Впереди телеги нервно и пронзительно заржала лошадь. Занила вздрогнула и вскинула голову, отрываясь от своих мыслей, и прислушалась, стараясь, разобрать, что происходит. Что, что-то случилось, она не сомневалась ни секунды, потому что этой секунды ей не дали.
- В круг! Живее! - вслед за лошадиным ржанием тишину осеннего перелеска разорвал и человеческий крик.
Старшина охранников. Мгновенно узнала Занила надтреснутый хрипловатый голос. За прошедшие дни она успела привыкнуть к его командам, разносившимся над маленьким караваном. Голос человека, уверенного в себе и в том, что ему подчиняться. Но сейчас в хриплом вопле не было и капли уверенности, а был… Страх?
Девчонки-рабыни придушенно вскрикнули и как-то синхронно попытались отползти в самый дальний угол телеги. Словно стоило им забиться поглубже и опасность пройдет мимо них, не заметит. Занила же наоборот вновь приподняла полог телеги и выглянула наружу, еще осторожнее, чем прежде.
Телега остановилась. Сквозь образовавшуюся щель Занила смогла увидеть крупы лошадей и спины охранников, окруживших телеги. Впрочем мужчин было слишком мало, чтобы круг получился плотным. Лошади нервно перебирали копытами. Над караваном, замершим посреди лесной дороги, сгустилась тишина, полная тревожного ожидания. Занила не успела подумать, что же первоначально привлекло внимание охраны.
- Там! - пронзительный вскрик одного из мужчин, и все вокруг словно пришло в движение. Луки, вскинутые к плечам, обнаженные мечи. Занила слышала свист стрел, сорвавшихся в полет, крики и тревожное ржание лошадей, порывающихся встать на дыбы.
"Лошади не стали бы так нервничать из-за обыкновенных разбойников: их специально тренируют!" - мелькнуло в голове Занила, и в следующее мгновение белая смазаная тень врезалась в строй охранников. Мужчина, оказавшийся первым на ее пути, выстрелил практически в упор, но тень уже взвилась в прыжке, и стрела прошла мимо, а меч охранник выхватить уже не успел. Тень вцепилась в него, полоснув по горлу когтями и зубами, разрывая металлическую кольчугу, словно льняное полотно. Алая кровь волной хлестнула в сторону. А охранник продолжал кричать, хрипеть, булькать разорванным горлом. Лошадь под ним взвилась на дыбы и опрокинулась на спину и на бок, сбрасывая с себя седока. Тело мужчины, залитое кровью, все еще подергиваясь в конвульсиях, рухнуло на землю, и над ним, довольно отряхиваясь, поднялась огромная белая кошка. На секунду ее мощное тело замерло, темные глаза оглядывались по сторонам, выбирая очередную цель, и уже в следующее мгновение длинные лапы пружинно распрямились в мощном прыжке. Страшная кошка, словно не замечая выставленных ей на встречу обнаженных клинков, метнулась в сторону трех охранников, успевших встать спинами друг к другу.
Занила откинула полог и выскользнула из телеги на землю, лишь краем сознания отметив испуганные вскрики девчонок-рабынь: те очевидно решили, что их попутчица решила свести счеты с жизнью таким экстравагантным способом. Все ее внимание было сосредоточено на кошке, нападавшей на охранников. Ловкое тело металось вокруг с такой скоростью, что рисунок черных полос на белой шкуре смазывался. Мужчины пытались отбиваться, но все, что им удавалось с помощью их длинных мечей - это не подпустить пока к себе ее страшные когти. Задеть ее у них не получалось.
Занила замерла на мгновение, разглядывая огромную кошку. Нет, она ни секунды не сомневалась - это был не Хозяин: его она узнала бы в любом обличье. Но это была одна из тварей его стаи, одна из тех, что пировали в ее деревне, в ее доме, валялись в крови ее родных.
Крик заставил девочку обернуться. Возле второй телеги также шел бой: на купца и начальника его охраны, дравшегося с ним спиной к спине, нападали две кошки поменьше. Мать с двумя котятами, подросшими достаточно, чтобы выйти на первую настоящую охоту. Может, этих котят и не было в ее деревне, впрочем, это не имело значения. Никакого значения.
