает Серега, - что у тебя с головой не все в порядке, но чтобы настолько!
- Ничего-ничего, - успокаиваю я, - у меня есть план. Простой и коварный. Для этого всего-то надо выкрасть одного человека. Замначальника арсенала. Он в свое время категорически отказался от актуализации. Я его, впрочем, понимаю - параметры у Михаила Степановича не ахти какие. Живется ему и так хорошо. И всегда жилось… В общем, задача у нас такая - изловить, изолировать…
- Изуродовать? - продолжает мою мысль любопытная Лизавета.
- Нет, - говорю я, - мы - люди гуманные. Просто слегка подправить.
В березовой рощице недалеко от Темска разрабатываем план в деталях. Отлавливать Михаила Степановича Зорькина идет Лизавета. Она у нас дама видная, фактурная, заводная. То, что доктор прописал. Степанычу не устоять. Страхует ее Серега. Мы с Боровиковым остаемся ждать в лесочке, потому что моя физиономия в этом городе как-то слишком примелькалась, а из него пока боевик, как из тапка - вертолет.
Относительно не холодно, где-то минус 10 по Цельсию. Для середины декабря это вообще прелесть, что такое. Но это при условии, что ты не торчишь сиднем в машине посреди леса. Мы с Боровиковым трясемся уже так, что зубы лязгают. В конце концов решаем наплевать на конспирацию, заводим автомобиль, ставим печку на максимум и заползаем вдвоем на заднее сидение. И я, естественно, моментально засыпаю. Просыпаюсь от какого-то странного ощущения. Противного, надо сказать. Как будто паук по мне бегает с мохнатыми ножками. Секунд пять прихожу в себя и тут понимаю, что это Боровиков, зараза, воспользовался моим беспомощным состоянием и решил между делом меня полапать.
- А в глаз? - вежливо интересуюсь я.
Надо отдать ему должное, смущается.
- Извини, - вздыхает, - не мог удержаться.
- Солнце мое, - ласково произношу я, - все понимаю. Я твой Учитель, ты на меня эмоционально законтачен и все такое. Но, без моего разрешения, еще раз… Я тебе такой резонанс устрою, что остаток пути ты у меня в багажнике свернутым в трубочку проедешь. Ладненько?
- Я понял, - бормочет Артем, и лицо у него обиженное.
Зря я, наверное, так на парня набросилась. Ему и в самом деле тяжело.
- Прости, - говорю, - меня, Темушка, что я на тебя накричала. Мне очень тяжело сейчас. Не обижайся, но я люблю своего мужа и просто не могу ни с кем другим.
Думаю - должен понять.
Где-то через полчаса слышим звук двигателя. Вот только посторонних нам здесь не хватало. Переглядываемся с Артемом, готовимся к отражению возможных враждебных действий. А не надо. Это, оказывается, наши прибыли вместе с грузом.