Большая кошка была слишком занята, нападая на охранников. Кровь, пущенная ее когтями, еще больше раззадоривала ее. Она даже не повернула головы в сторону девочки, прибиравшейся вдоль борта телеги. Занила подошла к трупу мужчины, убитого первым. Наклонилась над ним, не обращая внимания на кровь, хлещущую из разорванного горла, заливающую ее ноги. Рука Занилы сомкнулась на пальцах бывшего охранника, все еще сжимавших рукоять меча, наполовину вынутого из ножен. Занила потянула меч на себя. Он с трудом, но поддался. Но вот поднять тяжелую железяку, рассчитанную на здоровенного мужика, девочка уже не смогла. Занила в отчаянии огляделась вокруг: она не даст этим тварям из стаи Хозяина уйти просто так! Но ей нужно оружие, хоть какое-то оружие! Ее взгляд остановился на кинжале, заткнутом за пояс трупа. До большой кошки с этим вряд ли доберешься, впрочем, остаются еще котята.
Пальцы Занилы судорожно сжали потертую рукоять. Она старалась не оглядываться туда, где двое охранников (да, теперь уже двое) кое-как отбивались от взрослой кошки. Она могла только надеется, что они удержат ее достаточно долго, чтобы она сама могла подобраться к котятам.
А котята забавлялись: то наскакивали, то отпрыгивали назад от свой добычи, полосую когтями воздух, одежду, человеческую плоть. Хорошенькие такие котятки размером с большого пса, то есть ростом как раз с Занилу. Белая шерсть в сероватых разводах казалась удивительно плотной. А значит, бить нужно было в горло. Еще бы до него добраться!
Один из котят прыгнул на купца, полосую когтями толстый тулуп на плечах человека, метя клыками в беззащитное горло. На Дагар успел, выставил вперед руку, отводя от лица раскрытую пасть. Ошибся он только в оном - сделал это той рукой, в которой был меч, а котенок впился в нее, стремясь прокусить рукав, добраться до мяса и горячей человеческой крови. Свободной рукой Дагар пытался оторвать кошку от себя, но на это его сил уже не хватало.
Сейчас! Занила выскочила из-за телеги и стремительно бросилась на спину кошки. Подпрыгнуть, уцепившись рукой за густую шерсть на лопатках. Отвести правую руку назад для удара. Нацелить кинжал в шею, ниже пасти, рвущей руку купца, ниже клыков, покрытых горячей кровью. Наверное, она кричала, потому что котенок на секунду замер и, выпустив купца, начал разворачивать на звук и запах новой добычи. Левая рука Занилы соскользнула, не сумев удержаться за густую шерсть. Пасть котенка оказалась совсем близко от ее лица. На долю секунды взгляды человека и зверя встретились. И в глазах зверя не было страха, было лишь удовольствие от вида новой, такой забавной игрушки. Рука Занилы довершила замах, и лезвие кинжала впилось в тело лесного хозяина. До горла она не достала. Острая сталь скользнула по плотной шерсти, и только кончик кинжала впился в плечо зверя. Тонкая струйка крови, но котенок визгливо взвыл, на всех четырех лапах отпрыгивая в сторону. Рев, раздавший из-за спины Занилы, заставил ее обернуться. Кошка-мать, услышав голос своего детеныша, неслась на его защиту. Ей хватило бы двух прыжков, но их ей сделать не дали. Тяжелый двуручный меч взвился ей навстречу, медленно, словно нехотя, вошел в ее грудь, между ребрами. И старшина купеческой охраны подался вслед за мечом в своих руках, всем своим весом загоняя его в кошачью плоть. Он рухнул вслед за зверем, не устояв на ногах.
Котята завизжали, почуяв смерть своей матери, но броситься на выручку не решились. Тот, которого ранила Занила, в два прыжка скрылся в лесу, оставляя за собой на снегу редкие капли крови. Второй последовал за ним.
Купец помог приподняться старшине, только что спасшему его жизнь, но тот только тяжело перевалился на другой бок. Мужчина с ног до головы весь был залит своей и чужой кровью. От первой телеги к ним уже спешили два других оставшихся в живых охранника. Один из них остановился у тела кошки и, уперевшись ногой в белоснежный мохнатый живот, вытащил меч старшины. И, словно только этого и дожидалась, плоть кошки начала меняться, перетекая из одного в другое.
По лицам мужчин Занила поняла, что те только сейчас догадались, кто именно напал на них на лесной дороге. Девочка же почти равнодушно смотрела, как белоснежный в черных разводах мех схлынул, словно вода, и исчез, и после волны метаморфоза на снегу осталось лежать обнаженное женское тело.
В человеческом обличье женщина оказалась раза в два меньше кошки. Высокая, насколько можно было судить по лежащему телу, худая, но с совершенно не по-женски развитой мускулатурой. Прежней осталась только рана под ее левой грудью. Ярко-рыжие коротко стриженные волосы упали на лицо, не позволяя рассмотреть его черты. Впрочем, Заниле было достаточно и того, что она видела. На снегу перед ней лежал не Хозяин, которого она поклялась убить, да и убила, строго говоря, не она, но все равно в первый раз за последние седмицы она чувствовала то, что люди обычно называют счастьем.
Маленький караван снова двинулся в путь только четыре часа спустя, то есть уже ближе к вечеру. Столько понадобилось времени, чтобы похоронить трех погибших охранников и позаботится об остальных - раненных. Хуже всего пришлось старшине - один из котят глубоко пропорол ему бедро, и кровотечение удалось остановить с большим трудом. От слабости он едва сидел в седле, но даже это не могло заставить людей остаться на ночевку на месте недавнего нападения.
Труп женщины-оборотня было решено сжечь. Благо в лесу, совсем недалеко от дороги, нашлось трухлявое дерево. Заниле было почти забавно наблюдать, как оставшиеся в живых охранники перетаскивали труп на костер: они боялись прикоснуться к телу женщины, словно та могла ожить, вновь обернуться и напасть на них. Хотя, может быть и могла. Занила не слишком много знала о способностях Хозяина и членов его стаи. Женщина не ожила. Костер прогорел, оставив кучку пепла и костей. Только после этого Мабек Дагар отдал приказ двигаться дальше.
Его товар не пострадал. Две насмерть перепуганные рабыни благополучно отсиделись в телеге. Третья же…
Когда купец подошел к ней сразу после схватки, она спокойно разглядывала труп женщины-оборотня. Ее рука по-прежнему, сжимала кинжал, вытащенный у убитого охранника. Не зная, что придет в голову странной рабыне, Дагар все-таки протянул руку за оружием и приказал:
- Отдай!
Он был готов к тому, что рабыня попытается напасть на него или сбежать, но к его удивлению та просто протянула ему кинжал. Купец осторожно разжал тонкие пальцы, покрытые уже начавшей засыхать кровью, и вынул оружие из слишком маленькой для него ладони ребенка. Дагар усмехнулся уголком губ:
- А ведь можно сказать, что ты спасла мне жизнь, - проговорил он. - Ты понимаешь?
- Я понимаю, - Занила слегка кивнула. Меньше всего сейчас ее интересовала жизнь купца. Она думала о том, что сегодняшняя схватка позволила ей много узнать о своем враге, о том, как его лучше убить. Например, она узнала, что в зверином обличье у них очень плотная шерсть, прекрасно защищающая их, и скользящие удары не причиняют им вреда. Бить нужно только колющими ударами. Она запомнит. Она научится.
- Может быть, - проговорил купец, - твоя покупка была не такой уж безнадежной сделкой.
Глава 7. Салева
Салева, столица Догата. 1270 год от Сотворения мира.
За последние пару дней дорога утомила Занилу пожалуй больше, чем за все предыдущее путешествие. Все дело в том, что равнинные лесистые полосы закончились с продвижением на юг. Сначала местность стала просто холмистой, а в последнее время дорога серпантином вилась по склонам гор. От бесконечных поворотов у рабынь, трясущихся под пологом телеги, кружилась голова. Занила попыталась, как прежде, высунуться наружу, но здесь, южнее Вольных княжеств, о зиме мало что напоминало. Не было не только снега, но и дождя. Дорога растрескалась от сухости, и копыта лошадей и колеса телег поднимали облака тончайшей пыли, мутной взвесью висящей в воздухе. Караван Мабека Дагара въехал в Салеву.
Салева была южным соседом Вольных княжеств. Размером со среднее княжество Салева тем не менее была царством. И правил ей, соответственно, царь. Об этом Заниле поведала Райша - та самая разговорчивая рабыня, что ехала с ней вместе в телеге. Имени царя она не знала. Знала только, что он очень жестокий (это было сообщено шепотом, как страшная тайна) - каждый день по его приказу на главной площади Догаты, салевской столицы, кого-нибудь казнят - распинают на кресте. Висевшая в свое время на столбе у махейнского князя, Занила только усмехнулась: она сильно сомневалась, что правители разных стран сильно отличаются друг от друга.
Еще из болтовни Райши Заниле удалось узнать, что Салева располагается на побережье Ражского моря. Почти вся территория царства - горы (это Занила уже успела заметить и сама), климат сухой, поэтому местные жители почти ничего не выращивают, а живут тем, что посылает им близкое море. Сама Догата располагалась на берегу одноименной бухты, а где бухта - там порт. Где порт - там торговля. Из всех возможных товаров в Догате чаще всего продавали и покупали рабов. Занила снова не удивилась: не зря же почтенный Мабек Дагар устроил свою школу именно здесь.
Догата появилась перед караваном неожиданно. Только что дорога петляла меж отвесных склонов, поросших чахлыми кустарниками, и вот горы словно расступились, пропуская караван. Город лежал на дне узкой долины, спускавшейся к морю. И на фоне ослепительно-синих вод догатского залива поднимались желтовато-белые каменные стены. Занила первый раз в жизни видела каменную крепость, и посмотреть действительно было на что. Стены в три человеческих роста лепились к окрестным скалам, круглые башни с бойницами поднимались еще выше. С возвышенности, на которой находился караван, были видны дома внутри городских стен. И все эти дома были каменными. Квадратные с плоскими крышами, высотой в два-три этажа, насколько Занила могла судить с такого расстояния, и белые. Ближе к центру города возвышалась громада царского дворца. Впрочем, разглядеть подробности Занила не могла: слишком было далеко. Зелень садов, искусственно выращенных и тщательно оберегаемых, и сияющая на солнце белизна каменных стен - такой была Догата - южная столица с женственным именем. Занила не знала, здесь ли еще Хозяин или его путь прошел дальше.
На въезде в ворота, находившиеся в одной из башен, каравану пришлось остановиться. За въезд в город полагалось заплатить ввозную пошлину. Занила отметила, что в столице ее родного Махейна купцы платили не за въезд, а за место в торговых рядах на базарной площади. Размер пошлина на въезде в Догату зависел от количества и вида товаров, поэтому один из стражников заглянул в телегу, пересчитал находившихся там рабынь и только после этого принялся обсуждать с Мабеком Дагаром количество монет, с которыми тому предстояло расстаться. Занила успела отметить, что стражник был одет в кожаные штаны и безрукавку, а поверх нее в кирасу. Руки и ноги стражника также были защищены, а на голове у него был шлем, оставлявший открытым лицо.
Стражник и купец, очевидно, договорились, потому что телега качнулась и покатилась дальше уже по каменной мостовой Догаты.
Племянник Вароха-купца в свое время ошибся, рассказывая своему дяде, будто Мабек Дагар владеет школой, в которой обучают рабынь для утех. Школа действительно существовала. Но Мабек Дагар был в ней всего лишь управляющим, то есть подбирал рабынь, учителей для них. А после обучения продавал. Владельцем же сего заведения был другой человек. Впрочем, Заниле еще только предстояло это узнать, да и вряд ли для нее это имело хоть какое-то значение.
Несмотря на довольно ранний час на улицах Догаты было оживленно: куда-то спешили люди, верхом на лошадях и пешком, катились по мостовой всевозможные телеги и повозки. Занила в облюбованную щелочку внимательно разглядывала все происходящее вокруг, особенно людей. Никогда раньше она не видела такого количества рабов. Девочка легко вычленяла их из толпы на улицах по бедной и простой одежде, сшитой всегда таким образом, чтобы оставлять открытой шею с неизменным ошейником на ней. Рука Занилы невольно потянулась к собственному. Платье рабыни было с высоким воротником, и ошейник можно было разглядеть, только если этот самый воротник расстегнуть. До этого Мабек Дагар ничего не говорил ей о ее платье, но теперь наверняка потребует его сменить. В любом случае платье было слишком теплым для местной зимы, или точнее для того времени года, которое салевцы почему-то считали зимой.
Школа встретила маленький караван тишиной и закрытыми воротам. Это было внушительного размера здание, выстроенное, правда, безо всяких изысков. Оно располагалось в глубине сада, окруженного высокой стеной из белого камня, как и большинство сооружений в Догате. Стена была такой высоты, что из-за нее были видны только верхушки деревьев. Вообще-то большую часть года эти деревья цвели, и крупные гроздья цветов от бледно-розового до пурпурного оттенков наполняли воздух терпким ароматом. Но сейчас гибкие ветви были покрыты только узкими темно-зелеными листьями с блестящей, словно глянцевой поверхностью. [Нартовые деревья. Произрастают практически на всем юге материка, с Догаты и южнее. Отличаются высокой скоростью роста, декоративны, так как цветут большую часть года. На протяжении всего года сохраняют зеленый лиственный покров, однако листья меняются в зимний период. То есть в сезон дождей можно наблюдать достаточно интересное явление: опадение старых листьев и практически через пару дней вновь раскрытие почек. ] Ветви раскачивались, и листья шелестели под прикосновениями ветра, спускавшегося на город с окружавших его гор.
Купец, или теперь правильнее было бы говорить управляющий, постучал в ворота, и они довольно быстро открылись. Пожилой раб с коротко остриженными седыми волосами, одетый в холщовые штаны, безрукавку и потертого вида сандалии, отошел в сторону, пропуская маленький караван внутрь, и вновь закрыл их за последней лошадью.
Здание школы было трехэтажным. В левом крыле располагались спальни маленьких рабынь, которых в школе постоянно обучалось около четырех десятков. Остальное пространство занимали хозяйственные помещения и то, что здесь называли учебными залами. В глубине сада стоял еще один дом поменьше. В нем жил сам управляющий и учителя из свободных. Те учителя, которые были рабами, а также прочая обслуга жили рядом с комнатами маленьких рабынь.
Телеги остановились; стражники спрыгнули с коней, в первый раз за все время поездки не оглядываясь по сторонам и не высматривая опасность: их контракт был выполнен. Раб, открывший им ворота, уже звал себе на помощь других, чтобы разгружать бочонки с медом: часть из них пойдет в школьное хозяйство, а часть будет продана на догатском рынке. Мабек Дагар также спешился и подошел к телеге, в которой находился живой товар, способный разгрузить себя сам. Он отдернул кожаный полог и практически нос к носу столкнулся с девчонкой, той самой, младшей из рабынь. Она сидела на коленях на самом краю повозки: как и практически всю предыдущую дорогу выглядывая из телеги. И сейчас даже не пыталась этого скрыть.
На каком-то из привалов купец, вот также застав ее за этим занятием, поинтересовался, подпустив в свой голос металлических ноток, от которых малолетние рабыни обычно начинали трястись от ужаса:
- Хочешь запомнить дорогу? Побег готовишь?
Внимательные взгляд глаза в глаза, словно девчонка пытается понять, действительно ли он думает о том, о чем ее спрашивает. И легкое пожатие хрупких плечиков, худобу которых не способно скрыть даже свободное шерстяное платье:
- Зачем? Мне некуда возвращаться.
Он ничего не сказал ей тогда. И весь следующий день она все также следила за дорогой.